Пурпурные дни Глава 26. Осада(Конец), часть 4

Весь Легион Рассвета стоял по стойке смирно, одна длинная колонна шириной настолько, насколько позволяли ворота. Доспехи на солдатах были помятыми и грязными, знамена - надорванными и выцветшими. Немало воинов имели повязки или куски порванной одежды поверх старых и свежих ран, некоторые едва двигались с помощью своих товарищей.

Это зрелище вызвало бы насмешку у любого рыцаря Простора, но если бы Джоффри пришлось вести армию в ад, он бы взял этих людей, а не миллион благородных рыцарей.

 

В каком-то смысле он уже это сделал.

Они выглядели устрашающе. Стальные глаза и свирепый оскал, у них был взгляд людей, смирившихся со своей смертью, такой взгляд бывает у тех, кому нечего терять и всё можно получить.

 

У них был вид людей, готовых идти навстречу своей гибели, и благодарных за это.

Джоффри быстро шагал вниз, к началу колонны, встречаясь взглядом с глазами каждого легионера.

– Никогда не думал, что это всё вот так закончится... – начал он речь, шагая вдоль колонны и повышая голос.

– Но я рад, что так случится! – воскликнул он,

– Разделить последние мгновения своей жизни с моими братьями! – сказал он, чувствуя, как неистово бьется сердце.

– Потому что это то, чем мы являемся! Братья! Мы те, кто проливали кровь вместе, мы те, кто убивали ради товарищей, мы те, кто умирали вместе! – заорал он, голос постепенно приобретал громкости, пока он шагал, не стесняясь слез.

– Нас связывают узы, выходящие далеко за рамки печального рабства Демонов, далеко за пределы даже их понимания. Они сковали нас в нечто, чего никогда не поймут... – он замолчал, когда его взгляд затуманился.

– За это я им благодарен. Из-за их действий я спокойно иду на смерть. Нет... – он внезапно прервал сам себя, когда, наконец, достиг головы колонны.

– С ГОРДОСТЬЮ! – неожиданно взревел он, вызывая этим первоначальную ответ в своих людей, взревели в ответ.

– Спокойно и с гордостью! Потому что мы стали чем-то большим, чем величайшие из нас по одиночке! Мы стали теми, кто стоит на страже! Наблюдателями за звездами! ХОЗЯЕВАМИ СВОЕЙ СУДЬБЫ! – прорычал он изо всех сил, и армия перед ним ответила ему тем же; море безумных глаз, поднятых копий, мечей, булав и знамен, и всё то разнообразие военного снаряжения в вихре цветов, в остром контрасте с падающим снегом вокруг них.

Джоффри надел на голову свой шлем, красное солнце поднималось над золотыми рогами перед глазами легионеров.

– Командир Рассвета, ваш флаг, – сказал Ло, что держал длинное древко с Серебряным Львом, Который Созерцает Звезды. Однако на нем была одна деталь, которой там раньше не было... То было маленькое оранжевое солнце, что еле-еле выступало из-за величественной горы, на которой сидел Серебряный Лев.

То был Рассвет.

– Это лучшее, что я мог сделать за такой короткий отрезок времени, но... – Ло прервался с редкой для него улыбкой.

– Ло... это идеально, – ответил он, разглядывая флаг с железной уверенностью.

– Командир, – сказал Валион, который только что присоединился к ним, неся что-то, что напоминало извивающего дракона, изготовленного для использования в Хоре, но с веревкой, прицепленной с двух сторон.

– Я считал, что мы выстрелили последние ракеты еще пару месяцев назад... – спросил Джоффри, проверяя, на месте ли обсидиановый кинжал, и убеждаясь, хорошо его булава-протез прикреплена к телу.

– Ну, так и есть. У этого неисправен предохранитель, слишком опасный для ремонта... Если выдернуть шнур, заряд должен взорваться почти сразу...– ответил Валион и передал Джоффри этого "дракона".

– Понимаю... – размышлял вслух Джоффри, и надел дракона на спину, привязывая его кожаным креплением.

– Что же, у меня все равно есть еще одна рука... – сказал он с давно позабытой хитрой улыбкой. Он обернулся к колонне легионеров, и сильный ветер развевал флаг в руке Ло.

– Когда ублюдки поймут, что творится, мы получим лишь несколько минут, чтобы уничтожить их, пока нас не затопит море мертвецов. Мы ударим по ним, как молот по наковальне! – он зарычал, поднимая булаву в воздух над головой, и люди взревели в ответ.

