Маг смерти, не желающий четвертой реинкарнации Глава 308.1

Альда, Бог Закона и Судьбы, стоял в комнате на самом глубоком этаже Подземелья, которое он создал… которое теперь было пустым.

Эти палаты были созданы для защиты спящего Беллвуда, так что это было частично Божественное Царство, которое позволяло Альде существовать здесь.

Но, если быть точнее, это пространство не было пустым; Бог, отличный от Альды, также присутствовал тут, и Альда не просто стоял там.

Альда бросил полный ненависти взгляд на другого бога… Злого Бога Оков Греха Джародипа, который был запечатан в стене Подземелья.

«Грязный захватчик… Что ты показал Беллвуду? Что ты вбил ему в голову?» — пробормотал Альда.

Беллвуд был героическим богом, символом сил Альды и самым сильным бойцом среди них, и Альда гордился тем, что выбрал его своим защитником. Когда Беллвуд проснулся и снова воссоединился с Альдой, Альда был переполнен надеждой и радостью, настолько великими, что они стерли отчаяние, которое он испытал, когда Ботин и Перия решили присоединиться к Виде.

Если Беллвуд возглавит богов, а Хайнц возглавит людей, и они объединят свои силы, они смогут выиграть битву против фракции Виды… битву против Вандалье. Хотя они столкнутся со многими трудностями и потеряют много жизней, но знание этого не разрушило надежду Альды.

Все было точно так же, как когда битва велась против Короля Демонов Гудураниса, чтобы предотвратить разрушение мира.

Но проснувшийся Беллвуд был почти совсем другим человеком, чем был раньше.

«Уверенность, которая наполняла его, страсть, вдохновлявшая других, харизма, поднимавшая нам настроение в любой ситуации… Все это ушло. Теперь он как бы сознает себя бессильным... Нет, он как бы побежденный и в отчаянии, затворник, бросивший все».

Проснувшись, Беллвуд заявил Альде и другим богам, что ошибся и что он станет просто источником силы, подчиняющимся воле Хайнца.

Хайнц действительно был исключительным человеком и набожным поклонником; он, безошибочно, был величайшим героем современности. Пробуждение Беллвуда от его полувекового сна было невероятным достижением, достойным того, чтобы быть запечатленным в истории и воспетым до скончания веков.

Но даже при этом Альда никогда не предполагал, что Беллвуд откажется от своей воли и оставит все решения Хайнцу.

«Беллвуд был полон уверенности и невероятно поднимал моральный дух каждого, стоя на переднем крае, но… теперь, когда я вспоминаю, его желание всегда желать быть на переднем крае было его виной».

С тех пор как Беллвуд был новичком в этом мире и неопытным, он всегда старался быть в центре внимания и вести за собой всех остальных. Тогда Альда дал ему резкий, но честный совет. Но поскольку Беллвуд быстро получил возможность подтвердить свои слова, даже Альда считал, что он ошибся в том, насколько способным был Беллвуд. Альда забыл об этих инцидентах до сих пор.

Но можно предположить, что это было связано с его поражением пятьдесят тысяч лет назад от рук Злого Бога Оков Греха … хотя все было изображено как битва, которая закончилась тем, что Беллвуд и злой бог победили друг друга одновременно, из-за сколько волнений это вызвало бы среди смертных, если бы правда стала известна.

Как героический бог, Беллвуд обладал подавляющей силой, которая делала для него ненужным присутствие союзников, но, несмотря на это, если бы его сопровождали героические духи или другие боги, то, возможно, он никогда бы не был поражен божественной властью Злого Бога Оков Греха.

Учитывая это, можно было бы сказать, что у Беллвуда теперь на одну слабость меньше.

«Но почему… Почему он рассказал нам, почему он считал расы Виды злыми, и что его ошибочно приняли за это?»

Силы Альды теперь были готовы смириться с продолжающимся существованием рас Виды, которые не имели Рангов в своих Статусах, но сто тысяч лет назад они верили, что их полное истребление защитит мировой порядок – что это будет выгодно для мира.

