Секретный Гардероб Герцогини (KR) (Переведено) Глава 18.

Нет конца расточительности. Как бы Эдгар ни хотел сохранить Рубику, ему придется передумать, если она окажется настолько расточительной, что его семья обанкротится. Она решила использовать все расходы, которые она получит как герцогиня, и даже получить кредиты.

’В любом случае национальный банк будет разрушен через 4 года из-за войны.’

Изобретения герцога Клеймора и каждое оружие, произведенное на их основе, были основой королевства Серитос. Богатство герцога было богатством королевства. Большая часть его официальной собственности, за исключением денег, которые он использовал в личных целях, была доверена национальному банку. Война собиралась уничтожить королевство и превратить все деньги, хранящиеся в банке, в бесполезные бумажки.

Деньги, которые вот-вот будут уничтожены, и богатство, которое в конце концов исчезнет.

Рубика даже не чувствовала себя виноватой из-за этого, поэтому она решила наслаждаться тратой денег.

‘Что же мне делать?’

Улыбка появилась на ее лице, так как она всегда экономила, как только достаточно повзрослела. Она не помнила, как жила, не беспокоясь о деньгах, после смерти матери и до самой своей смерти в возрасте 70 лет. Она всегда ела просто, и у нее было достаточно одежды, чтобы прикрыть себя. Рубика пыталась найти красоту в этой жизни, но все же ей хотелось одеться в шелка со всей пустыни и надеть на шею драгоценности, сияющие, как звезды ночного неба.

’Я потрачу столько, сколько я захочу.’

Люди будут критиковать ее, говоря, что она ведет себя не как герцогиня. Расточительность была большим грехом в Серитосе. Если бы дворяне ввозили роскошные товары, у них не хватило бы денег на покупку сельскохозяйственной продукции для простолюдинов.

Однако в этой жизни Рубика не собиралась заботиться об этом. Она решила покупать, одеваться и наслаждаться всеми видами дорогих вещей.

Это богатство скоро должно было исчезнуть. Что может пойти не так, если она потратит часть денег? Не похоже, чтобы из-за этого кого-то убили.

‘Они не могут критиковать меня больше 4 лет.’

Это решение принесло ей облегчение, и вскоре она заснула.

Она даже не могла вспомнить, когда в последний раз спала в удобной постели. Впервые за целую вечность она спала так крепко, что горничная не разбудила ее, и она едва успела открыть глаза, когда солнечный свет, пробивавшийся сквозь окна, пронзил ее насквозь.

”Мисс Рубика, вы не спите?”

“Который час... сейчас?”

”Сейчас полдень.”

Услышав это, Рубика тут же села на кровати.

”Нет! Я должна пойти и сделать прическу Анжеле!”

”Что?”

“Я не могу опоздать.…”

Затем она увидела салон кареты и горничную, которая смотрела на нее с беспокойством. Только тогда она осознала свою новую реальность.

“О, мне очень жаль.”

“Все в порядке, Мисс Рубика.”

К счастью, горничная улыбнулась, как будто могла понять Рубику. Как только она встала с постели, горничная принесла таз с теплой водой для умывания.

Это была белая фарфоровая ваза. Рядом лежали мягкие полотенца и два вида мыла.

“Я не знала, какой запах вам нравится, поэтому приготовила два вида.”

Это были высококачественные мыла, изготовленные из масла и натуральной соды. Рубика легонько опустила руки в таз и сделала пену с оливковым мылом.

Увидев мыло, она снова подумала об Армане.

***

Мыло использовалось для смывания грязи и поражения бактерий. Это было только для дворян. Поскольку в аббатстве было много пациентов, Рубике ничего не оставалось, как снова накладывать грязные повязки.

”Жаль, что у нас нет чистых бинтов.…”

Рубика иногда вздыхала, обматывая грязными бинтами тела пациентов. Она всегда прикладывала лекарство к ранам, но не знала, сработает ли оно из-за грязных бинтов. Оставляя рану открытой, она привлекала мух, и это было еще большей проблемой.

”Бинты не станут чистыми, сколько бы мы их ни промывали щелочью.”

“Почему ты не пользуешься мылом? ” Спросил Арман.

Не прошло и года с тех пор, как он начал работать в аббатстве, и Рубика расхохоталась над этим невинным замечанием.

”Арман, ты ведь был дворянином, не так ли?”