– Мы уничтожим их, порвём на куски, даже голыми руками, если придется! – воскликнул генерал.

– Мы покажем им, что такое - быть людьми! Чтобы нас боялись! – заорал он, подходя к колонне, где развевались на ветру знамена всех подразделений, и тех кто до сих пор жив, и тех кто давно умер.

– Мы покажем им, что такое настоящий боль! Что такое отчаяние! Они научатся бояться звука Рассветного марша! – закричал он.

Легион Рассвета проревел в ответ, и они начали ударять копьями о землю, мечами и булавами о щиты. Медленно, очень медленно, начал возникать общий ритм.

Пум... Пум... Пум... Пум...

– Через Свет и Тьму, Джоффри, – сказал Шань, извлекая обсидиановую стрелу из колчана и положил её на лук, становясь сбоку от Джоффри. Ему и не нужно было говорить ещё что-то.

– Через Рассвет и Сумерки, – ответил ему Джоффри, хватая за плечо,

– Через Рассвет и Сумерки, Шань, – он повторил, поднимая руку вверх,

– Открыть ворота перед Рассветом! – заорал он.

Решетки медленно поднимались, пока удары оружия по металлу усиливалось одновременно в громкости и интенсивности.

Пум..Пум..Пум..Пум..Пум..Пум

– ЛЕГИОН! ВПЕРЕД! – прорычал он, рубанув саблей вперед. Как один, легионеры выходили через Бастионную ворота, быстро проходя обгоревшие руины того, что когда-то было Внутренним районом.

– ЛЕГИОН! БЫСТРЫЙ МАРШ! – ревел Джоффри, когда они проходили мимо пустых восточных Внутренних ворот.

Пум Пум Пум Пум Пум Пум Пум Пум Пум - гудел Легион, удары по металлу синхронизовались с их шагами.

Они прошли через восточные Внешние ворота, и этот всепоглощающей звук заглушил в себе остальные звуки. Джоффри мог видеть Ходоков, когда Легион быстро маршировал мимо Железного кладбища, их было около трех дюжин... с тем самым большим по середине.

Командир Ходоков, как Джоффри мысленно называл его, был несколько выше остальных Ходоков. Он имел на себе типичный для демонов сизовато-серый доспех и держал здоровенный боевой молот, похожий на большую голубую каменную глыбу на деревянном посохе. Существо как будто и не отреагировало на появление армии врагов перед собой, хотя Джоффри на самом деле никогда и не видел никакого выражения на лице Ходоков... кроме боли, когда он колол их обсидианом.

Их будущая судьба стала очевидна, когда лавина вихтов появилась между деревьев и побежали к ним... но они все же были довольно далеко. Легион будет иметь толику времени, чтобы поиграть с дорогими гостями...

– ЛЕГИОН РАССВЕТА! В АТАААААКУУУУ! – взревел Джоффри, переходя на быстрый бег, высоко подняв дао, за ним сразу побежали Шань, Валион, Ло и остальные его братья.

ПУМПУМПУМПУМПУМПУМ гремело вокруг, биение металла по металлу синхронизовалось с их сердцебиением.

Люди кричали в победе, с дикой яростью устремившись за своим командиром, и Джоффри улыбался.

Хороший день для смерти, - подумал он, когда Шань выпустил стрелу, которая поразила одного из Ходоков прямо в глаз, и тот сразу распался на куски. Немногочисленные уцелевшие Охотники на демонов также выстрелили свои последние обсидиановые стрелы.

И тут оба войска столкнулись.

Ходоки вроде немного перегруппировались, собираясь воедино, но численное преимущество в количестве и неистовая сила Легиона навалился на них, словно лавина, которую нельзя было сдержать. Джоффри пробежал мимо полу расплавленного тела Ходока, пораженного шальной стрелой, прежде чем врезаться в другого демона, отражая скользящий удар своей саблей, чтобы не быть проткнутым ледяным мечом как животное. Ходок отступил назад, когда Джоффри одним плавным движением уронил саблю и выхватил кинжала, вгоняя его чудовищу прямо в челюсть. Он зарычал, вытащил лезвие и снова ударил, и снова, и снова, по куче тающего снега со льдом. Позади него Легион врезался в демонов сотнями мечей, булав и копий, собирая ледяной урожай, даже не смотря на то, что Ходоки убивали с полдюжины людей за одного своего.

