Любовь украдкой не спрячешь Глава 78.2

Сан Чжи уже не считала, сколько раз попадалась на удочку этого очарования.

Она размяла чуть уставшие пальцы и вернулась за стол допить кашу.

Вскоре Дуань Цзясюй вернулся из туалетной комнаты. Он принял душ и переоделся, теперь сидел рядом с видом приличного человека, но впечатление это было обманчиво.

- Чем хочешь заняться сегодня?

Сан Чжи не удостоила его вниманием.

Дуань Цзясюй хотел ещё что-то сказать, но на столе вдруг зазвонил его телефон. Он бросил взгляд на экран и вдруг замер, быстро взял трубку и сказал:

- Здравствуйте.

Сан Чжи сразу подняла на него глаза.

Она не знала, о чём говорил звонивший, да и лицо Дуань Цзясюя почти не изменилось, он только пару раз хмыкнул и сказал в итоге:

- Хорошо, я сейчас приеду.

Когда он завершил звонок, Сан Чжи спросила:

- Кто это?

- Врач моего отца.

Сан Чжи замерла.

- Что случилось?

Дуань Цзясюй явно расстроенно сказал:

- Вроде как у него воспаление лёгких, состояние не очень хорошее. Они хотят перевести его в городскую больницу, я должен поехать подписать документы.

Сан Чжи выпила остатки каши и осторожно спросила:

- Мне поехать с тобой?

Он поднял взгляд и некоторое время смотрел на девушку, его лицо ничего не выражало. Потом он всё-таки дёрнул уголками губ, будто выдавив улыбку, и согласно хмыкнул.

- Хорошо.

Сан Чжи приходилось бывать в больницах, однако в центр опеки над безнадёжно больными она приехала впервые.

Здесь царила атмосфера ещё более гнетущая, чем в больницах, слишком уж тихо. Люди на больничных койках находились в плохом состоянии, кто-то лежал неподвижно, не подавая признаков жизни.

Здесь Сан Чжи впервые увидела отца Дуань Цзясюя.

Ему было уже за шестьдесят, черты лица выдавали возраст. Он похудел так, что выпирали кости, все мышцы почти атрофировались, тело ослабло.

Сан Чжи не нашла ни единой черты, которая делала бы их с Дуань Цзясюем похожими.

Врач стоял рядом и рассказывал о состоянии пациента.

Он лежал неподвижно уже двенадцать лет. Иммунитет ужасно ослаб, да ещё давно развивалось воспаление лёгких, что привело и к другим заболеваниям, в целом состояние Дуань Чжичэна оставляло желать лучшего. Здесь они не могли его лечить, не было необходимого оборудования, поэтому врач предложил переместить пациента в больницу.

И хотя он старался быть деликатным, всё же по всему выходило, что Дуань Чжичэн долго не проживёт.

Дуань Цзясюй только слушал, почти ни слова не говоря.

Сан Чжи, не будучи знакомой с его отцом, всё равно чувствовала себя ужасно, глядя на мужчину на больничной койке. Она не выдержала и мельком глянула на Дуань Цзясюя. Сан Чжи даже не представляла, что он чувствует сейчас.

Заметив её взгляд, он тоже посмотрел на неё.

Сан Чжи взяла его за руку в знак утешения.

Как будто не придавая значения собственным чувствам, он тоже взял её ладонь и улыбнулся краем губ:

- Сходи купи бутылку воды. Только что мы проходили мимо магазина, помнишь, где он?

- Ага, - кивнула Сан Чжи.

- Купишь и возвращайся, никуда не убегай.

Сан Чжи поняла, что он хочет отослать её на время, поговорить с отцом. Поэтому лишь обняла его и тихо сказала:

- Ну тогда подожди меня здесь, я скоро.

- Гм.

Дождавшись, пока она уйдёт, Дуань Цзясюй наконец сел возле кровати отца. Улыбка исчезла с его губ, он тихо заговорил:

- Врач сказал, что ты, скорее всего, сможешь услышать, что я говорю.

Столько лет прошло, а я почти с тобой не разговаривал, - голос Дуань Цзясюя звучал спокойно, тон был ровным. - Боялся, что ты просто не узнаешь мой голос. Так что всё-таки для начала скажу. Я Дуань Цзясюй.

Твой сын.

Если посчитать, скоро уже двенадцать лет с того дня, - продолжал Дуань Цзясюй. - Если бы ты тогда не прыгнул из окна, наверное, уже давно вышел бы из тюрьмы.

Не знаю, говорила ли тебе об этом мама, - сказал он.

Отец никак не реагировал на его слова.

Мужчина на больничной койке и веком не шевельнул.

Дуань Цзясюй будто бы говорил сам с собой.

- Я продал нашу квартиру, заплатил долги, а оставшиеся деньги и все накопления ушли на твоё содержание, - он не выдержал, усмехнулся. - Из-за того, что я хотел занять денег у родни, никто из них теперь со мной не общается.

И ещё, твоя жена, Сюй Жошу, умерла восемь лет назад. Из-за болезни. У неё был рак.

Я поступил в университет в Наньу, возвращался домой только на зимние и летние каникулы. Она уже чувствовала, что больна, но денег у нас не было, и всё откладывала поход к врачу, а мне ничего не говорила. Потом, когда всё-таки пошла на обследование, выяснилось, что болезнь неоперабельна.

Я не поверил сначала, хотел обследовать её в другой больнице, для этого занял у одногруппника тридцать тысяч. Когда она узнала, чуть с ума не сошла, плакала, просила вернуть деньги сразу.

Из-за платы за твоё содержание, на которые можно было целую семью прокормить, из-за платы за моё обучение, из-за всяких других жизненных неурядиц... - Дуань Цзясюй добавил очень тихо, - из-за того, что у меня не было денег.

Из-за тебя. После смерти мамы я не собирался сюда возвращаться, - прошептал он. - Хотел найти работу там, остаться навсегда и жить. Но почему-то надеялся, что ты проснёшься.

Думал, пусть ты совершил столько ошибок.

Ты ведь единственный родной мне человек на этом свете.

- Я надеялся, что ты увидишь всё это. Хотел увидеть... твой стыд, твою боль.

Хотел, чтобы ты понял, что если бы ты тогда не прыгнул, а принял наказание, - глаза Дуань Цзясюя покраснели, голос охрип. - насколько другой была бы наша жизнь.

Мама была бы ещё жива.

И ты уже вышел бы из тюрьмы.

Все долги были бы уплачены.

И возможно, ты бы не смог от позора поднять головы.

Не смог бы жить прекрасной жизнью, но смог бы жить довольно неплохой.

А не так, как сейчас.

Не было бы этой вины, которую на себе нёс один твой сын, в бескрайней темноте и одиночестве.