Избалованная супруга награда для Короля Демона Глава 161 Решение (1)

Глава 161 Решение (1)

Казалось, что свисток во рту Мин Юэ Чэнь’я ожил. Музыка для Гу была похожа на музыку древних времён. Длинная и тягучая, словно мелодичные слова любви…

– Гугу… – услышали все через мгновение странный голос.

В груди Ваньянь Ли, который оцепенел, родилось тошнотворное чувство. В животе у него зашевелилось что-то горячее и волосатое. Этот ужас поднялся по его животу, добираясь до горла.

Когда оно приблизилось к его ротовой полости, Ваньянь Ли чётко ощутил ножки матери Гу. Они, словно щётка, касались его горла, так мягко скользя по нему, словно он вдохнул одуванчик. Всё внутри ужасно зачесалось.

– Оу… – хоть Ваньянь Ли и не мог пошевелиться, но всё ещё с трудом подавлял эту тошноту. Он давился снова и снова, желая выплюнуть Мать Гу.

Однако Мать Гу, казалось, очень хорошо понимала человеческую природу. Казалось, что он поняла цель Ваньянь Ли и просто комом остановилась в горле Императора. Её передняя лапка крепко сжимала его миндалина, а она сама гордо произносила «Гугу», словно бы говоря: «Я просто так не выйду, что ты сделаешь?!»

– Гугу! Гугу!

Ваньянь Ли слышал звуки, раздающиеся из его горла. Он был сильно напуган, когда-то он был зрителем и со стороны наблюдал за теми, кого мучила Мать Гу, наблюдал за их страданиями, которые лишали их желания жить. Ваньянь Ли не ожидал, что возмездие придёт так быстро.

– Поторопить и вытащи её! Убери её! – Император почти проревел эти слова Мин Юэ Чэнь’ю.

«Похоже, те женщины, которые умирали во дворце Долгой осени, были также напуганы!» – Ваньянь Ли наконец понял, что это за ужасающее чувство.

Он также вспомнил, что третья или четвёртая женщина, которая жила здесь сказала ему перед своей смертью:

– Ваньянь Ли, однажды возмездие обязательно придёт к тебе!

Тогда Ваньянь Ли отмахнулся от этих слов, а сейчас он наконец-то поверил в карму и своё возмездие.

«Я не согласен! Я до сих пор не увидел Юэ’эр, как я могу быть сдаться?! Я добивался своего целых шестнадцать лет и все эти шестнадцать лет был рядом с Юэ’эр. Почему она ушла, словно ничего этого не было? Я не верю, что она может быть так бессердечна! Я не могу умереть так, я хочу жить дальше и ждать, пока Юэ’эр не даст мне ответ!»

– Буээ… – Ваньянь Ли продолжил блевать.

Мин Юэ Чэнь перестал дуть в свисток и, скрестив руки на груди, смотрел на Императора Бэй Чжоу.

«Разве он не знает, что чем больше он сопротивляется, тем дольше Гу не выйдет наружу? Если бы Ваньянь Ли расслабленно лежал, то Мать Гу спокойно бы вышла, услышав песню. Теперь его так рвёт, что он разве что пальцы в рот не пихает, чтобы вытащить Мать Гу. Мать Гу слишком хорошо знает человеческую натуру, как она выйдет?!»

– Гугу! – Мать Гу, похоже, решила поиграть с Ваньянь Ли. Она расслабила свои лапы, выпуская его миндалины и, пошевелив своим толстым телом, сделала несколько шагов вперёд, добираясь до языка Ваньянь Ли. – Гугу!

Ваньянь Ли подумал, что Мать Гу хочет выбраться и, обрадовавшись, продолжил блевать. Он совсем не ожидал, что лапки Матери Гу схватят его за язык, а два её острых зуба укусят этот язык.

– Аа… – из горла Ваньянь Ли вырвался неясный крик. Ему было так больно, что он вспотел, а его рот наполнялся кровью.

Почувствовав вкус свежей, Мать Гу стала очень счастливой. Она широко раскрыла пасть и, высасывая кровь из языка Ваньянь Ли, издавала звуки «Гугу, гугу». Это было похоже на звуки ребёнка, пьющего воду.

