Божественный дикарь Глава 198

Глава 198.

Стоя посреди хаоса и резни, Растрам поднялся с земли и покачал головой, пошатываясь от удара. Гаро Оскверненного едва задел его, но все же казалось, что половина его туловища взорвалась, боль сразу же заставила его упасть в обморок. Легкие горели, руки ослабли, он сориентировался и наблюдал, как Оскверненные кружат вокруг них, Варвары-северяне ухмылялись под грубыми масками из костей и кожи. У некоторых даже хватало смелости рассмеяться или помахать рукой, когда они проезжали через черный дым. Густые облака затуманили его зрение, они перестроились для еще одного разрушительного заряда.

Нанеся сильный удар и рассеяв пехоту, ускакавшую прежде, чем они смогли контратаковать, Оскверненные стали неприкасаемыми. Три перестрелки и ни одного убитого Оскверненного, а ряды Растрама лежали, разорванные в клочья, десятки убитых и раненых. Смешавшись с солдатами и стражами, Растрам смотрел на мужчин и женщин вокруг себя, их решимость угасала, когда они начали осознавать тщетность сопротивления. Оскверненные играли с ними, это было позорно, почти сто солдат Империи беспомощны перед пятой частью их числа. Такова была война, где пехота не имела преимущества перед конными собратьями, тем более, когда враг ехал на пожирающем людей чешуйчатом Гаро.

Кто-то должен был принять командование, кто-то сильный. Любой из собравшихся солдат, вероятно, был сильнее Растрама, и каждый из них мог продемонстрировать свое превосходство. К несчастью, все они слонялись по полю в ожидании следующего штурма. Только неуверенность и отсутствие спасения удерживали их от прорыва, каждый солдат защищал свою шкуру. Поскольку никто большк не подходил, он глубоко зарылся в свои резервы и собрал всю храбрость и силу, на которую был способен.

- Стройтесь, трусы проклятые! - крикнул он хриплым от дыма голосом. – Вы позволите небольшому недоразумению сбить вас с ног? Встретимся с ними лицом к лицу, и мы их вырубим!

Только его стражи выстроились в шеренги, толпа молчала, если не считать мучительных стонов раненых и умирающих. Несколько убийственных взглядов обратились в его сторону, и он молча проклял себя за выбор слов. Это были эксперты и элиты, привыкшие к заискиванию и похвале, а не к словесным оскорблениям. Если бы Равиль был здесь, они бы сразу это поняли, этот человек прививал страх и дисциплину. Не из-за роста или силы, нет, мужчина был худощавого телосложения и невысокого роста. Что-то было в его поведении, возможно, это все было из-за его дергающихся рук, которые всегда были рядом с ножами или из-за его темных глаз, чернее ночи и обещающие худшее, чем его грязный рот мог когда-либо сказать. Растрам не стыдился признаться, что боится бывшего вора, молодого человека, который развивался и процветал на безжалостных улицах Шень Хо.

Трудно поверить в его превращение с тех пор, как он присоединился к стражам, Равиль стал, фактически, хулиганом-сержантом свиты Рейна. Будучи рецидивистом во время службы в армии, Равиль всегда играл со своим подельником Булатом, а Пран и Салук поддерживали его. Будь то игра в кости, продажа гнилого вина, дистиллированного в казарменном лазарете, разжигание вражды между соперничающими отрядами или бесчисленные интриги и уловки, чтобы скоротать время, эти четверо нарушителей спокойствия были причиной всех головных болей Растрама с того дня, как он был назначен в их подразделение.

Как все изменилось. Теперь он заплатит любую цену, чтобы эти негодяи были рядом с ним, хотя бы за их непоколебимое спокойствие перед лицом опасности. Вместо этого они были отосланы или пропали в хаосе, замененные этими незнакомыми элитами. Те, кто признавал его, вероятно, насмехались над его статусом, второго командира отсутствующего офицера прапорщика, если предполагать, что кто-то вообще признает его. Его стражам никто не помогал, только его отделение и отделение босса, в хаосе было невозможно найти других. Хотя Пран и Салук были бы желанными гостями, но Растрам променял бы руку и ногу на Леди Сумилу и ее отделение, истинную элиту свиты Рейна. Совсем непохожие на этих несговорчивых и унылых "элит" из городов, надеющихсяя пожертвовать другими и спасти свои собственные никчемные шкуры.

Что-то щелкнуло в нем, ярость и апатия подпитывали его действия.

- Хватит плясать, - рявкнул он, размахивая рапирой и становясь во главе строя. - Мы сами разберемся с Оскверненными. Стражи, какая любимая фраза босса?

