Божественный дикарь Глава 182

Глава 182.

Через несколько часов после того, как мы разделились с Хуу мои разведчики наткнулись на следы, ведущие к месту назначения. Найти след было достаточно просто, учитывая, что кто бы это ни был, он уничтожил все на своем пути, но я не понимаю, как они могут определить следы группы численностью примерно в сто человек. Когда спрашиваю, в ответ только неловко пожимают плечами и делают жест в сторону беспорядочных следов, как будто это написано на простом общем языке, но я слишком глуп, чтобы прочитать его. Мила быстро воспринимает информацию, но плохо скрываемое замешательство Растрама заставляет меня чувствовать себя лучше, доказывая, что я не одинок в своем невежестве.

Отстой для остальной моей свиты, ведь их ведут некомпетентные.

Мила ударом локтся возвращает меня к реальности, и я ловлю себя на том, что слишком часто моргаю, глядя на ожидающую меня свиту. Что происходит? О да, я лидер, я должен вести. Но, что мне нужно, так это вздремнуть, с таким же успехом я мог бы пожелать космический корабль.

— Как далеко они от нас?

После короткого обсуждения моя свита проскальзывает в лес и движется параллельно тропе, держась вне поля зрения, пока мы преследуем свою добычу. Хотя большую часть работы выполняют квины, бывшие солдаты Шэнь Хо двигаются почти так же быстро и бесшумно, как и я. Однако несколько горных воинов под моим командованием находятся на другом уровне, их камуфляжные плащи превращают их в телесных призраков, которые тают в лесу. После стольких лет с Народом, я больше, чем когда-либо, был убежден, что усыновлен горными ниндзя, что удивительно, пока я не понял, что я, в лучшем случае, ниндзя-пехотинец. Знаете, те, которые появляются толпами и умирают, чтобы главный герой мог показать, насколько он крут и силен. Не очень-то внушаю доверие, но, по крайней мере, я командир пехоты. Это... что-то значит, наверное.

Устойчивая походка Мафу съедает километры, и через час мои разведчики сообщают, что мы почти догнали нашу добычу. Приказав остановиться, чтобы изложить мои инструкции, Мила и Растрам уходят, а Лин отступает со своими охранниками. Я должен послать лидера ее охранников в одиночку, она, вероятно, может убить тысячи, прежде чем устанет.

Оглядываясь на семнадцать знакомых лиц моего отделения, я вижу, как их нервы сдают. Решив, что ободряющая речь не помешает, я стараюсь говорить тихо.

— Технически, все здесь неудачники. — Это привлекло их внимание. — Вы слишком неуклюжи, чтобы стать разведчиками, и слишком плохо стреляете, чтобы стать лучниками. Вы не достаточно опытны, чтобы быть в моем авангарде, и не достаточно сильны, чтобы быть моим молотом. — Ладно, хватит соли, нужно немного сахара. — Ваш талант заключается в том, чтобы терпеть оскорбления, как и я. Мы побеждаем не потому, что обладаем превосходными навыками или тактикой, мы побеждаем потому, что выживаем там, где умирают другие. Я собираюсь выпить за каждого из вас, когда все это закончится, так что не разочаровывайте.

Не слишком впечатляюще, но сойдет. Кроме того, у меня нет времени. Глубоко вздохнув, я подаю знак Мафу, который бежит по тропе, оставленной отрядом Оскверненных, отказываясь от невидимости, пока его ноги громко хлопают по грязи и камням. Мы не на 100% уверены, что это оскверненная военная банда, но учитывая обстоятельства, я могу быть прощен за предположения.

Изучая их, когда они попадаются на глаза, можно с уверенностью сказать, что это бандиты, но осквернены ли они, еще предстоит выяснить. В любом случае, с ними нужно разобраться. Когда мое отделение приближается, самые задние поднимают тревогу и, двигаясь с удивительной дисциплинированностью, выстраиваются в группу с копьями и шестами, направленными вперед, пытаясь притупить атаку и окружить мою сильно превосходящую по численности группу.