Увидев, какой страшной вещью была Мать Гу, Ваньянь Кан испугался до глубины души. Смотря на своего Отца-Императора, терпящего подобную пытку, он ощутил, как его сердце немного смягчилось.

– Отпусти его, пожалуйста… – голос Ваньянь Кана был очень тихим. Он не хотел, чтобы Ваньянь Ли слишком страдал, поэтому Кан попросил Мин Юэ Чэнь’я.

Хоть Ваньянь Ли действительно поступил неправильно, однако, смотря своими глазами, как несчастна фигура собственно отца, Ваньянь Кан не мог так поступать.

Изначально Мин Юэ Чэнь тоже не собирался мучить Ваньянь Ли. Да только Ваньянь Ли, захотел использовать тошноту, чтобы вытащить Мать Гу, а это взбесило её, поэтому Мать Гу начала истязать Ваньянь Ли.

С помощью бамбукового свистка Мин Юэ Чэнь вновь заиграл трогательную мелодию. Когда Мать Гу услышала эту мелодию, она подняла голову и, колеблясь, выглянула наружу.

Восхитительная кровь текла из языка, однако звук свистка был приказом, проигнорировать который она не могла. Что она должна была выбрать? Мать Гу сопротивлялась!

Если бы не свежая кровь, Мать Гу, естественно, покинула бы рот Ваньянь Ли, однако сейчас его восхитительная кровь была рядом и источала садкий запах. Кровь мешала Матери Гу расстаться с Ваньянь Ли.

Увидев колебания Матери Гу, Мин Юэ Чэнь улыбнулся и продолжил дуть в свисток. Он понимал, что Мать Гу не желала расставаться со свежей человеческой кровью, ведь это была её самая любимая еда. Так что Юэ Чэнь’ю нужно было оставаться терпеливым и продолжать искушать Мать Гу.

Цзин Мо и Су Юэ положили перед Ваньянь Ли кусок бамбука шириной с палец. В середине его была борозда, а на другом конце стоял маленький нефритовый горшочек. Су Мэй развела огонь и поставила на него нефритовый горшочек. Огонь медленно нагревал его.

Мгновение спустя из нефритового горшочка вырвался странный аромат и распространился по всей комнате.

– Гугу! – Мать Гу остро ощутила аромат. Она изогнула своё толстое тело и, подойдя к уголку рта Ваньянь Ли, огляделась.

Су Мэй держала в руках маленький веер и направляла аромат в сторону Матери Гу. В воздухе витал сильный аромат и Мать Гу мгновенно разволновалась.

– Гугу! Гугу! – обнаружив запах лучше, чем человеческая кровь, Мать Гу почти «выпрыгнула» изо рта Ваньянь Ли. По «мостику», который построили для неё Су Юэ и Цзинь Мо, она шла прямо к нефритовому горшочку.

Подойдя к отверстию нефритового горшочка, Мать Гу специально наклонилась вперёд, заглядывая внутрь. Не дожидаясь, пока она увидит, что находится внутри, бамбуковый свисток в руке Мин Юэ Чэнь’я подтолкнул её внутрь горшка. Су Мэй мгновенно накрыла нефритовый горшок и закрыла Мать Гу внутри него.

– Сделано.

Слова Мин Юэ Чэнь’я заставили людей ощутить облегчение.

Вид этой Матери Гу всё ещё кружился в голове каждого…

«Толстое тело и красные, словно кровь, глаза. Жуткая. Как хорошо, что Мин Юэ Чэнь здесь, чтобы поймать её! Как хорошо!»

– Не позволяйте огню погаснуть, продолжайте кипятить! Поддерживайте небольшой огонь, температура не должна подняться слишком быстро! А теперь мне нужно позвать Ребёнка Гу!

Только что Мин Юэ Чэнь вытащил из тела Ваньянь Ли Мать Гу, а теперь собирался вытащить Ребёнка Гу. Все были в восторженном внимании и не смели дышать, даже Ваньянь Ли, который постоянно кричал от боли, оказался с поражённой апукунтурной точкой немоты, лишившись возможности издать хоть звук.

