Избалованная Ядовитая Великолепная Жена Глава 358

Сердце Су Цинъу сжалось, он быстро вышел вперед, чтобы поддержать Му Юнь Яо:

- Что с тобой случилось?

Му Юнь Яо хотела избежать Су Цинъу, но как только она пошевелилась, боль в глазах усилилась. В её глазах тут же собрались слезы:

- Тебе не стоит беспокоиться. Не вмешивайся в чужие дела!

Су Цинъу, которого толкнули, не отпустил её руку. Вместо этого он потянул Му Юнь Яо за рукав и с почти неуловимым чувством срочности произнес:

- Нельзя тереть глаза руками, если тебя ослепило песком. Не двигайся. Я помогу тебе немного сдуть его.

Закрыв глаза, девушка не могла видеть окружающее. Оказавшись в окружении дыхания Су Цинъу, Му Юнь Яо внезапно почувствовала прилив паники. Она не могла не вспомнить всё, что пережила в прошлой жизни, и её дыхание вдруг стало хаотичным.

- Мне не стоит беспокоить брата, Си Цинь..... Си Цинь....

Она не знала, была ли Си Цинь занята тем, что помогала Су Цин разбирать её вещи, или чем-то ещё, но она не слышала крика Му Юнь Яо.

Су Цинъу нахмурился, поднял руку и нежно прижался к лицу Му Юнь Яо. От прикосновения его теплых рук у неё потемнело в глазах, он выровнял дыхание и прошептал:

- Не двигайся резко!

Закончив говорить, он осторожно подул на глаза Му Юнь Яо.

Девушка не обратила внимания на боль в глазах и сразу же оттолкнула Су Цинъу в сторону.

- Брат, пожалуйста, имей уважение.

Её глаза слегка покраснели, а когда она заставила их открыться, слезы начали неудержимо течь.

Су Цинъу посмотрел на неё, а затем подумал о том, что она только что сказала. Он не мог не почувствовать сожаления. Ему не следовало так откровенно расспрашивать Му Юнь Яо о слухах. Ведь, как она сама сказала, она действительно пробыла в Столице всего двадцать дней. Кроме того, что она дважды входила во дворец, она даже не выходила из резиденции, так что не было никакой возможности устроить что-то подобное. Более того, девушка, танцевавшая перед павильоном Хуан Цай, использовала такие же позы, как и Юйи, а Му Юнь Яо никогда раньше не видела, как танцует Юйи.

- Я просто хотел помочь тебе, - Су Цинъу нахмурился, глядя на Му Юнь Яо.

- Я не смею беспокоить брата, - Му Юнь Яо повернулась и пошла в сторону боковой комнаты. Она была не в настроении. Она ненавидела семью Су и не испытывала ни малейшего расположения к Су Цинъу.

Закончив работу, Си Цинь вышла. Увидев её в таком состоянии, она поспешно вышла вперед, чтобы поддержать её. Её голос был наполнен беспокойством:

- Госпожа, что с вами случилось?

- Меня ослепила пыль с песком. Пожалуйста, помоги мне очистить глаза.

Си Цинь поспешила помочь Му Юнь Яо. Подув несколько раз, она сдула песок с глаз:

- Госпоже уже лучше?

Хотя глаза больше не болели, они всё ещё были красными от слез. Му Юнь Яо моргнула и облегченно вздохнула.

- Всё в порядке. Всё ли готово в комнате?

- Всё уже готово. Госпожа, не хотите ли вы сначала вернуться и отдохнуть?

- Да.

Прислушавшись к разговору, Су Цинъу разжал кулак и посмотрел на свои кончики пальцев. Казалось, что кончики его пальцев только что коснулись щеки Му Юнь Яо. Она была теплой, как нефрит, гладкой, как крем, настолько красивой, что сердце затрепетало.

Спустя некоторое время он наклонился и подобрал с земли листок гинкго. Казалось, в его глазах боролись какие-то эмоции, но он подавил их с помощью рационального подхода: "Всё в мире преображается. Если сердце не изменяется, то ничего и не будет…"

Закончив декламировать буддийские писания, Су Цинъу развернулся и ушел. Но лист гинкго, который он взял в руку, так и не бросил.

После того как они займут свои места, им придется стоять на коленях в течение четырех часов, начиная с ночи.

