Секретный Гардероб Герцогини (KR) (Переведено) Глава 16.

Анжела сомневаясь позволила Рубике заняться ее волосами. На лице Рубики появилась едва заметная улыбка. Анжела не видела у нее такой улыбки с тех пор, как умерла ее мать. А Рубика делала Анжеле прическу с удивительным мастерством.

”Ты не так уж плоха в этом, Рубика. ”

Анжела нашла в себе мужество сделать комплимент Рубике. Тогда Рубика улыбнулась, как часто делала в те дни, когда была счастлива.

”Нет, Анжела. Это потому, что твои волосы и так хорошо выглядят. ”

” ...Ты издеваешься надо мной? Все время мои волосы жесткие и в полном беспорядке. Меня зовут Анжела кудрявая!

Анжела впервые услышала, как кто-то хвалит ее волосы. Она не смогла сдержать смущения и закричала. Рубика удивилась.

” Нет. Я просто ... увидела красоту, которая у тебя всегда была.”

”...Всегда так было? ”

” Да, у тебя красивые волосы. Просто…люди не смогли увидеть эту красоту.”

Наверное, это было с тех пор. Анжела начала тихо заботиться о своей робкой и печальной кузине....

‘Ты беспокоишься, что меня снова могут назвать Анжелой кудрявой?’

Анжела почувствовала, как к горлу подступает что-то горячее. После того как Рубика начала ее причесывать, ее уже не называли Анжелой кудрявой. Люди хвалили ее гладкие волосы.

“...Рубика.”

Анжела собиралась что-то сказать Рубике, которая гладила ее по волосам.

“Думаю, этого достаточно.”

Но Эдгар перебил ее: Он не хотел давать Анжеле больше шансов заставить Рубику передумать со слезами на глазах. Вопреки сообщению Карла, они, казалось, были довольно близки друг к другу.

Он не мог позволить Рубике волноваться за эту маленькую девочку и объявить, что она не уйдет.

Он крепко сжал руку Рубики и на секунду опустил взгляд на Анжелу. Она чувствовала, что у нее мурашки бегут по коже от этих холодных глаз, смотрящих на нее сверху вниз. Она чувствовала себя подавленной. Было ли это из-за его чрезмерной красоты? Анжела чувствовала себя мышью перед котом.

Эдгар посмотрел на Анжелу и на некоторое время задумался. Потом он вздохнул.

“Вы можешь навещать наш особняк во время каникул в академии, так что нет никакой необходимости вести себя так, будто это конец.”

Это было неожиданно. Рубика широко раскрыла глаза. Однако были люди, которые радовались еще больше ее.

Мистер и миссис Бернер.

Эдгар посмотрел на них с улыбкой и заговорил:

“Но имейте в виду, что привратник выльет на них горячую воду, если вы приведете их с собой.”

Это не соответствовало его теплой улыбке. Мистер и миссис Бернер видели, что их только обольют горячей водой и сильно изобьют, если они с Анжелой отправятся в особняк герцога, и вздрогнули.

’Поэтому он слегка хмурится, когда фальшиво улыбается.’

Когда все остальные дрожали от страха, Рубика изучала Эдгара. Может быть, чрезмерная красота была токсична. Если бы это был другой не красивый мужчина, Рубика просто взглянула бы на него и пошла дальше, но она была очарована его красотой. Всего за несколько часов она запомнила каждое его движение и тонкие движения лицевых мышц.

Она уже могла отличить его "настоящие" выражения от "фальшивых", что иногда не удавалось даже Карлу.

”Анжела, напиши мне письмо, когда поступишь в Академию.”

”Хорошо, я обещаю тебе, что буду усердно учиться.”

В отличие от остальных, Анджела широко улыбнулась. Рубика не знала, что она молча обещала себе изучать химию или технику, что позволит ей заработать много денег, чтобы спасти Рубику от герцога.

***

Эдгар подвел ее к карете, стоявшей позади его собственной, которая была гораздо больше и красивее. Рубика села в карету первой и стала ждать его, но он не присоединился к ней.

“Ваша милость.”

“Мне еще многое нужно сделать. Отдохни в карете.”

На мгновение Рубика представила себе Эдгара, сидящего на стуле и читающего документы. Он думал, поднимал ручку, чтобы внести изменения, и снова думал. Затем внезапный порыв овладел ею. Ее губы шевельнулись прежде, чем она успела осознать это.

“..... Тогда я помогу тебе я буду рядом.”

Рубика была потрясена. Она поняла, что даже схватила Эдгара за руку.

