Римская республика! Глава 34

Гутта посмотрел на него с некоторым удивлением, парень был действительно хорошо информирован.

«Отец, ты должен принять решение, он не хочет даже говорить со мной». — потребовал Клоди со злым выражением лица.

Услышав это, Гутта нахмурился: «Он тебя выгнал?».

«Да. Я не видел его от начала до конца, меня заставили ждать несколько часов. Отец, даже не думай о примирении с ним, пошли войска, чтобы убить его». — сердито ответил Клоди.

Цианус, стоя в стороне, довольно кивал головой: «Видишь, ему на вас наплевать. Не говоря уже о тебе, Гутта, губернаторе, но даже на меня, администратора Капуи, ему плевать. Ты хочешь просить мира, но он хочет тебя убить, ведь считает тебя проблемой на пути к господству в Капуе».

Гутта не сразу поверил Клоди, зная сына лучше других, но взглянул на его личного раба.

«Да, молодой хозяин в целом был прав, он так и не поговорил с Левий». — тут же сказал раб, встретив холодный взгляд Гутты.

После некоторого молчания Гутта сказал: «Раз уж он настолько высокомерен, у нас нет другого выхода»

Гутта наконец принял решение, не ожидая, что его попытка помириться будет вознаграждена унижением его сына.

«Ты наконец-то вспомнил, что являешься губернатором Компании?». — спросил Цианус, испытывая облегчение и радость, что всё идёт по плану.

«Я никогда этого не забывал, просто надеялся на благоразумие мальчика. Я вступлю в игру, но план придется изменить». — Гутта говорил с мрачным лицом.

«Изменить?».

«Я хочу, чтобы он и все его близкие умерли». — Из глаз Гутты вырвалось удивительное убийственное намерение.

Цианус кивнул головой в знак согласия: «Нет проблем, я только за, когда мы будем действовать?».

«Чем скорее, тем лучше, но пусть это будет завтра, я должен собрать своих людей». — Гутта посмотрел на небо за окном, к этому времени уже стемнело, а значит нужно использовать время на подготовку.

***

Еще не рассвело, и многие люди были погружены в сон, когда высокие ворота казарм гарнизона Капуи медленно открылись.

Из казарм аккуратным шагом вышло большое количество гарнизонных войск, за ними следовали несколько повозок.

Повозки с волами тянули тяжёлые баллисты, но так как они были громоздкими, повозки шли в самом конце.

Из одного дома рядом с гарнизоном на шум вышел мужчина, но прошла секунда, и он, расширив глаза, быстро отступил назад, к дому.

Затем несколько человек вышли из его дома и на боевых конях галопом поскакали к поместью Левий.

В тоже время Дио спрятался вокруг дороги с дюжиной своих рабов-гладиаторов, он знал, что сегодня день атаки, и хотел сам принять в нем участие, но ему воспротивился Цианус, который вообще-то не был уверен в победе, особенно после того, как накануне узнал, что Сципион был гостем в поместье Ливия, что еще больше его встревожило.

Но они были на пределе своих возможностей и должны были идти.

Реальность была такова, что это была либо смерть Левий, либо их смерть, поэтому он не хотел, чтобы его племянник был вовлечен в это.

Но Дио все равно был упрям, поэтому решил спрятаться на полдороге с несколькими стражниками и рабами.

Лицо Дио омрачилось, когда он прислушался к отдаленному стуку лошадиных копыт.

Конечно, Левий давно расставил своих людей вокруг казарм Гутты.

«Господин, нужно ли нам натягивать канат?». — спросил один из рабов-гладиаторов.

«Да».

Рабы-гладиаторы поспешно подтягивали канат между деревьев, а Дио с усмешкой смотрел на все это.

Вскоре в поле его зрения появился первый из нескольких всадников в обычной гражданской одежде, его лицо было напряжено, очевидно, он хотел довести вести о приближений солдат Гутты своему господину.

Всадники были на специальных быстрых лошадях и отчаянно спешили вперед.

Но в этот момент передовой боевой конь с ржанием внезапно упал на землю вместе со своим всадником, напоровшись на канат, а затем продолжал кувыркаться неизвестно как далеко.

Всадник с криком ударился головой о землю, в мгновение ока потеряв сознание.

