Продажа пилюль в подземелье должна быть прибыльным делом, ведь так? (Данмачи) Глава 17

И все же... Все это приносит ощущение ясности в моем теле.

Я весь в порезах от недавней атаки, но я приветствую все это, когда вдыхаю и вытаскиваю себя из дыры в стене, в которую я врезался.

Иногда я такой гребаный идиот, не так ли?

Я слишком много думал обо всем этом. Думал, что мне чего-то не хватает, что мне что-то нужно, что я делаю что-то не так... Я делал так много, что игнорировал один простой факт.

В культивации меча нет ничего глубоко философского.

Мне не нужно сильное тело. Мне не нужен сильный меч.

Мне вообще ничего не нужно!

Ха!

В нас, Культиваторах Меча, нет ничего претенциозного.

Есть только одна вещь, которую мы хотим, и одна вещь, которую мы должны делать.

- Райли! - Я поднимаю голову на встревоженный крик, который достигает моих ушей, и мои глаза фиксируются на стоящей в далеке Кирин, ее рука обхватывает клинок, грохочущий светом.

Как же много монстров.

Наши глаза встречаются, и по какой-то причине она замирает, дрожь проходит по ее телу, пока я откидываю назад свободные волосы и вытираю кровь, стекающую по лицу из пореза на виске.

Интересно, какое сейчас у меня выражение лица?

Но в любом случае... Эти существа мешают.

Я выдыхаю и делаю шаг вперед, в то время как все они падают в месиво из запёкшейся крови и конечностей, а некоторые прямо-таки взрываются, превращаясь в чёрный пепел.

Культиватор меча должен следовать одному простому кредо.

А оно заключается в том, чтобы разрезать то, что мы хотим разрезать. Вот так просто.

И с этой вспышкой просветления, вызванной осознанием того, что я слишком много думаю, я постигаю то, чего ждал уже давно.

Мое намерение меча вытекает наружу, и любой монстр на моем пути разлетается на куски, как будто я пронес свой клинок сквозь их плоть и кости.

Тем не менее я просто иду и крепко сжимаю в руках свой светящийся меч.

Я выдыхаю мутный воздух и слегка ухмыляюсь, не обращая внимания на ноющую боль в теле.

Окружающие монстры останавливаются и замирают, дрожа от страха, когда я прохожу сквозь них, разрывая их на части одной лишь своей Волей. Потому что я хочу Разрезать их, чтобы они были Разрезаны.

- Райли... - тихо зовет Юнона, и я вдыхаю.

- Охраняй проход. - говорю я, а затем поворачиваю шею, когда мой оскал превращается в легкую улыбку.

Видеть все их обеспокоенные взгляды на мне... Это греет мое сердце.

- Я рассчитываю на то, что вы спасете меня, если я проиграю. - Альфия крепко сжимает сделанное мной оружие призыва, Голиаф стоит за повозками, защищая их, и выглядит гораздо более мощным, чем я помню.

Возможно, это потому, что она сильный маг.

- Но сейчас, простите меня... У меня есть цель, которую я хочу разрезать на куски.

xxxXXXxxx

- Ты видишь это, Леонид? - Темнокожий мужчина оживляется и переводит взгляд на своего старого друга Зальда, который согласно кивает вперед.

В сторону медленно приближающегося Райли, покрытого ранами, пылью и собственной кровью.

И больше всего...

- Да... Я вижу это. - Его большие плечи обвисают, и он негромко вздыхает через ноздри. - Интересно... Когда это произошло?

- Когда мы потеряли тот огонь глубоко внутри нас? Огонь, который толкал нас вперед так, как ничто и никогда не толкало?

Зальд тихонько хмыкнул, его глаза слегка сузились в раздумье.

- Видимо, с возрастом он угас. В конце концов, время забирает многое.

- Так и есть, напарник... Так и есть.

Медленно укранешшный броней и шрамами мужчина поднимает кулак, облаченный в перчатку.

- И все же я снова чувствую это... Те слова, которые сказал парень, что мы превратим Левиафана в "Одноглазого Левиафана"... Они заставили мою кровь бурлить так, как она не бурлила уже много лет.

С губ Леонида срывается смешок, когда он поднимает копье над плечами.

- Ты тоже это чувствуешь? - Ярко-голубые глаза опускаются вниз и упираются в покрытое шрамами лицо его напарника.

- Это... вызов. Это возможность.

- ...Возможно, мы сможем поднять уровень, Леонид. Я смогу достичь 7-го уровня... А ты сможешь достичь 8-го уровня и стать намного ближе к Максиму, чем когда-либо прежде.

От этих слов кровь в жилах Леонида мгновенно накалилась. Его кулаки сжались, мышцы напряглись, а зубы заскрипели.

- Мы можем умереть.

Зальд усмехнулся и поднял вверх свой меч.

- Мы умрем в бою с Левиафаном. Живым Бедствием.

- Я бы сказал, что умереть, сражаясь с любым из этих чудовищ, - это то, чем можно гордиться.

И, конечно же, его давний напарник словно выхватил эти слова с его языка.

Приклад его копья уперся в землю, и по его лицу расплылась ухмылка.

- С таким же успехом можно уйти с размахом, а?! - рассмеялся Леонид, его яркие глаза, казалось, запылали давно потерянным и забытым огнем.

Хихиканье Зальда превращается в громкий смех.

- Почему с размахом? С таким же успехом можно пойти ко дну, прихватив с собой Левиафана! - Два давних напарника рассмеялись и с выпрямленными спинами и ухмылками на лицах шагнули к надвигающемуся Великому Зверю.

- Тогда как насчет вызова? - прорезался голос Райли, который присоединился к дуэту слева, и на его лице появилась ухмылка. - Побеждает тот, кто отрежет больше всего плавников! - весело предлагает он, крутя в руках свой светящийся клинок.

Зальд хмыкает.

- Похоже, я уже выиграл.

- Не, это была групповая работа. - одновременно говорят Леонид и Райли, заставив человека со шрамом опустить плечи и наигранно надуться.

И пока они болтали, над ними навис Левиафан, с жаром глядя на троих людей, идущих ему навстречу, и не увидел ни заботы, ни страха в их облике.

Только чистое нетерпение и возбуждение вытекали из каждой поры их тела.

Разрезанные челюсти растянулись в кровавом, страшном рычании.

Его чешуя встала дыбом, плавники широко расправились, а легкие наполнились воздухом, когда он откинул голову назад.

Затем левиафан взревел, сотрясая до основания само Подземелье, заставляя людей в самом Орарио услышать его рев и узнать о присутствии.

О его могуществе. И его убийственном желании.

Стены, пол и потолок раскололись, выпустив потоки и струи воды, когда само Подземелье пришло на помощь одному из своих старейших и сильнейших детей.

Окруженный клубящимися столбами воды и собирая их в кучу, левиафан опустил взгляд и издал резкое шипение.