странная подделка (Том 1-4) глава 3-62

Банкет звезд (часть 1)」

Ночь перед войной. Где-то в Сноуфилде.

На окраинах города Сноуфилда был небольшой промышленный район, где тянулись ряды заводов. В глубинах этого района, практически отгороженный от внешнего мира стенами огромных фабрик вокруг него, располагался скромный мясоперерабатывающий завод. Он работал лишь по сезону, когда нужно, возможно, в силу того, что местная животноводческая промышленность не очень-то процветала, и лишь немногие жители города знали о его существовании.

Однако в подвальных помещениях завода скрывалась его иная личина, не отображенная в бизнес-реестре. Это была мастерская мага, возведенная в подземном пространстве и окруженная многослойным барьером.

Даже окружающие фабрики, которые, на первый взгляд, не имели друг к другу никакого отношения, были, если достаточно внимательно проследить права на владение, связаны с одной организацией: семьей Складио.

Это была мафия, возглавляемая Гальвароссо Складио, который обрел известность среди подпольных организаций, благодаря своему коварству. Хоть ее и называли мафией, ее структура отличалась от истинной организацией, зародившейся в Сицилии. Род Гальвароссо Складио был отдаленно связан с сицилийской мафией, но он расширил свою организацию, объединяясь с другими группировками или же поглощая их, и создал безликую шайку бандитов, не связанных национальностью, родословной или идеологией.

Необычное имя Гальвароссо было псевдонимом. Согласно одной из теорий, он получил его, объединив «Барбаросса», прозвище императора Священной Римской империи Фридриха I, со своим настоящим именем.

Он глубоко пустил свои корни в американское криминальное подполье.

Те, кто изучает историю криминального мира, ФБР и даже комментаторы на телевидение предприняли попытку рационально объяснить, как человеку, хвалившемуся тем, что он воссоздаст в Америке Священную Римскую империю, удалось обрести достаточно политического и экономического влияния, чтобы по праву называться императором, но настоящую причину знали немногие.

Он покровительствовал огромному количеству магов как в стране, так и за ее пределами. Маги, проигравшие в разборках с другими семьями; маги, которые обанкротились, потратив все свое состояние на погоню за новыми высотами магии; маги, которых заклеймили еретиками и выдворили из родных земель; маги, которых с шумом изгнали из публичного общества как преступников и которых в магическом обществе считали досадной помехой и ненужным бременем; даже маги, которые добровольно постучались в его двери — он стал покровителем для всех магов, оказавшихся на обочине по тем или иным обстоятельствам, и поддерживал их деятельность не только прямыми денежными пожертвованиями, но и тем, что снабдил их землей, с которой выгнал владевших ею магов, используя свое влияние.

Немного политического давления или насилия было сущей мелочью для могущественного мага. Однако, когда дело касалось головорезов, знакомых с внушением и гипнозом, а также снайперской стрельбой и судебной системой, количество тех, кто способен полностью защитить себя, было, естественно, ограничено. Даже знаменитый преподаватель Часовой башни или широко известный в своей области маг не в силах защититься от внезапной пули без специализированного Тайного знака, если только у них не достаточно мастерства, чтобы совладать с ситуацией с помощью одной лишь своей Магической метки. В противном случае, даже маг мог довольно быстро умереть в случайной стычке с бесчинствующими хулиганами или стать жертвой уличного нападения. Обычно Часовая башня и церковь расценили бы подобное как проблему и тотчас же вмешались. Однако к тому времени, как вопрос семьи Складио начали обсуждать, они уже обрели определенное влияние в магическом обществе.

Но неужели сборище магов начнет работать вместе, чтобы встать на защиту преступной организации? Многие сомневались в этом, но маги под защитой семьи Складио свободно использовали свою силу, дабы защитить своего покровителя.

Пожалуй, главная причина заключалась в том, что Гальвароссо не питал интереса к плодам их магических исследований. Он не только не забирал их себе, но и даже не совал нос в природу их исследований, если маги не желали их раскрывать. Они просто озвучивали ему свои нужды, и семья Складио без всяких колебаний снабжала их всем необходимым.

Многие из магов, привыкших к таким односторонним отношениям, чувствовали, что их путь к Истоку — их конечной цели — будет закрыт, если они этих отношений лишатся. Лишь немногим из магов казалось, что они действительно обязаны семье Складио; большая их часть добровольно вступила в организацию, рационально учитывая собственные интересы.

В результате, семья Складио показывала беспрецедентный и быстрый рост в подпольном мире. Были и другие организации, знавшие о существовании магов и решившие этим воспользоваться. Многие, однако, пытались контролировать магов силой и в итоге сами стали марионетками или даже были уничтожены с помощью элементарного внушения и прочих подобных вещей.

В конце концов, семья Складио проникла в правительство и обрела достаточно власти, чтобы стать частью плана Сноуфилда. Достаточно власти, чтобы назначить одного из своих магов на роль Мастера в фальшивой Войне за Святой Грааль.

И этим вечером двери мясоперерабатывающего завода открылись, и несколько человек ступили в его холодные помещения. Группа мужчин с такими же суровыми лицами, которая уже была здесь, кивком поприветствовала вновь прибывших.

- Рады, что вы добрались.

- Что насчет мистера Корделиона?

- Он уже покинул исправительный центр, но еще не объявился, - ответил мужчина — судя по всему, мелкая сошка. В его брови застряли капельки холодного пота.

Вновь прибывшие нахмурились.

- Разве вы не отправились туда, чтобы его встретить?

- Фалдеус сказал, что будет нежелательно, если кто-нибудь из семьи Складио заявится в исправительный центр… Мы знаем лишь, что его отпустили после доклада…

- Тц… Да кем эта правительственная шавка себя возомнила?

- Прошу прощения. Молодняк сейчас как раз ищет мистера Корделиона—

Его прервал резкий грохот.

- ?!

Мужчины, как один, посмотрели в сторону источника шума — на крышу завода.

Сверху, сверкая в воздухе, посыпались осколки выбитого окна. Мужчина, что падал вместе с ними, казалось, был окутан их сиянием, сжимая что-то непонятное в каждой руке.

- Что—

В руках падающего мужчины были две человеческие головы. Не отрубленные, однако — тела все еще были при них. Два тела выпали через окно, увлекаемые вниз мужчиной, и через несколько секунд их смяло о бетонный пол. Кровь хлынула из их ртов; по всей видимости, они еще были живы.

Мужчина, вытащивший их вместе с собой через окно, медленно поднялся на ноги, не обращая внимания на то, что несколько капель крови запятнало его лицо. Несмотря на тот факт, что он тоже упал с довольно внушительной высоты, лицо мужчины было бесстрастным, словно ничего не произошло.

Суровые мужчины содрогнулись, увидев лицо этого человека, освещенное лунным светом, струившимся через развитое окно. Их подавляли его глаза, два омута непроглядной тьмы в полумраке завода.

Мужчина носил черные перчатки; его окружала аура жестокости. Но в его глазах напрочь отсутствовала всякая «человечность». В них был блеск, который можно было заметить в глазах хищной птицы или плотоядного зверя. Однако они, вместо того, чтобы нацеливаться на жертву, скорее, промораживали сердце до основания одним своим взглядом.

«Это не глаза холодной, лишенной всяких эмоций машины для убийств, которые порой можно увидеть у киллеров. Если бы у машины была только одна эмоция — желание убивать — то у нее были бы именно такие глаза», - сказал как-то Гальвароссо, босс семьи Складио. Настолько пронизывающим был отличительный блеск в глазах этого мужчины.

На вид ему было лет тридцать-сорок. Сами по себе он был хорошо ухоженным, с приятными чертами, но этот чудовищный, пронизывающий блеск в глазах завладевал душой любого, кто стоял перед ним. Суровые мужчины, однако, не боялись этого блеска. Они знали. Знали, что внутри этот мужчина был еще страшнее.

- М-мистер Корделион!

- …

Мужчина, к которому обратились по имени, даже не посмотрел на них. Он просто сунул руку в карман. Увидев, что он извлек из него, те двое, что лежали на полу, выпучили глаза.

- Подо—, - попытался сказать один из них, но слов больше не последовало. Пули, выпущенные одна за другой из пистолета с глушителем в сопровождении глухих хлопков, изрешетили распростертые тела.

Мужчина не расслабился даже после того, как убедился, что два куска мяса перестали шевелиться. Он продолжал смотреть вниз, крепко сжимая пистолет.

- Э-э-э… Мистер Корделион? Кто они такие? – обливаясь холодным потом, спросил один из тех, кто был на заводе с самого начала.

- …Мухи, - плюнул мужчина по имени Корделион таким глубоким голосом, словно он прозвучал из глубин ада. Его взгляд все так же был прикован к двум трупам.

- Мухи, сэр?

- Возможно, кто-то унюхал кусок мяса. Должно быть, они слетелись на запах.

Манера его речи заставила мужчин удивленно переглянуться.

- Вы хотите сказать, мистер Корделион, что это шпионы другого мага? Пришли за Вашими командными заклинаниями?

- …Приберитесь здесь.

- Д-да, сэр!

Суровые мужчины — по всей видимости, его подчиненные — торопливо начали избавляться от трупов и следов крови.

- Снаружи есть еще. Они возвели барьер, чтобы никто их не увидел – добавил мужчина как ни в чем не бывало.

- Что?! Откуда их здесь так много?!

Мужчины почувствовали страх, потому что все это время их окружали враждебные маги. И потому что они грубо просчитались, не заметив их присутствия.

- Тридцать шесть, - заявил мужчина.

- Тридцать…

- Шесть здесь, тридцать снаружи. Позаботьтесь о них как можно быстрее, - сказал он своему ошарашенному подчиненному.

- Да, сэр! …Что?

На полу завода лежали лишь два трупа.

- Остальные наверху?

Неужели другие четыре трупа были на крыше? Предположив это, подчиненный начал думать над тем, как спустить их оттуда, когда… по помещению эхом разнеслась очередная серия приглушенных хлопков. Едва все они подняли взгляд, пистолет мужчины плюнул свинцом, продырявив головы четырех человек, появившихся на заводе незадолго до него.

- Что—

Люди, что были на заводе изначально, напряглись, ничего не понимая.

- М-мистер, Корделион, что Вы…?

- Пускай они недооценивают меня, я не против.

- Что?

- Но этот завод принадлежит семье Складио. Если они думали, что смогут проникнуть в это священное место с такой маскировкой, то этим серьезно оскорбили мистера Складио. Они были недостойны того, чтобы брать их живьем.

В следующий миг лица застреленных начали искажаться, открывая совершенно иные личины.

- ?!

Должно быть, они были вражескими магами, замаскировавшимися под союзников. Были ли их настоящие товарищи живы, или же от них уже избавились?

- …Когда разберетесь с этим «мясом», спускайтесь вниз, - не изменившись в лице, сказал своим подчиненным мужчина, убивший за столь короткий промежуток времени более тридцати человек, словно говоря, что даже не даст им подумать над подобными вопросами.

- У меня есть катализатор. Я буду призывать Слугу.

Сноуфилд. Тускло освещенное место.

- Баздилот Корделион. На публике он исполнительный директор компании по уничтожению промышленных отходов. Но за этим фасадом скрывается один из лидеров семьи Складио… - изложил Фалдеус Диоланд.

- А за этим – Маг-мясник Баздилот, «Ядовитая акула Складио»! – вклинилась девочка, сидевшая рядом, Франческа. – Изнанка его изнанки не настоящее его лицо; это совершенно иная сторона! Именно подобные вещи делают жизнь веселее!

- Это всего лишь хлопотно. И что это за прозвища? В моих файлах нет ничего про «Ядовитую акулу» или «Мага-мясника».

- Еще бы, я их только что придумала.

- Вот как. Рад слышать.

