Негодник, которому не снилась девушка-кролик Глава 3. I Need You (Я нуждаюсь в тебе)

Часть 1

---

— Хм-м, то есть теперь ты вколачиваешь ей в голову романтику? — спросила Май. Она воткнула вилку в салат, и тот громко хрустнул.

— Она сама попросила, но я сразу сказал, что гарантий не даю. И ничего я не вколачиваю.

Выходные прошли, наступил понедельник, двенадцатое декабря.

Обеденный час пик прошел — в столовой начали освобождаться места, шум и гам скоро тоже уляжется. Столы рядом с ними уже пустовали, а значит они могли спокойно обсудить эту тему.

— Сакута, ты выясняешь про «Подростковый синдром» той девушки ради меня, ведь правда? — со скучающим видом спросила Май, поднеся салат ко рту.

— Да. Потому что ты в опасности.

— Что-то не вижу связи.

Вилка покинула ее рот. Она же специально нацелила на него серебряные зубцы? Даже самый великодушный человек скажет, что да, специально.

— Ну, теперь ты в опасности.

Предупреждение Рио не оставило места для смеха. С этим следовало разобраться, и срочно. Но Сакута не понимал, как убедить Май.

Своевременный голос спас его из затруднительного положения.

— Не против, если я подсяду? — подошла Миори, заметившая пару.

— Конечно, садись где пожелаешь.

— Ничего себе. Правда?

Она же сама спросила, чего удивляется?

— Ты обычно говоришь «вообще-то против».

— Настроение у меня сегодня хорошее, — соврал он, глянув на стул.

— Тогда ловлю на слове, — сказала Миори. Она посмотрела на него, затем на Май, а после села рядом с Сакутой. — Я лучше буду разглядывать Май, — ответила она на его невысказанный вопрос. — Вам, кажется, было весело. Что обсуждали?

Миори набила рот кацу-карри. Ее глаза мигом устремились на сияющую вилку в руке Май. Только Миори могла назвать «весельем» то напряжение, которое уловила между ними.

— Мы говорили о том, как влюбляться.

— Философский вопрос, — смятенно произнесла она.

— Разве? Все же просто, — высказал он противоположное мнение.

— А с чего начался такой разговор?

— Об этом хочет узнать милашка из школы Сакуты.

— Девушка?

К чему это уточнение?

— Ученица, да.

— Фу, — скривилась от отвращения Миори, словно он был учителем-извращенцем. Но глумиться она вскоре перестала. — Хотя понять, наверное, можно, — продолжила она. — Я сама, бывает, спрашиваю себя, что такое любовь.

Кусок кацу исчез за ее губами. Сакута, сидя рядом, слышал, как она жевала.

— Ты любительница кацу-карри, Мито?

— Обожаю просто.

Она в очередной раз набила рот.

— Вот тебе и любовь.

Однако любезное объяснение Сакуты спровоцировало угрюмый вид. Он по глазам видел, что она готова была возмутиться, но с набитым ртом особо-то не поговоришь.

Она минуту жевала, затем проглотила. Тут же сделала большой глоток воды. А когда заговорила, повернулась к Май, а не к нему:

— Май, как ты влюбилась в Азусагаву?

— Замечательный вопрос, Мито, — сказал Сакута, проследив за ее взглядом.

Миори наверняка надеялась поквитаться с ним через Май. Очевидно, она ожидала услышать поток упреков. Но стратегия была провальной. Сакута сочтет за награду как ее искренность, так и укоризну.

Оба уставились на Май.

— Он любит меня.

Рука Миори зависла на полпути ко рту. К такому пристойному ответу она явно была неготова. Ложка осталась висеть в воздухе.

— Целое руководство к жизни, — прошептала она наконец. Затем погрузила ложку в карри. Пока смаковала сказанное Май, совсем забыла, для чего спрашивала об этом. — Ох. Угу. Неплохо, — пробубнила она.

— А меня не спросишь, почему я люблю Май?

— Это я уже знаю.

В этот момент завибрировал телефон Май. Она схватила его со стола и ответила.

— Да, без проблем. Хорошо, скоро приду.

Она завершила звонок и убрала телефон в сумочку.

— Рёко подъехала подвезти меня, надо бежать.

— На работу, Май? — спросила Миори.

Сакуту уже предупредили. Она снималась для рекламы увлажняющего крема, от которого кожа сияла. Идеально подходило Май.

— Да. Пока! — сверкнула она улыбкой и встала.

— Я уберу.

— Спасибо.

Май повесила сумочку на плечо, махнула рукой с кольцом и вышла из столовой.

***

Когда Май ушла на работу, Сакута спокойно наслаждался чаем в обезлюдевшей столовой. Попутно он немного рассказал Миори о своей ученице, Саре. Опустив «Подростковый синдром», разумеется.

К тому времени, когда он более-менее все прояснил, пришла пора идти на третье занятие. Главное здание с классами располагалось примерно в ста метрах от столовой.

— Эта девушка что-то с чем-то.

— М-м?

— Твоя ученица.

— Ты про то, что все парни влюбляются в нее?

— Скорее про то, что ей нравится быть предметом зависти всей женской половины.

— А тебе не нравится?

Насколько Сакута успел убедиться, Миори была такой же популярной. Он замечает взгляды парней, когда они просто идут бок о бок. Девушки тоже их улавливают, а там и до ревности недалеко.

И ведь правда, на вечеринке, устроенной в честь записи на общеобразовательный семинар, на Миори положил глаз один парень, на которого понадеялась ее подруга. Он даже хотел взять ее номер. Она подсела за столик к Сакуте, желая избежать неприятностей.

Скорее всего, это вызвало затянувшуюся обиду. Он знал, ее подруга все еще не смирилась.

— Нет, еще чего. На меня злятся, но чувствуют, что не могут победить, и просто опускают руки. При этом в моей компании есть плюсы, так что избавиться от меня не готовы. Я то и дело говорю себе: «Сколько же мороки».

О довольно жестоком положении она говорила небрежным тоном. И ведь не сердилась, чем искренне поразила. Сакута убедился: она не держала зла на друзей.

— Хотя не скажу, что самодовольства от ощущения превосходства нет совсем.

Она свела все в шутку.

— Превосходство, хм-м.

Это не обязательно плохо. Это чувство шло рука об руку с уверенностью.

— У Химедзи, как мне кажется, именно ощущение превосходства берет верх.

— Тогда она, должно быть, очень любит себя. Намного больше, чем других.

Миори вполне могла высказать впечатление экспромтом. Это слышалось по тону. Но для Сакуты невероятно точные слова в ту же секунду развеяли туман в голове.

Миори своим весьма простым комментарием, казалось, описала Сару.

Он вспомнил, о чем говорила Томоэ.

Сара пользовалась популярностью еще в средней школе, и Томоэ было не очень-то комфортно рядом с ней. Неудобство проистекало из остаточного чувства неполноценности — Томоэ изменила себя на момент поступления в старшую школу. Часть ее считала себя самозванцем, а Сару — настоящей.

В счастье Сары нет злорадства.

Она была дружелюбной без дурных намерений.

И даже в ее поддразниваниях над Кенто нет враждебности. Она не дает повода думать иначе. И потому он не воспринимает подначки, как что-то плохое.

Сара привыкла быть любимой.

Для нее это естественно.

Правильные слова и жесты стали частью ее.

Ничто не произносилось и не делалось через силу.

Ей не нужно было работать над собой.

И так понятно, почему она всегда находится в центре толпы: ее к этому приучили.

Судя по рассказанному Тораносуке, Сара занимала завидное положение в средней, начальной школах и даже в садике. Такая у нее была жизнь. Для нее — самая обычная. Ее все выделяли. И она приняла это как должное. Она стояла в центре так долго, что уже не сомневалась: иначе быть не могло.

Но из-за того, что ее школьная жизнь была такой полноценной, из-за того, что она социально одарена — быть может, из-за всего этого она, даже не осознавая, попала в большую ловушку.

Любовь была для нее тем, что давали другие.

А она только принимала ее.

Зависть и ревность — неизбежный побочный эффект. Для Сары они могли служить топливом для постоянно растущей уверенности.

И находясь столько времени в таком положении, она научилась не любить кого-то… а любить быть любимой.

Вот что предполагали слова Миори.

— Если нужно узнать о популярной девушке, кому как не другой популярной знать.

— О, я обо всем знаю, — похвасталась Миори.

— Тогда ответь… как мне следует поступить, по-твоему?

— Со своей миленькой ученицей?

Слово «миленькой» она произнесла с дразнящей интонацией.

— Да, с этой милашкой.

Сакуту таким не пронять. Милость Сары была объективной.

— Сделай так, как она говорит. Научи ее любить так же, как ты.

— Как?

— Заставь влюбиться в себя.

Миори, не успев толком договорить, разразилась смехом.

— Идея просто класс, — недовольно сказал Сакута.

Такую реакцию она и хотела увидеть.

Об этом говорила ее широкая ухмылка.

— Май не расскажу, клянусь, — настаивала она.

— Вау, спасибо.

— Ой, только остерегайся, Азусагава, — косо взглянула на него Миори.

— Остерегаться чего?

— А разве не очевидно? Ты забредаешь в логово паука. Не стань ее третьим возбудившимся учителем.

Она начала смеяться над собственной шуткой, не успев договорить.

— Я принадлежу Май.

— Пра-а-а-а-авда? Сегодня я от тебя только и слышу об этой твоей ученице, которая само очарование.

По живому резала.

— И не этого ли хочет твоя ученица, а, учитель Азусагава?