Мин Юэ Чэнь подул в свисток. Когда он заиграл мелодию, окружающие ясно услышали, что эта песня была другой. Она была немного счастливой и немного беззаботной. Ребёнок Гу был похож на человеческое дитя и, естественно, нужно было использовать какую-то счастливую мелодию, чтобы разбудить его.

– Гугу! – Мать Гу в нефритовом горшке, похоже, не осознавала надвигающей опасности.

Она координировалась с Мин Юэ Чэнь’ем и издавала звуки «Гугу», словно бы зовя своего ребёнка, чтобы сказать ему, что здесь есть вкусный обед и ему нужно побыстрее прийти и попробовать его вместе с ней.

В отличие от звука «Гугу» Матери Гу, Ребёнок Гу издавал звук «Гуагуа». Его голос был не таким высоким, как у Матери Гу, но его можно было отчётливо услышать.

– Гуагуа… Гуагуа…

«Это Ребёнок Гу!» – все переглянулись. «Если мы вытащим Ребёнка Гу, положим его в нефритовый горшок вместе с Матерью Гу и вскипятим их в чае в соответствии с медициной, проблема будет решена!»

Послушав откуда раздаётся звук Ребёнка Гу, лицо Мин Юэ Чэнь’я потемнело. Он дунул свисток и посмотрел, откуда раздаётся звук «Гуагуа». В итоге, он оказался перед Мужун Ци Ци.

В это время Мужун Ци Ци также услышала звук, доносящийся из её живота. На её ладонях выступил пот, а лицо побледнело.

– Что?! Как так получилось?! – Фэн Цан, стоящий в стороне, увидел всю серьёзность ситуации по лицу Мин Юэ Чэнь’я.

Мин Юэ Чэнь отложил бамбуковый свисток и посмотрел на живот Мужун Ци Ци. Схватив её руку, он проверил пульс, в итоге выражение лица Юэ Чэнь’я стало ещё более мрачным.

– В чём дело? – у Фэн Цан’а было плохое предчувствие.

Однако он не успел сказать больше, когда кулак Мин Юэ Чэнь’я прилетел чётко в красивое лицо Фэн Цан’а:

– Ублюдок…

Рёв Мин Юэ Чэнь’я и этот тяжёлый удар ошеломим присутствующих. Они увидели, как пурпурная фигура бросилась вперёд и пригвоздила Фэн Цан’а к земле.

– Ты ублюдок! – Юэ Чэнь ещё раз ударил Фэн Цан’а, однако в этот раз Фэн Цан перехватил удар.

Ранее Фэн Цан не защищался, поэтому пропустил удар, и теперь левая сторона его лица распухла, а губы были разбиты о зубы. Фэн Цан не понял, почему Мин Юэ Чэнь повёл себя так, однако он получил один удар и не мог позволить ударить себя ещё раз.

Контратака Фэн Цан’а ещё сильнее разозлила Мин Юэ Чэнь’я. Он несколько раз прокричал «ублюдок» и превратился в «мяч», а Фэн Цан лежал на земле.

Происходящее заставило присутствующих остолбенеть.

«Что происходит? Почему Мин Юэ Чэнь ничего не сказал, но кинулся на Фэн Цан’а с кулаками? В чём проблема?»

– Разнимите их! – увидев двух взрослых мужчин, катающихся по земле, как дети, Мужун ци Ци оказалась самой разумной среди толпы.

Сразу после приказа Ваньянь Кан и Цзинь Мо кинулись к дерущим, однако прошло много времени, прежде чем они смогли разделить Фэн Цан’а и Мин Юэ Чэнь’я.

Красивая внешность этих двоих исчезла. Их тела были покрыты пылью, а левая часть Фэн Цан’а была разбита. Мин Юэ Чэнь, впрочем, был не лучше. Изначально отчётливый глаз теперь был сжат в нитку.

– Ублюдок! – несмотря на то, что его оттащили, Мин Юэ Чэнь всё ещё ругался на Фэн Цан’а. В его глазах горел гнев, отчего смятение в сердцах окружающих усилилось ещё сильнее.