- Размазать и сломать им кости, - последовал ответ - без энтузиазма, бессвязный и удрученный, двадцати с лишним воинам не хватало уверенности.

Насмехаясь над наблюдавшими за ними солдатами, Растрам продемонстрировал свое презрение и громко произнес:

- Эти элиты» слишком боятся получить травму, разбегаются перед превосходящим численностью врагом и молятся о выживании. Мы такие же безнадежные? Мы - свита Бессмертного Дикаря, опозорим ли мы его доброе имя? - Его стражи выпрямились, их мужество вернулось при упоминании босса. - Кто из нас не страдал от боли и мучений, безнадежности и отчаяния? Что такое, по сравнению с этим, несколько ничтожно оскверненных? Для этого мы тренировались, боролись, упорно трудились. Размазать их!

- И сломать кости! - Ответ прозвучал громче, их настроение поднялось.

- Размазать их! - Он снова взревел, ударив рукоятью рапиры по нагруднику.

- Сломать кости! - Его стражи ответили громким криком, стуча оружием по щиту и броне и повторяя фразу босса, как мантру. “ Размазать их! Сломать кости! Размазать их! Сломать кости!”

Его уверенность восстановилась, он присоединился к песнопению, Оскверненные появились из дыма, их гаро сокращали расстояние своими длинными шагами. Видя их объединенную защиту, Оскверненные, все время хихикая, повернули к ним. Застыв на месте, он продолжал петь, в этот момент мир сдвинулся, и он оказался подвешенным в пустоте. Время, казалось, замедлилось, он глубоко вздохнул, направляя рапиру на врага.

- В атаку!

Он не испытывал ни страха, ни дурных предчувствий, наблюдая за тем, как мчится на Оскверненного коня. Легкий как перышко, он бежал на целых три шага впереди своих стражей, его лицо было тщательно нейтральным, ни восторга, ни страха. В тишине пустоты он отфильтровывал отвлекающие факторы. Жар пламени, удушливый дым, завывающий ветер, немеющая усталость-все это не имело значения. Ничего, кроме меча и его мишени, слюнявого Гаро и его ухмыляющегося всадника, ничего больше не занимало его мысли.

Я-меч, меч-это я.

Одним прыжком он пронзил череп Гаро, атака повторилась десять тысяч раз. Этого было недостаточно, спарринги с Ли Сон научили его, что восстановление было так же важно, если не больше. Резко выпрямившись, он отступил в сторону, его клинок с легкостью рассек кости и плоть. Вытащив клинок из плоти Гаро, он перехватил оружие Оскверненного. Удерживая плечо на месте, он улыбнулся, когда Гаро встретился с его лезвием, броня, плоть и кости разлетелись вокруг него. Гаро рухнул в грязь, и скользил по ней, пока не остановился, в то время как туловище Оскверненного ненадолго повисло в воздухе, а затем он соскользнул и кувыркался, словно пытаясь воссоединиться с ногами.

Позади него другая волна Оскверненных врезалась в стену стражей. Гаро щелкали зубами, Стражи были ранены и умирали от нападения. Напряженное сердцебиение прошло, когда Оскверненные превращались в толпу тел, смешивались мертвые и живые. Сила, которая двигала их иссякла, Оскверненные пошатнулись, когда стражи взревели в коллективной ярости, вытаскивая погрязших в грязи всадников из седел. Хотя его стражи не имели духовного оружия, они были одержимы жаждой возмездия, Оскверненные умирали один за другим.

Двигаясь без раздумий, Растрам перерезал ногу Гаро и пригвоздил его голову к Земле. Используя один из видов Оттачивания - крылья у тигра, он двигался сквозь толпу тел, расправляясь с существами один за другим. Его воины отдавали свои жизни, чтобы удержать существ на месте, и Растрам двигался быстрее, чем когда-либо прежде, изо всех сил стараясь спасти как можно больше жизней.

Последний Гаро умер, и пыль осела, Растрам задыхался, перед глазами все кружилось, и он выпал из пустоты. Оглядывая бойню, он чувствовал, как груз ответственности давит на его плечи. Стражи стояли победоносно, Оскверненные все погибли или бежали, но победа стоила дорого. Менее трети стражей все еще стояли наготове, остальные были убиты или ранены. Потянувшись к рюкзаку, он вытащил драгоценные лекарства и нюхательную соль.

- Лечить раненых, - прохрипел он, не в силах упиваться пустой победой.

