Записи Хостов и Игроков Главы 3337.3338 (с китайского)

Глава 1670 (Шагая В Разбитых Хрустальных Туфлях 17)

Нин Шу повторила процедуру с Ма Юнцзюнем, и всё его тело обмякло.

Ма Юнцзюнь опасался, что в будущем у него разовьются инерционные переломы.

Стоит приложить немного усилий, и кости начнут хрустеть и трескаться.

Из-за растяжки сухожилий, суставы Ма Юнцзюня опухли, покраснели и горели.

Нин Шу запихала ему в рот противовоспалительную пилюлю.

У него просто воспалились суставы, какое это имеет отношение к ней?

После этого Нин Шу перетащила Ма Юнцзюня на постель, выжала мокрое полотенце и вытерла пот с лица Ма Юнцзюня.

Тц, видишь, какая я нежная и вдумчивая?

Затем она взяла тонкое одеяло и накрыла им Ма Юнцзюня.

Нин Шу никогда не била Ма Юнцзюня перед детьми. Нельзя уничтожать имидж любящей матери.

Это только Ма Юнцзюнь бил их, жестокий отец.

Ма Юнцзюнь постоянно лежал в постели, но Нин Шу объясняла это тем, что из-за сердца ему нельзя волноваться, поэтому он может только лежать в постели.

А то, что его тело постоянно опухшее, так это потому, что сердце плохо работает, недостаточно прокачивает кровь и это может вызывать отёки.

Младшая дочь, Ма Шуаншуан, ничего толком не понимала, и знала лишь, что её отец болен.

А Ма Ланьлань считала, что это очень хорошо. Пусть вот так и лежит в постели и ничего не делает. Пусть не бьёт мать и её.

У Ма Ланьлань никогда не было мысли о том, что отец нужен для того, чтобы обеспечивать семью и нести ответственность за членов семьи.

Ма Юнцзюнь не был хорошим мужем и не был хорошим отцом.

Что касалось боли, которую приходилось терпеть Ма Юнцзюню, то Ма Ланьлань это не заботило.

Ма Ланьлань практически с рождения жила в тени домашнего насилия.

Она пряталась по углам, наблюдая затем, как отец бьёт и пинает её мать. Он даже бил её саму, отчего её лицо было покрыто синяками.

Когда она приходила в школу, она шла, опустив голову.

Но, каждый раз, когда Нин Шу просила Ма Ланьлань подать еду Ма Юнцзюню или налить ему воды, Ма Ланьлань делала это.

То, что она это делала, не означало, что она любит своего отца.

Бизнес с прилавка Нин Шу постепенно набирал обороты. Каждый день она зарабатывала около сотни юаней. Хоть это были небольшие деньги, но на них она могла позволить своим детям не носить одежду с чужого плеча и пользоваться чужими вещами.

Было уже не как в прошлые времена, когда денег не хватало на еду или одежду.

Ма Ланьлань иногда приводила своих одноклассников к прилавку, чтобы они купили яичные блинчики.

По словам Ма Ланьлань, её одноклассники теперь относятся к ней по-другому.

Как говорится, когда ты ребёнок, доход твоих родителей определяет то, как к тебе относятся окружающие тебя люди.

Когда ты растёшь, окружающие люди определяют как относиться к родителям и детям, основываясь на их доходе.

Это мир, где сосуществует тепло и жестокость.

Ма Ланьлань была счастлива, что ей не нужно использовать те вещи, которые не нужны другим людям.

Когда у неё было свободное время, она помогала Нин Шу всем, что было в её силах.

У Нин Шу сложилось впечатление, что Ма Ланьлань теперь стала заметно энергичнее и жизнерадостнее.

Когда Нин Шу только прибыла в этот мир, Ма Ланьлань смотрела на людей резким взглядом, отчего людям становилось неуютно.

Ма Юнцзюнь не любил старшую дочь, особенно учитывая то, что она смотрела на него волчонком, готовым укусить в любой момент.

Было очевидно, что она ненавидит его.

Теперь Ма Ланьлань была более жизнерадостной.

Существование некоторых людей было для неё кошмаром. Она бы предпочла, чтобы этих людей не было.

Нин Шу не знала, останется ли Ма Ланьлань подавленной, или постепенно изменится.

Помимо женщины, которая подвергалась домашнему насилию, дети тоже самые большие жертвы.

В течение месяца Ма Юнцзюнь проводил более двадцати дней лёжа в постели.

Поскольку его стенокардия становилась хуже, даже если Нин Шу ничего ему не делала, Ма Юнцзюнь всё равно покорно ложился в постель.

