Сладкая месть Глава 140

Сладкая месть глава 140

Беспомощность

Мама с папой мертвы?

Тетя с бабушкой пропали?

Что же это… как? Проснуться-проснуться-проснуться-проснуться-проснуться-проснуться!!!!!!!

Конечно, тогда я анализировать не мог, но позже, когда задумался, понял, как много уже с первых минут было подозрительным.

Первым делом – пробуждение: в больнице ждала одна Май, и ладно тетка с бабушкой, но она и о родителях не обмолвилась ни словом! Дальше, конечно, все завертелось, и времени обсудить дела семейные особо не было, но… Черт побери, да родители бы днем и ночью караулили в больнице, ну или как минимум – плюнули бы на работу и прибежали, стоило только узнать, что я очнулся. Май-то так и сделала! А не сумели бы вырваться – непременно позвонили бы.

А тут…

Это что, моя новая реальность? Родителей нет.

- Я теперь сирота.

Стоило произнести это вслух, сомнений не осталось.

- Бабушка с тетей пропали?

Бабуля по маминой линии, последняя из еще живых… живших? Тетя, мамина младшая сестра, не замужняя – больше родственников у нас нет.

Так как же Май… С кем она жила?

- Это же…

Голова кругом.

Дыхание участилось и стало поверхностным, пульс зашкаливал, а в ушах невыносимо звенело.

- Нужно идти… Да, пора… Пора бежать!

Пока она здесь, пока есть возможность, надо… надо ее увидеть!

Не зная, куда себя девать от нетерпения, я максимально тихо спустился по той же лестнице на первый этаж и поискал глазами выход. Передний – ожидаемо закрыто, задний… где же ты?

«Тиихо, спокойно…» – старался я справиться с сумасшедшим сердцебиением, проскальзывая мимо спящего охранника, и со всех ног пустился прочь с больничной территории.

Рядом шумел широкий проспект, но только он и казался знакомым – в остальном местность совершенно новая. В освещении ночных фонарей и витрин по улице сновали по своим делам огромные толпы людей. Чужие лица…

Холодный ночной воздух немного успокоил – как раз настолько, чтобы понять, что я потерялся и не знаю, как попасть домой.

- Черт!

Так, ладно, больница вряд ли далеко от дома. Осталось только понять, в какую сторону. Один я здесь никогда не бывал…. А, к черту! Я просто побежал вдоль проспекта.

Повезло: вскоре показались знакомые здания.

- Эй, эй! Погоди! Постой! – послышалось откуда-то сбоку. Звали явно меня.

- Уф, огоооо…. Фух, ну ты и быстрый! Погоди, ууууф, дай передохну!

Женщина ближе к тридцати, в очках, завернутая в шаль поверх теплого пальто, с прямоугольной сумкой через плечо.

Изо рта у нее шел густой пар: а на улице-то, оказывается, холодно!

- Пфууууф…. Так, успокойся, все хорошо. Тебя же Укей-кун зовут, да? Укей Кайто?

- Эммм, да...

- Так и знала, слежка за полицейскими того стоила!!

Улыбка у нее была дружелюбная, и она обратилась ко мне по имени, но я совершенно не помнил, кто это такая.

Не обращая внимания на мои сомнения, она сжала кулак и, едва не подпрыгнув, взметнула руку вверх в победном жесте. Совершенно не солидно и очень … как в аниме.

- Я репортер, ежемесячник Утопиал, зовут Каваками Кумико, – представилась женщина, слегка кивнув, – не возражаешь пообщаться?

- Нет, я спешу, мне пора….

- Отлично, как насчет во-он того ресторанчи… Эээм, что?

Игнорируя эту женщину, тем более раз она представилась репортером, я попытался улизнуть, но не тут-то было:

- Поо- погоди! Пожалуйста, всего десять… даже пять минут!

Путь к тому моменту мне уже перекрыли.