«Что же случилось с Мин Юэ Чэнь’ем, что он настолько вышел из-под контроля?»

– Возможно, какая-то проблема с Ребёнком Гу? – вспомнив, что перед тем, как Мин Юэ Чэнь напал на Фэн Цан’а, он проверял пульс Мужун Ци Ци, Цзинь Мо нахмурился.

«Может быть, возникла какая-то проблема?» – рука Цзинь Мо опустилась на запястье Мужун Ци Ци. Спустя мгновение лицо Цзинь Мо также сильно изменилось.

– Что такое?! Быстро скажи нам! Мы волнуемся! – Су Мэй увидела, что выражение лица Цзинь Мо стало таким же плохим, как у Мин Юэ Чэнь’я, и встревоженно закричала.

– Принцесса беременна, – сказал Цзинь Мо.

Люди, которые только что нервничали из-за случившегося, немного успокоились.

– Отлично! Мисс беременна! – закричала Су Мэй, однако в тот момент, когда она закричала это, она ощутила, что что-то не так.

«Если всё хорошо, то почему выражение лиц Мин Юэ Чэнь’я и Цзинь Мо такое плохое?» – Су Мэй подумала об этом, после того так волна счастья схлынула.

Другие тоже обнаружили эту не состыковку и посмотрели на Мин Юэ Чэнь’я, желая получить от него ответы.

– Принцесса действительно беременна, однако в зародыше находится Ребёнок Гу.

Слова Мин Юэ Чэнь’я прозвучали как гром среди ясного неба, шокировав всех. Никто не осмелился поверить этому факту.

– Я беременна? – Ци Ци коснулась своего живота.

«Я была неосторожна. Не знала, что ношу ребёнка и вот-вот стану матерью! Однако, почему Гу должен быть в ребёнке?»

– Ребёнок Гу отличается от матери Гу. Он всё ещё не обрёл форму и размером всего лишь с муравья. Обычно, когда кто-то получает Гу ему не нужно воздерживаться от половых актов. Однако получив Мать-Ребёнок Гу, где Ребёнок Гу всё ещё является личинкой, тот, кто получил Ребёнка Гу, должен воздерживаться! – ответил Мин Юэ Чэнь на мысленный вопрос Мужун Ци Ци.

– Гу –чрезвычайно разумные существа. Они могут выбирать своего хозяина в соответствии с окружающей средой. Стабильность взрослого Гу очень высока. Если им не управлять с помощью бамбукового свиста, она не покинет своего изначального хозяина. Однако Ребёнок Гу является личинкой и не подвергнуты одомашнивания, их самоконтроль слабый. Они выбирают лучшего хозяина, такого как ребёнок… – говоря это, Мин Юэ Чэнь яростно посмотрел на Фэн Цан’а. Ему захотелось дважды пронзить его кинжалом.

«Мужун Ци Ци забеременела от Фэн Цан’а. Вот почему, когда они вступали в половую связь, Ребёнок Гу выбрал в качестве хозяина ребёнка в животе Мужун Ци Ци. В этом мире нет лучшего места, чем плод!»

– Что?! – Фэн Цан застыл на месте. Он наконец понял, почему Мин Юэ Чэнь стал таким взбешённым.

У него будет ребёнок. Изначально восхитительное чувство захлестнуло Фэн Цан’а, однако сейчас Мин Юэ Чэнь сказал, что Ребёнок Гу отправился в тело его ребёнка и живёт теперь в нём. В животе Мужун Ци Ци. Как Фэн Цан мог принять подобное?

– Ты ведь знаешь, как исправить это, верно? – Фэн Цан шагнул вперёд и, схватив Мин Юэ Чэнь’я за руку, с тревогой спросил. – Ты ведь наверняка сможешь избавиться от Ребёнка Гу, да?

– Я бессилен, – Юэ Чэнь горько улыбнулся и покачал головой.

«Если бы я знал, как можно исправить это, мо мне бы не пришлось смотреть, как женщина, которую я люблю, проходит через такое!»

