Миниатюрная мать четырех больших шишек [Завершено✅] Глава 70: Помощь профессору Гу (2)

Цзян Юнь удивленно приподнял брови и бросил взгляд на оторопелого Линь Шаосы. Мужчина улыбнулся.

— Когда ты успела его связать?

— Когда-когда? В перерывах между съемками, конечно же, — объяснил Санбао с мрачным выражением на лице. Обычно после съемок Гу Юаньюань тратила свободное время на чтение сценария. Однако последние дни прошли настолько хорошо, что по возвращении с площадки она немедля бралась за моток и начинала вязать.

Сперва Линь Шаосы был уверен, что шарф делается для него.

И как бы сильно ему этого не хотелось, по итогу результат ручного труда девушки был отдан Цзян Юню. Было бы странно, будь он этому рад.

— Спасибо, мам, мне очень нравится, — новый обладатель шарфа повернулся к Линь Шаосы. — Не зли маму, а я пойду.

Линь Шаосы: «Чего?! Бред! Когда это я вообще ее злил?!»

После ухода Цзян Юня он докучал Гу Юаньюань:

— Старший брат наговорил обо мне много плохого?!

— С чего вдруг?

— Честно?

— Честно.

— Я тебе не верю.

«…»

После вязания шарфа старшему сыну Гу Юаньюань также пришлось браться за изготовление одного и для Линь Шаосы — притом что у последнего имелось их целое множество, и каждый был уникальным.

Теперь, когда Санбао получил желаемое, появились логичные причины связать шарфы для Эрбао и Сяобао, местонахождение которого пока еще оставалось неизвестным. Вскоре к их времяпровождению присоединился и Шу Жань, и свободные минуты Гу Юаньюань полностью состояли из вязания.

Таким образом, ее подготовка к финальной сцене прошла в атмосфере рукоделия. Весь последний акт крутился вокруг смерти ее персонажа. То есть, фильм уже вошел в заключительную стадию. Кроме того, персонажа Линь Шаосы в сценарии убивали последним, что также означало приблизительное окончание съемок в течение половины месяца.

После сцены со смертью своей героини Гу Юаньюань не вернулась в столицу, а вместо этого осталась на съемочной площадке, чтобы периодически с помощью Сяо Чжоу варить горячие бульоны для Линь Шаосы.

При виде такой заботы со стороны матери тот съел все содержимое миски без единого слова недовольства. Однако ценой за эти его действия стала необходимость выпить в тот день воды втрое больше обычного.

Суп оказался пересоленным! Настолько, что Линь Шаосы довелось вежливо выразить свое глубочайшее предпочтение конджи*, когда Гу Юаньюань собралась опять приготовить ему суп. Рис у его мамы получался хотя бы более-менее нормальным, разве что мог чуточку пригореть.

П.п.: Конджи — обобщающий термин для разных азиатских блюд из разваренного риса.

В тот день у Гу Юаньюань начались месячные. Она не знала, было ли это из-за дождевой сцены в прошлом месяце или еще по какой причине, однако боль ощущалась гораздо сильнее, чем раньше. Она донимала ее так, что девушке пришлось выпить обезболивающее, после чего лежать на кровати и играть видеоигры стало полегче.

Пока она увлеченно этим занималась, на экране выскочило новое сообщение в WeChat. Отправителем оказался тот неистовый нарцисс: [А сейчас есть время?]

Гу Юаньюань посмотрела на переписку, обнаружив, что получила похожее сообщение еще месяц назад. Тогда они с Санбао увлеченно погрузились в игры на своих устройствах, и она забыла ему ответить.

Возможно, случилось что-то серьезное. Девушка быстро перекатилась на спину и только затем ответила: [В чем дело? Какие-то проблемы?]

[Гу Вэйсюнь: Ты хорошо знаешь город Х?]

[Гу Юаньюань: Нет. А что?]

[Гу Вэйсюнь: Одна из моих учениц полетела туда участвовать в олимпиаде, а вернулась только два дня спустя. Она сказала мне, что ходила в место под названием Гора Ли. Вот я и хотел тогда спросить, не знаешь ли ты ничего об этой горе.]

Лицо у Гу Юаньюань сделалось непонятным, и ответила одна одним только: [Ясно.]

[Гу Вэйсюнь: Ну, раз ты не местная, тогда прости за беспокойство и спасибо. Позволь как-нибудь сводить тебя на ужин.]

Чуть засмущавшись, девушка написала: [Хоть сама я не местная, зато у меня есть друзья, которые живут здесь с рождения. Хочешь узнать о Горе Ли? Я поспрашиваю у них.]

[Гу Вэйсюнь: Хорошо.]