Пурпурные дни Глава 71. Королевство, часть 1

- Иногда кажется, будто я сплю и вижу сон, – сказал Эйгон, меняя вес на другую ногу, и посмотрел на лучшего друга.

Утка фыркнул, и до сих пор имея зеленоватый оттенок кожи из-за постоянного качания в море:

– Знаю, что ты имеешь в виду, – ответил он, и дальше созерцая величественный флот, который стал на якоре позади необитаемой атоллы.

Безлунная ночь больше скрывала в темноте, чем показывала окружающую обстановку, но Эйгон все равно мог видеть, сколько фонарей, нацепленных на корабли, мерцало вокруг.

(Атолл — коралловый остров либо архипелаг, имеющий вид сплошного или разорванного кольца, окружающего лагуну.)

Они словно защищали флагман со всех сторон; удачно названные "Золотой Флот" и вспомогательные суда, содержавшие более десяти тысяч лучших воинов, известных на Эссосе. И все они здесь ради него, все верят в древний правящий род, о котором сейчас шепчутся в тавернах и замках по всему Вестеросу: Таргариены.

– Мы прошли немалый путь, друг мой, - молвил Эйгон, и это не было преувеличением.

От мальчика-послушника до самопровозглашенного короля Семи Королевств, который сейчас вел армаду на Дорн, намереваясь зарезать узурпатора, который притих в замке в столице.

Это путешествие было долгим и напряженным, бремя долга на протяжении всех этих лет ощущалось сильно. Халдон Полумейстер и септа Лемора, не теряя времени, обучали его в течение тех всех лет, как править. Эйгон скучал в течение долгих учебных часов под их предводительством, но в конце концов начал ценить их мудрость.

(Халдон, также известный как Халдон Полумейстер — лекарь и наставник Юного Грифа (Эйгона). В свое время учился в Цитадели, но не заработал достаточного количества звеньев, чтобы выковать себе цепь.)

Перед тем, как с головой броситься в воплощение своего предназначения в мире, он и дальше чувствовал себя мальчишкой, который размахивает деревянным мечом и мечтает о женщинах. Однако сейчас, когда наконец поступило известие от Иллирио, а впоследствии и от Джона (Коннингтон)... он наконец почувствовал, как будто все фрагменты мозаики встали на свои места.

Или это судьба? задумался Эйгон. Ранние годы жизни, постоянные переезды из города в город, теперь казались очередным необходимым шагом к возвращению права, которое у него отобрали мятежные лорды и рыцари с окровавленными руками. Теперь он уже познал скитания обычного человека, понимал, как вкалывали те, кто подчинялся знати.

"Защитник простонародья" - так его раз назвал Джон, хотя и не лично обращаясь к юноше; возможно наиболее компетентный в этих делах принц, со времен Эйгона пятого; он станет королем, который защитит простонародье от узурпатора, разрушающего Вестерос.

(Король Эйгон Таргариен, также известный под прозвищем Эйгон Невероятный — пятнадцатый король Семи Королевств из династии Таргариенов. В юности обошёл почти весь Вестерос инкогнито — под именем Эгга, оруженосца рыцаря Дункана Высокого.)

Его учили истории и разным языкам от шестилетнего возраста, учили, как править народом сильной и нежной рукой, и теперь он мог уверенно сказать, что этот опыт сделал его человеком, которым он стал; неопытным - здесь возражений не будет - однако способным править с милостью и справедливостью, ведь он умеет учиться на ошибках. Юноша почувствовал кривую улыбку на устах, разглядывая собранный флот, чьи фонари мелькали в темноте.

И не только он один верил в такое будущее.

Десять тысяч профессиональных воинов, дополнительные сотни вспомогательных войск, и слоны, закованные в позолоченную броню. Он до сих пор испытывал нечто подобное удару молнии, всякий раз, как видел их; огромных и величественных животных, выращенных для войны, подвластных его приказам. Его приказам.

От этой мысли до сих пор кружилось в голове. Немало событий шли друг на другом, словно сама судьба вела его вперед; новости о мятеже в Дорне и о предстоящей сделке, ради мести и справедливого возмездия.

