Это не твой ребенок Глава 92

— Угх.

Его сердце колотилось, как будто оно сейчас оборвется.

Мальчик посмотрел на хватку, сжавшую его запястье.

Мгновенно взгляд мальчика переместился с толстой руки, держащей его, на само запястье, а затем на плечо и на лицо крупного мужчины в плаще.

— Кто, кто...

Он едва издавал звук дрожащими губами.

Плащ, который был на мужчине, соскользнул вниз.

Обнажились темно-серые волосы, близкие к черным.

В лунном свете голубые глаза мужчины блестели, как у зверя.

Мужчина схватил руку мальчика с лекарством и поднял ее. Каким-то образом тело мальчика оказалось риподнято, хотя его держали только за запястье.

— Ты, что это?

Низкий голос резонировал, словно они были в пещере.

— Отвечай мне, мальчик.

Тело мальчика дрожало от всплеска огромной силы перед ним.

— Отчего исходит этот отвратительный запах?

Мальчик выглядел так, будто вот-вот потеряет сознание.

 

* * *

Рассвет, который, возможно, был ужасающим для одних и восторженным для других, миновал.

Утреннее солнце взошло, как обычно, словно не зная, что произошло прошлой ночью. Сквозь наглухо задернутые шторы струился солнечный свет, и ослепляющие нити падали на окутанную тьмой кровать.

Волосы лимонного цвета спутались на удобной кровати, а длинные руки протягивались у нее из-под головы.

Это был Саймон, на котором ничего не было, с обнаженными белыми плечами, и Калия, на которой была только свободная шелковая рубашка.

Между ними двумя, лежащих лицом друг к другу, было небольшое свободное место.

Между двумя, которые заснули, прижавшись лбами...

— Угья, гья. Бу!

Проснувшийся младенец играл с сияющими в воздухе солнечными лучами, размахивая ручками и ножками.

— Саша.

Калия, открыв глаза, взяла пухлую ручку ребенка и поцеловала ее.

— Мой послушный малыш.

Бормочущий голос Калии был хриплым и приглушенным.

Это были последствия прошлой ночи.

— Калия, поспи еще, — пробормотал Саймон, целуя Калию в прямой лоб, где мерцал солнечный свет.

При этом он не забыл обнять младенца, невинно лежащего между ними.

Калия посмотрела в лицо Саймону, который веселил Сашу пальцем.

Маленький кусочек летящей пыли пролетел над его длинными ресницами. Под прямой переносицей виднелись аккуратные губы в улыбке. Его губы были слегка потрескавшимися и красными из-за того, что Калия так усердно жевала их прошлой ночью.

Сама того не зная, Калия с сожалением вздохнула и пробормотала хриплым голосом.

— Если бы Саша не проснулся.

Словно поняв, что она имела в виду, Саймон посмотрел на нее своими прекрасными золотыми глазами.

— Если бы Саша не проснулся среди ночи... Я могла бы не спать всю ночь.

Саймон рассмеялся, словно ошарашенный теми словами, которые вырвались наружу.

— Ты правда нечто.

Было жаркое утро.

Двое, которые торопливо поедали друг друга, словно удовлетворяя свой голод, снова и снова переплетались. Такими темпами казалось, что будет невозможно удовлетворить этот порыв желания всего за одну ночь.

До такой степени, что даже гореть всю ночь казалось недостаточным…

Однако из-за того, что Саша проснулся посредине, двое людей, которые как раз собирались проводить третий (?) раунд, остановились.

— Уа. Уага, уааа...

Это было самое темное время, прямо перед восходом утреннего солнца.

Грустный крик проснувшегося от голода младенца.

Саймон и Калия, застывшие как лед, лежали неподвижно, глядя друг другу в глаза и затаив дыхание.

Потом они поняли, что плач ребенка не прекратится, и расхохотались.

— Я не могу. В следующий раз оставим ребенка няне...

— Следующий? Будет еще один?

На остроумный вопрос Саймона Калия серьезно спросила его с широко открытыми глазами.

— Следующий? А ты думал, что это был последний, Саймон?

Услышав эти слова, Саймон наконец широко улыбнулся.

Он вскочил и крепко обнял Калию, как будто увидел нечто безумно милое, и, словно летя, приблизился к малышу, готовя ему бутылочку.

— Не вставай. Я его уложу.

Калия лежала обнаженной на кровати и смотрела на Саймона, убаюкивающего на руках младенца.

Держа ребенка, свободно одетый только в одну из наспех подобранных рубашек, Саймон что-то тихо шептал малышу на ухо.

«Что ты ему говоришь?»

В глубине души Калии было любопытно, но она не хотела нарушать этот счастливый вид.

«Я не могу поверить, что мужчина, умеющий настолько любить ребенка, так ясно дал понять, что не любит детей из-за меня».

Внезапно левая сторона ее груди запульсировала.

Это было опустошительно и трогательно, но в то же время и грустно.

Казалось, она чувствовала то же самое каждый раз, когда видела Саймона, держащего ребенка в будущем.

Калии понадобилось несколько десятков минут, чтобы насмотреться на Саймона.

