Секретный Гардероб Герцогини (KR) (Переведено) Глава 237.

“Я думаю, что было бы лучше вызвать врача и полицию, но вы должны убраться отсюда до этого.”

Однако дворецкий не смог бы сохранить свою работу, если бы продолжал задавать вопросы своей госпоже.

“А, точно. Татьяна в соседней комнате.”

”Мисс Чартл здесь?”

Карл действительно не мог не казаться смущенным. Мисс Чартл была известна своей сдержанностью и спокойствием, так что же она здесь делала?

Но он снова подавил свое любопытство и пошел в соседнюю комнату за Татьяной.

”Боже, как вы это достали?”

Однако даже он не смог удержаться от вопроса, увидев посреди комнаты подслушивающее устройство.

“О, гм, я купила его.”

“Вы купили его? Вы хотите сказать, что ваша семья купила его?”

”Нет, я сэкономила свои карманные деньги, чтобы купить его.”

Однако устройство стоит гораздо дороже, чем даже кареты большинства лордов. Карл на мгновение замолчал, пока в его голове роились всевозможные вопросы.

”В любом случае, вы должны уйти, сейчас же.”

Единственное, в чем он был уверен, так это в том, что у нее будут большие неприятности, если король узнает об этом. Однако, к его удивлению, Татьяна покачала головой.

”Я остаюсь, кто-то должен взять на себя ответственность.”

Затем она указала на устройство.

”Я прекратила запись после того, как герцогиня и Габриэль сбежали.”

“Татьяна…”

Габриэль смотрела на нее, не зная, что и думать. Она не жалела о сделанном выборе, но ей было жаль Татьяну.

”Пожалуйста, не надо.”

“Я собираюсь передать запись полицейским, как только они прибудут сюда, и в своей следующей статье я намекну, что у меня есть запись того, что произошло сегодня.”

Татьяна широко улыбнулась. Она выглядела довольно озорной, и Габриэль пришлось рассмеяться вместе с ней. И все же было бы несправедливо позволить ей взять на себя всю ответственность. Разве она не должна была остаться с ней?

Татьяна поняла, о чем она думает, и покачала головой.

”Нет, тебе лучше уйти. Даже если я останусь здесь, я могу сказать, что помогала в работе своему отцу, и король поймет, но что будет с тобой?”

“Я могу держать рот на замке, и он не узнает, что я пробралась в его дворец.”

“Не забывай, что он гений, заставляющий людей признавать правду.”

“Но…”

Габриэль очень переживала за подругу, но Татьяна погладила ее по руке, чтобы успокоить.

“Не волнуйся. Королю придется многим рисковать, чтобы наказать меня за это.”

”Многим рисковать?”

”Я не могу сказать тебе больше, это секрет моей семьи.”

Татьяна ответила вполне любезно. Похоже, дом Чартл знал о короле что-то такое, о чем не знал весь мир.

Это была сила газетной компании, у которой было много репортеров и источников. Даже люди, обладающие властью при дворе, не могли связываться с Чартлом.

”Присылайте мне письмо в любое время, если вам понадобится моя помощь.”

”Благодарю вас, ваша светлость.”

Рубика и Габриэль попрощались с ней и спустились вниз.

Карл припарковал карету из камня манны у задней двери вместо того, чтобы поставить ее перед входом, хотя и не знал, что происходит.

Рубика была очень впечатлена тем, как он обо всем позаботился. Если бы они сели в карету у парадного входа, все на улице узнали бы, что они там были.

“Мой дом на обратном пути, не могли бы вы меня высадить?”

Умоляюще спросила Габриэль, как только они сели в карету, но Карл только покачал головой.

”Герцог приказал мне привести вас к нему.”

Габриэль вспомнила красивое, но страшное лицо герцога и содрогнулась. Она знала, что как только герцог узнает, что она сделала, он не отпустит ее так легко. Она втянула его жену в опасную интригу.

”Ваша светлость, а мне нельзя домой?”

Но даже дворецкий не смог бы возражать, если бы герцогиня дала свое разрешение. Но, к своему удивлению Рубика холодно покачала головой.

Рубика любила свободный образ жизни девушки. Однако сегодня она действительно переступила черту. Хорошо, что все прошло хорошо, но, если бы это было не так, они были бы убиты.

“Почему эта карета так быстро едет?”

Обычно Габриэль любила быструю скорость кареты из камня манны, но сегодня она ненавидела ее. Впервые она могла представить себе коров, которых тащили на бойню.

Однако, вопреки ее страху, когда они прибыли в особняк, Рубика поднялась в кабинет Эдгара одна, и ее оставили в приемной.