И теперь-условленная встреча в течение нескольких последующих дней, прямо здесь, возле этой атоллы, с еще одним обществом наемников-летнийцев, только что нанятых конкретно для этой кампании для усиления лучников Черного Балака.

Сами небеса показывали свое знамение; яркая кроваво-красная комета сверкала на безлунном небе, предвещая его победу, прорезая небеса прямо над ним.

(Черный Балак — наемник из отряда Золотые Мечи. Командует лучниками.)

Но более чем другое-он чувствовал бремя своего правления на поясе: наследство своих предков, достойное лишь его руки, чтобы нести и доказать еще раз перед лицом прошлой измены и унижения. Бремя, достойное будущей Реставрации династии, что отвергать кристально-яркое сияние меча королей. Кривая улыбка превратилась в широкий оскал, когда он обернулся к старому другу; его телохранитель вскоре станет кем-то большим.

- Встань на колени, сэр Ролли Дакфилд, – сказал он, берясь за рукоятку меча на поясе.

Утка удивленно свел брови:

- Вы уверены насчет этого? Коннингтону это не понравится.

– Джон сейчас спит, – ляпнул юноша, немного краснея, когда это утверждение прозвучало над палубой флагмана. Слова мальчика, не мужа. Он качнул головой, уже как король:

– Это мое право даровать, не его.

Джон ухаживал за ним с самого начала, спасал ему жизнь так часто, что нечего и сосчитать, но теперь старый рыцарь должен понять, что это Эйгон является королем, а не он; разве король может принимать указания от одного из своих лордов, даже если любит того лорда как родного отца? Джон должен был бы радоваться этому, разве нет?

Ведь передача трона наследнику Рейгара была основной мечтой Джона в последние десятилетия. Его друг улыбнулся, становясь коленом на палубу большого галеона, который вез сотни спящих воинов, жаждущих славы.

Флагман сам по себе был самым большим из всех двенадцати галеонов; он был монструозно высоким, содержал около тысячи людей в своем огромном трюме; волантийцы знают, как стоит строить свои корабли, и эти суда все-таки стоили своей цены, или по крайней мере ему дали это понять.

Моряки из ночной стражи предоставили им достаточно места, когда Утка склонил голову. Они тоже чувствовали, что сейчас происходит что-то необычное.

- Сэр Ролли Дакфилд, - сказал Эйгон, обнажая меч королей.

Металл отражал свет фонарей, светящиеся кристаллы игрывали на теле Утки, державшего в руках двуручник. Юноша теперь понял, почему лорды и рыцари так ценили валирийскую сталь, почему они желали отдать все, чем владели, чтобы получить один из этих роскошных мечей. Каждое лезвие было бесценным по-своему, каждое даровало власть.

Эйгон положил лезвие на плечо друга и сквозь меч ощутил власть своих предков, завоевателей, которые кровью и пламенем заставили целый континент преклонить колени. Он именовал своего друга и лояльного рыцаря лордом-командующим Королевской гвардии, чтобы тот стоял вместе с ним и в славе, и в поражении, вплоть до дня своей смерти.

Это чувствовалось правильным - обладать такой мощью, поднимать человека вверх своей властью, превратить его в нечто больше под своим командованием. Лорд-командующий Дакфилд поднялся на ноги другим человеком, с улыбкой на устах, и Эйгон нахмурился, глядя на горизонт, где фонари его флота дрейфовали в темноте.

Там как будто ожила сотня светляков. Они покрывали весь горизонт от восхода до заката; бесчисленные красные и оранжевые пятнышки мерцали в безлунной ночи под сиянием Красной кометы в вышине.

Это прибыли наемники, а с ними вместе - начало Реставрации Таргариенов. Красные огоньки прыгнули в небо, образуя облако оранжевых пятнышек, которое полетело ввысь, словно касаясь самой кометы, прежде чем опуститься на Золотой Флот словно падающие звезды.

- Эйгон, берегись! – воскликнул Ролли, врезаясь в короля; один из огненных снарядов летел прямо на флагман в сопровождении свиста и рева.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется