Маг смерти, не желающий четвертой реинкарнации Глава 305.4

— Это… Это…

Хайнц был потрясен до потери дара речи мыслями Беллвуда, которые наводнили его собственный разум.

Даже с его точки зрения мысли Беллвуда были крайне предвзятыми.

"Я ни разу не совершал зла по своей воле. Несмотря на то, что я находил Заккарта и других неприятными, я никогда не желал им смерти", - сказал Беллвуд. «Но теперь, когда я подумал об этом, я не должен был оставлять их, пока они были заняты созданием оружия, с помощью которого можно победить Короля Демонов, только потому, что наши взгляды не совпадали».

— Но ты оплакивал их от всего сердца… — начал Хайнц.

«Я был просто тщеславен, гордился собой за то, что оплакивал потерю товарищей, с которыми я не ладил».

Хайнц снова лишился дара речи, и Беллвуд продолжал напрямую доносить свои мысли до него.

***

Причина, по которой я относился к Виде-саме как к предательнице за ее выбор, а также к Зоркодрио-сану и другим, кто поддерживал ее, заключалась в том, что я с самого начала не уважал их, потому что я не понимал, что у них есть эмоции… что у них есть сердца.

Потому что я убедил себя, что я главный герой, а все остальные — второстепенные персонажи.

То же самое относится и к расам, созданным Видой: в то время, несмотря на то, что они имеют общие с людьми качества, я рассматривал их как нечто иное.

Собаки и рыбы с человеческими лицами… Ты, наверное, никогда не поймешь, но я видел их не более чем уродливыми существами, которые просто случайно заимели человеческие черты.

Я смотрел свысока на желание людей улучшить свою жизнь, и когда в результате моих учений были жертвы, я возлагал вину на глупость моих прихожан и злорадствовал про себя за то, что у меня было сердце, достаточно щедрое, чтобы прощать их за это.

***

"Вот почему я должен продолжать спать здесь. Ты осознал эти вещи, а тебе нет ещё и тридцати лет. Я дурак, который ничего не осознавал более пятидесяти тысяч лет", - сказал Беллвуд.

«Тогда… Причина, по которой ты проповедовал, что расы Виды должны быть отвергнуты, в том…!» — прошептал Хайнц.

"Да. В том, что они противоречили моим идеалам. Потому что они выглядели жуткими и неприглядными в моих глазах. У Альды-сама есть еще одна причина проповедовать это, но... это не та причина, с которой ты мог бы согласиться и продолжать охотиться на членов рас Виды».

Хайнц был глубоко потрясен этим: если бы у него сейчас было физическое тело, а не только состояние его разума, возможно, он потерял бы сознание и упал на колени, а может быть, его бы вырвало от полнейшее отчаяние, которое он чувствовал.

Но следующие слова Беллвуда помешали ему сделать это.

— Вот почему я должен продолжать спать здесь, — повторил Беллвуд.

"... Подожди секунду. Почему это должно быть именно так? Еще не поздно сказать людям и сказать Альде! Скажи им, что ты был неправ!" - сказал Хайнц.

«… И как бы я это сделал?»

Хайнц ответил, сказав Беллвуду, что он должен посылать Божественные послания своим прихожанам и напрямую поговорить с Альдой и другими богами.

Но Беллвуд медленно покачал головой: "Не все способны получать Божественные Послания. Только самые набожные поклонники могут. И что, по-твоему, подумали бы такие набожные поклонники, если бы они получили Божественное Послание, которое прямо противоречит моему учению?»

Хайнц ахнул, и выражение его лица напряглось, когда он представил себе это.

Если бы прихожане получили Божественное Послание, в котором говорилось бы, что все, чему их до сих пор учили, было ошибочным, начали бы они рассказывать людям, заявляли ли они: «Учение Беллвуда было ошибкой»?

Этого бы не случилось, если бы они вдруг услышали голос бога, полностью отвергающего учение церкви, они бы начали думать, что это голос бесовского шепота или что их собственные злые сердца вызывают слуховые галлюцинации.

Может быть, некоторые начнут информировать народ... и они покажутся простым людям сошедшими с ума, а самым ревностным поклонникам Беллвуда они покажутся еретиками.

Также, возможно, было сомнительно, воспримет ли Альда Беллвуда всерьез или нет. Осознание Беллвудом того, что он ошибся, было связано с божественной силой Злого Бога Оков Греха, которого Альда пронзил бесчисленным количеством кольев.

Для Альды не было неожиданностью поверить, что Беллвуд каким-то образом был обманут злым богом.