Жаль, я так не катаюсь. Приказав остановиться примерно в двухстах метрах от нас, я разворачиваю лук и стреляю, свист стрел заполняет прежде спокойный лес, когда мое отделение растягивается в линию перестрелки, сохраняя дистанцию, пока мы рвем тетивы. Они не самые лучшие стрелки, но, по крайней мере, горстка вражеских бойцов падает.

Агрессивно реагируя, противник кричит и бросается в атаку прежде, чем я успеваю выпустить третью стрелу, они размахивают оружием и бросаются вперед быстрее, чем ожидалось. Тем не менее, это все соответствует плану, просто двигаемся вперед по графику. Не проблема. Вскинув на плечо лук, я беру Мир и Спокойствие, прежде чем передать управление Бейлдагу, который немедленно взвыл бессловесным выражением вызова. Мафу бросается на ближайшего врага, который падает под клыки и когти моей обычно ласковой зверушки. Мир прорезает шею оскверненного воина, Спокойствие отклоняет копье другого, и битва превращается в хаос.

Мафу движется, чтобы избежать окружения, Баледаг обрушивается на врага, пока я с отстраненностью наблюдаю, как разворачивается битва. Моя решимость и мужество излучаются наружу, как рябь на воде, уносимые моей Ци и вселяющие страх в сердца моих врагов. Бейлдаг в полной мере использует нерешительность противника, беспрепятственно направляя Мафу через толпу, при этом с каждым ударом убивает нескольких врагов, он впервые с момента потери Ай-Цин изливает свое горе.

Святая Мать, аура это прямо читерство. У этих болванов на меня ничего нет.

Как будто вызванный моим восторгом, появляется вражеский босс, он ударяет Мафу плечом вперед и отправляет жирного квина в грязь. Соскочив с него, Бейлдаг переворачивается в воздухе, чтобы избежать следующего удара, массивный двуручный меч пронзает область, которую наш торс занимал всего лишь долю секунды назад. Аккуратно приземлившись на ноги, Бейлдаг бросается на врага, чтобы обменяться ударами, в то время как я сталкиваюсь аурами с вражеским боссом, седым, грубовато красивым пожилым джентльменом в лихой красной бандане.

Сила наших аур совпадает с силой нашего оружия, Бейлдаг соответствует. Моя аура сжимается под давлением Красной Банданы, мой разум шатается от удара, но это ничто по сравнению с тем, что выставил охранник Лин. Звон металла отдается эхом в моих ушах, когда Бейлдаг ускоряет темп, сильнее и быстрее, чем я когда-либо. Как двое разных водителей в одной машине, наши показатели сильно различаются в зависимости от того, кто контролирует

Уклонившись от удара, Бейлдаг ухватывается за возможность парировать, как только я замечаю ловушку. Метнувшись вперед, когда скрытый кинжал Красной банданы летит к нашему лицу, Бейлдаг едва вздрагивает, намереваясь убить. Направляя мою Ци в бурный водоворот, Бейлдаг отклоняет кинжал в сторону, который вращаясь, оставляет глубокую борозду на моей щеке вместо того, чтобы пронзить мое лицо. Мир глубоко врезается в грудь Красной Банданы, улыбка сползает с его красивого лица, жизнь исчезает из его кристально-голубых глаз.

Зло не должно выглядеть красиво, это несправедливо.

Тяжело дыша от напряжения, Бейлдаг вырывает Мир из тела Красной Банданы и оглядывается вокруг. После того как мое отделение заманило их в атаку, бандиты были атакованы с тыла отрядами Милы и Растрама, которые проскакали и безнаказанно зарубили их. С запятнанными кровью щеками и надутыми губами подъехала Мила и ткнула копьем в Красную Бандану.

— Поздравляю, ты убил "отвратительного Хельвенда", бандита из Мясницкой бухты, который стоит восемь золотых. Ты всегда забираешь самое интересное, когда настанет моя очередь драться на дуэли?

Бейлдаг ускользает, не говоря ни слова, измученный своими усилиями и, вероятно, лишенный эмоций. Протянув руку, чтобы провести по ране шириной в палец, я вздрагиваю и качаю головой. Клянусь, я никогда не пойму менталитет воина. И все же, насколько я вижу, все прошло не так уж плохо.

Конечно, у меня еще нет списка жертв, но ... .. всякое случается. В конце концов, это война.

Надеюсь, с Хуу все в порядке... Ба, зная его, он справляется даже лучше, чем я.

Не о чем беспокоиться.

*****

Насмешка мальчишки глубоко ранила гордость Сяо Хуолонга, и упоминание о Рейне сводило его с ума. Размахнувшись плоской стороной сабли, здоровяк размозжил челюсть, ударившись головой о стену. Черт побери, надо было подумать, прежде чем начинать с головы. Даже если жертва не вырублена, шок притупляет ощущения от дальнейших травм, ошибка новичка. Подталкивая упавшего мальчишку сапогом, Хуолонг ухмыльнулся, глядя на дело своих рук, глаза мальчика расплывались, кровь стекала по подбородку.

— Ты умрешь медленно и тяжело, я обещаю тебе это, но сначала давай разберемся с твоими солдатами. — Глубоко вздохнув, он поднял щенка за волосы и вышел из барака, используя его массивное тело как щит.

Сцена, которая встретила его не внушала доверия, большинство бандитов Хуолонга лежали мертвыми. Несколько дюжин бекхайских солдат толпились вокруг, пока его аура подавляла их, они угощали его восхитительными выражениями шока и страха. При его приближении квины разбежались, но, по правде говоря, это было к лучшему. Животные плохо реагировали, когда попадали в ловушку ауры, обычно впадали в неистовство вместо того, чтобы замерзать, и он не понаслышке знал, насколько чертовски злобны бекхайские животные.

Осторожно шагая через заставу, положив саблю на шею сопляка, Хуолонг приготовился к реальной угрозе, выискивая неприятное ощущение столкновения с аурой другого эксперта. Наверняка у этого волчонка было несколько экспертов, которые охраняли его. Секунды тянулись, пока он продолжал поиски, наблюдая за реакцией каждого солдата и собирая тех немногих бандитов, которые избежали смерти. Большинство его людей были ранены, шатаясь, шли к нему в поисках безопасности, некоторые из них выражали свое разочарование ударами по беспомощным солдатам.

В тени показался Маланг, который не желал быть замеченным бекхаями, и быстро сверкнул десятью пальцами, потом пятью, прежде чем исчезнуть. Пятнадцать уцелевших призраков, по сравнению с двадцатью двумя, что означало, что трусы, скорее всего, спрятались при первых признаках опасности. Пересчитав оставшихся людей, Хуолонг недовольно поморщился - всего их было меньше сорока, если считать призраков. Сто двадцать бандитов были убиты за несколько минут, вдвое меньше чем бекхаев, которым явно не хватало специалиста по ауре. Как бекхаи пришли так незаметно? В эти дни так трудно было найти хорошего помощника, что ему следовало бы поставить своих головешек на страже, но он не ожидал, что бекхаи прибудут так быстро. Рыча от злости, он швырнул щенка перед собой.

— Сгруппируй их, давай аккуратно и осторожно.

Когда все солдаты легли перед ним, Хуолонг улыбнулся и пристально посмотрел на них, все еще опасаясь скрытого эксперта. Мальчишка, похоже, не ожидал, что кто-то спасет его, но Хуолонг в свое время наткнулся на большое количество солдат, и сейчас он не мог расслабиться. Возможно, небольшое шоу не повредит. Насмехаясь над собравшимися солдатами, он заговорил достаточно громко, чтобы его услышали все.

— Моя репутация, должно быть, падает. Сопляк, которому едва нужно бриться, думает, что может убить Смеющегося Дракона? Это неприемлемо, нужно преподать урок. — Готовый к защите в случае необходимости, он театральным жестом поднял саблю и рубанул по направлению к мальчишке. В последний момент он отвел клинок в сторону и оторвал отродью ухо, вызвав сдавленный крик из его искалеченного рта.

Ничего. Несколько вздохов и вызывающих взглядов, но никаких действий и ни намека на сопротивление его ауре. Неужели у мальчика действительно нет никаких экспертов? Схватившись за голову, сопляк задыхался, как собака, кровь сочилась сквозь пальцы и стекала по щекам, его желтые глаза сонно моргали, когда он невнятно бормотал:

—Рейн отправит тебя в пасть Отца.

Крутой ублюдок.