Остальные сзади были поражены этим зрелищем и поспешно остановили своих лошадей.

Как раз в этот момент копья вылетели из кустов рядом с дорогой.

Они попадали либо в их боевых коней, либо в их тела.

«Отступаем!». — Кто-то из всадников крикнул это, поспешно пришпорил коня и умчался, но гладиаторы и стражники бросились к ним, рубя лошадей по ногам.

Боевые кони упали на землю, и в конце концов только один из всадников поскакал назад.

«Кто вы такие? Мы римские граждане, как вы смеете нападать на нас?!». — Один из всадников спросил окружающих его людей с кровью на губах, смотря мутными глазами.

Гладиатор, который достал кинжал и собирался убить его, перерезав горло, остановился и оглянулся на Дио.

У Дио было сложное выражение лица; убийство сразу нескольких римских граждан было смертным преступлением.

Но вот он шагнул вперед и посмотрел на одного из всадников, который упал первым, уже не дыша.

«Убейте их». — решительно приказал он, решив, что у него нет пути назад, и что их в любом нельзя оставлять в живых.

Рабы-гладиаторы колебались, но по настоянию Дио они добили всадников.

Закончив, они собрали тела и оттащили лошадей в кусты.

***

В своём поместье Левий завтракал, пока Гаэта докладывал ему обстановку с обороной.

Чтобы укрепить оборону поместья, он отобрал несколько ветеранов Союзнических войн из числа вновь набранных стражников.

В то же время была проведена идеологическая мобилизация стражи, назначена группа сотников и временных военных защитников, призванных охранять усадьбу несмотря ни на что, и во всем поместье воцарилась напряженная атмосфера.

«Какое сейчас настроение у стражников?». — спросил Левий, беря в руки мясо.

«Стабильное, лишь некоторые чувствуют беспокойство, в основном это новобранцы, которые недавно завербованы и жалеют о вступлении в гвардию, узнав, что им придется сражаться с гарнизоном Капуи». — ответил Гаэта.

Главная причина, почему его люди были в таком хорошем настроении, заключалась в том, что в прошлый раз Левий попросил Сципиона и Гнея произнести речь перед всей своей стражей.

Сципион публично выразил свою поддержку и осудил некоторые злые силы, которые жаждали имущества Ливия.

И они две ясно дали понять, что у них есть возможность защитить его от любой вооруженной силы, которая осмелится напасть на поместье.

Благодаря словам двух сенаторов римского сената и высокому престижу семьи Сципионов, гвардейцы, в большинстве своём, не сомневались в законности своей защиты от вторжения.

«Скажи им, что те, кто хорошо проявит себя в этой битве, получат повышение, и что за каждое убийство будет назначена награда в сто динариев».

Гаэта не мог удержаться от вздоха, сказав: «При всем уважений, 100 динариев — огромная сумма для них».

«Как только мы преодолеем препятствие в лице Гутты и Циануса, мы станем хозяевами Капуи, никто уже не сможет нас остановить, но для начала нужно пережить нападение, и лучше, если солдаты будут с энтузиазмом убивать вражеских воинов. В конце концов, в такие тяжёлые времена люди могут переходить на другую сторону, а помахав деньгами перед ними, дав надежду на богатство, можно сохранить их верность». — сказал Леви, бросив на него взгляд.

«Пожалуйста, будьте уверены, любой, кто посмеет дезертировать сейчас или во время битвы, будет убит».

Честно говоря, Гаэта никогда раньше не занимал столь высокого поста, когда под его командованием находились тысячи людей.

Все это было похоже на сон, и он от всего сердца ненавидел людей, которые хотели разрушить этот сон.

***

«Помни, сынок. Никогда не будь другом Рима».

Когда Ганнибалу было девять лет, его отец Гамилькар взял его с собой в Испанию, где хотел возместить своему городу потери, понесённые в ходе Первой Пунической войны. Перед отправлением в поход отец приносил жертвы богам, а после жертвоприношения он позвал к себе Ганнибала и спросил, хочет ли он отправиться с ним. Когда мальчик с радостью согласился, Гамилькар заставил его поклясться перед алтарём, что он всю жизнь будет непримиримым врагом Рима.