"Но, конечно же, ты чувствуешь истинное сожаление и раскаяние за свои ошибки, от всего сердца. Ты должен искать путь, чтобы искупить их!", - сказал Хайнц.

«… «В следующий раз» и «Никогда больше» — это то, что я говорил себе тогда. Но это было для того, чтобы отвлечь мое внимание от настоящего и сосредоточиться на неопределенном будущем, чтобы отвести глаза от моей ответственности. Нельзя сказать, что я сожалел».

С этими словами Беллвуд глубоко вздохнул, прежде чем продолжить.

«Грехи мои не знают конца. Это я убедил владыку Альду, других богов, Девятидорог и Фармауна сделать то, что сделали мы. Тот факт, что есть представители расы Виды, причиняющие вред людям, тот факт, что некоторые Чистокровные Вампиры стали пешками в остатках армии Короля Демонов, тот факт, что Маджины ненавидят поклонников Альды, тот факт, что Гули живут как монстры и атакуют людей — все это, все — потому что я напал на них и загнал в угол. Это все моя вина. Моя вина и в том, что ты согрешил».

— Это… я не собираюсь винить тебя за это, — сказал Хайнц.

Если бы Беллвуд не решил истребить расы Виды, не было бы вампиров, поклоняющихся злым богам, и Дарсия не считалась бы ведьмой за то, что она родила дампира.

"Нет. Я не это имел в виду, - сказал Беллвуд. - Я просмотрел твои воспоминания и понял, что они были сломаны Гудуранисом".

"Это…"

Богиня Усыпляющей Мельницы сказала Хайнцу правду, и казалось, что Беллвуд смог различить это, просто увидев внешний вид Вандалье в воспоминаниях Хайнца — хотя было неясно, было ли это из-за его интуиции как бога или из-за того, что он лично знал чемпионов.

"Я не знаю почему и как. Но, учитывая твою реакцию, это кажется правдой. Другими словами, я причина его существования, потому что я не пытался защитить Заккарта и остальных", - сказал Беллвуд. хочешь сказать, что я тебе нужен?»

Беллвуд знал, что, просто существуя, он только создает больше греха. Даже попытка уничтожить себя, скорее всего, вызовет какую-то катастрофу для мира. В таком случае для него будет лучше продолжать спать здесь.

Эти мысли были причиной того, что он продолжал лежать здесь с закрытыми глазами в течение пятидесяти тысяч лет.

Но Хайнц не согласился. «Ты не можешь так поступать! Я прекрасно знаю, что есть грехи, которые нельзя искупить, как ни старайся! Но продолжая дремать здесь, чтобы больше не совершать грехов, ты совершаешь грех, не предпринимая попыток исправить свои ошибки! Среди грехов, которые, как ты утверждаешь, являются твоей ошибкой, наверняка есть и такие, которые произошли после того, как ты начал свой сон здесь!» он крикнул.

Глаза Беллвуда широко раскрылись от удивления.

В прошлом ему снова и снова говорили одно и то же — Альда и Девять дорог.

Но после того, как он узнал о появлении Вандалье в этом мире и потому, что эти слова были сказаны Хайнцем — тем, кому Вандалье хотел отомстить, — они прозвучали для него очень убедительно.

"... Причина, по которой мое руководство безымянно, заключается в том, что я делаю не что иное, как руководство. Я направляю ради руководства, но оно никуда не ведет. Те, кто следует за мной, должны просто идти вперед и вперед, к идеалу, которого нельзя достичь, даже если они будут идти целую вечность, к реальности, которую они не могут видеть, пока их ноги не стерты в прах. Вот такое это руководство. Следовательно, оно может иметь для тебя нежелательные последствия», — сказал Беллвуд. — Ты ищешь моей помощи, несмотря на это?»

Руководство Беллвуда специализировалось на разжигании конфликта, настолько специализированном, что обмануло даже его самого, того, кто подстрекал.

После того, как он стал богом и вышел из-под влияния Системы Статусов, этот эффект был аннулирован, но… харизма, которой он обладал как героический бог, которому поклонялись массы, уже была на грани проклятия.

Он был способен превратить безвольных людей, не находившихся под влиянием какого-либо другого руководства, в фанатичных поклонников, просто поговорив с ними.

"... Нам нужна твоя помощь, — сказал Хайнц. — Твои ошибки исправим мы — мирная фракция Альды. Пожалуйста, одолжи нам свою силу!"

