Реинкарнация в Сказание о Демонах и Богах Глава 73 Бои и разговор с Пандорой

Глава 73

Бои и разговор с Пандорой

Затем мы обменивались ударами таким образом, что наши движения становились размытыми для других. На какое-то время мы зашли в тупик, поэтому я покрыл руки хаки и ударил его кулаком по лицу. Он пролетел несколько метров и остановился. Из его рта вытекло небольшое количество крови. Он смахнул ее и засмеялся. Он сказал:

– Наконец-то достойный противник! Ты заставил меня истекать кровью своими голыми руками. Ты пересилил меня своей силой. Теперь я покажу свою истинную силу и убью тебя своим мечом! – сказав это, что он обнажил золотой меч.

Я ухмыльнулся и обнажил два меча. Я бросился к нему и обменивался ударами. Я покрыл свою тессайгу законом смерти, тем самым загнав его атаки в безопасную область. Он использовал таран, чтобы усилить меч, а затем ускорил атаки. Затем я послал смертельные удары Веретрагне. Он избежал множества порезов, но всё же получил удар в руку, и она больше не могла быть ему полезной. Он немедленно отсёк её и бросил на меня взгляд. Я просто улыбнулся и почувствовал, что к нам идут три формы жизни. Я посмотрел на него и сказал:

– Похоже, что Мелькарт и маг вместе с владельцем гримуара идут к нам. Таким образом, я хочу закончить этот бой следующим ходом.

Он рассердился и начал говорить:

– Человек! Не слишком задирай нос!

Но прежде чем он закончил свою реплику, мой меч пронзил его сердце по самую рукоять. Он был шокирован и спросил:

– Как?

Я просто загадочно сказал:

– Время…

Затем он глухо рассмеялся и сказал:

– Ты величайший воин, которого я когда-либо видел. Спасибо тебе за бой и за то, что ты дал мне вкус поражения. На данный момент я передам тебе свою силу. Но я вернусь, чтобы вернуть себе своё… – сказав это, он умер.

Когда его божественность прошла через меня, в моем мозгу произошло короткое замыкание, и я потерял сознание, прежде чем услышал свое имя от двух девушек. Когда я открыл глаза, я увидел миниатюрную женщину с фиолетовыми волосами с фиолетовыми ушными бусинами и белым платьем с лентой. У нее были зеленые глаза, которые смотрели на меня сверху. Кажется, я был у нее на коленях. Я смотрел на нее, пока она мне улыбалась, и, прежде чем представиться, я сказал:

– Пандора, богиня земли и жена титана Эпиметея, брата титана Прометея! Богиня земли, живущая намного дольше, чем греческие боги. Вы из любопытства открыли ящик Пандоры и выпустили зло и надежду одновременно, и все же вы называете своего мужа дураком. Вы считаете Чемпионов своими сыновьями. Но из-за вашего роста я буду называть вас лоли-мама.

Она была ошеломлена, но в конце концов разозлилась. Она сказала:

– Как? И что ты имеешь в виду, говоря «лоли-мама»? Я твоя мать! Относись ко мне с уважением!

Я ответил:

– Хоть ты и лоли?

Она надулась, а я просто подошел к ней и заключил ее в объятия. Она обвила руками мои бедра и слегка плакала. Кажется, она была счастлива, что кто-то принял ее как мать. Я могу сделать для нее, по крайней, мере это. После этого она спросила:

– Как?

Я просто коснулся её лба и передал информацию. Переварив это, она одарила меня легкой улыбкой и сказала:

– Иди и сражайся!

Когда я проснулся, я был на коленях у Лун Юинь, а в это время Сяо Нин противостояла Эрике Бланделли и Мелькарту. Я слегка улыбнулся Лун Юинь и похлопал ее по голове. Когда я поднял свое тело, мои суставы звучали как петарды, и мое совершенствование официально достигло Царства Императора. Я смотрел на дерущихся людей и обрушивал на них свою волю. Сяо Нин была невозмутима, Мелькарт слегка дрожал, но Эрика и Годо стояли на коленях, пытаясь дышать.

Я посмотрел на них и сказал:

– Ребята, молчите! У меня здесь важный момент.

Сяо Нин сразу же прижала меня к земле и обняла.

Затем Мелькарт спросил:

– Ты…

Я прервал его и сказал:

– Я убил Веретрагну и стал Чемпионом. Сама Пандора подтвердила это. И если ты хочешь хорошего боя, тогда сразись с ним, – и я указал на Годо. Затем я указал на Эрику и сказал: – А ты, маг, помоги ему убить Мелькарта.

Сказав это, мы ушли, оставив шокированных Годо и Эрику. А так же рассердив Мелькарта. Уходя, я подумал: «Кажется, я помню свой разговор с Пандорой. Это хорошо. По крайней мере, то, что ее сын помнит о ней, может утешить ее».