И ведь резала-то умело.

Может, Сара уже оплела его своими нитями. Если он не будет осторожен, возможно, застрянет в этой паутине. Просто представив себе это, Сакута поморщился.

— Тогда буду остерегаться.

Внимая безупречному совету Миори, Сакута дошел до главного здания. Третье занятие вот-вот должно было начаться.

---

Часть 2

---

Прошло два дня. Среда, четырнадцатое декабря. Сакута отучился положенные четыре занятия, отклонил приглашение Такуми на вечеринку и отправился прямо на станцию «Фудзисава».

Но оттуда пошел не к квартире, а к подготовительной школе.

Пришел он чуть за полшестого. Убрал свои вещи, переоделся, затем вошел в учительскую и подготовился к уроку.

Он подобрал задачи для Кенто и Юри, чтобы они закрепили пройденное в прошлый раз.

Для Сары же нашел задачи ближе к уровню вступительных в университет. Сложность постарался сопоставить с тем, какую можно ожидать от единого экзамена.

Он выбирал несколько вопросов, больше ориентированных на лучшие университеты, когда почувствовал на себе чей-то взгляд.

Он поднял голову и увидел Юри, она смотрела на него из-за стойки, располагавшейся между учительской и свободным пространством.

— Учитель Азусагава, а можно вас? — сказала она, когда их взгляды встретились. Она не желала отрывать его от работы.

— Что такое, Ёсива?

Нечасто она обращается к Сакуте. Он встал и подошел к стойке.

— Можно изменить день следующего урока в субботу?

— Конечно, но?..

У нее другие планы?

— У меня соревнование по пляжному волейболу. Забыла рассказать, извините.

— Вы играете и в такое время года?

Для Сакуты синонимами пляжного волейбола были жара середины лета, белый песок, загорелая кожа и купальники самых разных расцветок.

— Соревнование должно было состояться в сентябре, но его отложили из-за тайфуна.

— Отложили до декабря?

— Он пройдет на Окинаве.

— А там, наверное, и правда довольно тепло.

Судя по фото, которое приложила Сёко к своему недавнему письму, там все еще одевались по-летнему.

— Под конец года большинство из нас все-таки укутаются потеплее.

— То есть у вас еще и выбор одежды имеется?

Он столько нового узнал. А ведь предполагал, что это чисто летний вид спорта.

— В любом случае я не возражаю. Удачи на соревновании.

— Хорошо. Спасибо.

— На какой день ты хочешь перенести урок? — спросил он, глянув на календарь.

— Двадцать третьего вы свободны?

— Конечно. Пойдет.

— Отлично.

Они сказали друг другу то, что нужно было сказать, и разговор исчерпал себя.

Юри молчала, но не уходила.

— Еще что-нибудь? — побудил Сакута.

Ее плечи вздрогнули.

— Ну… я бы хотела поговорить о друге, — мягким голосом произнесла Юри. Ее взгляд изучал текстуру стойки. Только, скорее всего, она даже не осознавала, на что смотрит. Ее разум был полностью поглощен чем-то другим, не связанным с картинкой перед глазами.

— О друге, понятно.

— Мне приснилось, как друг признается в любви и получает отказ.

— Хештег-дриминг, смотрю, уже вошел в обиход.

— Угу. Так… что мне делать, как вы считаете?

— Мы же говорим про Ямаду и Химедзи?

— ?!

Она не подтвердила и не опровергла. Она впала в ступор. Оказалась потрясена настолько, что не могла сказать ни слова. Ее лицо прямо кричало: «Откуда?!».

— С Ямадой-то все очевидно.

И Юри снова ничего не произнесла. Она выглядела озадаченной, может немного вышедшей из себя. Или, возможно, просто старалась успокоиться.

— Но разве тебе так только не лучше?

— Конечно, нет… Я не хочу, чтобы эта вертихвостка игралась с парнем, который мне нравится.

Ее взгляд колебался сильнее голоса. Зато и в глазах, и в тоне слышались гнев и досада.

— Раз это настолько сильно тебя задевает, сделай его своим.

— Не могу, — отрезала Юри.

Отказала сходу, даже не дав просочиться свету через зазор.

— Как мне соперничать с Химедзи? — прокаркала она, очень тихо, едва слышимо. Ее взгляд снова уперся в стойку. Нет, ниже. Теперь она смотрела на свои ноги.

Про популярность Сары у парней Сакута знал. Но он не считал, что Юри сильно отставала от нее, как сама думала. По крайней мере для пессимистичного настроя у нее повода не было.

— Слушай, ты только не сердись…

— Что?.. — проворчала Юри, приподняв голову.

Вряд ли она злилась на Сакуту. Просто неприятная тема портит ей настроение.

Но стоило посмотреть ей в глаза, и он уловил намек на ожидание. Она вцепилась в стойку и нетерпеливо ждала следующих слов.

— Сверкни перед Ямадой следами от загара, это сразит его наповал.

Юри не ответила сразу.

Может, осмысливала сказанное. Лицо оставалось невыразительным. Она моргнула несколько раз.

Наконец, когда пришло понимание, ее взгляд метнулся вправо и влево.

— Правда?..

Сакута отчасти ожидал упреков, но вместо них услышал тихую просьбу подтвердить слова. Она чуть отвела взгляд. Но в глазах стоял свет надежды.

Возможно, это был неправильный совет.

— Я в этом убежден.

Но он не мог сейчас отступить. И он не лгал, потому решил настаивать.

Юри снова затихла. Думала. Сакута очень хотел узнать, как она восприняла его предложение, но подвело время.

— Привет! — раздался радостный (при этом немотивированный) голос обсуждаемого парня. Кенто. — А, учитель Сакута. Как жизнь?

Юри не обернулась. Осталась стоять к нему спиной, так что Кенто не видел ее лица, а оно окрасилось в ярко-красный.

— Что же, раз все собрались, давайте начинать урок.

— М-м? Химедзи уже пришла? — спросил Кенто, рассеянно упомянув третью ученицу.

Было очевидно, почему Юри сильнее стиснула лямки своей сумки.

— У Химедзи другой урок, я сказал ей прийти позже.

— А-а… — произнес Кенто, засунув руки в карманы. Деланное равнодушие.

— Заходите, я скоро буду.

— Учитель Сакута, а что у нас сегодня?

— Закрепляем прошлый урок.

— Я не хочу еще раз видеть эти синусы или косинусы!

— Про тангенсы не забывай.

— Да что вы будете делать! — завыл Кенто, после чего ушел в кабинет.

Юри смотрела ему вслед.

***

Урок начался в шесть часов и длился восемьдесят минут, закончили они в семь сорок.

— Молодец, Ямада. На сегодня все.

— Наконец-то! Здешние уроки ну прям сли-и-и-и-ишком тянутся.

Занятия в подготовительной школе и правда длиннее, чем в старшей. Чуть ли не в два раза.

— В университетах лекции идут по девяносто минут.

— Не пойду учится ни в какие университеты. Я сделал свой выбор прямо здесь и сейчас.

Кенто повалился на стол.

— А, кстати, Ямада.

— Что?

Он повернул голову, чтобы посмотреть на Сакуту.

— Насчет следующей субботы. Не против подвинуться на двадцать третье?

— М-м? Реально? В следующую субботу отмена?

— Урок переносится, а не отменяется.

Количество занятий остается неизменным. Но Кенто зациклился только на предстоящем выходном.

— А почему так?

— У Ёсивы игра на Окинаве.

— О, национальные?

Юри убрала письменные принадлежности, но Кенто повернулся к ней, чтобы заговорить.

— Да.

— И пойти туда еще первогодкой? Крутяк!

— Ничего особенного.

— Еще как чего. Удачи!

Она такого не ожидала, потому на секунду зависла с ничего не выражающим лицом. Затем дала слабину.

— Спасибо, — сказала она и тут же пожалела.

Ее взгляд загулял. Глаза чуть ли не закружились. К счастью, Кенто разлегся на столе и не видел этого.

— Пока, — попрощалась Юри, после чего одна вышла из кабинета, даже пальто не надела, потащив его вместе с сумкой. Она буквально убежала.

Остались лишь Сакута и Кенто. Он растянулся и не двигался с места.

— Ты не уходишь, Ямада?

Обычно Кенто первым вылетал за порог. Словно он не вынес бы еще хоть секунды пребывания в классе. Но не сегодня.

— Скажите, учитель…

— Что?

— Химедзи встречается с кем-нибудь?

— Ты ее одноклассник. Тебе лучше знать.

— Вроде не встречается.

— Но?

— Любит ли она кого-то?

— Это спрашивать надо у нее, а не у меня.

— Я спрашиваю вас, потому что не могу к ней подойти с таким вопросом! Спросите за меня?

— Нет.

— Пожалуйста!

Не поднимая головы, Кенто сложил вместе ладони.

И тут позади него кое-кто заглянул в кабинет.

— Ой, а у вас еще идет урок?

А вот и тема дня — Сара.

Она посмотрела на просителя Кенто и покровителя Сакуту.

— Не похоже, — хихикнула она.

— Ямада хочет задать тебе вопрос.

— Эй! Учитель Сакута! — резво распрямился Кенто. Он чуть ли не прыгнул.

— Какой вопрос, Ямада?

— Д-да так, ничего важного.

— Тогда просто задай его. Умираю от любопытства!

Она обернула его слова против него, не оставляя пути к отступлению.

— Эм, ну… знаешь ведь, скоро Рождество.

— Ага-ага.

Кенто начал в километрах от поля. Он хоть собирался добираться до ворот? Вряд ли.