Услышав утверждение, что его ошибки могут быть исправлены мирной фракцией Альды, Беллвуд моргнул и уставился на Хайнца.

"Хорошо. По крайней мере, я дам тебе "силу". Я ничего не буду тебе отвечать, ничего не показывать и не давать указаний", - сказал он, наконец.

И с этими словами он исчез во тьме.

***

К тому времени, когда сознание Хайнца вернулось в его тело, цепи, обмотанные Беллвуда, разорвались и слетели с него.

"Я пробудился не как бог, а как форма силы для тебя. Таким образом, я буду жить внутри тебя. Используй мою силу, когда она тебе понадобится", - сказал голос Беллвуда.

При этом Беллвуд превратился в частицы света, которые исчезли в теле Хайнца.

«Но мне нужно поговорить с Альдой-сама, Девятидорогом и Фармауном, поэтому я не могу оставаться здесь вечно», — добавил он, говоря в голове Хайнца.

Не похоже, чтобы Беллвуд снова погрузился в сон.

«Неужели Беллвуд… воскрес?!» — выдохнула Делиза.

«Это выглядело немного странно, но… ты сделал это, Хайнц!» — весело воскликнула Дженнифер.

Остальные смотрели, затаив дыхание, но наконец, издали радостные возгласы.

— …Я не позволю тебе! — прервал его Джародип.

«Спи с моим телом навеки!» — закричал его другой голос.

Звук летящих цепей наполнил воздух.

«Я думал, что его проткнули кольями и он не может двигаться!» — удивленно закричал Эдгар.

Не обращая на него внимания, Джародип ударил Хайнца и Беллвуда своими цепями, пытаясь запечатать их вместе с собой.

Пятьдесят тысяч лет ему молились люди, и он полюбил этот мир.

Его поклонники были извращенными людьми, которых нельзя было назвать обычными людьми, чьи сердца горели желанием отомстить, они были теми, кто без колебаний убивал других из ненависти, и теми, кто получал плату от таких лиц за совершение таких актов мести от их имени.

Но Джародип узнал о любви и ненависти, которые испытывали такие извращенные люди, и по-своему полюбил их и мир, в котором они жили.

Вот почему он терпел эту пытку в течение пятидесяти тысяч лет. Удовлетворение от осознания того, что усыпление Беллвуда спасло жизни многих, дало ему чувство удовлетворения, которое заставило его забыть о боли, причиненной ему кольями.

Именно поэтому он сохранил крошечное количество своей силы — для маловероятного сценария, при котором Беллвуд проснется.

«БЕЛВУД!» — проревели оба голоса Джародипа.

Даже если выполнение одной этой атаки заставит его погрузиться в сон на всю вечность, он утянет Беллвуда за собой. В этой атаке было столько духа и энергии, что даже Эдгар не мог ее догнать.

Но Хайнцу это было не нужно.

«Уничтожающий Зло Сияющий Удар Истины».

Одного взмаха его меча было достаточно.

Смертоносные цепи были разорваны, а тело Джародипа разрублено надвое.

«Существо, неспособное осознать свои грехи, пробудилось…»

"О мир, пожалуйста, победи это бедствие. Но я полагаю... это все же лучше, чем воскрешение Гудураниса".

Это были последние слова Джародипа. Колья, пронзившие его тело, задрожали, затем вонзились глубже, распяв его и сильнее прижав к стене Подземелья.

Итак, Злой Бог Оков Греха был запечатан.

«Народ, мне нужно многое вам рассказать, но… сначала давайте вернемся наружу!» — сказал Хайнц.

Остальные Пятицветные Клинки зааплодировали.

Для осколков души Короля Демонов, дремлющих в Эдгаре, воскрешение Беллвуда было желанным исходом.

Сначала фрагменты души Короля Демонов испытывали ненависть к Беллвуду, но… в его нынешнем состоянии он даже не стоил обижаться. Все было хорошо, пока все заканчивалось тем, что существо, которое он ненавидел больше всего, Хайнц и Беллвуд, были уничтожены, сражаясь друг с другом.

Больше всего он ненавидел… Вандалье.

Гудуранис еще не отказался от воскрешения, и его тело было частью его самого, и ему нужно было вернуть себе владение, любой ценой. Вандалье украл и впитал его у него.

Для Гудураниса Вандалье был ужасающей угрозой, даже большей, чем Беллвуд и Альда, которым до сих пор удавалось лишь запечатывать фрагменты его тела.

Он не мог простить Вандалье. Ради его воскрешения Вандалье нужно было уничтожить.