- Мне кое-куда нужно попасть, прямо сейчас! Оставьте меня…

- Не могу я просто «оставить»! Ты себя вообще видел? Из больницы сбежал? Так мне стоит только позвонить – и быстренько заберут назад! Не лучше ли поговорить, ответить на пару вопросов?

Назад в больницу? Я же с Май не увижусь!

От одной этой мысли в голове закружился темный вихрь.

«Не стой у меня на пути, не стой у меня на пути, не стой у меня на пути…

- С меня хватит. Прочь с дороги или…

«... тебе не жить. Убью».

- Ииии..?!

Этот испуганный писк немного остудил бушевавшую внутри злобу. Не ожидал, что способен на такое... Странное и пугающее ощущение. Я ведь не шутил, не блефовал. Что-то во мне изменилось, прямо-таки на молекулярном уровне: я только что совершенно серьезно раздумывал об убийстве.

«Убью?! Да откуда только мысли такие, откуда такая ярость?!»

Пускай я и не сказал этого вслух, но чувствовал, что все всерьез.

Ладно, какой смысл рефлексировать, все равно не… Черт, а ведь так бы быстрее всего.

- Прошу прощения, я не хотела тебя напугать, – заявила вдруг женщина, – просто я уже неделю наблюдаю, слежу за копами, и наконец-то! Волнение, все такое…

Может, так оно и лучше: от такого поворота я даже поуспокоился.

- Нет-нет, это вы простите… Но сейчас мне пора.

- Эммм… Не знаю, что там с тобой происходит, но… куда ты там торопишься, это поблизости? Продолжишь бегать в таком виде по улицам – не успеешь оглянуться – и снова попадешь в больницу.

- Что же….

И тут я понял, что из одежды на мне только больничная хламида, и та весьма ожидаемо привлекает внимание. Да и перепалка с репортершей не добавляет скрытности.

М-да. Это же на меня не похоже: так поспешно действовать, ничего не обдумать, просто выскочить из больницы – я, что не в себе?

- … Ладно, похоже, от тебя сейчас ничего не добьешься. Да и мне лишняя суматоха ни к чему… Да и вообще, боязно что-то вдруг стало…

Помявшись так еще несколько секунд, она глубоко вздохнула и подняла руки, словно говоря «сдаюсь».

- Если тебе есть куда пойти – давай я тебе вызову такси? Не уверена, что у тебя есть деньги, так что давай одолжу.

- Что? Нет, зачем?

Ничего себе переключилась… С чего вдруг такое желание помочь?

Но Каваками-сан, не обращая внимания на мое смущение, мигом поймала такси и уже успела одной рукой открыть дверь, а второй – протягивала мне блокнот с ручкой.

- А взамен напиши, как с тобой связаться. Можно же будет потом поговорить?

Милейшая улыбка на ее лице не подразумевала возражений.

Ладно, в конце концов, не такая уж это и плохая сделка. Я быстро черканул номер телефона, а немного подумав – еще и домашний адрес.

- Так, вот тебе деньги, и ты мне их вернешь, договорились? Я зайду попозже и обязательно заберу, а заодно и пообщаемся. А сейчас – давай-поторапливайся!

С этими словами она подпихнула меня в такси, попутно всучив деньги и свою визитку.

- Спасибо… большое.

- Да не стоит благодарности: лучше поделись стоящей историей – из тех, что способны заработать деньжат, ага? – отмахнулась она и захлопнула дверь.

- Куда едем?

Я озвучил водителю адрес и устало откинулся на спинку авто, лениво разглядывая происходящее снаружи.

Если память не подводит, тут на машине рукой подать.

И действительно, вскоре в окне показались знакомые виды. Знакомые, но что-то все же изменилось.

Нетерпение росло с каждой минутой. Быстрее бы! Опять я оставил Май одну дома! Нельзя было, нельзя...

