Вирусный Пандемониум. [Клинок, рассекающий демонов и Prototype] 51.

Химеджима Гёмей был очень заинтересован в знании того, как ему будут возвращать потерянное когда-то зрение. Их, Столпов, спутник был крайне необычен: отсутствие какого-либо надлежащего воспитания и общая бесцеремонность, появляющаяся из ниоткуда одежда, очевидная нечеловеческая природа, неясная возможность убивать демонов даже без особого оружия - продолжать можно было ещё долго.

Возможно, ответ на вопрос о его истинной сущности можно было бы получить там, где проживал этот самый Никита, однако на тот момент сам факт какого-либо взаимодействия с ним Столпу казался не очень-то и приятным. Да и навряд ли тамошние жители захотели бы делиться с вооружёнными и незнакомыми людьми информацией, если только то самое оружие не использовать для устрашения...

Охотники, впрочем, пользовались отличной репутацией среди сведущих о их существовании как раз за свою дисциплинированность и лояльность к обычным людям - подобные дискредитирующие обстоятельства могли бы очень больно ударить по их доброму имени в обществе. В любом случае, Гёмей и Саконджи не такие люди, которые применили бы свою силу для причинения вреда невиновным.

Общее впечатление о сопровождаемом, пусть и спустя определённое время, у гиганта сложилось нейтральное, но были некие подвижки к положительному - ничего такого особенного он не делал, а, значит, монстром по натуре, подобно демонам, он не является. Та информация о убийстве невинных же вызывала в нём некоторые сомнения. С его ситуацией, например, тоже было всё не так уж просто, а представить такого, фактически, подростка, который станет хладнокровно убивать человека - очень сложно.

Предложение Хоноровского для истребителя стало громом среди ясного неба! Сначала его окутало недовольство, но, когда он различил своим невероятным слухом искренность того предложения, успокоился и задумался: сама идея о подобном казалась ему невероятной - лучшие лекари, которых ему когда-то предложил Убуяшики Кагая, оказались абсолютно бессильны перед его слепотой.

И всё же в том тоне была совсем нешуточная уверенность... Химеджима в один момент даже думал обратиться за советом к Урокодаки, но это оказалось для него слишком личным - он не мог пересилить себя и не желал, даже в теории, услышать что-то предосудительное от своего сэмпая. Не настолько они близко знакомы, чтобы мужчина мог вынести ему на суд настолько важный вопрос.

Молодой столп, перешагнув через свои сомнения, согласился. Сидя в позе сэйдза на татами перед нелюдем, он был напряжён, ожидая начала процедуры. Никита же задумчиво на него глядел, что-то прикидывая у себя в голове. Наконец, придя к какому-то выводу, он довольно улыбнулся и обратился к габаритному человеку напротив:

- Гёмей, у меня для тебя есть два варианта... - Он выглядел довольно серьёзным, когда говорил это. - Я могу отключить болевые рецепторы в области глаз, и мои действия не потревожат тебя, либо тебе придётся терпеть дискомфорт.

Охотники на демонов такого уровня обязательно бы распознали какое-то "дополнительное" вмешательство в свой организм, которое для "операции" не обязательно. Зачем лишний раз плодить какие-то напряжённости и вопросы там, где этого можно не делать? Особенно если это не касалось самого венца эволюции, а было личным делом другого индивида.

- ... - Названный задумчиво поджал губы в секундных раздумьях. - Хорошо, отключи их.

Гигант всё равно допустил юношу к своему лечению, так что подобное решение опрометчивым не будет, зато вот без какой-либо адекватной причины терпеть боль ему не придётся. Пусть у каждой опоры организации истребителей и есть крайне высокий самоконтроль со стальной волей, но подобное - определённо лишнее.

- Ладно, я начинаю. - Кивнув, он сел перед Химеджимой и положил ладонь на его прикрывшиеся глаза.

Хашира обладали абсурдной интуицией, и она, порой, заставляла их действовать чисто рефлекторно: отвечать на угрозу соразмерно или избегать её вовсе, например. Столп камня углубился в эти ощущения, ища возможное чувство наступающей беды, но... Ничего не было. Просто рука на верхней половине его лица.

Сначала он ощутил мгновенное онемение в зоне глаз, а потом лишь сосредоточенно ожидал. Это был миг самого высокого напряжения - хоть, казалось, ничего особого и не происходило - оставшаяся неуверенность начала расти, но Гёмей всё равно ждал, и это окупилось с одновременным возвращением чувства прикосновения к своему лицу:

- Я закончил. - Важно сказал парень. - Сейчас я уберу ладонь с твоих глаз, но не открывай их сразу - делай это постепенно, иначе будет неприятно.

- Хорошо. - Голос великана был слегка выше, чем обычно, когда он сморщил веки и начал их медленно раскрывать.

Впрочем, открыв те лишь совсем чуть-чуть, он тут же ахнул и зажмурился обратно. Когда ему пришло осознание того, что причиной его дискомфорта был ударивший в очи свет, на его губах показалась глупая улыбка, а руки мелко затряслись. На некоторое время он так и застыл, в неверии снова попробовав рассмотреть татами, избегая яркого света.

- Я действительно вижу... - Широко распахнув свои зеницы, он рассматривал волокна тростника на матах. - Я-я вижу!

Затем он поспешил внимательно разглядеть каждую чёрточку на своих ладонях. Оба ока казались ему такими "свежими" и молодыми, будто охотник получил их только что! Он внимательно и ошеломлённо, первый раз в своей жизни видя те, разглядывал привычные для своих рук грубые мозоли. Этот вид создавал впечатление ребёнка, который открыл для себя что-то невероятное и непередаваемо удивительное.

Его голос дрожал, и он, предварительно прикрыв прозревшие глаза, упал перед ошарашенным мальчишкой в догэдза, пока его плечи начали бесконтрольно трястись. Видимо, он не смог удержать своих слёз. Крупный и мускулистый мужчина, заплакавший от радости, заговорил:

- Благодарю Вас, Хоноровский-сама! - Он воскликнул. - Пожалуйста, примите мои благодарность и неискупимый долг перед Вами!

"..." - Слегка отпрянувший и удивившийся юноша мгновение был в растерянности, но потом собрался.

Ну, он, конечно, ожидал благодарности, но чтобы такой яркой - нет. Резанувшее слух "Хоноровский-сама" хотелось очень сильно исправить, но сейчас ему было бы как-то стыдно это делать - здесь так без причины не разговаривают, да и с таким "огнём" это было произнесено... В любом случае, навряд ли его послушают в подобном эмоциональном состоянии, а потому он решил ответить самым логичным в такой ситуации образом:

- Хорошо, я принимаю твои благодарность и долг...