“Почему ты так думаешь?”

"...мыло очень дорогое. Только дворяне могут использовать такую вещь.”

”Правда?”

”Ничего себе, ты действительно не знаешь. Я была права, ты, должно быть, был дворянином высокого ранга, настолько высокого, что кто-то вроде меня не осмелился бы заговорить с тобой.”

”Нет, нет, Рубика. Я просто не очень разбираюсь в таких вещах, вот и все…”

“Я пошутила, Арман.”

Рубика улыбнулась, увидев, как покраснели уши Армана. В то время высмеивать Армана было для нее величайшим удовольствием.

”О, я надеюсь, что с неба посыплется дождь из мыла.”

”Разве большинство людей не хотят, чтобы деньги падали с неба?”

”Но деньги не сделают мыло. Вещи часто не продаются на рынке, весь мир испытывает нехватку поставок.”

Рубика закончила оборачивать повязку вокруг пациента и закончила ее красивым узлом. Затем, она встала, чтобы перейти к следующему пациенту. Арман почувствовал это и тоже быстро встал. Он мог осознавать вещи, как если бы мог видеть. Иногда Рубика спрашивала себя, не притворяется ли он слепым.

”Это так странно, Арман. Моя родина. Они могли делать оружие, которое могло летать, но почему они никогда не изобретали дешевое мыло?”

“... дешевое мыло?”

Рубика взяла Армана за руку, чтобы он не потерялся. Рука была сухой, но она согревала ее сердце.

”Да, в мире есть и дорогие, и дешевые вещи. Жаль, что у нас нет дешевого мыла для стирки бинтов, оно не должно иметь роскошного запаха.”

“... дешевое мыло.”

Повторил за ней Арман, и на следующий день его нигде не было видно. Сначала Рубика подумала, что он временно покинул аббатство, чтобы выполнить поручения священников.

”ГМ, отец, а где Арман?”

На третий день она наконец набралась смелости и обратилась к священнику, который был близок Арману. Арман был слеп, поэтому Рубика беспокоилась.

“Он в кабинете Лефены, сказал, что ему нужно кое над чем поработать.”

"...Жрица Лефена? Она позволила ему кабинетом?”

“Да, она даже сказала, что Арман может воспользоваться ее лабораторией.”

У Рубики отвисла челюсть. Лефена была как бы правой рукой настоятеля. Она была самой раздражительной женщиной в аббатстве. Она часто ворчала на Рубику, говоря, что та неправильно перевязала раны и использовала не те травы. Она терпеть не могла, когда кто-то входил в ее комнату, где она хранила редкие книги и собранные травы.

“А как насчет его еды?”

”Не беспокойтесь об этом, сестра. Жрица Лефена приносит ему еду.”

Рубика открыла рот еще шире. Она представила себе раздраженную жрицу, несущую поднос с едой. Она не могла удержаться от смеха.

”Спасибо, что дали мне знать.”

“Я скажу ему, что вы беспокоитесь о нем.”

”Нет! Я не знаю, в чем дело, но я не хочу, чтобы его беспокоили из-за меня.”

Священник тепло улыбнулся, и Рубике эта улыбка понравилась. Всегда улыбайтесь людям вокруг вас. Таково было учение Хюэ. Из-за этого священники в аббатстве много улыбались. Рубика не получала так много улыбок до того, как вошла в аббатство.

Рубика думала, что сможет снова увидеть Армана по крайней мере через неделю. Однако она не смогла встретиться с ним даже через месяц.

‘Он нормально питается?’

Она волновалась еще больше, потому что еду ему приносила не кто иная, как Лефена. Она была из тех людей, которые каждый день дают только пустой суп и думают, что выполнили свой долг. Она не хотела, чтобы Арман упал в обморок из-за недоедания. Она все больше и больше волновалась.

’Что он делает? Почему он не выходит из лаборатории?’

Прежде чем она поняла это, она начала думать об Армане каждый день. К ее тревогам добавились ожидание, страх и вздохи. Она даже винила Армана за то, что он ушел, не сказав ей об этом.

Она работала еще усерднее, чтобы избавиться от мрачного настроения. Она добровольно ухаживала за больными инфекционными заболеваниями, к которым даже священники не любили приближаться. Она делала всю тяжелую работу в аббатстве. Пришло время начать беспокоиться больше о ней, чем об Армане.