Иногда, когда работы было много, Нин Шу вообще не приходила домой. Накормить детей обедом она могла и с прилавка.

Ма Юнцзюню не доставалось даже крошки на обед.

Иногда прилавок оставался возле школы до самого вечера, в ожидании детей, возвращающихся после занятий. Это означало, что Ма Юнцзюнь голодал весь день.

Если он хотел есть, ему нужно было готовить самому.

Иногда Ма Ланьлань чисто символически спрашивала:

- Папа, ты поел?

Иногда Нин Шу казалось, что Ма Ланьлань намеренно дразнит Ма Юнцзюня.

Ма Юнцзюнь хотел разозлиться, но, когда он видел Нин Шу, он с трудом проглатывал свой гнев, уже клокочущий в горле.

- Я ещё не ел, попроси маму приготовить чего-нибудь.

- Маме приходится вставать в пять утра, чтобы установить прилавок. Она устаёт, работая с утра до ночи. Зачем папе нужно, чтобы мама ещё и готовила для него?

Ма Ланьлань смотрела на Ма Юнцзюня с отвращением во взгляде.

- Опять началось. Когда это я давал тебе право говорить? Я дал вам еду и одежду. Я дал тебе жизнь. И вот так ты отплачиваешь мне за то, что я тебя вырастил? Хуан Цзин, если ты ещё раз посмеешь раскалывать семью и вкладывать в головы дочери мысль о том, что она меня ненавидит, смотри, как бы я тебя не убил!

Ма Юнзцюнь был твёрдо уверен, что это мать научила дочь вести себя подобным образом.

Ма Ланьлань хотела возразить, но Нин Шу остановила её, и сказала:

- Иди, посмотри, не кипит ли кастрюля.

Она сводила счёты с Ма Юнцзюнем по ночам, когда дети уже спали. Она могла делать это хоть всю ночь.

Но перед детьми Нин Шу не показывала этой своей ужасной части.

Ну, ей нужно было создавать образ сильной матери.

Когда Ма Юнцзюнь видел Нин Шу такой, он был крайне зол. Эта женщина явно была жестокой и часто чуть ли не доводила его до смерти.

Но в мыслях ребёнка, эта женщина была хорошим человеком. В глазах посторонних, эта женщина годами терпела его домашнее насилие.

Но никто не знал, что едва только эта женщина закрывала дверь, начиналась пытка над его телом.

Каждый раз ему казалось, что он не выдержит и умрёт.

Теперь состояние Ма Юнцзюня было очень странным. Он боялся Нин Шу, но не мог покинуть Нин Шу.

Потому что без Нин Шу он не сможет выжить.

Привычка - это ужасная вещь.

Люди, годами терпят домашнее насилие, и никто не знает, какие таинственные силы не дают им уйти. Даже если другие люди скажут им измениться, эти люди не захотят менять сложившуюся ситуацию.

Ма Юнцзюнь думал только о себе.

- Шуаншуан, ах, подойди к папочке.

Ма Юнцзюнь помахал своей младшей дочери.

Ма Шуаншуан была нежной и милой маленькой девочкой, которая подошла, едва только отец подозвал её.

Ма Юнцзюнь сжал мягкую ручку своей младшей дочери, посмотрел в сторону Нин Шу, которая была на кухне, и тихо спросил:

- Шуаншуан, а какие-нибудь мужчины приходят к твоей маме? Какие-нибудь дяди искали твою маму?

Ма Шуаншуан невинно ответила:

- Да, есть много дядь, которые ищут маму, чтобы купить у неё блинчики.

- Шуаншуан, ты должна следить за своей мамой. Нельзя, чтобы твоя мама сбежала с другими дядями. Как только она уйдёт, она уже не захочет тебя и никогда не вернётся.

Ма Юнцзюнь запугал Ма Шуаншуан.

Ма Шуаншуан кивнула.

- Я поняла.

У Нин Шу был острый слух. Даже если Ма Юнцзюнь и бормотал тихо, она всё равно всё слышала.

Похоже Ма Юнцзюнь осознавал, что находится в невыгодном положении и искал союзника в этой семье.

Младшая дочь, Ма Шуаншуан, была наилучшим выбором.

Сбежать с другим мужчиной? Ма Юнцзюнь такой интересный.

Он постоянно клевещет на неё, говоря, что она сбежит с любовником.

Как бы там ни было, он считал, что все в мире такие же, как он.

Нин Шу размяла шею. Пришла пора для разминки.