Он обнаружил Шаня почти вплотную возле себя; тот прикрывал ему спину, сбивая Ходоков на землю своими стрелами, с обеих сторон дрались Валион и Ло, уклоняясь от ударов и отражая покушения скользящими блоками, чтобы не ломалось оружие, как этому их учил Джоффри.

Битва вокруг превратилась в размытие, когда Джоффри дрался как еще никогда в жизни, тело и разум слились в одно целое. Он обнаружил, что сохраняет спокойствие даже во время быстрого дыхания, когда тело умоляло о дополнительный кислород, и не обращает внимания на ледяной холод, словно замораживающий кости, когда близкий удар меча задел его кожу. Он потерялся в безумии боя, крича и подбадривая людей, которые сбивали Ходоков на землю копьями, а их товарищи громили чудовищ булавами. Он уклонился под замахом меча Ходока, что намеревался перерубить его пополам, и дважды полоснул его по руке. Он завизжал, отшатнувшись назад, но Джоффри использовал свою руку с булавой, как коготь, зацепив тварь острым ребром оружия за шею и подтягивая к себе, чтобы с ударить Ходока кинжалом. Он грубо ударил обсидиановоым лезвием в желудок Ходока, но оно сломалось внутри доспеха существа, хоть и проскользнуло внутрь тела.

Джоффри выругался и повел обломок лезвия боковым движением, выпуская кишки словно свиньи, вытаскивая поломанное обсидиановое лезвие. Существо испарилась еще до того, как он успел обернуться и броситься к группе легионеров, что дрались и погибали, помогая им везде, как мог.

Он нашел Валиона в одной из таких групп, грудная клетка великого луча была полностью раздробленная, разбитая на куски. Джоффри не произнес ни слова, стал на колено и закрыл глаза воина. Он глубоко вдохнул, лишь на мгновение отвлекаясь от окружающей битвы, чтобы попрощаться со старым другом.

– Попутного ветра, – прошептал он и поднялся на ноги. Вскоре он присоединится к нему.

Джоффри быстро добрался до большой фигуры, которая двигалась сквозь строй легионеров как левиафан, буквально разрывая его братьев на куски своим здоровенным молотом.

Генерал зарычал и побежал к командиру Ходоков, намереваясь ударить со спины и сбить на землю. Прежде чем он успел добежать, Ходок внезапно развернулся и замахнулся молотом на уровне ног. Джоффри подпрыгнул, но верхушка молота все же задела его ногу, оставляя мучительную боль, как будто ногу охватил огонь.

Джоффри споткнулся, приземлившись на ноги, но демон грубо ударил его концом рукояти молота в живот и отбросил на несколько метров, заставляя врезаться в другого Ходока. Он вонзил обломок того, что осталось от кинжала, в ступню демона, выигрывая как раз достаточно времени, чтобы подняться и ударить того булавой по лицу. Ходок упал на живот, и Джоффри прыгнул на спину чудовища и начал бить булавой по голове как сумасшедший, от ребер булавы начали улетать стальные обломки, когда он разбил голову Ходока на кучку грязного льда.

Джоффри закашлялся кровью и медленно поднялся со спины демона, держа наготове сломанный кинжал и зазубренную булаву, и перевел взгляд на вражеского командира.

– Это все, что ты можешь, ты, никчемный кусок снега? – спросил он, прежде чем выплюнуть очередную порцию крови.

Ходок кажется смотрел на него в течение нескольких секунд... почти с... любопытством, вдруг выпрямил спину и двинулся к нему очень быстро. Джоффри уклонился от замаха, от которого его рука превратилась бы в месиво, сила удара сотрясла саму землю. Он попытался использовать эту возможность, чтобы подойти вплотную и всадить остатки кинжала в шею, но как-то Ходок смог двинуться с такой же скоростью, отбивая булаву в сторону и поймать лезвие кинжала белым рукоятью молота.

Что это... Это что, чардрево?!

Он не имел времени обдумать эту мысль, потому что отступил назад и наклонился, молот как раз пролетел у него над головой. Он сгруппировался и прыгнул в сторону, когда Ходок попытался достать его обратным замахом, но Джоффри уже выучил этот урок. Генерал всадил обсидиановый осколок в ногу твари, едва пережив удар в ответ, когда чудовище попало ему в плечо, высвобождая целое море боли, он отлетел в диком вращении, прежде чем рухнуть на грязь и снег. Демон шёл прямо к нему, подняв свой молот, целясь прямо в грудную клетку, когда стрела попала ему в живот.

Джоффри перекатился подальше от Ходока, и отшатнулся назад от боли.

– Это была последняя! – заорал Шань, когда Джоффри поднялся на ноги. Разведчик смог выстрелить даже в ситуации, когда три вихта пытались зарубить его. Кажется передние ряды мертвецов уже успели присоединиться к битве. Один из новоприбывших вихтов бросился прямо к Джоффри, но длинное древко сбило его с ног, прежде чем мертвец успел добраться до него.

– Командир! Я отвлеку того верзилу, а вы его добейте! – воскликнул Ло, поднимая длинный шест, используя его как тяжелую пику, когда он пронзил череп твари шипастой вершиной шеста.

– Ладно! Берегись этого молота, он быстрее, чем кажется! – закричал Джоффри в ответ и выбросил ненужный кусок обсидиана в сторону.

– ЗА РАСВЕЕЕЕТ! – взревел массивный солнечный луч и побежал к Ходоку, неистово размахивая флагом.

– ЗА ЖИВЫХ! – поддержал его Джоффри, бежавший позади Ло, низко опустив булаву; он сразу заметил стрелу, которая до сих пор торчала из тела Ходока. Демон использовал длинное древко молота, чтобы немного отклонить древко знамени в сторону, позволяя обостренном стальному острию безопасно пролететь сразу над плечом... и позволяя собственной инерции Ло приблизиться ближе к монстру. Ходок грубо ударил его по шее, сбивая помощника на землю, перехватив рукоятку своего молота и поднимая его над головой.

Джоффри был в каких-то трех метрах позади Ло, но эта тварь все равно была слишком быстрой.

– З-а ж-ж-ж-ивы-х-х... – прохрипел Ло, когда ледяная каменюка молота врезалась в его грудь, ломая и плоть, и кости.

Джоффри закричал и прыгнул прямо на монстра, используя ребра своей булавы как крюк, подтянулся, одновременно выдергивая стрелу с обсидиановым наконечником, и вонзил ее в синюю плоть как раз над ключицей. Ходок закричал, отступая назад и впуская молот из рук на землю, и схватил Джоффри обеими руками и попытался оторвать его от себя. Джоффри застонал, когда его плечи начали замерзать а кожа почернела; он держался за тело чудовища изо всех сил и снова и снова вгонял ту стрелу в демона. Ходок повалился на снег с диким криком, от которого будто сама душа замерзала, на глазах тая, а Джоффри откатился в сторону, вздрагивая от агонии, что сжигала его тело, и перевел взгляд на неподвижного Ло.

Ло...

Кто-то схватил его сзади, помогая подняться, когда силы медленно возвращались к ногам.

– Мы Стоим Несокрушимо, командир! – заорал Шань прямо в лицо; одна из его рук выглядела сломанной и истекала кровью, а другой он подхватил знамя с земли, поднимая его кверху и снова позволяя Серебряному Льву реять в небе.

– Мы Стоим Несокрушимо! – ответил Джоффри; слезы боли текли по лицу, когда он поднял чью-то катану из снега. Вихты теперь окружали их со всех сторон, пробиваясь между отдельными группами легионеров, и убивали и калечили без остановки. Шань и Джоффри двигались вперед сквозь хаос, хромая и держась за плечи, чтобы не упасть, ведь вихты появлялись, казалось, с каждой стороны. Многие из тех, кого они убивали во время шествия, смогли задеть оружием одного из них, Шаня, или Джоффри, и вскоре оба были покрыты кровью с ног до головы.

Ага... Я еще надеялся, что без своего лидера остальные монстров просто... - Он фыркнул, окровавленная пренебрежительная улыбка возникла на лице, преодолевая гримасы боли и невероятное истощение.

Ну, надежда умирает последней... - подумал он, забивая вихта булавой в землю.

Вес Шаня внезапно удвоился, и оба упали на спины в грязь, на мертвые тела легионеров, которые до сих пор, к счастью, не ожили.

– Давай, Шань... отдохнем, когда умрем... хех, ну ты понял, – пошутил Джоффри с тяжелой головой, глядя в голубое, местами облачное небо.

– Шань... – пробормотал Джоффри, повернув голову в сторону, и попытался поднять своего друга из слепой зоны правого глаза.

Шань захлебывался кровью, меч торчал из груди, пробив доспех. Он повернул голову к Джоффри, когда попытался заговорить, но все больше крови выливалось из его рта, не давая возможности сказать ни слова. Джоффри подтянул себя ближе к нему, используя остаток своего ручного протеза как крюк.

