Вокруг Меня лишь Яндере Интерлюдия. Котори Отонаси. Часть 19

После уроков. И даже после совместного похода к психиатру. Я привожу Семпая для помощи с перевозом вещей в новый дом.

— Ты живёшь… здесь?

Кажется, он не выглядит впечатлённым. Скорее наоборот.

Теперь, когда я видела его дом, я примерно могу понять его реакцию.

В любом случае…

«Здесь не осталось ничего, за что стоило бы цепляться…»

— Родители не появляются дома, а я лично ни в чём не нуждаюсь, так что… да.

— …

На несколько минут он снова впадает в транс.

«Мой дом и правда заслуживает подобного масштаба размышлений?»

— Семпай?

— Что? — на удивление, он отвечает с первого раза.

— Просто проверяла, жив ли ты. Не беспокойся, можешь размышлять сколько угодно. Мне нравится смотреть на задумчивого Семпая.

«Ведь именно в эти моменты ты кажешься наиболее искренним с самим собой…»

— … — кажется, я его впечатлила.

— А на не задумчивого, значит, не нравится? — отвечает он в неумелой попытке скрыть смущение.

— Любой нравится. Но я коллекционирую твои выражения лица у себя в голове, так что чем разнообразнее, тем лучше.

— …

«Ещё одно…»

Семпай любит строить из себя мастера невозмутимости, но его микроскопические реакции всегда разнообразны и уникальны.

— Есть даже отдельный класс мифической редкости.

— Класс чего?

— Улыбок.

— …И сколько ты уже собрала?

— Ни одной… это же мифическая редкость…

— …

«Плюс одна…»

Он всегда становится слегка радостнее, когда упоминается его мастерство покерфейса.

— У тебя довольно странные увлечения, — спустя время, отойдя от комплиментов, он кладёт руку мне на голову.

— Они не…

— Но я не против.

— …

Что-ж…

«Эту битву я проиграла…»

 

***

 

— У тебя… больше ничего нет?

Я отрицательно качаю головой.

Недоумевая, Семпай ещё раз осмотрел на собранные мной вещи.

Честно говоря, их было настолько мало, что его помощь в принципе не требовалась.

А потому выражение лица, словно говорящее — «зачем я здесь?» казалось более чем уместным.

И тем не менее… я счастлива, что он решил составить мне компанию.

— …Тебя это… беспокоит?

— Я просто слегка удивлён. А вообще, аскетов я очень уважаю, — с ударением на «очень», как бы с иронией проговорил он и сел на кровать. После чего нажал на матрас ладонью, дабы проверить его на мягкость, а затем вновь оглядел комнату, в конечном итоге остановив взгляд на мне.

— Но ещё больше я удивлён тому, как тебе с таким скудным набором вещей остаётся оставаться настолько красивой… кхм.

— …

Я моргнула. Затем моргнула ещё несколько раз. Затем сделала глубокий вдох. Потом ещё один. Закрыв глаза, попыталась рационализировать последнюю фразу. Найти скрытый смысл, намерение, намёк, или хоть что-то.

Однако сердце предаёт меня, и наряду с участившимся пульсом у меня перехватывает дыхание, отчего я теряю способность здраво рассуждать.

— …

И так всегда. Каждый раз, когда Семпай внезапно уделяет мне внимание сверх необходимого или делает неожиданный комплимент, я полностью теряю ощущение реальности происходящего.

Эти чувства… настолько непривычны… настолько далеки от всего, что я переживала всю свою осознанную жизнь, что я до сих пор не знаю, как к ним относиться.

С одной стороны… они, вроде как, служат подтверждением… или даже обеспечивают сам факт моей к нему привязанности… сам факт того, что мне не всё равно…

Но…

«Разве мне станет всё равно на Семпая, если подобные странные ощущения исчезнут?»

Я не верю. Попросту не могу поверить.

И всё же… я спрашивала себя об этом раньше, и спрашиваю сейчас, но… пока эти чувства не перестанут вспыхивать, я не смогу узнать правду.

Единственное, что я знаю точно – так это то, что они затуманивают мне зрение и ясность ума.

Прямо как сейчас.

— …! — в чувство меня приводит грохот на другом конце комнаты.

 

***

 

«Если бы не эти дурацкие чувства… то я была бы в состоянии остановить… и спасти тебя…»

Но я не смогла… и из-за этого пролилась твоя кровь…

— Семпай?! — в отчаянии окликаю я его.

Лёжа на моих коленях с расшибленным до крови лбом, он наконец открывает глаза. Переводит взгляд на мою руку, прижимающую место раны, но ничего не говорит.

«Цель моей жизни – поддерживать тебя, и всё же я позволяю себе забываться в этих глупых чувствах…»

— Семпай… пожалуйста… объясни, зачем ты это сделал… – мой голос дрожал. То ли от злости на него, то ли на саму себя.

— Выбивал дерьмо из одного похотливого придурка. Надеюсь, он ушёл навсегда, — голос, противоречиво наполненный и тихой решимостью, и смирением.

«И что это… вообще значит…?»

— Неважно… В следующий раз предупреждай, прежде чем захочешь сделать нечто подобное… – к глазам подступила влага.

«Как я могу хотеть понять другого человека, если даже в себе разобраться не могу…?»

— Предупреждать…?

— Чтобы я успела подготовить медикаменты на случай, если это выльется во что-то серьёзное.

— …Ты даже не станешь меня отговаривать?

— Я очень не хочу, чтобы ты себя калечил, но я не могу тебя ни к чему принуждать. Хотя, я бы предпочла, чтобы ты сперва спрашивал моё мнение…

— А если я случайно умру из-за таких выкрутасов?

— Тогда я последую за тобой.

 

***

 

«Одно я знаю о себе точно…»

«Если даже Семпай непригоден для отношений, то я и подавно.»

«А если я непригодна для единственной собственной цели в жизни…»

«…то и жить мне незачем…»