Наша переплетёная любовь: Мой Нежный Тиран (CN) Глава 72, 73 - Маленькая черепаха

- Ваше имя...Я, конечно, знаю! - Е Му протянула руку и написала слово "Ци" на его груди.

Ци была фамилией королевской семьи в стране Юэ!

Глаза Янь Сюя расширились. Он никогда не думал, что она действительно будет осведомлена о таких секретных делах, как это!

Не дожидаясь его ответа, Е Му добавил:

- Не волнуйся. Я единственная, кто знает об этом сейчас… Более того, если ты будешь послушен, я не скажу о тебе Е Ли.

Несмотря на то, что он знал, что обещание ребенка не может быть таким же серьезным, как обещание взрослого, Янь Сюй все равно почувствовал облегчение, услышав это. Он смог восстановить хладнокровие только через некоторое время.

- Почему? - спросил он .

Почему она не убьет его? Как она могла узнать его тайну? И как она вообще узнала об этом?

Кто же эта девушка?

Е Му небрежно махнула рукой:

- У меня нет причин. Я ничего не знаю о королевской семье его высочества, поэтому я не буду легко вмешиваться в дела, в которые не должна совать свой нос. Как идет битва или кто становится победителем или проигравшим — меня это совершенно не волнует. Однако... если я не выдам тебя, разве ты не должен оказать мне услугу? - закончила она с расчетливым тоном в голосе.

Янь Сюй сразу же забеспокоился:

- В чем дело?

- Я знаю, что у тебя есть некоторое влияние за пределами этого места, и что твой цингун немного сильнее, чем старик, которого мой отец поставил снаружи охранять помещение. Я надеюсь, что ты сможешь отправить сообщение и использовать своих людей, чтобы помочь мне спасти человека…

Янь Сюй нахмурился.

- А что, если я скажу "нет"?

- Ты не имеешь права говорить ”нет“. - лицо Е Му было холодным, когда она сказала: - Это моя награда за то, что я не выдала твой секрет. Пока ты делаешь то, что должн, я гарантирую, что не буду вмешиваться в дела вашего высочества.

 

- Даже если жизнь твоей семьи в опасности, ты все равно не вмешаешься? - ледяным тоном пригрозил Янь Сюй.

- Я не буду вмешиваться. - Е Му ответила быстро и бесчувственно.

- Хорошо! - Тогда скажи мне, кого ты хочешь, чтобы я спас?” Поразмыслив с минуту, он, наконец, смягчился.

Выражение лица Е Му стало торжественным:

- Вчера его отправили в резиденцию Лю; этого человека зовут Аджи. После того, как ты его спасешь, отпустите его.

Услышав, что другая сторона не обладает выдающейся личностью, Янь Сюй немедленно согласился. Во всей столице, кроме Поместья Генерала, Императорского дворца и Небесной тюрьмы, для него не составляло особого труда спасать других людей.

- Тогда ты можешь отпустить меня сейчас? - Подумав, он уточнил: - Ты действительно серьезно говорила, что мой отец болен?

Даже Е Ли не знал о его личности, но Е Му, которая была еще маленьким ребенком, знала это. Так что по какой-то причине часть его разрывалась, не веря ее словам.

- Конечно, если бы я обменяла секрет на секрет, я была бы честна! -Но потом она сказала: - Тем не менее, я все еще не могу отпустить тебя прямо сейчас…

- Почему? - Янь Сюй озадаченно посмотрел на нее, только чтобы увидеть, как она достала его нож, ее маленькая рука коснулась его груди.

- Зуб за зуб. Хотя сейчас мы сотрудничаем, в прошлый раз ты чуть не стал причиной моей смерти; я еще не рассчиталась с тобой! - злобно заявила она!

- Ты...как ты собираешься это сделать?

- Все просто…- Е Му многозначительно указала ножом на свою грудь: - Просто...как насчет того, чтобы я просто вырезала "Е Му была здесь" на твоем теле?

- Как ты смеешь! - взревел Янь Си, мгновенно придя в ярость!

- Ты, ах! Я уже говорил, что если осмелюсь, то сделаю это. Ты все еще думаешь, что я просто шучу с тобой?” Когда Е Му сказал это, лезвие уже разрезало плоть на груди Янь Сюя, и кровь начала сочиться наружу.

Янь Сюй глубоко вздохнул. Пронзительная боль от острого края лезвия и болезненность в его теле от Кипящего Порошка Майи составляли резкий контраст боли! Несколько раз он хотел сопротивляться, но, к сожалению, эффект от Кипящего Порошка Май теперь был максимальным.

Его мышцы вздулись от усилий сопротивляться, но он все еще не мог пошевелиться!