– Мы являемся теми, кто стоит на страже... – прошептал Джоффри прямо в ухо Шаня, стукнувшись лбом о шлем,

– Мы созерцаем звезды... – процитировал он в момент, когда кровь перестала течь из его рта. Зато уголки губ поднялись в легком намеке на улыбку.

– Мы являемся хозяевами своей судьбы... – прошептал Джоффри; его голос звучал странно для него самого. Шань выдохнул в последний раз, глаза застыли неподвижно, а голова отклонилась назад.

Джоффри схватил свой флаг с земли, используя длинное древко как опору, стараясь подняться на ноги. Истерзанное знамя до сих пор был более-менее узнаваемым, когда Джоффри бросился в бой, хромая и сокрушая вихтов грудные клетки и черепа булавой-протезом, не смотря на многочисленные раны и потоки крови текущие по ногам.

Один вихт пронзил его пикой, сила удара заставила Джоффри пошатнуться назад. Он закричал от боли, когда другой мертвец ударил по нему копьем со стороны слепого пятна; острие копья пробило поврежденные латы и пролезо между ребрами. Его поле зрения несколько затуманилось, когда он взревел, пытаясь приблизиться к вихту прямо перед собой, когда еще один мертвец всадил копье ему в спину. Вихты неистово кричали, напирая со всех сторон, заставляя Джоффри упасть на колени. Древко качнулось, когда Джоффри кашлял кровью.

Нет. Я погибну стоя.

– ххххххмммммММММРРРРРРРРАААААААААааааааа! – он заорал он боли и истощения, приподнимаясь, и ударил булавой по древку копья, ломая его. Внезапное исчезновение давления с той стороны заставило вихтов подвинуть его влево, приближая к Джоффри ожившему копейщику. Джоффри сбил его с ног ударом булавы, прежде чем грубо крутанулся на месте; острия копий высвободились из его тела, оставляя глубокие раны. Он издал бессловесный, кровавый крик, забивая того копейщика в грунт, круша кости и плоть, пока от его булавы не остался лишь небольшой стальной прут.

Он стоял так, шатаясь из стороны в сторону, когда заметил нечто странное...

Поле боя окутала тишина.

Несколько Ходоков приближались к нему с разных сторон, пока Джоффри шатаясь, как хмельной, двигался кругами, оставляя кровавый след, с угрозой размахивая сломанным протезом. Он внезапно бросился на одного из них, но холодные, ледяные руки схватили его сзади, замораживая оба плеча, и немного подняли над землей, держа его на весу. Боль был столь насыщенной, что Джоффри едва мог сохранять сознание и лишь слегка крикнул, когда один из Ходоков подошел к нему спереди и разместил своей меча прямо напротив сердца. Ледяное лезвие сверкал яркой белизной, почти ослепляя Джоффри, когда Ходок начал медленно погружать острие прямо в сердце.

Джоффри почувствовал агонию, в миллион раз хуже, чем пребывание в Пурпуре: уничтожение самой его сущности, когда лезвие медленно погружалось в его тело, когда секунды растягивались в часы, а затем в недели, и чистая агония поглотила все другие чувства и все вокруг.

– ААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА ПОШЛИВЫНАХУЙ! – заорал он и дернул за веревку "дракона", который до сих пор свисал с его спины. Взрыв окутал его пламенем, которое он испытывал даже во время полета в воздухе; оно словно очищало ум от безумной агонии как обезболивающий бальзам, оставляя по себе лишь тихое гудение внутри головы.

Генерал бездумно моргал, глядя на кусок заснеженной грязи, куда приземлился, отмечая место, где заканчивался его торс и где раньше находились ноги. Джоффри был смущенным от этого зрелища, и, наконец, расслабился и опустил голову на землю; он все равно не чувствовал ничего ниже шеи. Даже его голова ощущалась как-то странно. Он медленно моргнул, разглядывая белое небо.

Простите меня, Нед, Шань, Тирион... все вы... я пытался...

Он снова моргнул, когда осознание застыло в сознании.

Он уже не боялся этого всего. Он не боялся конца.

Он уже не был подлецом, не был испорченным аристократом.

Не был монстром.

Он умрет как Джофф. Как Джоффри.

Просто Джоффри.

Генерал улыбнулся, чувствуя, как воздух выходит из легких, как мысли теряли четкость и растворяются, когда мир вокруг становился черным.

И Пурпурным.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется