Секретный Гардероб Герцогини (KR) (Переведено) Глава 253.

”А нимфы ... любят носить красивые платья?”

”Красивые платья?”

Хюэ, который теперь временно проживал в Ибер, с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться. Однако Рубика выглядела смертельно серьезной.

”Одежда не имеет значения для нимф.”

Для нимф Хюэ одежда была довольно неприятной. Поэтому Рубика не могла скрыть своего разочарования.

Она открывала лавки, чтобы заманить туда подчиненных Ибер, но работа ей действительно нравилась. Даже думать о том, чтобы сделать еще более удобную и красивую одежду, было восхитительно.

Хюэ был богом любви и богом красоты. Он хорошо знал ее интересы и хотел понять суть женской любви к красоте и страсти. Он даже пожалел, что она не родилась одной из его нимф.

”Нимфы - это воплощение красоты. Ты будешь самым прекрасным созданием в мире и сохранишь свою молодость навечно.”

Любой другой человек поддался бы искушению. Однако Рубика не была заинтересована в том, чтобы стать самым красивым существом. Она нашла счастье в своем путешествии к красоте. Вот почему она находила совершенную красоту довольно скучной.

Быть самим воплощением красоты означало, что не будет никакой возможности добавить к ней что-то еще. Момент, когда она нашла самую восхитительную и волнующую красоту, был моментом, когда она нашла критически недостающий последний кусок и увидела, как он расцвел полностью.

“Ты не хочешь быть нимфой.”

Эдгар видел, что она колеблется, и ясно читал ее мысли. Другие сочли бы ее странной, но он этого не сделал. Иногда она делала то, чего меньше всего ожидала, но у нее был этот центральный аспект, который никогда не менялся.

“Но... ты не должен отказываться от вечной жизни из-за меня. Если ты хочешь, чтобы мы стали нимфами, мы так и сделаем.”

"Рубика." Эдгар посмотрел на нее и сказал: "После того, как я встретил тебя, я узнал, что даже если роза увядает после сезона, она может быть более ценной, чем драгоценный камень, который будет сохранять свой блеск вечно.”

Когда Сезар пришел к нему, чтобы убедить вложить деньги в его работу, он решил, что красота, которая так быстро увядает, не стоит того, чтобы тратить на нее свои деньги.

Но эта красота изменила мир. Он был в состоянии сделать еще больше изменений, поскольку это была жизнь, которая не длилась вечно, как драгоценные камни из шахт.

“Но... тебе придется отказаться от вечной молодости.”

“Я хочу состариться вместе с тобой и хочу видеть, как ты станешь старой леди. Ты была так хороша в тот момент.”

“Что ты имеешь в виду? Ты никогда не видел меня такой!”

“Я видел. Я попросил Бога позволить мне увидеть тебя перед смертью.”

Как она выглядела, когда умерла? Совсем не хорошенькая, она была уверена в этом. Если бы она знала, то использовала бы последние силы, чтобы стереть грязь с лица. Она смущенно покраснела.

“Ты и сейчас хорошенькая, но даже тогда была хорошенькой. Или что? Ты перестанешь любить меня, если я состарюсь?”

"Нет! Конечно, нет!" Рубика страстно отрицала это, и это выглядело так прекрасно, что Эдгару захотелось крепко обнять ее.

”Мы останемся людьми.”

Эдгар объявил об их решении, но Иос завопил так, словно просто не мог понять.

“Как ты мог быть таким глупым? В этом нет никакого смысла! Нимфы гораздо сильнее людей, и они живут долго!”

Хотя он никогда не собирался признавать это, он знал, что Эдгар был умен, достаточно умен, чтобы заменить Миноса в качестве его мозга. Но сейчас он принимал решение, которое даже сам Иос не смог бы принять, и дракон не мог этого понять. И иметь человеческую сестру ... этого было достаточно, чтобы задеть его драконью гордость.

”Я возражаю! Я хочу сестру-нимфу! Я говорю нет, чтобы вы оставались людьми!”

Эдгар хотел сердито упрекнуть его, но Рубика остановила его.

”Иос, бог сказал, что если мы станем нимфами, то должны отправиться в мир богов. Это значит... если мы станем нимфами, мы никогда больше не увидим тебя.”

Иос только что решил лечь на землю и закатить истерику, но тут же моргнул. Он об этом не подумал.

“Тебе обязательно сейчас идти в этот мир богов? Ты не можешь пойти позже?”

Однако Ибер медленно покачала головой и сказала: ”Они должны уйти немедленно.”

”Тогда я смогу иногда навещать тебя.”

”Нет, это запрещено.”

”А? Но это несправедливо!”