По правде говоря, даже сейчас Альда все еще искренне верил, что все расы Виды без исключения должны быть, в конце концов, уничтожены. Зверолюди, вампиры, титаны, Маджин — даже если бы они вознесли ему свои молитвы, если бы они не были уничтожены все в равной степени, это было бы неуважением ко всем тем, кто уже потерял свою жизнь.

Однако он не отказывался от гибкости в отношении порядка и сроков уничтожения каждой расы. Например, он мог подождать, пока девушка-дампир под защитой Хайнца проживет остаток своей жизни.

Но его поклонники начали сосуществовать с расами Виды различными способами. Они относились к ним как к дружелюбным соседям, удобным рабам, источникам труда, солдатам — а у некоторых народов было необходимо иметь их правителями или воинами.

Вот почему он уступил давлению Девятидорог, чтобы принять их, и попросил Родкорта включить расы Виды, не обладающие рангами, в его круг системы переселения.

Теперь с этим ничего нельзя было поделать. Альда не мог не чувствовать себя бессильным, что это была его ответственность за то, что он не смог вывести людей на путь справедливости, не смог научить их тому, что продолжать сражаться, а не сосуществовать с расами Виды, было правильным поступком.

Он не мог отделаться от ощущения, что сделал то, что Беллвуд ненавидел больше всего, — пошел на компромисс со своими идеалами.

Но, даже узнав об этом, Беллвуд хранил молчание. На самом деле он никак не отреагировал.

«Он потерял всякую независимую волю; он как бы в оцепенении. Джародип! Что ты сделал с Беллвудом, жалкое ты создание?!» — закричал он, гнев и раздражение снова захлестнули его.

Но, естественно, Джародип не ответил ему. Он был полностью запечатан, так что сколько бы ни кричал Альда, его слова никогда не дойдут до него… хотя, даже если бы Джародип не был запечатан, не было никакой гарантии, что он ответит правдиво.

Он был сумасшедшим богом, который смеялся вместо того, чтобы кричать каждый раз, когда я вонзал в него кол. Бесполезно изливать свой гнев на него.

Но правда заключалась в том, что Джародип не был сумасшедшим. Ставки Закона Альды действовали только на богов, принадлежащих к миру Лямбда… Джародип смеялся над собственным божественным авторитетом Альды, служащим доказательством того, что он был богом этого мира.

Но Альда не осознал этого и повернулся спиной к стене, на которой был запечатан Джародип.

«Ментальные раны Беллвуда еще не зажили. Нет сомнений, что он вернется к своему прежнему «я», когда спустится на тело Хайнца и победит нового Короля Демонов Вандалье», — сказал себе Альда. «Чтобы это произошло, я должен объяснить Хайнцу, почему мы не признавали существование рас Виды, но…»

Беллвуд доверил все решения Хайнцу; обучение и руководство Хайнца, несомненно, приведет к тому, что Беллвуд вернется к тому, кем он когда-то был.

Однако трудный вопрос заключался в том, рассказывать ли Хайнцу о системе круга переселения душ —ведь сам Альда постановил, что смертным никогда нельзя говорить об этом.

С этим согласились все великие боги, еще до прибытия Короля Демонов Гудураниса в этот мир.

Зачем ограничивать знания смертных? Потому что, если бы смертные получили это знание, они использовали бы его, чтобы стать способными на дела, на которые способны только боги, оставаясь при этом смертными.

Даже если на это уйдут огромные промежутки времени — столетия или тысячелетия — однажды они неизбежно достигнут этой точки.

Конечно, Вандалье уже достиг этой точки без того, чтобы это знание было ему даровано.

«Теперь…» пробормотал Альда, когда он исчез из Подземелья и вернулся в свое собственное Божественное Царство, размышляя, как он должен объяснить Хайнцу.

В Подземелье осталась только тень Джародипа, и без цепей, издававших шум, оно было окутано тишиной.