Хорошо, что герцог не стал сразу с ней спорить, но ожидание заставило ее нервничать еще больше.

Элиза налила ей чашку чая, и она посмотрела на небо через окно, когда взяла ее. Небо скоро должно было покраснеть.

”Ммм, уже очень поздно. Мои родители должно быть волнуются. Не могли бы вы передать его светлости, что мне пора домой?”

”Мисс Тангт, вам не стоит об этом беспокоиться. Мы уже отправили сообщение вашим родителям. Ваш отец сказал, что ты можете переночевать здесь.”

Ее родители не знали, что произошло, поэтому, должно быть, были рады дать ей разрешение остаться в особняке Клеймора. Габриэль почти видела, как ее отец широко улыбается, услышав эту новость.

‘А когда они узнают, что я натворила, я не получу десерта целый месяц ... нет, по крайней мере год.’

Габриэль боялась этого даже больше, чем быть наказанной, поэтому она уставилась на кусок торта, который получила вместе с чаем. Сейчас не время, чтобы содрогнуться в страхе. Она не знала, когда сможет снова съесть торт.

Поэтому она забыла о своих манерах и начала быстро двигать вилкой. Ее тарелка мгновенно опустела.

“Вы, должно быть, очень проголодались. Хотите еще немного?”

И конечно, Габриэль не отказалась от предложения Элизы.

“Можно мне пойти с вами на кухню?”

Она даже дерзко попросила еще, так как знала, что, если у них была горничная, она принесла бы только тарелку печенья, бутерброды и пирожные.

Шеф-повар Клеймора готовил торты лучше, чем шеф-повар короля, поэтому Габриэль не хотелось тратить место на тарелке с печеньем и бутербродами.

“Хорошо…”

Ей нужно было съесть как можно больше торта, прежде чем Эдгар позовет ее. Габриэль обняла Элизу за плечи и направилась на кухню.

“Это, это и то.”

“Разве у вас нет еще орешков?”

Затем, пока она жадно выбирала кусочки торта, чтобы наполнить свою тарелку, в кухню вошел мужчина. Она инстинктивно посмотрела и чуть не выронила тарелку от удивления.

”А?”

Это был тот самый мужчина, которого она видела раньше, хотя его глаза и волосы были карими, а не золотистыми. Значит, он не был иллюзией?

Однако, он упал со второго этажа. Как он мог оказаться здесь? Страх и любопытство смешались в голове Габриэль.

Мужчине было на нее наплевать. Он просто прошел мимо нее и наполнил тарелку арахисом. Горничные и Элиза привыкли к его поведению и не остановили его.

”Эм... привет.”

Как всегда, Габриэль стало любопытно. Она решила быть храброй и поговорить с ним.

Мужчина повернулся к ней, но тут же в шоке уронил тарелку с арахисом.

“Мы ведь встречались раньше, верно?”

Как только она спросила об этом, мужчина развернулся и выбежал из кухни.

”О, он рассыпал весь этот арахис.”

“Мы должны собрать его и отдать птицам.”

Габриэль попыталась последовать за ним, но все служанки опустились на колени, чтобы поднять арахис, и она не смогла.

К тому времени, как она выбежала из кухни, мужчина уже исчез. Она была единственной, кто удивился, увидев одну и ту же иллюзию дважды, так почему же он удивился еще больше, чем она?

Впрочем, она недолго удивлялась этому. Шеф-повар заметил, что она растеряна, и принес ей огромную миску мороженого.

Угощение заставило ее забыть обо всем на свете.

***

Рубика поднялась в кабинет Эдгара одна, поскольку солнце еще не зашло. Увидев, что Иос откинулся на спинку дивана, она похвалила его за быстроту суждений.

“Хаха!”

Эдгар только что отругал его за то, что он наблюдал, вместо того чтобы помочь в этой опасной ситуации, а потом убежал, и он был очень рад, что Рубика похвалила его за это.

Эдгар сильно нахмурился, жалея, что не может ударить этого глупого дракона по морде, и Иос надулся, увидев это.

“Ты проиграл тот армрестлинг.”

“Я не проиграл. Я видел, как твоя рука почти коснулась стола.”

”Ха, но я же вырубил тебя сразу после этого!”

”Это было ... после того, как я потерял сознание. Это жульничество-считать это победой.”

”Ха, ты пытаешься оправдать себя от проигрыша?”

Вот так и началась их бесконечная ссора. Как всегда, Иос слегка улыбался, а Эдгар выглядел по-настоящему взбешенным.