Возвращение Небесного Демона ✅ Глава 4

2 Года; Наруто Узумаки, или, скорее, Донкихоту Дофламинго, наконец-то исполнилось 2 года. В прошлом году его наконец-то выселили из детской, и ему дали отдельную комнату для сна. Она была довольно маленькой, больше похожей на чулан, чем на что-либо другое, но, в отличие от всех остальных в приюте, ему не нужно было делить комнату, что давало ему уединение, необходимое для продолжения обучения.

Он также, наконец, смог выйти на улицу, на небольшую игровую площадку рядом с детским домом, и посмотреть, в какой деревне он живет. Когда Джирайя назвал его новый дом Деревней Листа, он ожидал именно этого, деревни.

Вместо этого его встретил большой город со зданиями странной формы и различными трубами и проводами, проходящими через них. Эта "деревня" не была похожа ни на одну другую, которую он когда-либо видел, что о чем-то говорило.

Он также обратил внимание на большую гору с четырьмя большими каменными гранями, выгравированными на них, с видом на деревню. Он узнал Хокаге, Сарутоби по его встрече с ним, что означало, что последнее лицо справа должно быть принадлежало Четвертому Хокаге, его отцу Минато. Действительно важный человек, чтобы иметь что-то подобное, посвященное тебе.

Доффи также приложил усилия, чтобы попытаться... пообщаться с другими детьми. Излишне говорить, что это закончилось катастрофой.

Во-первых, их словарный запас был чрезвычайно ограничен по сравнению с его собственным, что делало разговор совершенно бессмысленным. Их игры были слишком простыми и тривиальными, чтобы он мог в них участвовать. Кроме того, у него возникло ощущение, что другие дети его не очень любят. Но он не знал почему! Он старался, чтобы на его лице была его лучшая улыбка, какую он только мог показать, почти всегда!

Ну ладно, на самом деле это не имело значения. В конце концов, эти дети были просто сиротами, никому не нужными. В конце концов, не было никакой необходимости строить какие-либо отношения с этим сбродом. Он положил глаз на гораздо более крупные призы.

Этой "деревней" правили те, кто носил титул хокаге. Нынешний Хокаге, которого, как он узнал, звали Хирузен Сарутоби, время от времени он посещал приют. Хотя он сделал вид, что просто навещает "несчастных" детей без родителей, Доффи знал, что на самом деле он проверяет его.

Сарутоби также приходил, чтобы рассказать о том, что он "ниндзя", эта военная сила деревни, из которой самый сильный был избран Хокаге. Он объяснил Детскому дому, что дети могут пойти и посетить академию, где они узнают, как стать героями, которые защищали их дом: ниндзя.

Доффи не потребовалось много времени, чтобы решить, что Академия Ниндзя станет его первой ступенькой в его новой жизни, сказав Хокаге, чтобы он записал его. Но было и еще кое-что, что беспокоило его. Мелочи в его новом доме, которые озадачивали и немного беспокоили его.

Во-первых, за последние 2 года он не слышал ни одного упоминания ни о Мировом правительстве, ни о морских дозорных. Имена здесь также были другими. Стиль имен отличался от того, к чему он привык, обычно более сложный, чем просто "Требол" или "Малыш 5". Все присутствующие здесь также представили бы свои имена первыми и фамилии последними, если бы они у них были, в противоположность тому, к чему он привык.

У него не было возможности подтвердить это, но он больше не думал, что находится в своем мире. Несмотря на это, Наруто Узумаки продолжал свою жизнь в приюте с улыбкой на лице и ромбовидной шляпой в голове.

_____

Анеко Хамадате не нравился Наруто Узумаки. Она управляла этим приютом уже почти 20 лет, и, хотя время от времени случались неприятности, никогда в жизни она не говорила, что ей не нравится ни один из детей, живущих в ее приюте. Наруто Узумаки изменил это.

Она знала, что юный Наруто был Джинчурики Девятихвостого Лиса, на данный момент это был действительно открытый секрет, но не поэтому он ей не нравился. Нет, было что-то еще, что-то не так с ребенком.

Когда он впервые появился в приюте, она относилась к нему настороженно, зная, что он является контейнером Лиса. Она делала свою работу, заботилась о нем, и на этом все, конец истории.

Через некоторое время она начала замечать в нем странные вещи. В его глазах, казалось, читалось понимание, которому не место в таком маленьком ребенке. Иногда она могла бы поклясться, что видела маленького мальчика в кроватке, который тренировался ходить на пару месяцев раньше других своих сверстников, но сразу же ложился обратно, как только она входила.

Но не это беспокоило ее больше всего. Когда он был маленьким, мальчик почти никогда не плакал. Плакал он только тогда, когда его нужно было переодеть или накормить, и никогда больше ничего. В конце концов, даже это прекратилось.

Когда мальчик падал и царапал колено или когда старшие дети пытались задирать и запугивать его, он никогда не плакал. Нет, вместо этого у него была просто улыбка, ухмылка, если это вообще можно так назвать. Для большинства это выглядело нормально, но после того, как Анеко видела эту улыбку каждый день в течение года, она поняла, что это не так.

Что-то было не так с этой улыбкой, с этим мальчиком.

Остальные дети тоже это знали. Они никогда больше не будут общаться с ним, и когда они это сделают, все пойдет не так хорошо. Этот мальчик просто улыбался им, отмахиваясь от них и почти полностью игнорируя их, как будто он смотрел на них сверху вниз.

И дело было не только в его социальных навыках. Мальчик двигался с грацией; элегантностью и контролем, которыми не должен обладать 5-летний ребенок. Он уверенно шел, куда бы ни шел, с этой проклятой улыбкой, которая никогда не исчезала.

Он также был сильнее, чем другие вокруг него, она видела, как он бил детей, которые были почти вдвое старше его и обучались в академии ниндзя, хотя он никогда не провоцировал драки.

Да, Анеко Хамадате действительно не нравился Наруто Узумаки. Он также проявил интерес к тому, чтобы стать ниндзя, ужасающая мысль. И с этой мыслью она подписала письмо, которое написала Хокаге, его официальному опекуну, призывая его немедленно покинуть приют.

Обычно она чувствовала бы себя плохо из-за того, что отправила ребенка в мир совсем одного, но Наруто Узумаки не был ребенком, в этом она была уверена.