— Громкие слова от большого человека. — Хуолонг шлепнул щенка по щеке и, усмехнувшись от его боли, приставил клинок к его шее. Открыто глядя на солдат, он облизнул губы и улыбнулся, прежде чем выхватить меч и провести тонкую красную линию поперек ключиц. Из-за угла казалось, что он перерезал парню горло, но никто из них не пошевелился, хотя некоторые закрыли глаза, чтобы заплакать.

Сопляк все испортил, заговорив.

— Чертов трус, не можешь драться со мной без своей ауры.

Хуолонг огрызнулся:

— Никто не может говорить со мной так и жить после этого. — Без предупреждения его клинок скользнул вниз и пронзил живот сопляка, после чего оружие вернулось обратно. Прошли напряженные секунды, пока он сидел в ожидании, прежде чем, наконец со смехом, позволил солдату упасть. — Черт, похоже, бекхаи не очень-то стремятся защищать своих детенышей, отправляя их одних в пасть дракона. — Наклонившись, он ухмыльнулся своей беспомощной жертве. — Ты облажался, парень.

Кровавая слюна описала дугу в воздухе и упала к его ногам, ребенок не терял своей дерзости. Хуолонг небрежно хохотал.

— Ты надеешься разозлить меня настолько, что я убью тебя, но этого не случится. — Подчеркнув свою точку зрения, он нанес сокрушительный удар ногой по ребрам, вызвав еще один восхитительный крик у отродья. Схватив мальчишку за волосы, Хуолонг притянул его к себе, чтобы посмотреть ему в глаза, ожидая сладкого мгновения, когда вызов превратится в страх. — Только мускулы и никаких мозгов, прибежал сюда, чтобы убить моих людей. Я заставлю тебя проклинать твою мать-сучку и шлюху, пожалеешь, что она когда-то раздвинула ноги, но не раньше, чем каждый из твоих людей будет умолять меня о смерти. — Глаза мальчишки сверкнули, а улыбка Хуолонга стала еще шире, он почувствовал слабость. — О, это тебя пугает, да? Сначала я собирался разобраться с тобой, но теперь я думаю, что начну с твоих маленьких солдатиков.

Таща за собой мальчишку, он расхаживал взад и вперед перед солдатами, наслаждаясь прелюдией и выбирая среди них женщин.

—С кого начать? Держу пари, ты запал на одну из этих девушек, не так ли? Не стесняйся, дай знать дяде Дракону, и, может быть, я позволю тебе попробовать, прежде чем отрежу тебе член и скормлю его тебе. Нет, лучше не портить сюрприз, это интереснее выяснить самому. — Протянув руку, чтобы погладить по щеке соблазнительную женщину-солдата, он решил забрать ее для себя. Проведя пальцами по ее губам, он наблюдал за реакцией ребенка. Гнев, но не паника, и, кроме того, эта была слишком стара для юнца. Он вернется за ней позже. — Милые девочки, я и мои мальчики повеселятся с ними, но не волнуйся, я позабочусь и о твоей любимой. Я даже позволю тебе посмотреть, потому что я такая добрая душа.

Мальчишка напрягся, и Хуолонг сделал вид, что ничего не заметил, проходя мимо двух дрожащих близняшек. Когда ребенок расслабился, он сделал долгую паузу, позволяя отчаянию овладеть им

— Боже мой, я всегда хотела побегать за близняшками.

— Убери от них руки, грязный ублюдок! — заорал мальчишка, тщетно пытаясь вырваться. — Убери от них руки!

Это было слишком просто.

— Ты влюблен в них обеих? Черт возьми, твои глаза слишком велики для твоего живота. — Бросив мальца в сторону, Хуолонг лениво потянулся за девочками, наслаждаясь страхом в глазах. — Ты не знаешь, что делать с такими красивыми женщинами, как они-

Мир взорвался болью и пронесся мимо него, его дыхание вырвалось из легких, когда он рухнул на землю. Глядя в бескрайнее небо, он слышал лязг оружия и крики людей, но как бы он ни старался, его тело отказывалось повиноваться, руки сжимали грудь, он хрипел в агонии, пытаясь вдохнуть. Что случилось с его аурой? Он должен возродить свою ауру и защитить свой народ. Используя внутреннюю силу, он усилием воли вызвал к жизни свои эмоции и почувствовал, как они взорвались, неосязаемая волна, выворачивающего внутренности, ужаса и парализующей паники вырвалась наружу из его тела.