— А в школе столько новых парочек образовалось.

— Чувствуешь себя обделенным, хах?

— Химедзи, ты с кем-нибудь встречаешься сейчас? Мы тут с учителем Сакутой все гадаем.

Резкий разворот в сторону линии ворот… и он внезапно затягивает в разговор Сакуту. Сара все это время неотрывно смотрела на Кенто, что объясняло, почему он так вильнул в последнюю секунду.

Сакута был не в восторге, что его втянули, но стоило отдать должное Кенто за солидные усилия над собой.

Только он совершил ужасную ошибку. Сара имела мощный встречный аргумент.

— А тебе зачем об этом знать?

— Э? Зачем?..

Кенто больше не мог на нее смотреть. Жалкий взгляд, молящий о спасении, устремился на Сакуту.

«Ладно, только в этот раз», — подумал Сакута.

— Если ты занята, то нам не провести уроки в Рождественские праздники.

— Препод, уверена на все сто, вы первый, кто не захочет их проводить в эти дни.

Его план был прост: перевести стрелки на себя.

— О да, я категорически против.

— Учитель, кто для вас важнее? Мы или ваша девушка?

— И ежу понятно. Моя девушка.

— Нельзя же быть таким бесцеремонным! Что вы так серьезно воспринимаете наши вопросы? — притворно возмутилась Сара, улыбаясь.

— Вот-вот, учитель.

Когда Сакута стал злодеем, у Кенто появилась отличная возможность уйти. Он уже надел пальто и готов был отправиться. За что по-крупному задолжал Сакуте.

— Ну все, я пошел! — сказал он, после чего повернулся.

— Ой, Ямада.

— М-м? Что?

Кенто ничего не оставалось, кроме как обернуться. Он весь напрягся.

— Я ни с кем не встречаюсь, но кое на кого глаз положила.

Парень уронил челюсть. Он начал что-то говорить, но хлопающий рот издал лишь булькающие звуки. Человеческой речи слышно не было.

— Ну все! Пока!

Сара помахала на прощание, Кенто махнул в ответ машинально. В конце концов он пробурчал что-то более-менее осмысленное и удалился походкой ходячего мертвеца.

А Сара и Сакута остались одни.

Она заняла место, как будто ничего не случилось. Достала пенал и тетради из сумки, затем подняла голову и встретилась с ним взглядом.

— Виноваты вы, препод, что подняли эту тему.

— Я тебе ни слова не сказал.

— По глазам вижу, вы говорите: «Снова она за свое!».

— Я впечатлен. Это было, бесспорно, впечатляюще.

— Это сарказм?

— Не только.

— Тогда скажите, что мне надо делать? Мы ведь на уроке. Учите меня.

— Хорошо, реши для начала эти задачи.

Сакута положил на стол два листа.

— На первой странице сложность единого экзамена. На второй — взяты из прошлых экзаменов в общеизвестном университете с высокими требованиями.

— А если решу, это поможет мне обрести любовь, похожую на вашу, препод?

— Это поможет мне понять твой нынешний академический уровень. У тебя сорок минут.

Сакута показал таймер и включил.

Сара, казалось, еще не закончила, но, когда услышала пищалку, смирилась и приступила к решению задач. Здесь она проявила свою сторону отличницы. Недовольство она теперь выражала одними поджатыми губами.

Сакута, пока ждал, взглянул на те же задачи. Если он не сможет их решить, не сможет и нормально объяснить Саре.

Первой идет страница с единым экзаменом. Все три он решил без проблем.

Далее шли задачи с прошлых экзаменов в требовательный университет. Эти были не такими же простыми. Отбирая задачи, он видел образцовые ответы и подумал, что понял, но когда взялся решать их, то обнаружил: некоторые моменты он не понимал.

Потому Сакута взял учебное пособие. Он остался один на один с пояснениями. Прошло время, сорок минут минули до того, как он все решил. Пропищавший таймер оповестил о завершении обратного отсчета.

Сара негромко выдохнула и отложила карандаш. Положила руки на стол, словно закончила с экзаменом. Выглядела она не особо довольной.

— Ну что?

— Справилась только с первыми двумя.

Всего задач было пять. Три из единого экзамена и два со вступительного в требовательный университет.

— На твоем этапе неплохо.

Она училась только на первом году. До настоящего экзамена есть еще два года.

Сакута проверил ее записи в тетради. Две задачи, с которыми она, как сама заявила, справилась, действительно были решены верно.

В третьем имелся подвох. Сара попала в ловушку и пошла по неправильному пути. Кажется, в какой-то момент она заметила, что что-то не сходится, но не хватило времени исправиться.

— Тогда начнем с третьей задачи.

Он записал образцовый ответ на доске. Когда накарябал первую формулу, Сара воскликнула:

— А, вы эту применили?!

Она уже осознала ошибку.

— Да, функция к этому отношения не имеет.

Главное не обмануться в самом начале, а остальные вычисления сделать просто. Здесь проверялось скорее умение читать, чем математические знания.

Хороший подвох, умно выдаваемый за задачу другого типа. Сара попыталась решить ее с неправильным подходом. Те ученики, которые заучивают их, вероятно, и погрязнут в этом болоте.

— Препод, эта задача прямо вылитый вы.

— Я не настолько коварный.

— Как же мне нравится в вас эта нескромность.

— Переходим к следующей задаче.

— Не отмахиваетесь так просто от признаний своей ученицы!

— Я ничего не имею против этой твоей стороны, Химедзи.

Сара широко раскрыла глаза, явно удивившись.

Не поведя бровью, Сакута повернулся и нарисовал на доске график квадратичной функции.

— Но не когда ты ведешь себе так же с остальными.

— И что это значит?..

— В точку, в этом вся проблема. Простое «игрек равно икс» все портит.

— Я не о том спрашивала! Объяснитесь, препод!

Сакута перестал писать и повернулся к ней.

Сара уставилась на него.

Как ему сказать?

Пока она смотрела, как Сакута подыскивал правильные слова, на ее губах появилась улыбка.

А позади девушки… мимо входа в кабинет прошла Рио.

— О, Футаба! Постой!

Рио остановилась и вернулась.

— Что?

— Зайди на секунду, — поманил он.

Нахмурившись, Рио вошла.

— У тебя разве не урок? — спросила она, глянув на Сару.

— Я не совсем понимаю одну задачу. Выручи!

— Сказал учитель в подготовительной школе.

— Пожалуйста!

Сакута дал ей задачу, и Рио пробежалась глазами. Она раздумывала секунд, может, тридцать, потом стерла с доски все, что он записал.

Затем она перерисовала весь график, объяснила суть и каким образом он представлял функцию. И не опустила необходимые расчеты.

Задача была такой сложной, что Сакута недоумевал добрых двадцать минут, а Рио разобралась за пять.

К концу решения доска была исписана вся.

— Стало понятно? — спросила Рио, закрывая колпачком маркер.

— Еще как, — сказал Сакута прежде, чем Сара успела ответить.

Он сел рядом с ней и слушал с пристальным вниманием.

— Я спрашивала не тебя, Азусагава, — кратко заметила Рио.

Ее взгляд устремился на Сару, которая кивнула.

— Я поспевала за вашими объяснениями, — признала она. — Все было ясно.

— У тебя не только математика хорошо идет, верно? — спросил Сакута.

Сара и Рио посмотрели на него. Отчасти в замешательстве, а отчасти с подозрением, наверное.

— Не плохо, скажем так, но… — растерянно произнесла Сара.

— Какие у тебя в среднем отметки в первом триместре?

— Между восемью и девятью.

Это даже лучше, чем он думал. Очень могло быть, что такие отметки она получала по большинству предметов, и где-то там затесались семерки и десятки. Для Сакуты это виделось нереальным, но у Май табель успеваемости был почти таким же.

— Химедзи, если найдешь себе хорошего учителя, который будет тебя натаскивать, ты, вероятно, сдашь самые жесткие вступительные в университет с первой попытки.

Рио поняла, к чему он вел, и наградила его слегка недовольным взглядом.

— И как это понимать?

— Ты же сама считаешь, что Футаба в этом плане лучше меня.

Чем сложнее задача, тем это очевиднее.

— Пусть она натаскивает…

Но не успел он закончить, как Сара выпалила:

— У меня есть учитель.

В ее тоне слышалась буквально потребность.

Она не поднимала голоса. Но резкий отказ отсек все будущие доводы. Атмосфера в помещении заледенела. Стала такой хрупкой, словно касания хватит, чтобы разбить. Время шло, а с ним пришла и холодная напряженность.

Рио выглядела озадаченной. Сакута не подал виду, но на деле тоже удивился. Сара впервые выдала свои искренние эмоции.

Но сильнее всего изумилась, казалось, именно она.

Что заговорила импульсивно.

Что дала эмоциям овладеть собой.

Что высказалась громче, чем хотела. Ее ошарашило все это.

— У вас что-то случилось? Все в порядке?

К ним заглянул директор. Он, скорее всего, скитался по классам и узнавал, что и как.

Директор сперва посмотрел на спину Сары, затем — с беспокойством на Сакуту. Наверное, из-за того, что знал: тот был ее третьим учителем. И что произошло с предыдущими двумя.

— Извините. Я не подготовился должным образом к задаче, пришлось попросить Футабу растолковать мне, — объяснил Сакута.

— Да?

Сара кивнула на вопрос директора, а потом и Рио подтвердила.

Затем они снова умолкли.

Молчание разорвал звонок, оповещающий о конце урока. Обескураженно обыденный звонок. Но его более чем хватило, чтобы появился повод встать.

— Спасибо за сегодня, — сказала Сара, опустив взгляд в пол. Она собрала вещи и взяла пальто. — Увидимся в следующий раз.

Она склонила голову. И вышла.

Директор хотел что-то сказать, но не стал. Он повернулся к Сакуте.

— Все в порядке? — спросил он снова без конкретики. Очевидно, не хотел ударяться в нее.

Сакута ответил в том же духе:

— Ага.

Это ничего не значило. Просто ритуал, который позволит им разойтись.

— Ладно, удачи, — сказал директор, после чего побрел из кабинета.

Его шаги стихли.

В классе, где еще не улеглась напряженная атмосфера, остались только Сакута и Рио.

Рио сделала глубокий вдох, потом спросила:

— Ну и чего ради?

По ее тону безошибочно угадывался допрос.

— В смысле?

— Ты преднамеренно вывел ее из себя, нет? — произнесла она вопросительно, хотя сама даже не сомневалась в этом.

Сакута втянул ее, а потому задолжал объяснение.

— Если в двух словах, я защищаю Май.

В последние дни он думал только об одном.

— Выходит, это все связано с теми сообщениями? «Найди Токо Киришиму» и «Май в опасности»? — спросила Рио.

Он кивнул.

— Футаба, мы сошлись на том, что либо Токо Киришима навредит Май, либо угрозу представит тот, кому она дала «Подростковый синдром».

— И что, первое — менее вероятно?

— Да.

Он пришел к этому выводу после разговора с Токо.

— Что же, если мы сосредоточимся на втором… Азусагава, ты выяснил про ее «Подростковый синдром»?

— Вообще ничего не узнал.

— Не понимаю…

Очень редко Рио так морщилась.

— Я не знаю, как проявляются ее симптомы, но у меня есть хорошая догадка насчет того, что вызвало «Синдром».

Пояснения хватило, чтобы Рио осенило.

— А, вот как… Ты в своем стиле. Хочешь вылечить ее «Подростковый синдром», разобравшись с изначальной проблемой, а значит, узнавать про симптомы тебе не нужно.

— Хороший план, скажи?

Каждый случай, с которым они сталкивались, имел прямое отношение к сердечным делам. В них и заключалась суть. Раз главной его целью было вылечить Сару, то неважно, какая сверхъестественность у нее проявлялась. Ему просто нужно исправить корень беды. Другой подход. К желаемому исходу ведет не один путь.

— Но расправляться так со старшеклассницей — не очень-то зрело с твоей стороны.

— Ну, она может и разозлиться на меня.

— И ты хочешь, чтобы она разозлилась. Хотя… пусть на то и был расчет, но не слишком ли остро она отреагировала?

— А, так это из-за тебя.

— Меня?

— Я говорил, почему Химедзи получила «Подростковый синдром»?

— Кто-то разбил ей сердце?

— Так вот, «кто-то» — это Касай.

Рио буквально уронила челюсть.

— Азусагава, — прошипела она.

— М-м?

— Когда втягиваешь меня, объясняйся сразу же.

— Если бы я все рассказал, ты бы помогла?

— В подобной ситуации нет.

Вот потому он и не сказал. Плюс не до того было.

---

Часть 3

---

Следующий день, четверг. Сакута проснулся и понял, что во всю идет дождь.

После всех тех солнечных и сухих зимних деньков пришло благо в виде дождя. Температура не опускалась, но казалось, стало теплее. Может, влажность дает о себе знать?

Однако после дождя к выходным придет похолодание. В телевизионной программе ведущая прогноза погоды оделась по сезону. «Совсем скоро нас ожидают настоящие зимние морозы!» — говорила она.

— Во сне в Рождество и правда было холодно.

Рановато для мрачных мыслей. Сакута вышел из дома, взяв зонтик.

Утренняя поездка до университета, если убрать дождь, осталась не примечательной. Станция «Фудзисава», платформа на линии «Токайдо», суета при пересадке на станции «Йокогама»… все было таким же, как всегда.

Никаких отличий от вчерашней поездки, позавчерашней или на прошлой неделе. Те же улицы, те же толпы.

Единственное заметное изменение было на линии «Кэйкю» на станции «Йокогама»: сильно не хватало поездов, которые проигрывали музыку при отправлении. Ему нравилось натыкаться на такие, потому было обидно, что последние несколько составов выведены из эксплуатации. Одной радости на пути в университет стало меньше.

Может показаться, что мир вокруг не меняется, но меняется он всегда, просто мало-помалу.

Триместровые занятия почти все подошли к концу, а на оставшихся упор, в основном, идет на написание отчетов*, необходимых для получения баллов, и обзор материала, который покроют экзамены в начале следующего года.

 

[П/П: Под «отчетами» здесь имеется в виду что-то вроде сочинения, в котором учащийся описывает, что он изучил за прошедший период учебы.]

 

Первым занятием у него шел основной иностранный язык — английский, — экзамен по нему включает письменный тест и аудирование. Далее — общеобразовательный семинар, где нужен был отчет. Третьим была элементарная математика, один из основных предметов на его факультете статистики, и само собой, по нему будет экзамен. На четвертом, по компьютерной обработке информации, преподаватель выдал нестандартное задание: создать веб-страницу.

Когда занятие закончилось, он слышал разговоры друзей: «Что по заданию?» — «Когда начинать?» — «Все равно сдавать в следующем году! Время есть!» Не похоже, чтобы кто-либо думал делать его сразу. Все покидали кабинет за болтовней.

А в коридоре разговор пошел уже о другом: «Есть хочу! Погнали в столовку!» — «У меня в кошельке пусто!»

Сакута один остался сидеть за своим столом, он искал посты с #dreaming, в которых бы упоминалась Май Сакурадзима.

Если кому-то приснится, как с ней происходит что-то плохое, он, возможно, узнает правду за зловещим сообщением.

Известность Май делает такой подход возможным.

Но, как и в предыдущие попытки, нужные записи в интернете не нашлись.

Затем он попробовал поискать Токо Киришиму.

Если сможет разузнать о ней чуть больше, возможно, выяснит, почему надо найти ее.

Но опять же, ничего хотя бы отдаленно похожего на ответ.

Только необоснованные предположения, что Май Сакурадзима — это Токо Киришима.

«Их певческие голоса похожи!»

«Она как-то напевала в телеке, реально!»

«Слухи ходят, что они скоро официально объявят об этом!»

Пытались создать видимость правдоподобности, а на деле просто трепались.

Май не Токо, разумеется.

Сакута знал это.

Но его поражало, что в сплетни много кто верил.

Может, так было потому, что он лично знал обсуждаемых девушек. А если бы не знал, то с чего ему сомневаться в домыслах? Он мог, наверное, небрежно отмахнуться: «А, да?» Такие разговоры логичны, когда людям все равно, правда это или нет.

Так и распространяются беспочвенные спекуляции, словно лесной пожар.

— Чего ищем, Азусагава?

Голос, раздавшийся с соседнего места, принадлежал Такуми, тот остался в кабинете и все это время молчал.

— Головную боль.

Объяснить все было сложно, вот и он отделался лишь уклончивым ответом.

— Искать головную боль — это уже головная боль!

Такуми просто посмеялся, ни о чем не расспрашивая.

— А у тебя что, Фукуяма?

Взгляд Такуми не отрывался от экрана, выглядел он необычайно поглощенным чем-то. Сакута задался вопросом чем.

— Ты же знаешь, что на школьном фестивале проводили конкурс красоты, где выбирали мистера и мисс кампуса?

— Слышал.

Фестиваль проводился в начале ноября, почти месяц назад.

Сам Сакута не видел конкурса, но Нодоку и «Сладкую пулю» пригласили в качестве ведущих, и они выдавали победителям призы.

— На этом сайте есть список прошлых победителей.

— Смотришь, кто милее всех?

Чисто мужская тема. Сакута легко представлял себе переговаривающихся парней: «О, она мне нравится» — «Не, братан, эта лучше».

— Хотел посмотреть, но нет профиля прошлогодней девушки! Только мистер!

— Ошибка какая на сайте, может?

— Сайте, посвященном конкурсу мисс?

Сакута не ответил.

— Сам же спросил.

Ответ не последовал.

— Бойкот мне устроил?!

Игнорируя его, Сакута взял мышку и вернулся к результатам поиска по Токо Киришиме. Однако стол задрожал. На нем лежал телефон Такуми, который от вибрации чуть сдвинулся в сторону.

Сакута глянул на экран и увидел знакомое имя.

Рёхей Кодани, второкурсник с факультета международного менеджмента, с которым они познакомились на вечеринке.

— Да, чего тебе? — спросил Такуми, ответив на звонок.

— У нас один парень отвалился. Пойдешь на вечеринку сегодня, Фукуяма?

Громкости телефона хватало, чтобы Сакута слышал каждое слово.

— Конечно!

Согласился без раздумий.

— Да? Класс, подробности потом пришлю.

— Уже не терпится!

И Такуми завершил звонок. Вскочил, надел пальто и закинул на плечо рюкзак.

— Я пошел! — поднял он руку, после чего направился к двери.

— Ты оставил компьютер включенным! — сказал Сакута.

— Выключи за меня!

Ответил уже из коридора.

Он сорвался, даже не узнав, кто еще пойдет на вечеринку, поэтому Сакута помолился за его благополучие, потом взял мышку, намереваясь выключить компьютер Такуми.

Но рука так и замерла, не сдвинувшись ни на миллиметр.

Его взгляд оказался прикован к экрану.

К победительнице прошлогоднего конкурса красоты.

Такуми говорил, что профиля нет, но тот был.

Он просто не увидел.

Не мог увидеть.

Длинные, ухоженные черные волосы.

Белоснежная блузка.

Чуть смущенная улыбка, направленная в камеру, на знакомом ему лице.

Девушка-Санта в мини-юбке, которая мелькает в кампусе.

Токо Киришима, собственной персоной.

Он почитал профиль.

И не узнал имя вверху.

— Нэнэ Ивамидзава?

Иначе говоря, Токо Киришима — это сценическое имя.

В прошлом году она была второкурсницей, а в этом должна быть третьекурсницей, если перевелась. Если она поступила в университет с первой попытки, то была на два года старше его.

Факультет — международные свободные искусства, на котором учились Май и Нодока.

Родом из Хоккайдо, день рождения тридцатого марта, ростом сто шестьдесят один сантиметр.

Вот и все, что говорилось в ее профиле.

Случайное открытие взбудоражило его. Он словно воочию увидел чудо, у него учащенно застучало сердце. Но стоило чуть подумать, как выяснилось, что узнал он только ее настоящее имя, факультет, курс, место и дату рождения и рост.

Поверхностные детали. Ничто из этого не подводило к сути Токо.

Хотя, возможно, еще подведет.

Надеясь на это, он ввел на клавиатуре: «Нэнэ Ивамидзава» и нажал на кнопку поиска.

---

Часть 4

---

Сакута выключил компьютер спустя добрый час после начавшихся поисков Нэнэ Ивамидзавы. Минуло шесть.

Он вышел из здания, слышались только его шаги. Небо весь день было темным из-за дождя, а теперь стало еще темнее: из-за времени суток. На аллее включилось освещение, казалось уже наступила ночь.

Тем не менее то тут, то там все еще виднелись студенты. Когда Сакута выходил, вошел один студент в белом плаще. Скорее всего, четверокурсник, корпящий над исследованием для дипломной работы. Он нес пакет из магазина с лапшой быстрого приготовления и банкой кофе.

Быть может, Сакута однажды тоже через это пройдет.

Думая об этом, он дошел до станции как раз вовремя, чтобы сесть на экспресс.

По линии «Кэйкю» ехал двадцать минут, потом вместе со многими пассажирами сделал пересадку на станции «Йокогама».

Прошло еще двадцать минут покачиваний в вагоне поезда по линии «Токайдо».

На станцию «Фудзисава» он добрался к началу восьмого, взрослых здесь было полно.

Дождь даже не думал прекращаться, Сакута поворчал немного, но открыл зонтик и пошел домой.

Его голову занимали мысли о другом, он дал ногам просто нести его по дорогам к квартире.

Сегодня он кое-что узнал.

Первым в выдаче поиска по имени «Нэнэ Ивамидзава» был ее аккаунт в социальной сети. С фотографиями и краткими подписями к ним.

Выяснилось, что она была моделью еще до того конкурса красоты. Со второго года старшей школы, на Хоккайдо.

Перебралась в префектуру Канагава из-за университета.

Итоги конкурса красоты помогли выйти на контакт с модельным агентством и появиться в журналах моды.

В социальной сети она, казалось, гордилась тем, сколько поступало предложений о работе. Но все шло гладко лишь до весны этого года. Последнее обновление было шестого апреля.

— Может, тогда-то ее и перестали видеть.

Судя по тому, что знал Сакута, только он один видел Токо в образе Санты в мини-юбке. Больше никто. Моделью тут не побудешь.

Но в ее соцсети нет упоминаний Токо Киришимы. Он, в принципе, не видел что-то про музыку.

Просто отделила ее от модельной карьеры?

Как оно на самом деле — известно лишь ей одной.

— Надо спросить, как встретимся.

Подумав так, он заметил знакомый автомобиль, припаркованный у его дома.

Белый минивэн.

Водила его Рёко Ханава, менеджер Май.

Сакута подошел и увидел женщину на месте водителя.

Она кивнула, когда увидела его, он кивнул в ответ.

Потом ее взгляд переместился, на дверь дома. Он посмотрел туда же: вышла Май.

Когда она уже хотела открыть зонтик, подошедший Сакута подставил свой.

— Привет, Сакута. Ты очень поздно.

— Привет, Май. Надо было кое-что изучить.

— Университетское задание?

— Задание, но не университетское.

— И как, привело это тебя к чему-нибудь?

— Как сказать, что-то я узнал, но этого мало.

Выводов он не сделал, потому любые попытки объясниться будут неудачными.

— Что же, мне сейчас некогда, позже вечером позвоню.

— На работу собралась, Май?

— Работать завтра, а сегодня буду туда только добираться. Появлюсь на кинофестивале в Фукуока.

— В красивом платье?

— Да. В очень шикарном.

— Хотелось бы посмотреть.

— Рёко сделает фотки.

— Вживую я имел в виду.

Май пошла, и он тоже направился к заднему сиденью вэна, не давая девушке промокнуть. Ее поприветствовала автоматически открывшаяся раздвижная дверь.

— Я приготовила ужин для вас с Каэдэ.

Май забралась внутрь и пристегнулась. Поблагодарила его за зонтик.

— А, Сакута…

— Да?

— Я забронировала нам место на горячих источниках в Хаконэ.

— На Рождество?

— Если ты свободен.

— Буду! Клянусь!

— Если не будешь, Рёко, говорит, поедет со мной. Так что из кожи вон лезть не надо.

— Я всегда хотела там побывать, — встряла Рёко, пошутив. Хотя нет, она, скорее всего, правда хотела. На сиденье лежал путеводитель по Хаконэ. Она настроена туда поехать.

— Ну, если что, повеселитесь за меня.

— Не горю желанием быть с Май, у которой испорчено настроение.

— Вы двое неисправимы.

Сакута и Рёко посмеялись. Хихикая, он отступил от машины и кивнул водителю.

Дверь задвинулась, встав на свое место, как пазл.

Вэн медленно отъехал и постепенно скрывался в сумерках. Еще минуту он мог видеть задние фары, но за углом они исчезли.

---

Часть 5

---

— Горячие источники с Май. Не могу дождаться! — вырвалось у Сакуты после того, как он забрался в ванну.

Тепло пропитывало тело. Живот набит голубцами в консоме, приготовленными Май. Его сердце предвкушало Рождественские выходные.

Но делить шкуру неубитого медведя рано.

— Хорошо бы разобраться со всем к Рождеству…

Что было маловероятным.

Сегодня пятнадцатое. У него есть чуть больше недели.

Сможет ли он за это время вылечить «Подростковый синдром» Токо Киришимы? А Сары Химедзи?

На первое надежды почти нет. Сегодня он чуть продвинулся вперед, но до корня проблемы Токо так и не добрался.

С проблемой Сары тоже в ближайшее время вроде как не разобраться. Ему надо посмотреть, как она поведет себя на следующем уроке. Может, что-то да выйдет, а может, ничего не выйти.

В конце концов, «Подростковый синдром» зависел от сердца человека. Сакута мог сколько угодно совать свой нос, но по большому счету Саре придется самой все улаживать. Сделать это за нее он не мог. Не мог раньше, не мог и сейчас.

— Что будет, то будет.

Он отбросил беспокойство и, вдоволь полежав в тепле, выбрался из ванны.

У раздевалки он высушил волосы полотенцем, прошелся по телу сверху вниз. В этот момент зазвонил телефон.

— Сакута! Неизвестный номер! — позвала Каэдэ.

— Возьмешь?

С неизвестного номера могла звонить Токо. А раз так, то ему нельзя упустить шанс. Он хотел говорить с ней при любой возможности. С каждой такой возможностью он подбирался ближе к пониманию того, кем она была. А понимание, возможно, поможет найти ниточку, ведущую к лечению ее «Подросткового синдрома».

— Э, не хочу…

Каэдэ хоть и ворчала, но звонить телефон перестал.

То есть она взяла трубку.

Сакута в спешке вытерся и надел нижнее белье.

— Да…

В таком виде и вышел в гостиную, там увидел Каэдэ с телефоном, поднесенным к уху.

— Сакута, это кто-то из подготовительной школы, — сказала она, протягивая трубку.

— Кто?..

— Мужчина какой-то.

Он взял трубку и произнес:

— Да? Это Сакута.

— А, Азусагава!

Голос директора.

— Что-то случилось?

— Прости за звонок в столь поздний час. Тут с нами связалась Химедзи.

— Что случилось? — повторил он вопрос, когда услышал о Саре.

— Ничего такого. Она просто попросила твой номер. Говорит, хочет обсудить дату следующего урока, но номер — это личная информация, поэтому я хотел сперва спросить разрешение.

— А, спасибо. Я не против. Можете дать ей мой номер.

— Хорошо. Продолжай работать в том же духе.

— Обязательно.

Сакута подождал щелчка, затем положил трубку.

Он подумал, через несколько минут снова позвонят — Сара, как только получит номер.

Директор, скорее всего, прямо сейчас перезванивал ей.

Сколько времени нужно, чтобы записать номер, поблагодарить и завершить звонок?

Телефон мог зазвонить в любую минуту. Но прошло пять, потом десять, и ничего.

Может, директор не смог сразу перезвонить ей.

— Сакута, простудишься так.

Каэдэ смотрела видеолекцию на ноутбуке, положенном на котацу. Она права, зима не лучшее время года, чтобы стоять в одном нижнем белье.

Сакута пошел в свою комнату, желая одеться.

Естественно, телефон зазвонил именно в этот момент.

— Каэдэ, возьми!

— Ох, опять?

Но он услышал, как сестра встала и поплелась через гостиную. Три с половиной шага до телефона. И звонок затих.

— Сами повесили!

Сакута оделся и вышел.

Каэдэ скользнула обратно под котацу, а он встал у телефона вместо нее.

Нажал на кнопку отображения последнего номера, и снова поступил звонок. Одиннадцатизначный номер, начинался с 070.

Сакута ответил.

— Азусагава у телефона.

— А. Э, меня зовут Химедзи, я ученица учителя Азусагавы.

В голосе слышалось некоторое напряжение.

— Химедзи? Это я.

— Фух! Как же я рада, что это именно вы, препод!

— Слишком много радости для простого звонка. Почему ты повесила трубку в первый раз?

— А кто в наши дни пользуется стационарными телефонами? Я перенервничала и случайно завершила.

— Бывает.

Своего мобильного телефона у него не было, потому он не особо ее понимал.

— Препод, вам нужен телефон, — проворчала она. — Знаете, какой это кошмар, выпрашивать ваш номер у подготовительной школы?

— Прости. Надо было мне раньше об этом сказать. А, а у Коги спросить?

— Спрашивать во второй раз я не могла, — категорично заявила она.

Это, видимо, было для нее делом принципа, но Сакута не видел смысла. Он не понимал, почему нельзя поинтересоваться. Просто забыла спросить номер в прошлую их встречу.

— В общем, было ужасно!

Сакута даже по телефону чувствовал, как она дулась.

— Что было, то прошло. Ты говорила, что хочешь обсудить следующий урок?

— Это только предлог, чтобы заполучить ваш номер.

— Тогда о чем разговор?

Нечего ходить вокруг да около. Он услышал, как Сара глубоко вздохнула.

— Я хотела извиниться за свое вчерашнее поведение.

Ее тон полностью изменился, в голосе слышалась горечь.

— Все нормально. Ты не перегнула палку. Скорее очень даже порадовала меня.

— Чего?

— Ты такая: «У меня есть учитель».

— А-а-а! Забудьте, что я это сказала! — подняла она голос, а потом затихла. Под конец ее едва было слышно.

— Но ты могла подождать до следующего урока.

Ради этого, безусловно, не стоило добывать его номер.

— Не могла ждать. Мне надо было извиниться как можно скорее.

— Я не расстроился, правда.

— А должны были! Вам будто все равно на меня.

— Не все равно, именно поэтому я считаю, что тебе следует серьезно задуматься над тем, о чем мы говорили вчера.

— Об уроках у Футабы?

Он сразу понял, Сара не хотела это даже обсуждать.

— Необязательно конкретно у нее, и все же мне кажется, тебе будет лучше с учителем твоего уровня.

— Я уже думала об этом, — многозначительно произнесла она.

— И что надумала?

— Что, если вы натаскаете себя до моего уровня, препод?

Сара преднамеренно добавила своему голосу напыщенные нотки.

— Мой уровень, уверен, уже предельный.

— У вас получится! Я болею за вас!

Слышать такое было приятно. Он даже захотел попробовать. Но заходить так далеко и давать обещаний не собирался.

Решение Сары в этом вопросе может повлиять на ее планы на университет. Будет лучше, если он не станет бросаться словами, а даст ей возможность как следует подумать. Им нужно поговорить обстоятельно.

— Химедзи, у тебя завтра свободна вторая половина дня?

— Для чего спрашиваете?

— Подумал, нам надо встретиться и обсудить эту тему.

— Может, и надо. А, только… завтра…

— Не подходит?

У нее, видимо, были планы.

— Нет, просто…

Она отчего-то замялась. Подбирала слова. Искала, как правильно сказать.

— Можешь не говорить, если это личное.

— Да нет, не личное. Я все равно хотела поднять эту тему.

— Да? Что случилось?

— Такое дело, учитель Сэкимото очень хочет встретиться со мной.

Имя на секунду сбило с толку, но Сакута покопался в памяти и нашел совпадение.

— Твой предыдущий?..

— Да. Он преподавал мне до вас.

Что будет значить встреча с ним? По крайней мере, общество посмотрит на это неодобрительным взглядом. Сара перешла к Сакуте, потому что упомянутый Сэкимото влюбился в нее. Кто знает, какие чувства он питает сейчас, тем не менее ясно то, что они односторонние. Их встреча при таких обстоятельствах не казалась правильной.

— Химедзи, когда встречаешься с ним? И где?

Услышав раз, он не мог остаться безучастным.

— В пять, у станции «Фудзисава».

— Понял. Мы поступим вот как…

Он предложил кое-что.

То, от чего она ахнула.

---

Часть 6

---

Следующий день, пятница, шестнадцатое декабря.

Сакута проучился сегодняшние три занятия в университете. Со звонком он отправился прямиком на станцию «Фудзисава». Добрался до платформы чуть за полпятого, проверил время на электронном табло со списком прибытий.

Он потащился за людьми впереди, поднимающимися по лестнице, и приложил проездной к турникету. Выбрался на мост перед северным выходом и увидел небо: к востоку оно, можно сказать, было еще голубым, а вот на западе становилось оранжевым. Вечер стремительно приближался.

Сакута сел на скамейку на площади у магазина электроники и принялся наблюдать за посягающим вечером. За десять минут небо заметно потемнело, включились фонари вокруг станции.

В этот миг народ на площади оторвал взгляды от своих телефонов. Станция, освещаемая Рождественскими огнями, выглядела очень даже парадной.

Часы на площади показали четыре сорок пять.

Человек, ради которого он пришел, показался до четырех часов сорока шести минут. Мужчина в черных брюках и угольном пальто. Короткие волосы, аккуратно уложенные гелем. На вид ему было примерно двадцать пять лет.

Он осматривался на площади, кого-то ища. Встретился взглядом с Сакутой, но не узнал. Они не работали в тесном контакте, так что закономерно. Сакута сам, вероятно, прошел бы мимо на улице не узнав его.

Не найдя нужного человека, мужчина сел на скамейку напротив Сакуты. Он достал телефон из кармана пальто, опустил взгляд и несколько раз понажимал по экрану. Скорее всего, печатал сообщение: «Я пришел» той, с кем он встречался.

Но она не придет.

Вместо нее пришел Сакута.

Он поднялся и пошел прямо. Их разделяло всего десять метров. Сакута остановился прямо перед ним, и мужчина, нахмурившись, поднял голову.

— Вы учитель Сэкимото? — спросил Сакута.

— Э, ну… а вы…

На лице мужчины появилось узнавание.

— Азусагава. Я подрабатываю в подготовительной школе.

— А, точно, — ответил он, словно все уяснил, но в глазах читался вопрос. Он не понимал, с чего здесь быть Сакуте и почему тот заговорил с ним.

— Боюсь, Химедзи не придет. Я здесь вместо нее.

— А?..

Его глаза широко раскрылись, когда он наконец-то понял, что происходило.

Уловив царившее между мужчинами напряжение, несколько человек неподалеку глянули в их сторону. Прямо на них не смотрели, но явно прислушались.

— Мне нечего сказать тебе, — произнес Сэкимото, поднимаясь.

В его голосе слышалась нотка паники, раздражение тоже не потрудился спрятать. Он хотел было уйти.

— Постойте.

Он замер, как будто бессознательно. Порыв выслушать Сакуту показался чем-то вроде признака хорошего воспитания Сэкимото. Общество могло воспринимать его как плохого учителя, который хотел сблизиться со своей ученицей, но глубоко внутри у него была искренняя душа. Так Сара и опутала его. Ее игривые поддразнивания вцепились в его сердце.

Сакута высказал в спину мужчину:

— Не пытайтесь снова связаться с Химедзи.

Сэкимото медленно обернулся.

— Не пытайтесь снова с ней увидеться.

Сэкимото сделал несколько шагов к нему.

— Не…

Не успел Сакута закончить…

— Что «не»?! — воскликнул Сэкимото, схватив его за грудки.

На них посмотрели все, но никто не замедлился.

Сэкимото два-три раза тяжело вздохнул, его грудь поднималась и опускалась.

Сакута подождал, пока он успокоится, прежде чем продолжить:

— Не отвечайте, даже если Химедзи свяжется с вами.

Он смотрел в глаза Сэкимото и говорил то, что сказать было нужно.

Взгляд мужчины поколебался. Почти задрожал. Он понял, что пытался донести Сакута.

— Думаю, так будет лучше для Химедзи, и если вам она не безразлична… пожалуйста.

Сакута, которого мужчина все еще держал за грудки, склонил голову.

Сэкимото ослабил хватку, затем растерянно отпустил.

— В школе узнали?.. — спросил он, смотря на макушку склоненной головы Сакуты.

Тот поднял взгляд и увидел совершенно потерянного мужчину. Он пытался это как-то скрыть, но не понимал как, из-за чего терялся сильнее. Выхода из этой непростой ситуации не было. Лишь Сакута знал путь к свободе.

— Думаю, я расскажу директору о том, чем все закончилось.

— В смысле?..

— Ничем. Проблем быть не должно.

— Был бы признателен…

Эти слова были, наверное, самыми близкими к «спасибо», которые Сэкимото смог произнести в его положении.

— Могу я спросить?

— Спрашивайте.

— Ну… — открыл рот Сэкимото, но задумался. — Нет, неважно.

Невысказанный вопрос, скорее всего, касался Сары. Говорила ли она про него что-нибудь? Как у нее дела? Держится ли успеваемость? Может, все вместе. Но он качнул головой и вопрос свой так и не задал.