- Не двигайся, расслабься! - Е Му прижала кончик языка к уголку рта, сосредоточившись на рисовании на его груди. -Если ты будешь хорошо себя вести, я просто оставлю тебя с предложением. Но если ты не будешь послушной—ты не поверишь, что я вытатуирую у тебя на груди картину "Вдоль реки во время фестиваля Цинмин"?”

 

Хотя он не знал, что это за картина, это не помешало ему стать еще более разъяренным!

- Е Му! Ты предупреждала меня, что я должен спасти этого человека любой ценой и ты вытащишь меня отсюда к чертовой матери! Сделай это, и я не пойду спасать этого человека!

- Да, да! - беспечно согласилась она. - Но если ты не спасешь его, я пойду и доложу о тебе Е Ли прямо сейчас!

- Ты! Черт побери! - Янь Сюй мог только выругаться.

- Как бы громко ты ни кричал, я не буду с тобой мягка. Более того, ты злишься на меня. И теперь я тоже злюсь на тебя. Это означает, что я собираюсь добавить еще один рисунок черепахи на твое теле!

Когда Янь Сюй услышал это, он сразу же успокоился. Внутри фальшивой горы слышался только звук его тяжелого дыхания и звук его сжатых кулаков.

Видя, что он больше не нарывается на драку, Е Му, наконец, смогла спокойно отомстить.

Серьезно говоря, он чуть не довел ее до того, что ее забили до смерти. А теперь она была слишком легка, просто вырезав на нем татуировку!

Она лежала на теле Янь Сюя, ее маленькая фигурка резко контрастировала с его высоким и стройным телосложением. Более того, ее тело было мягким и нежным, но тело Янь Сюя было твердым, как железо.

Он поклялся, что если бы не Кипящий Порошок Май, он бы точно убил этого ребенка! Но по какой-то причине, когда ее мягкое дыхание коснулось его груди, когда он услышал озорной смех, его гнев был немедленно подавлен, как будто кто-то открыл в нем дыру..

Очевидно, так не должно было быть, но он ничего не мог с собой поделать...Черт возьми! Разве он не должен был уже разорвать эту непослушную маленькую тварь на миллион кусочков?!

Почему...почему его тело имеет бредовую мысль о нежности к этой мягкости? Лезвие явно пронзало его плоть, заставляя его испытывать боль!

Это все? Неужели он сходит с ума от боли?

Так же, как он все еще был в оцепенении, Е Му, наконец, провел последнюю черту.

- Ладно, давай на сегодня закончим!

Когда Янь Сюй, наконец, пришел в себя, Е Му использовала свои руки и ноги, чтобы оторваться от его тела. Она стояла в пещере и смотрела на свой шедевр с высоты, поглаживая подбородок.

- Таким образом, каждый раз, когда вы захотите вспомнить о своей матери в будущем, вы будете вспоминать позор сегодняшнего дня! Ха-ха-ха! - Увидев потемневшее лицо Янь Сюя, она приказала: - Не пялься, что я сказала? Ты должен держать свой гнев при себе, пока я еще жива! В конце концов, я помогаю тебе! Хе-хе-хе!

Сказав это, она привела себя в порядок и выбежала на улицу:

- Хорошо, я пойду спать. Я надеюсь, что вы поможете мне спасти этого человека завтра. Спасибо вам за это!

Прежде чем она успела закончить фразу, она уже выбежала. Судя по тому, как она вышла, полная энергии, не было похоже, что она не сомкнула глаз.

Янь Сюй молча наблюдал, как Е Му отскочила в прыжке.

Этот ребенок наконец-то ушел! Он облегченно вздохнул и вытер кровь с груди. Конечно же, рана на его груди, которая ранее была порезана лезвием, была сильно изуродована, он протянул руку, чтобы коснуться ее, издав низкое шипение.

Но Е Му только порезала его кожу, недостаточно глубоко, чтобы выпустить много крови.

После долгого отдыха он, казалось, наконец-то восстановил часть своих сил. Собрав всю оставшуюся у него энергию, он медленно вышел из каменной горы.

Вернувшись в свою комнату, он не сразу переоделся. Вместо этого он подошел к бронзовому зеркалу, чтобы увидеть степень раны, которую нанесла ему Е Му.

Первоначально область, где был его детский шрам, была потрясающе покрыта несравненно уродливой черепахой. Черепаха была нарисована у него на груди, но после долгого разглядывания он почувствовал, что она действительно немного симпатичная?

Он бессознательно придумывал слово, чтобы описать это, "очаровательно" было единственное, что пришло ему на ум.

Когда он коснулся своей поврежденной кожи, от него, на удивление, не исходило ни малейшей убийственной ауры. У него даже втайне возникло желание сохранить эту картину.

“Я, должно быть, схожу с ума…”