Фалдеус одарил Франческу — которая сидела на диване, весело болтая ногами в воздухе — косым взглядом.

- Его подозревают в причастности к более чем ста двадцати убийствам, - продолжил он, глядя на документы, которые держал в руках. – Однако во всех явно не хватает улик. Судя по всему, им все же удалось упрятать его за решетку, обвинив в нескольких преступлениях. Но в первой же тюрьме, куда его отправили, за шесть месяцев «пропало» трое охранников и двадцать шесть заключенных. Он заявил, что вся тюрьма теперь принадлежит семье Складио… Должно быть, непросто было все это замять.

- Может, он выбирал для исчезновения людей, которых они могли бы укрыть? Звучит так, что он уделяет внимание магической секретности ради Складио. Может быть, он на самом деле использует их дурную славу, чтобы скрыть свою природу мага.

- Его карьера мага настолько жестока, насколько это только возможно… Он выходец из семьи, приспособившейся к довольно извращенной школе «господства». Магии, которая фокусируется на господстве над собой, нежели над другими…. По всей видимости, она отличается от физического усиления, но детали неясны. Он также может быть сведущ в дальневосточной школе магии, которая не пользуется уважением в Часовой башне, и так далее.

Читая материалы, Фалдеус прищурился, словно от усталости.

- Он подозревается в связи с убийствами нескольких магов и, по всей видимости, находится под наблюдением министерства юстиции. Однако в результате одного инцидента у него было столкновение с аббатством Шпонхайм… в ходе которого он и оказался под защитой семьи Складио.

- А, Шпонхайм. Я слышала, что тогда у них было немало проблем из-за исчезновения следующего аббата. Если бы не это, даже семья Складио не смогла бы его прикрыть, - хихикнула Франческа.

- Я все еще против, мисс Франческа, - проворчал Фалдеус. – То есть, против того, чтобы вводить человека, у которого столько врагов, в эту Войну за Святой Грааль, вытащив его при этом из тюрьмы. Если мы не будем осторожны, фракции Часовой башни могут забыть про разногласия и навалиться на нас всем скопом. Даже если это все еще в пределах ожидаемого, мы можем получить удар с таких направлений, о которых даже не подозреваем.

- Но ведь другие ничем не лучше. Сигма и малышка Дорис, младшая дочь Люсендра, семьи магов с дальнего севера, проникли в страну нелегально. Кашура использовал ортодоксальную магию господства и проекции, чтобы сеять хаос на Уолл-стрит, а Харури – просто enfant terrible в колдовстве. А еще у нас есть Фалдеус, предавший Часовую башню! Ага, по мне так кучка проблемных деток.

- Я уверен, что смогу их контролировать, в том числе и самого себя. Вы же, однако, и Баздилот Корделион – совсем другое дело.

Прищурившись, Фалдеус повернулся к Франческе и выдал что-то, похожее на окольное нравоучение.

- Действительно ли правильно давать человеку, вроде него, нечто, вроде этого?

- Все нормально, не волнуйся ты так. Может, это слишком даже для меня, и никто не знает, что нас ждет в будущем, так что какая разница?

- Мы не намерены потакать Вашему гедонизму. Когда возникнет необходимость, нам, возможно, придется заставить Вас и Баздилота покинуть сцену.

- У-у-у, как страшно. Что, застрелишь меня? Хотя нет, ты ведь захочешь прикончить меня наверняка, так что, может, взорвешь?

Ледяной тон Фалдеуса ясно дал понять, что он не шутил, но Франческа рассмеялась, словно маленькое дитя. Ее щеки слегка заалели от возбуждения, порожденного полным осознанием того, что это не было пустой угрозой.

- И все же, это, может быть, тоже будет довольно-таки неплохо. С вами, ребята, вполне можно поиграть. Я не патриот; Америка не является для меня ни Родиной, ни домом.

- …

Фалдеус отказался слушать шутки Франчески. Он ждал ее следующего шага, прогоняя магическую энергию по своему телу. От Франчески его настороженность не ускользнула, но она продолжила сидеть, лениво развалившись на диване и тем самым умышленно показывая свою беззащитность.