— Могу тогда я спросить?

Сэкимото не согласился, но и не отказал. Не мог сделать ни то ни то.

— Вы не можете подождать до ее выпуска из старшей школы? А там уже, если она все еще будет вам интересна.

Сэкимото вяло выдал:

— Посмотрим.

Звучало так, будто он сдался. Ответил на автомате, чтобы просто сделать вид, по голосу же было ясно, что ему все равно. Однако эта бессознательность кое-что значила. Иногда люди считают, что должны любой ценой соблюсти приличия. По крайней мере, для Сэкимото сейчас было важно сделать именно это.

— Я лучше пойду. Пригляди за Химедзи.

— Конечно.

— И за собой присмотри.

Сэкимото вымученно улыбнулся и сказал напутствие, которое можно понимать и как шутку, и как неприязнь, прежде чем пошел к станции, и вскоре он растворился в толпе.

Взгляды, укалывающие спину Сакуты, пропали после ухода Сэкимото. Кроме одного…

Он повернулся, ища владельца этого взгляда. Найти его было несложно.

Стройная фигура, у цветников.

Сара обеспокоенно смотрела на него.

Встретившись с ним глазами, она вздрогнула, словно была поймана с поличным.

Он медленно прошел к девушке.

— Ты согласилась ждать в школе.

— У вас пуговка оторвалась…

Взгляд Сары устремился на его воротник. Пуговица, должно быть, слетела в том сыр-боре.

— Есть запасная.

Она нашита на бирку.

— Я все гадал, для чего оно нужно. Вот, похоже, для чего.

Он поднял низ рубашки и показал бирку, но настроение это ей, кажется, не подняло. Сара должна с лукавой усмешкой предложить пришить пуговицу, и он ждал этого, но она не говорила.

— Ну ладно, с одним разобрались, давай теперь доведем вчерашний разговор до конца.

— Хорошо…

И даже это она произнесла очень тихо.

***

Сакута и Сара сидели друг напротив друга за столом, на котором лежали крем-сода, холодный кофе с мороженым и бутерброд-пицца.

Они зашли в ретро-кафе в нескольких минутах от станции, в конце узкой улицы.

Стулья, столы и меню были в стиле эпохи Сёва. Сакута в то время не жил, но его почему-то пробрала ностальгия. Когда-то в его голове образовалась связь между «Сёва» и «родное».

Лед в крем-соде подтаял, мороженое чуть погрузилось в напиток.

— Фотографировать не будешь? — спросил Сакута, наблюдая за таянием.

Кафе выбрала Сара, сказала, что всегда хотела зайти сюда, но из посетителей были, в основном, взрослые, поэтому старшеклассница не решалась даже с подругами.

Ее желание исполнилось, но она просто сидела и первым делом не взялась делать снимки своего напитка.

— Я могу свой выпить? — спросил он, потянувшись за кофе с мороженым.

— Ой, постойте! Да, я хочу сфоткать!

Сара выдернула телефон и сфотографировала все, что они заказали. Хотя выглядела она даже близко не так, как с тем пончиком в прошлый раз. Это походило скорее на обязанность. Радости не было.

Часть ее мыслей занимало что-то другое.

— Хм, препод…

Она отложила телефон.

— Да?

— Я… все равно хочу, чтобы вы были моим учителем.

Ее глаза изучали Сакуту. Она думала об этом все время.

— А-а, — уклончиво ответил он.

Взгляд Сары упал на крем-соду. Она поднесла соломинку к губам и сделала глоток.

— Это значит «нет»? — спросила она, подняв голову.

Настал его черед глазеть на свой напиток.

— Ты приглядела себе конкретный университет? — произнес он.

— Пока нет.

Она повертела соломку. Мороженое погрузилось в зеленую жидкость.

— Разумно. Ты же еще учишься на первом году.

Сакута проткнул мороженое в кофе насквозь и перемешал.

— Препод, почему вы выбрали свой универ?

— Хотел наслаждаться жизнью студента со своей девушкой.

Вышло настолько откровенно, что Сара начала смеяться. За сегодня он впервые увидел на ней улыбку. Но та была не лучезарной. Рассеянной, скорее.

— Она вам так дорога.

— Да, я очень люблю дорогую мне девушку.

Говоря это, Сакута смотрел ей в глаза, и она резко отвернулась, краснея.

— Я не про тебя, Химедзи.

— З-знаю! Просто так неожиданно! И я еще ученица в подготовительной! Хотя бы сделайте вид, что у вашего выбора были более порядочные мотивы, — выпалила она.

— Я стараюсь не лгать ученикам.

— Ясно, тогда давайте я изменю вопрос.

Сакута не понимал, что ей «ясно».

— Препод, почему вы вообще решили поступать в университет?

— Ну…

— Только не смейте говорить, что ради того, чтобы проводить больше времени со своей девушкой.

Сара читала его мысли.

Теперь ему нужно ответить серьезно — так предписывает долг перед своей ученицей, пусть и ученицей в подготовительной школе.

— Ладно. Я не был уверен, когда готовился к вступительным, но… сейчас я учусь в университете ради лицензии на преподавание.

— Э? Препод, вы что, на самом деле станете учителем? — пропищала от удивления Сара. И она нечасто так широко открывала глаза.

— Скажем так, сертификат точно получу. Мое это или нет — пока не знаю. А, держи это в секрете. Я сам еще никому не говорил.

— Даже своей девушке?

— Не-а.

— Учителю Футабе?

— И ей тоже нет.

Это правда. Его ничего не останавливало рассказать, но как-то не выходило. Было бы странно просто взять да сказать, поэтому он ждал подходящего момента.

— Тогда это будет секретом между нами двумя, учитель Сакута.

Она странно воодушевилась. Вроде как стала больше походить на себя.

— Но если вы намерены преподавать дальше, вам придется повышать свой уровень.

— На мой взгляд, для хорошего учителя важно задумываться о будущем ученика и давать правильные советы.

— Вам настолько не хочется учить меня?

Сара подняла на него взгляд, помешивая мороженое в стакане.

— Дело не в этом, конечно.

Сакута взял бутерброд-пиццу и надкусил.

— Тогда…

— Но я считаю, ты должна попробовать других учителей. Ради своего же блага.

Она ничего не сказала.

— Если найдешь того, кто понравится тебе больше, перейди к нему. Не найдешь, тогда я буду натаскивать себя. Какая-никакая сделка, согласна?

— Вам все равно, если я выберу другого учителя?..

Она все помешивала крем-соду. Отделить крем от соды уже было нельзя. Сара не отрывала взгляда от стакана.

— Если твои отметки улучшатся, то я, как бывший учитель, буду только рад.

— Даже если улучшатся они не из-за вас?

— Для меня это не важно.

— То есть я вам не важна.

— Что мне важно, так это чем я могу тебе помочь как твой преподаватель в подготовительной школе, работающий на полставки.

— Вы правда так думаете?

— Да, — сказал он. Без колебаний.

Сара уставилась на него.

Не обращая внимания, Сакута откусил еще кусок от бутерброда-пиццы. Он имел в виду каждое слово, потому юлить ему не нужно. Как и объясняться.

Пусть Сара учится пока без ясной цели, потом она, вероятно, найдет ее. И когда это произойдет, меньше всего он хотел, чтобы она пожалела о сделанном сейчас выборе. Она уже была блестящей ученицей, и сосредоточиться на учебе еще больше ей не повредит. Это даст больше вариантов в будущем. А из-за него ли лично этих вариантов станет больше или нет, значение не имело. Он в любом случае предпочтет для нее более радужные перспективы.

— Учитель Сакута… я понимаю, вы очень серьезно относитесь к моей жизни, — сказала Сара после продолжительного молчания. Она допила свою крем-соду. А когда стакан опустел, добавила: — Поэтому приму ваш совет всем сердцем.

Она не выглядела до конца убежденной. Знала, что Сакута прав, но это не соотносилось с ее чувствами. И тон голоса, и поджатые губы говорили о том, что она не обрадовалась разговору, который прошел не так, как задумывала.

— Думаю, так будет лучше, — кивнул он.

Сара отвернулась к окну, избегая встречаться с ним взглядом.

— Но если я не найду учителя получше, то вернусь к вам.

— Тогда поможешь с тем, чтобы я стал учителем получше.

— Здорово! По рукам!

Сара улыбнулась, но рассеянность не пропала полностью. Сакута подумал, что уйдет какое-то время, прежде чем она все поймет.

От профиля девушки, уставившейся в окно, исходила решимость, как ему показалось. Словно ее разум уже переключился на следующий шаг. И он почти не сомневался: это не просто плод воображения.

***

Он заплатил, и оба вышли.

— Спасибо, — кивнула Сара.

Они шли вместе по направлению к станции. Сакута проводил Сару до ее автобусной остановки.

Сперва никто из них не говорил.

Потом, когда они встали на светофоре, Сара воскликнула:

— А! Учитель Сакута.

В ее голосе слышалось странное веселье.

— М-м? — спросил он, гадая, в чем дело.

— Вы разобрались со своим домашним заданием?

— Заданием?

Зажегся зеленый, и они пошли по пешеходному переходу.

— Не делайте вид, что не знаете. Мой «Подростковый синдром».

— А, ты про это. Нет, совсем ничего не выяснил!

— Учитель Сакута, вы даже не пытаетесь решить задачу.

Она триумфально ухмыльнулась, словно видела его насквозь.

— ?

Она попала в точку, из-за чего его подозрения усилились.

— Вы работаете от обратного и хотите так вылечить мой Синдром.

От точных указаний Сары сердце Сакуты пропустило удар. Удивление быстро сошло на нет, но оставив после себя целый океан вопросов, его пробрал холодок страха. Сара, может, девушка умная, но как она могла догадаться — он не понимал.

Не дойдя до автобусной остановки, Сакута остановился на круговом заезде под пешеходным переходом.

— Я думаю, вам для вашего же блага лучше не лечить мой «Подростковый синдром», — сказала она, остановившись в нескольких шагах.

— Что ты имеешь в виду?

Оба купались в оранжевых лучах закатного солнца.

Сара повернулась к нему, ее улыбка не тронула глаз.

— Я подсмотрела. В народе это называют ясновидением.

Она взяла в руку телефон.

— Ясновидение? — переспросил он.

— Неважно, как я далеко, я знаю, кто что делает и о чем думает.

Сакута молчал.

— И я знаю много ваших секретов, учитель Сакута.

— Из секретов у меня только желание получить лицензию на преподавание и, возможно, мой ПИН-код.

— А еще то, что вы ищете Токо Киришиму.

Он не ответил.

— Удивлены?

— Ошарашен, буду честен.

— Ваш ПИН-код я тоже знаю. День рождения вашей девушки!

— А знаешь, какого цвета у меня нижнее белье?

— Неприлично о таком спрашивать! — сказала она, ее недовольство казалось искренним. — Не волнуйтесь. Я не подглядываю за вами в ванной.

Сакута не особо-то возражал, но он понял, что говорить такое неприлично вдвойне.

— Это уже переходит все границы, — произнесла Сара, чуть покраснев.

Вот тебе и свобода мысли.

— Вернемся к теме. Химедзи, ты знаешь, где Токо Киришима? Или что она делает?

— Нет.

Такого ответа он не ожидал. Она говорила, что знает и видит, так в чем дело?

— Я не могу просто взять и увидеть любого человека. Только тех, с кем я встретилась… и сильно столкнулась.

Для демонстрации она ударила рукой, которой держала телефон, по ладони другой руки.

— А-а, квантовая запутанность.

— Что это? — моргнула Сара.

Один момент прояснился: она могла читать сознательные мысли, но не видеть воспоминания.

Прочитав эту мысль, она кивнула.

— Квантовая запутанность — загадочное явление, происходящее на микроскопическом уровне. Объяснение на этом не заканчивается, но я там уже мало что понимаю.

Да и подробности не имели особого значения.

Ему было над чем задуматься.

Например, как извлечь пользу из «Подросткового синдрома» Сары.

При правильном использовании он мог бы заглянуть в голову Токо Киришимы.

И он вынужден признать, это открытие и правда настоящее благо.

— Если меня не лечить, я могу помочь.

— Химедзи, ты видишь Токо Киришиму?

От ответа зависело все.

— Да! Санта-Клаус в мини-юбке.

Самое большое препятствие уже преодолели.

— Вам нужно только свести нас.

— С ней так просто не встретиться по желанию.

Она появлялась редко и непредсказуемо.

— Но вы пообещали помочь ей с прямой трансляцией.

Да, пообещал. Видимо, Сара тогда наблюдала.

— Если это можно назвать обещанием.

Проблема была в дате.

Токо сказала помочь двадцать четвертого декабря.

Канун Рождества — ему меньше всего хотелось иметь другие планы на этот день.

— Это же все объясняет, разве нет? Вот почему мы были вместе в канун Рождества!

Сара выглядела довольной собой, словно она только что решила сложную задачу.

А Сакута, с другой стороны, выглядел мрачным

Неужели этого поворота судьбы не избежать? Он серьезно задумался, но проблеска надежды не увидел. Если он сможет узнать больше о Токо Киришиме, то он поставит это превыше всего, даже ценой отдыха с Май.

После того как Икуми Акаги передала то сообщение из другого, потенциального мира… до тех пор, пока его смысл не прояснится, Сакута должен заниматься любыми находками.

— Химедзи, ты свободна двадцать четвертого?

— Если настаиваете, учитель Сакута, могу провести день с вами.

— Будет холодно, оденься потеплее.

Это был шанс для Сакуты.

---

Часть 7

---

— Все страннее и страннее, — снова заговорил сам с собой Сакута, расслабившись в ванной.

Он смотрел на воду и видел в отражении свое бестолковое лицо.

Череда событий вышла неожиданной.

Хотя два момента стали ясны.

Первый — сон про канун Рождества. По крайней мере, теперь он знал, почему был с Сарой.

Второй — природа «Подросткового синдрома» Сары.

Сакута не замечал рядом с ней сверхъестественных явлений, и на то была причина.

— Ясновидение…

Сара сказала, что знает, кто чем занимается и о чем думает, как бы далеко от этого человека ни находилась. Сверхъестественное происходило у нее в голове. Разумеется, ему сложно будет это увидеть.

Но как это ясновидение работало?

Если принять ее объяснение на веру, Сара могла видеть Сакуту прямо сейчас, в ванной. Однако, если исходить из того, что она сдержит слово и будет благоразумной, он мог не опасаться подглядываний в подобные моменты. Другими словами, она не наблюдала за ним сейчас, в этот момент. Логично предположить, что бы он ни делал и о чем ни думал, Сара не узнает.

— Если дело и правда в квантовой запутанности…

В его голове формировалась теория.

Некоторое время назад Рио прочитала ему лекцию о квантовой запутанности. Две частицы, врезавшиеся друг в друга с определенной силой, необъяснимо начинают вести себя схожим образом. Как только эта связь возникла, частицы останутся взаимозависимы, насколько бы они ни были разнесены, что вызывает недоумение.

Само собой, все это происходит в масштабах столь маленьких, что человеческий глаз не увидит.

Рио настаивала: абсурдно применять то же самое на макроуровень.

Но если удариться в абсурдность, состояние Сакуты сообщается Саре, насколько бы далеко они друг от друга ни находились. Так она может видеть, что видит он, и знать, о чем думает.

И если это правда, обратное тоже возможно.

Может ли Сакута разделить состояние Сары?

Может, он уже это сделал.

Просто не заметил.

Не знал, что они запутались.

Или не верил.

Истина проявляется, когда ее осознаешь.

— Вряд ли, конечно…

Но он попробовал закрыть глаза.

Естественно, ничего не увидел.

А слышал только шум вентиляции в ванной.

Ничего необычного — закономерный результат. Он и думал, что так просто не будет. Предположения Сакуты редко когда оказывались верными. Может, если бы Рио…

Но стоило подумать так, когда он услышал музыку.

Ему не показалось. Это точно музыка. Чувство было таким, будто он слушал в наушниках. И он узнал песню.

Слышал ее раньше.

Одно из исполнений Токо Киришимы.

***

Сакута открыл глаза и понял, что находится не в ванной.

Он лежит на кровати в совершенно незнакомой комнате. Животом вниз, на подушке, залипает в телефоне.

Смотрит зимнюю одежду на свидание.

Явно взволнованно.

Трепет от предвкушения.

Были и мысли.

«Миленько.

А учителю Сакуте понравится?

Блин, ну не знаю. Что же выбрать?

Найду что-нибудь получше».

Пальцы бежали по экрану.

«Надо решить, куда пойти.

Раз в конце мы прибудем в его университет…

Перед этим должны будем заскочить в Камакуру, ага-а.

Тогда…»

Поток мыслей прервал голос, раздавшийся из другой комнаты:

— Сара, иди в ванну! Или папа ее займет!

— А-а-а, стоять! Уже иду!

Музыка остановилась, беспроводные наушники вытащили из ушей.

Поднимаясь с кровати, он отмечал вычурные черты девчачьей спальни. Узоры на занавесках, маленькие украшения на столе, дополненные мини-кактусом…

Девушка открыла шкаф и достала пижаму и чистое белье. Он увидел Сару в зеркале сбоку.

Как будто заглянул в отражение, но увидел кого-то другого.

***

Он вздрогнул и открыл глаза.

Снова знакомая ванна.

Над поверхностью воды была его бестолковая физиономия.

— Наверное, вот какого это.

Поясняя про ясновидение, Сара не имела в виду, что видит его. Она видит то, что видит он. А его мысли звучат в ее же голове.

Странный опыт, это точно.

Он подумывал поэкспериментировать еще…

Но Сара принимала ванну, так что момент едва ли подходящий. И лучше ему молчать о том, что также может подглядывать за ней. Она, скорее всего, не обрадуется.

Сакута задумался над увиденным.

Сара с нетерпением ждала двадцать четвертое декабря.

Он этого и хотел…

Но, испытав симптомы на себе, он почувствовал укол вины. Неприятное ощущение. Ему было неуютно, особенно из-за того, что он пытался извлечь пользу из «Подросткового синдрома» Сары.

— Да-а-а уж…

Тем не менее Сакута не мог позволить себе отступить.

Да он и не собирался.

— Сакута, Май звонит, — раздался голос Каэдэ из-за двери.

— Скажи ей, что я сейчас перезвоню! — произнес он, вылезая из ванны.

Он пробыл в горячей воде дольше обычного и почувствовал небольшое головокружение. Но ему некогда сидеть и приходить в себя. Нужно думать быстро, даже в его состоянии.

Как рассказать Май про двадцать четвертое?

— Вот бы получилось отложить поездку… — тихо помолился он, выйдя из ванной, после чего набрал номер Май.

Продолжение следует...

---

Над переводом работала команда RanobeList.

Не забудьте вступить в нашу группу ВК: https://vk.com/ranobelist