Цзинь Лань и Цзинь Цяо уже начали готовиться к встрече с Су Цин и Му Юнь Яо. Увидев, что настало время встать на колени ночью, они достали изящно сшитый ватный диск и привязали его к ногам. Ватный диск был наполнен травами, способными активизировать циркуляцию крови по меридианам. Он был наполнен хлопком и был необычайно мягким. Кроме того, здесь же лежал заранее приготовленный молитвенный коврик. Таким образом, когда им приходилось стоять на коленях по четыре часа, это было не слишком тяжело.

На самом деле, большинство писаний о преклонении коленей были посвящены именно этой форме, и обычно им не требовалось стоять на коленях так долго.

Му Юнь Яо посмотрела на Су Ясянь и остальных, и её сердце наполнилось сожалением. Когда Су Ясянь собиралась покинуть Старшую Госпожу, она могла воспользоваться этой возможностью и помочь ей, чтобы отплатить за сегодняшние извинения.

В молитвенном зале ярко горела свеча, звук деревянной рыбы был тихим и приятным, а аромат сандалового дерева успокаивал ум. Му Юнь Яо принесла скопированные ею буддийские писания и положила их на столик для благовоний под троном Будды.

Су Ясянь и остальные тоже разложили скопированные буддийские писания по бокам. Однако они скопировали только два свитка, а по сравнению с двадцатью свитками Му Юнь Яо они сильно контрастировали.

Су Цинъу сузил глаза и посмотрел на Му Юнь Яо, но её выражение лица было таким же, как обычно. В уголках её губ играла легкая улыбка, словно в ней не было ни малейшей жалобы или несправедливости.

Су Цинъу представлял семью Су и вышел вперед, чтобы предложить свою палочку благовоний. Он отступил назад, опустился на колени на молитвенный коврик перед собой и поклонился.

После того как Му Юнь Яо и остальные последовали за ним, все опустились на молитвенные коврики и успокоили свои сердца, ожидая, пока монахи прочтут буддийские писания и помолятся о благословении.

На мгновение в зале воцарилась тишина. Слышен был только звук деревянной рыбы.

Му Юнь Яо подняла голову и посмотрела на Будду, восседавшего на троне. Её взгляд был необычайно спокоен. Спустя долгое время она наклонилась и поклонилась Будде, тихо пробормотав в сердцах: "Я переродилась, желаю своей матери прожить долгую жизнь".

У неё был свой план на будущее. Она могла двигаться вперед шаг за шагом и не полагаться на жалость Будды. Единственное, чего она могла желать, - чтобы её мать прожила долгую жизнь. Она надеялась, что её мать доживет до ста лет. Если это её желание исполнится, то она заплатит серебром за восстановление храма Баохуа. Она будет делать это снова и снова.

В то же время Су Цин приветствовала Будду с другой стороны. Она молилась о том, чтобы жизнь Му Юнь Яо была благополучной, спокойной и никогда не повторились тяготы её прежней жизни.

Деревянная рыба регулярно издавала звуки. Су Цинъу на самом деле читал буддийское писание. Однако его целью было не молить о благословении, а успокоить свой разум. Он не хотел, чтобы Му Юнь Яо нарушала его мысли, и не хотел попасть из-за неё в затруднительное положение. Поэтому он снова и снова пытался вырвать семена, пустившие корни в его сердце.

Не было необходимости упоминать о трех сестрах. Су Ясянь и две её сестры лишь надеялись, что время пройдет быстрее.

Хотя номинально они молились за старого мастера семьи Су в молитвенном зале, на самом деле никто не мог думать о нём.

Первая ночь прошла спокойно. Несмотря на то, что время было нелегким, они не сильно страдали, когда были полностью готовы, разве что чувствовали онемение в коленях, когда опускались на колени.

Через четыре часа Му Юнь Яо в сопровождении Су Цин вернулась в боковую комнату.

Си Цинь и Си Ци сразу же принесли горячую воду, чтобы намочить ноги и облегчить боль.

После того как Му Юнь Яо закончила отмачивать ноги, она почувствовала себя гораздо комфортнее. Только вернувшись в комнату, она увидела на столе небольшой листок бумаги. Открыв его, она увидела на нем почерк Юэ Вана, на котором было написано всего два лаконичных слова: "У ручья".

Му Юнь Яо нахмурила брови и сожгла листок на пламени свечи. «Юэ Ван тоже пришел в храм Баохуа?»