- Исход битвы Древнего и последнего золотого волка решил судьбу целой страны . Так что, когда наступит время игры, она должна быть большой и броской, как эта Война за Святой Грааль! О, я прямо вся завожусь, когда представляю себе это! Соединенные Штаты Америки против прекрасной девочки-мага! Красиво звучит!

- Не вижу в этом ничего красивого. И не тешьте себя самонадеянной идеей, что один человек сможет возобладать над нашей гордой нацией. Я слышал, что агентство уже дважды «стерло» Вас в прошлом.

- О да! Стерли, не то слово! Знаешь, это больно. Количество – страшная штука!

Франческа подтвердила, что государство уже избавлялось от нее, с таким безразличием, словно это было для нее сущей ерундой.

- …Не понимаю. Чем думало правительство, вновь объединяясь с Вами, пусть даже прошли уже десятки лет? И как Вам хватило мужества сойтись с теми, кто пытался стереть Вас из бытия?

- Твое начальство высокого мнения о моих способностях, а я просто не парюсь по мелочам. Все просто. Кроме того, я уже привыкла к тому, что мое тело постоянно убивают.

- Думаю, что понимаю Вашу форму существования, но для меня это все равно невероятное заявление.

- Смерть моего тела – не повод для отчаяния. Вообще, лишь один человек по-настоящему убил меня. Ну, мое тело убивали многие, но, думаю, я могу посчитать тех, кому я все-таки сказала «сдаюсь».

Она устремила взгляд вдаль, словно вспоминая прошлое, и рассмеялась, при этом громко скрипнув зубами.

- Посмотрим… Думаю, старик Кишуа был первым. Гедонист Сен-Жермен; сказочная ведьма, что живет вечно — а, полагаю, теперь уже «жила» вечно — затем был тот богач-кровосос из Монако… и учитель в одной школе, использующий Слово ложного бога, архидревний диалект… и кстати об учителях, были также те, кто обучал меня искусству магии, и…

Слушая этот длинный перечень имен и слов, Фалдеус, который был сведущ во всех тайных аспектах магического общества, подумал, что это была какая-то шутка.

Однако последнее прозвище, слетевшее с губ Франчески, пробудила в нем особенно ярко воспоминание.

- А! И еще та девчонка! Рыжая!

- …Лишь тот, кто хочет расстаться с жизнью, посмеет назвать ее так в лицо.

Своеобразное прозвище, несущее в себе как презрение, так и благоговейный трепет, принадлежало одной из величайших магов Часовой башни, гениальной создательнице кукол, которая далеко превосходила Фалдеуса и Рангала. Среди магов, связанных с Часовой башней это прозвище было довольно знаменитым и, в то же время, считалось абсолютным табу. Этой магессе, которая достигла уровня Гранда, Часовая башня даровала «цвет» — фактически, титул. Однако она не смогла заполучить столь желанный «Синий» цвет, и в итоге ей достался «Оранжевый», лишь оттенок первичного «Красного» цвета. Она питала ненормальную ненависть к вышеупомянутому прозвищу, которое ей саркастически дали в результате. Говорят, она убьет любого, кто назовет ее так прямо в лицо, без исключений. Фалдеус знал, что это был не просто слух; это была неоспоримая истина.

Хотя… полагаю, мисс Франческа вполне могла на такое пойти…

- Ага, даже я не стала исключением, - хихикнула Франческа, словно прочитав мысли Фалдеуса. – Я сказала ей это в лицо, и в итоге она убила меня чертову уйму раз!

После того, как ее смех сошел на нет, Франческа надула щеки, как будто рассердилась немного.

- Это было просто ужасно. Видишь ли, она упертая, коварная, уничтожает чужие мастерские и крадет все, что привлекает ее внимание. И даже если тебе каким-то чудом удастся дать ей отпор и убить ее, она просто активирует _______ в своем теле и возвращается вся такая невинная. После того, как она убила меня около тридцати раз, я обратилась к ее семье и попросила заступиться, но…

Франческа вздохнула и покачала головой. По-видимому, между ней и «семьей» что-то произошло.