Все это, чтобы убить, может быть, двадцать Оскверненных, позор дл одной схватки. Сколько из шестидесяти семи бывших солдат останется после сегодняшнего дня? Слишком мало по любым подсчетам.

Ожидая, пока склеится медицинская паста, на пациента Растрама упала тень.

- Отойди, ты загораживаешь свет, - рявкнул он.

- ... Мои извинения.- Как ни странно, в голосе говорившего звучало искреннее раскаяние. Растрам поднял глаза и увидел солдата в шелковом плаще, который шаркал в сторону, сложив руки в знак приветствия. - Это старший капитан Чу Синьюэ из Саньшу. Могу я иметь честь узнать ваше имя?

- Растрам, заместитель командира свиты офицера Падающего Рейна, страж Бекхая. - Подняв бровь, Растрам молчал, позволяя тишине подтолкнуть собеседника к разговору.

К счастью, маленькие игры Отца не были неправильными, Синьюэ казался взволнованным неловкой паузой.

- ...Я пришел сообщить вам, что Оскверненные собираются в большем количестве для еще одной атаки.

Вздохнув, Растрам махнул одному из своих стражей, чтобы тот занял его место, но солдат в шелковой мантии остановил его.

- Нет. Позаботьтесь о своих раненых, мы будем держать оборону. Ваше мужество вдохновило нас всех. Оскверненные не побеспокоят тебя, клянусь. - Резко отдав честь, Синьюэ повернулся и повысил голос. - Солдаты Саньшу, вы доказали храбрость Бекхая, теперь покажите им свою собственную!

Окружающие солдаты приветствовали, выстраиваясь в линию перед Растрамом и его раненными. Присоединились другие крики, когда солдаты из других городов последовали за ними, стоя плечом к плечу, чтобы блокировать атаку Оскверненных. Посмеиваясь себе под нос, Растрам покачал головой, наблюдая за яростной битвой всего в нескольких метрах. Это были настоящие элиты, их сила и мастерство намного превосходили его собственные, но сегодня он узнал, чье упорство было больше.

Эта мысль наполнила его странной гордостью, доставляя извращенное удовольствие от его готовности умереть. Чего еще можно ожидать от свиты Бессмертного Дикаря? Возможно, со временем Растрам и его солдаты даже завоюют себе имя, бесстрашные воины, которые следуют за Бессмертным Дикарем.

Если, конечно, все они переживут ночь.

*****

Хотя ее разум смирился со смертью, казалось, тело Сон еще не сдалось. Прыгнув к челюстям Гаро, она закричала от боли, когда его зубы сомкнулись вокруг ее плеча. Только повредив мышцы, твари соскользнули с ее доспехов, не оставив ни царапины. Она не любила полагаться на этот подарок Рейна, хотя это и был королевский подарок. То, что он был у нее в долгу, не давало ей покоя, хотя она не могла объяснить почему. Она была просто рабыней, гордость не могла себе позволить.

Легче притвориться, что подарок был подарен госпоже, которая подарила его Сон. Да, это делало его более приемлемым. Схватив Гаро, она удержала его на месте в течение одной секунды, но мышцы его шеи напряглись Гаро оттолкнул ее, отбросив назад в толпу солдат. Однако одной секунды было достаточно, чтобы копье мастера пронзило грудь Гаро, залив существо кровью. Безоружная, если не считать одинокого кинжала, Сон присоединилась к драке рядом с хозяйкой, бросившись на другое чудовище.

Прежде чем ее клинок коснулся чешуи, вспышка света ударила в голову Гаро, отбросив ее в сторону, как удар молота. Когда голова чудовища оторвалась от туловища, она увидела, как из дыма и теней появились Сир Тенджин и госпожа Турсинай, сопровождаемые марширующей свитой Рейна. Самыми заметными были Пран и Салук братья-близнецы, несущие свои массивные арбалеты и стреляющие смертельными стрелами в Оскверненных, но она не видела никаких признаков Мистера Растрама.

Благодарная за своевременное вмешательство, Сон облегченно вздохнула, ее плечи опустились от боли и усталости. Обнаженный по пояс, если не считать перевязи с ножами, перекинутой через плечо, Сир Тенджин представлял собой впечатляющее зрелище. Оскалив зубы в безумном восторге, он с каждым шагом метал клинок, каждый попадал в свою цель - в атакующем Гаро или его всаднике, это было нечеловеческое проявление силы и точности. Одетая в легкую сорочку, которая едва держала ее в приличном состоянии, Госпожа Турсинай танцевала вокруг своего возлюбленного в соблазнительном шоу, ее бледные плечи и гладкие бедра блестели в лунном свете. Вращаясь в ее руках, цепь и серп двигались невидимо, жужжа и рассекая воздух и плоть с одинаковой легкостью. Любой Оскверненный, который приближался, встречался с брошенным клинком или вращающейся цепью, два любовника работали в совершенной гармонии, чтобы убить любого, кто преградит им путь. Словно на полуночной прогулке, они неторопливо шли по линиям Оскверненных, ведя свиту Рейна по прямому пути к хозяину, остальные в их спасательном отряде оставались без дела, только вертели большими пальцами.