Когда ее веки, уставшие от ожидания, медленно закрылись, Саймон вздохнул и позвал ее.

— Калия.

— Да?

— ...Саша не засыпает.

С улыбкой на лице она вздохнула и раскрыла руками тонкое одеяло, укрывающее ее.

— Иди сюда, Саймон. Вместе с Сашей.

Так они вдвоем гладили друг друга с ребенком между ними и вели бессмысленные разговоры.

Когда их взгляды встречались, они смотрели друг на друга и целовались, бесцельно болтали о том, насколько странным был этот момент, и вместе заснули.

Было время рассвета, поэтому они, вероятно, проснулись после часа или двух сна.

Возможно, благодаря небольшим ночным забавам Саша хорошо спал.

— Калия, ты давно не могла расслабиться, так что не перетруждайся. На самом деле, ты сильна, но… будь осторожней.

Он подумал, что немного поторопился. Его лицо осветилось, когда он пробормотал и улыбнулся.

— Но я в порядке?

— Так, на всякий случай. Ты только родила. Наши желания важны, но я думаю, самое главное — не нагружать свой организм.

— Саймон, не поздно ли говорить об этом? Почему бы тебе не подумать о том, каким ты был четыре часа назад?

— Хм.

От насмешливых слов Калии шея Саймона слегка покраснела.

Следы бурной прошлой ночи покрывали их обоих.

В частности, Саймон вел себя так, будто не мог перестать целовать ее каждый раз, когда видел шрамы на теле Калии.

Это был очень щекотливый поцелуй, нежно гладящий рану, как облизывающая собака.

Саймон обнял Сашу, который даже не шевелился, и уложил его в детскую кроватку. Затем он вернулся к кровати, где лежала Калия, и снова лег, заключив ее в свои объятия.

— Давай полежим так ненадолго.

— Скоро придет Хемми.

— Мне все равно.

На самом деле время прихода Хемми и няни уже прошло.

Удивительно, но они обычно появлялись до восхода солнца, а сейчас не приходили до тех пор, пока цвет солнечного света не стал золотым.

Калия ухватилась за идею телепортировать Саймона или заставить его летать, но они вдвоем зашли так далеко, поэтому она упустила эту возможность.

Приятно было вот так лежать кожа к коже.

Калия косо рассмеялась и удобно оперлась на прямое белое плечо Саймона.

— На самом деле мне тоже все равно.

«Хах...»

Услышав это, Саймон, лежавший рядом с Калией и глядящий на нее, вдруг потер лоб.

— ...Я действительно схожу с ума, — пробормотал он в воздух вялым голосом, облизывая губы, чтобы успокоить свою нервозность.

Словно смирившись с чем-то, он нахмурил брови и обнял Калию.

— Если ты проснешься позже и снова извинишься, я убью тебя, несмотря ни на что, Калия.

— Что?

Калия посмотрела на Саймона так, словно не знала, о чем он говорит, а затем Саймон тихонько усмехнулся и прикусил ее за переносицу.

— Отныне тебе нельзя извиняться. Запомни.

— Что, если я сделаю что-то, о чем потом пожалею?

— Но не делай этого. Хорошо? Тебе не нужно извиняться, Калия.

— Нет, но иногда мы не можем предсказать реакцию человека.

— Нет. Конечно, нет. Если ты не хочешь увидеть, как я схожу с ума, не извиняйся.

На его решительные комментарии Калия посмотрела на Саймона так, как будто он был немного абсурден.

Несмотря на это, выражение лица Саймона не дрогнуло.

— Пожалуйста, не жалей меня. Даже если ты сделаешь это… Не извиняйся, только не извиняйся. Будь бесстыдной рядом со мной. Ни за что не уходи, не сказав ни слова.

— …

— Я в порядке, так что просто оставайся рядом со мной. Все, что тебе нужно делать, хорошо? Ответь мне, Калия. Ну же.

Почему лицо Саймона выглядело таким отчаянным, когда он приводил нелепые аргументы?

Калия на мгновение заколебалась с несколько смущенным лицом, затем кивнула.

— Я не буду извиняться и не оставлю тебя, ничего не сказав. Обещаю.

Только тогда окаменевшее лицо Саймона расслабилось.

Саймон, который смотрел на нее широко открытыми глазами, опустился и коснулся лба Калии своим.

Две пары глаз, оказавшись друг на против друга, смотрели прямо.

— Я сделаю лучше... Я постараюсь стать лучше.

— Саймон.

— ...Я буду стараться изо всех сил быть хорошим отцом.

— ...

— Тогда даже не думай о том, чтобы снова бросить меня. Никогда.

В конце его слов Калия обняла Саймона.

Ее сердце колотилось от боли.

Ей не было грустно, но она не знала, отчего так сжималось ее сердце.

И почему Саймон, умоляющий ее, был таким жалким? И почему это выглядело так очаровательно.

Калия, нежно лаская его широкую спину, прошептала ему на ухо.

— Помнишь, как я сказала тебе прошлой ночью, что мне нужно тебе кое-что сказать?