Что может быть хуже одиночества? Это же… больно, по-настоящему больно, а еще – безнадежно. Словно бесконечно тонуть в болоте, задыхаться в окружении незнакомцев…

«… Что за мысли такие?»

И тут голову пронзил укол боли.

Постепенно я успокаивался, но место паники занял тот самый холод и бесконечное удивление новым содержимым своей головы. Как-то все это… неправильно, совершенно не имеет смысла!

Понятно, я волнуюсь за Май, но куда так торопиться?

- Приехали.

- Да, спасибо, вот.

Так до конца и не разобравшись с собственных мыслях, я подошел к дому. Небольшой, аккурат посреди холма, во дворе – горшочки с травами и цветами, заботливо выращенными мамой, в гараже – папин велосипед. Ни на чем ни пылинки, ни следа запустения.

Еще вчера все здесь было бы привычным, и я бы без раздумий пошел внутрь, но сейчас меня накрыло. Пускай я ничего не помню, но, наверное, дело в проведенном вдали отсюда годе?

Не ожидал я, что можно расплакаться просто при виде родного дома, но сейчас же дело не в ностальгии. Май, там ждет Май.

Открыв дверь запасным ключом из ближайшего цветочного горшка, я попал внутрь.

Разулся, выдохнул, почти успокоился. Дальше по коридору горит свет – скорее всего, за дверью Май.

Не зная, как начать разговор, я тихонько подошел поближе и …

- Думаю, он вернулся окончательно и больше не пропадет.

В ноздри ударил запах благовоний. На домашнем алтаре – фото неуместно счастливых родителей… Она что, с ними разговаривает?

- Брат, похоже, ничего не помнит о том, где пропадал. Хоть что-то в этом мире неизменно: мозгов у него всегда было как у птички, но теперь он хоть рядом, и это уже хорошо. Побыстрее бы он стал самим собой! – не оборачиваясь и явно меня не замечая, сестра продолжила, – все эти раны ужас просто. А как же долго он не приходил в себя – я уже начала волноваться, что он таким и останется! Не хочу больше жить одной. Где бы вы сейчас ни были, скажу честно: жесткая у меня оказалась семейка! Взяли и бросили меня в полном одиночестве, даром, что я у вас такая милашка…

Голос у нее дрожал, несмотря на попытку пошутить. Она что, плачет?

- Ну вот что, с меня хватит! Хватит одиночества, я больше не могу так! Вернитесь, прошу вас!

Все, плохи дела.

- Май!

- Ааа? К-кто зд-…?

- Прости, что оставил тебя, и что ничего не помню – тоже прости! – лихорадочно зашептал я, рухнув на колени и крепко-крепко обняв ее со спины.

Неважно, что она обо мне подумает, насколько странными ей покажется такое поведение, и к черту это навязчивое новое ощущение! Все это уже неважно: я дома, с Май.

- Братик, ты что здесь делаешь?! Ой, ты не подумай, этот алтарь… Мама с папой…

- Ничего, ничего! Ничего…

И обнять покрепче, как будто это восполнит нашу потерю. Не отпускать, чтобы больше никого не потерять.

- Прости меня. Я не был тебе хорошим братом, постоянно подводил, на меня нельзя было положиться… – звучало полубредом, но и ответ я получил в том же духе:

- … пусть так, но ты же вернулся! А теперь все точно будет хорошо: ты останешься и больше меня не бросишь, а я буду работать по дому… Все наладится…

- Конечно! Теперь я от тебя ни ногой, что бы ни случилось!

Больше ни одной потери. Ни единой. Это все, о чем можно мечтать…

- Бра-брат?

Снова проклятая головная боль. Выползает в самый неподходящий момент и так и норовит взять в оборот.

- Я…

Не в силах ничего больше сказать, совершенно измотанный и разбитый, я просто обнял ее посильнее.

Стараясь отбросить мысли о тлеющих внутри досаде и отчаянии, сгибаясь под чувством вины.

Не могу сказать, что нынешнее самочувствие меня устраивает.