Хюэ просто решил проигнорировать протесты Иоса и даже не взглянул на него. Он обратился к Рубике: ”Ты решила жить как человек. Я дам тебе благословение, чтобы ты прожила остаток своей жизни в счастье.”

Как только он это сказал, Рубика почувствовала боль в глазах. Она бы рухнула, если бы Эдгар не подхватил ее, но боль длилась всего секунду.

“У тебя красные глаза.”

”Красные?”

“Да, теперь они не рыжие, а красные, как рубин.”

Было ли это божьим благословением ... она улыбнулась и подумала о своей покойной матери. Когда она родилась, ее мать больше всех радовалась тому, что у ее ребенка красные глаза, что считалось благословением Хюэ.

Ее интерес к красоте начался с матери и был взращен ее отцом-купцом. Ей не терпелось рассказать о них Эдгару.

“Я не понимаю.”

Когда бог ушел, Ибер посмотрела на них со смешанным чувством.

“Почему вы не решили стать нимфами? Вы могли бы быть счастливы вместе целую вечность…”

“Ну, я не знаю.”

Но почему она приняла такое решение? В каком-то смысле она считала свой выбор спонтанным. Вечная жизнь была достаточно очаровательна. Любой бы захотел вечно жить в мире богов с любимым человеком.

Тем не менее ... когда она думала о том, чтобы действительно отправиться в мир богов, она вспомнила Анжелу и Энн. Она боялась, что Иос может вызвать еще больший хаос, и жалела Миноса, который должен был позаботиться обо всем в одиночку.

Она также подумала о девушке, которую собиралась тайно пригласить и преобразить. Она, Элиза, Габриэль и Дженни так усердно работали над этим планом.

Все это исчезнет, как пена, если она станет нимфой.

“У меня здесь много близких, а священная книга Хюэ учит нас разным видам любви. Конечно, я люблю Эдгара больше всех на свете. И все же ... любовь между влюбленными-не единственная любовь. Существует также любовь родителей и детей, любовь между братьями и сестрами, любовь между друзьями.”

“Ты заставляешь меня ревновать,“ - запротестовал Эдгар. Он хотел получить всю ее любовь, но было так много других, которые любили ее и были любимы ею. Иногда это действительно выводило его из себя.

"Различные виды любви…”

Ибер горько улыбнулась, но в голове у нее прояснилось. Рубика была права. Мир был полон самых разных видов любви.

”Пожалуй, ты права.”

Ибер посмотрела на своих подчиненных и Иоса, который теперь сидел на земле, пыхтя и скрестив руки на груди. - Она улыбнулась. Это были ее любимые, которых она забыла, ослепленная страстью.

”Спасибо, что разбудили меня. Думаю, вам пора домой. Я понесу вас по ветру.”

Ибер протянула им руку, но Эдгар покачал головой.

“Нет.”

Желтое солнце поднялось из-за красных облаков над далеким горизонтом.

“Мы пойдем пешком. Просто отведи нас к нашему экипажу.”

Его ноги больше не онемели, и он мог чувствовать землю ногами.

”Рубика, пойдем домой.”

Она с радостью взяла его за руку. Теперь, когда он мог ходить под солнцем, ему больше не приходилось страдать, видя восход солнца. Ему больше не нужно было беспокоиться о том, что другие увидят его в инвалидном кресле.

Теперь он мог позавтракать с ней, а в полдень они могли прогуляться по саду.

”Да, пойдем домой.”

Впервые они шли вместе под солнечным светом. Они наслаждались ночными прогулками, но это не шло ни в какое сравнение с радостью видеть улыбку друг друга под ярким солнечным светом. Вот так они и проделали долгий путь домой.

***

Прошло много дней после того, как они вернулись с территории Ибер.

“А куда мне положить эту сумку?”

“В эту карету.”

Клеймор всегда был занят и шумел из-за всей своей работы, но сегодня особняк был еще более шумным.

Там были рабочие, грузившие каменные повозки манны, и кучера, проводившие последнюю проверку.

Мадам Ханна, которая только что прибыла с документами о проектах, которые она представит в следующем сезоне, была совершенно сбита с толку, увидев эту сцену. Герцог и герцогиня весь последний год упорно трудились и никуда не ходили, даже на балы и светские рауты. Неужели они вдруг передумали?

”Ханна!”

Рубика увидела ее первой и широко улыбнулась. Ханна тоже улыбнулась, увидев ее. Для нее герцогиня была спасительницей, гением и создателем замечательных изобретений, которые представили в прошлом году. Хотя герцог был тем, кто воплотил их в жизнь, лишь немногие, включая Ханну, знали, кто придумал эти идеи.