- В итоге она убила меня еще один раз и пригрозила, мол, «никогда больше не показывайся мне на глаза со своими извращенными Магическими цепями»! Вот так я оказалась в этом теле.

Сказав это Франческа опять заулыбалась и соблазнительно потянулась. «Что думаешь?» - словно спрашивал этот ее жест. Фалдеус, однако, даже бровью не повел и задал свой вопрос:

- Вы заполучили это тело около трех лет назад, верно? Поэтому Вы так воспротивились, когда начальство в свое время предложило нанять ее?

- Ну, отчасти… В любом случае, ставлю на то, что она бы вас послала. Она берется только за ту работу, которая удовлетворяет ее вкусам. По всей видимости, для ее семьи интерес ценнее денег. О, но она, может, согласилась бы, если бы ты попросил ее создать марионетку, воплощающую Героические души.

Закончив говорить о магах, которые в данный момент не были напрямую связаны с этой Войной за Святой Грааль, Франческа внезапно стерла улыбку с лица.

- Может, не мне такое говорить, но копии воспоминаний в марионетках Рыжей просто идеальны. Настолько идеальны, что я невольно начинаю гадать: может, она даже копирует свою душу?

- Это… - начал говорить Фалдеус в ответ на слова девочки, но одумался и нахмурил брови. Франческа беспечно произнесла слова, которые он не решился озвучить:

- Тебе интересно, удалось ли ей достичь Третьей магии? Ну, будь оно так, то все, что мы делаем, сразу же превратилось бы в фарс, и это было бы весело! Ха ха!

Девочка зашлась в очередном приступе смеха. Фалдеус, сидевший напротив, тяжело вздохнул, и морщинки между его бровями стали еще глубже.

- В этом нет ничего смешного. Я стал бы тогда изгоем не только в этой стране, но и в магическом обществе в целом.

- Все нормально. Я уверена, что Третья магия вскоре перестанет быть Истинной. Кстати говоря, вы, ребята, забыли про свою конечную цель? «Низвести Третью магию до уровня обычной»?

- …Нашу цель? Разве не Вашу?

- Она есть в моем списке, но список этот большой. Думаю, нам удастся воспроизвести ее, когда первооткрыватели звезд продвинутся еще на несколько уровней. То же касается и самой Войны за Святой Грааль. Поэтому я намерена начать столько Войн за Грааль, сколько смогу. Я бы хотела, чтобы вы проявили больше энтузиазма при анализе ее модели.

Тон Франчески стал мягче, словно из любви к чему-то.

- Я был уверен, что Вы стремились овладеть Третьей магией.

- Какой сюрприз, - рассмеялась Франческа. Затем она вытянула ноги и спрыгнула с дивана.

- Встаааааем… Ну, если забыть про Рыжую, давай просто порешим на том, что это невозможно, учитывая мою природу… Разве весело будет, если маг, вроде меня, станет волшебником на столь позднем этапе игры?

- …Не похоже на слова того, кто только что называл других «гедонистами» и «семьями, которые не делают того, что им не интересно».

- Разве я сказала, что чем-то от них отличаюсь? Хотя я гораздо милее, это да.

- …

Выражение лица Фалдеуса ясно говорило о том, что он был несказанно раздражен. Улыбка, которой его одарила Франческа, была не похожа на ее другие, по-детски невинные.

В ней было нечто взрослое и чарующее.

- Магия, которую люди в состоянии воссоздать, меня устраивает. Но Истинная магия отрицает человеческие пределы. Без нее нам будет лучше. Я верю в это, а еще в то, что безрассудное желание сломать эту стену есть человеческая природа.

Затем она медленно закрыла глаза, словно задумавшись о будущем «фестиваля», который готов был вот-вот начаться.

- Зиждется ли это на бездонной добродетели… или на безграничной злобе.