Но она всего лишь врезалась в неподвижную стену, твердую, как гора, которая погасила его ауру, как свечу.

Звуки битвы затихли, и Хуолонг лежал ничком, беспомощный, в голове у него все кружилось, легкие горели от напряжения. На него упала тень, и он посмотрел в желтые, полные ненависти глаза молодого волка, который мрачно ухмылялся, когда медленно поднимал свой массивный ботинок. Сапог с грохотом опустился на лицо Хуолонга, и с его губ сорвался невольный крик. Мир снова взорвался болью, зубы загремели во рту, в ушах зазвенело, и он ощутил привкус металла.

Даже в таком состоянии, Хуолонг боролся, чтобы оставаться в сознании, не желая сдаваться в плен темноте. В его поле зрения появился крупный мужчина, рядом с которым молодый волк казался карликом.

—Хватит, племянник мой. —Откуда, черт возьми, взялся этот грузный ублюдок? Его не было в толпе...

— Дядя Калил, когда ты успел так окрепнуть? — Молодой волк наклонился к большому воину, похожий на ребенка в его объятиях. — Почему ты не начал действовать раньше??

—Как ты думаешь, я спасу тебя, пока этот трус держит клинок у твоего горла? Твоя мама избьет меня до полусмерти, если ты вернешься домой с меткой, так что тебе лучше начать исцеляться сейчас. — Вздознув, он покачал головой, Калил ткнул Хуолонга ногой. — Если он тот, кого в этих краях считают драконом, то я очень разочарован.

— Он мой, дядя. — Ярость молодого волка заставила тело Хуолонга дрожать. — Он убил Ягу.

— Нет, мальчик. —Калил погладил волчонка по голове. — Это суровая правда, но ты должен ее услышать: твои действия стоили Яге жизни. Ты позволил своей жажде битвы захлестнуть тебя и бросился вперед без помощи. Ты знал, что Смеющийся Дракон может быть здесь, и не принял никаких мер предосторожности. Не говоря уже о том, что это был идиотский план - "приехать и убить их всех"? Ты можешь лучше, тебе нужно быть лучше. Я не всегда буду рядом, чтобы охранять тебя. Умерь свою жажду крови и научись высвобождать ее в нужное время, или не только твой квин заплатит за это жизнью. Стал бы Рейн нападать так беспечно? Возможно, он бы так и сделал, но Рейн умеет сгущать ауру и может справился бы с таким никчемным бандитом.

— Никчемным? — Хуолонг квакнул. — Ты знаешь, кто я?

— Да, я видел таких, как ты, сотни раз. Ты трус. —Еще один тычок Калила вызвал волны боли во всем теле, ребра были сломаны. — Ты сгустил свою ауру – нет, ты обманул себя, ты получал оауру от Отца, и с тех пор у тебя мания величия. Ты хулиган и, как все хулиганы, ты цепляешься к слабым и боишься честной борьбы. И самовлюбленный, учитывая твою "героическую" личность. Меня от тебя тошнит, так что заткнись, пока я не заткнул тебе рот.

Не в силах совладать с собой, Хуолонг задрожал перед гнетущей аурой Калила, он был не в силах сопротивляться ей дольше одного удара сердца.

— Я все еще хочу сам убить его, — сказал молодой волк. — У нас достаточно пленников для Маршала.

— Я сказал - нет. Независимо от его истинной природы, этот ублюдок является публичной фигурой оскверненного вторжения, и у майора будут вопросы к нему. Кроме того, — добавил Калил, — ты забываешь, кто едет рядом с майором. Его ждет судьба хуже, чем ты можешь себе представить, как только мы передадим его Шрайк.

Бессильный вопль вырвался из его горла при упоминании Кроваой Жрицы и Хуолонг, наконец, потерял самообладание.

— Маланг! Ублюдок, спаси меня! — Он повторял это до тех пор, пока еще один удар сапогом по голове не даровал ему милосердное забвение сна.

Пожалуйста, нет, это не может так закончиться...