О, боги....

Она любила красоту, но это было....

Несмотря на свою ненависть к нему, она хотела видеть его работающим. Эдгар расслабился, почувствовав тепло Рубики на своей холодной руке.

“Нет, все в порядке. Ты будешь скучать пока я буду заниматься бумагами.”

“…Хорошо.”

Рубика хотела объяснить, что сказала это прежде, чем мозг отдал на приказ, но подумала, что это только еще больше смутит ее, поэтому просто притворилась, что согласна с ним.

“Мне приятно видеть, что ты стараешься выполнять свои обязанности как моя жена, но мы еще не женаты.”

Поддразнивание Эдгара заставило Рубику покраснеть. Она попыталась отпустить его руку, но не смогла, потому что он крепко держал ее.

“Это, это…”

“Грубо?”

Рубика из-за всех сил пыталась вырвать руку из хватки Эдгара. И в тот момент, когда Эдгар разжал свою руку, Рубика упала на пол.

Это не было больно из-за пушистого ковра, но ее гордость была задета мыслью, что она снова опозорилась перед ним.

“Хахахахахха!”

Cмех Эдгара заставил ее забыть обо всем этом. На этот раз он не хмурился. Это был невинный смех, как у ребенка. Рубика пришла в восторг, узнав, что такой холодный человек способен так смеяться.

”Отдыхай, Рубика. Ты будешь занята с завтрашнего дня, достаточно, чтобы заставить тебя думать, что работать горничной было лучше.”

Эдгар едва сдержал смех и закрыл дверцу кареты. Когда Рубика раздвинула шторы, чтобы в последний раз увидеть особняк Бернера, все вокруг казалось маленькой точкой вдалеке.

***

Энергию камня манны нельзя сравнить ни с чем. Один камень манны размером с голову взрослого человека стоит больше годового бюджета королевства. Для того, чтобы карета ехала в течении одного года не останавливаясь, требовался камень размером с мизинец.

Такого маленького камня манны было достаточно, чтобы заставить экипаж ехать без тряски со скоростью в 20 раз быстрее, чем у лошади. Но что еще больше удивило Рубику, так это богатство семьи Клеймор, которая могла одновременно владеть тремя скоростными экипажами.

’Одна карета, предназначалась в качестве кабинета для герцога, и еще одна карета со спальней и гардеробом, в которой я сейчас нахожусь … и одна карета для слуг?’

Рубика лежала на пушистой кровати, застеленной лебедиными перьями. Она рассматривала красивые узоры на потолке.

Горничная помогла ей переодеться в льняную ночную рубашку, но она не могла заснуть. Она не знала, что и думать о внезапной перемене своей судьбы.

Ей хотелось вскочить на ноги и закричать, но так как горничная дремала в углу кареты, она не могла: горничная каждый раз спрашивала ее, когда Рубика ворочалась с бока на бок, не слишком ли удобна ее ночная рубашка, не слишком ли неудобна постель и не следовало ли ей принести бокал вина, прежде чем окончательно заснуть.

Рубика не могла даже пошевелиться на кровати, потому что не хотела будить ее. Она просто лежала и пыталась разобраться во всем по порядку.

Она не могла понять одного. Герцог, не отказался от нее, даже когда она сказала ему, что любит другого, не отступил, когда она ударила его по лицу и прокляла. Но больше всего она не могла понять ... .

’Я оказалась в прошлом…’

Она не могла отмахнуться от этого, как от простой иллюзии. Кольцо на ее груди доказывало, что все случившееся с ней было настоящим.

‘Причина…’

Всегда есть причина, по которой Бог что-то делает, и все находится в причинно-следственной связи. У нее не было причин возвращаться в прошлое. Несмотря на то, что ее жизнь была трудной и полной страданий, она была достаточно довольна и благодарна.

Не все в мире могли жить счастливо и в достатке. Она нашла счастье и красоту в бедности, работая в аббатстве, и научилась довольствоваться мелочами. Она никогда не считала свою жизнь ужасной и не хотела получить еще один шанс.

У нее было одно сожаление...

’Я никогда не говорила Арману, что люблю его.’

Это сожаление было маленьким, как песчинка на пляже. Тем не менее, Рубика была готова отказаться от всего, если боги помогут ей решить эту проблему. Однако, если боги действительно намеревались исполнить ее желание, они не должны были позволить герцогу Клеймору сделать ей предложение.

Рубика не могла подобраться к Арману. Она даже не знала, где он живет. У нее ничего не было.