Почувствовав победу, настрой солдат поднялся, и волна повернулась против Оскверненных. Десятки пали, прежде чем их нервы окончательно сломались, и оставшиеся в живых убежали. Враг был разбит в дюжине шагов, Сон разинула рот, не найдя ни капли пота или крови на телах двух экспертов, хотя они были покрыты пеплом, как и остальные. С притворным криком отчаяния госпожа Турсинай осмотрела хозяина на предмет повреждений.

- Помилуй, дорогая Мила, не убегай в опасности одна. Вестница разорвет меня на куски, если ее драгоценная дочь пострадает. Ты боготворила меня, да, но печальная правда в том, что я не ровня Аканай. - С притворной дрожью Турсинай повернулась и легонько ущипнула Сон за щеку, также проверяя ее на наличие травм. - А ты, глупая девчонка, хорошо прикрывала Милу, держи свой меч. А еще лучше, если вы обе научитесь ждать в своей палатке, пока мы не приедем. Из всей свиты Рейна только у Прана и Салука хватило ума собраться.

Покраснев, два простодушных брата ухмыльнулись. Госпожа стояла, запыхавшаяся, с окровавленной кожей, но невредимая и полная героической энергии. Вокруг них солдаты распространяли новость о дочери генерал-лейтенанта Аканай, стоящей среди них, они с одобрением смотрели на нее. Сила оружия - это одно, но лидерства среди этих элит катастрофически не хватало, что Сон заметила раньше. Иначе с чего бы им связываться с молодой девушкой-полузверью? С другой стороны, так было с сыновьями и дочерьми благородных семей. Избалованные сверх всякой меры, если бы они обладали качествами и стремлением, необходимыми для лидерства, они не стали бы кадровыми солдатами; вместо этого они стали бы наследниками.

Не обращая внимания на их шепот, госпожа уверенно сказала:

- Это только первая волна, пробная атака. Оскверненные соединятся и нанесут второй, концентрированный удар, стремясь уничтожить всех, кого найдут. Мы должны собрать выживших и объединиться с майором Ючжень, сформировать единую оборону.

Взглянув на одобрительно окружающих хозяйку солдат, госпожа Турсинай скривила губы в озорной улыбке.

- Ах, как быстро проходят годы. Кажется, вчера, я следила за этим озорным маленьким ребенком, бегающим по деревне, а уже скоро я буду кататься на ее хвостах к славе и удаче. - Повернувшись на каблуках, она ущипнула Сира Тенджина за ягодицы. - За мной, мой героический, красивый муж. Мы осмотримся, пока Мила разбирается тут, а потом отправимся спасать майора. - Хихикая от восторга, госпожа Турсинай умчалась в темноту, ее серп и цепь запели, возвращаясь к жизни.

Хотя Сон была не единственной, кто глазел на ее неподобающее поведение, у нее было мало времени, чтобы осознать все это. Заключив ее в объятия, госпожа сжала ее слишком сильно.

- Сон, спасибо, что спасла меня, но ты должна быть осторожна. Мне нужно, чтобы ты прожила долгую, здоровую жизнь. Я никогда не прощу себе, если ты умрешь из-за меня. - Опустив ее на землю, хозяйка рявкнула приказы, в то время как Сон последовала за ней, используя время, чтобы разобраться в своих эмоциях.

Хотя ей снова отказали в свободе, сегодняшняя неудача не принесла сокрушительного разочарования. На самом деле, она чувствовала себя умиротворенной, даже удовлетворенной, ее тело было полно энергии, несмотря на дни тяжелой езды. Было бы неправильно отдыхать так скоро, битва еще не выиграна, и еще много Оскверненных, которых надо убить. Возможно, сегодня она еще обретет свободу, но впервые она не была уверена, что смерть-это то, чего она действительно хочет. В конце концов, хозяйка наконец-то дала ей первый приказ: Сон должна прожить долгую жизнь.

Не так уж и страшно, когда проводишь время рядом с госпожой.