– В этом мире нет места более подходящего для роста Гу, чем тёплая женская утроба. Даже если искушение из внешнего мира будет очень сильным, Ребёнок Гу не выйдет. Я не смогу заставить выйти его наружу.

Слова Мин Юэ Чэнь’я полностью опустошили Фэн Цан’а.

«Как… всё обернулось именно так?»

В отличие от мужчин, Мужун Ци Ци была самой разумной.

«Я беременна! Так здорово! Это наш с Цан’ом ребёнок!» – пока другие заботились о ней, в глубине души Ци Ци ощущала счастье и блаженство. Когда она думала о маленькой жизни, которая растёт в её животе и будет похожа на неё и Фэн Цан’а, Ци Ци ощущала себя очень счастливой!

– Неужели нет другого способа справиться с Ребёнком Гу?

– Есть только два способа. Первый, спровоцировать выкидыш. Сейчас ты только на первом месяце беременности и прервать её – самый лучший способ. Второй способ, родить ребёнка и найти людей из племени Цян, чтобы избавиться от Гу… – очень чётко объяснил Мин Юэ Чэнь оба способа.

Мужун Ци Ци была абсолютно не согласна на лишение жизни этого ребёнка.

«Это плод нашей с Цан’ом любви. Я не собираюсь так просто сдаваться, второй вариант вполне осуществим.»

– Выкидыш…

– Я буду рожать…

Два разных ответа прозвучали из уст Фэн Цан’а и Мужун Ци Ци.

– Цин Цин! – увидев, что Ци Ци настаивает на том, чтобы оставить ребёнка, Фэн Цан подошёл к ней и взял её за руку. Его глаза светились сожалением и ненавистью к самому себе. – Цин Цин, я понимаю, что ты очень любишь детей, но мы не можем оставить этого ребёнка!

Сейчас Фэн Цан чувствовал, что, то, что Мин Юэ Чэнь ударил его было правильным.

«Я действительно ублюдок. Я впутал в это дело Цин Цин и нашего ребёнка!»

Ци Ци ожидала, что Фэн Цан будет возражать.

«Цан беспокоиться обо мне, а также о нашем ребёнке. Я могу понять это…» – вина в глазах Фэн Цан’а заставила Ци Ци ощутить сердечную боль. «Но он не виноват! Дале я, лекарь, не знала о чертах характера Ребёнка Гу! Если ты не принадлежишь к племени Цян, ты не можешь полностью знать о характерах Гу. Как можно обвинять Цан’а?!

Только Цан не понимает, что такое материнское сердце женщины. Эта маленькая жизнь подобна маленькому семени, которое попало и проросло моём теле. Ребёнок только что появился, как мы можем позволить ему уйти?! Я не дам сделать это!»

– Мин Юэ, если я рожу ребёнка, действительно ли можно будет избавить её или его от Ребёнка Гу? – Ци Ци не ответила Фэн Цан’у. Вместо этого она задала вопрос Мин Юэ Чэнь’я.

«Я хочу этого ребёнка, однако если избавление от Гу повредит его жизни или заставит его так сильно страдать, что он будет хотеть умереть, я не буду настолько эгоистичной, оставляя ребёнка и заставляя его нести эту боль с самого момента рождения.»

– Дети, рождённые с Гу, называются людьми Гу. Из-за того, что Гу рос вместе с ребёнком с тех пор, как тот был зародышем, избавиться от Гу в теле ребёнка будет сложнее, чем от обычного Гу. Это также займёт куда больше времени. Возможно, один или два года, а возможно пять или шесть лет… Однако не волнуйся, Гу не причинит вреда тому, кто живёт с ним с самого детства.

Слова Мин Юэ Чэнь’я ещё сильнее укрепили решение Мужун Ци Ци сохранить этого ребёнка. Молчаливый Цзинь Мо, который жал в стороне, сейчас перебил его:

– Насколько я знаю, люди племени Цян не станут избавляться от Гу ради чужаков. Хоть в жилах Вашего Величества течёт кровь племени Цян, я боюсь, что с вождём клана будет не так то легко договориться.

– Я найду способ… – перебил Цзинь Мо Мин Юэ Чэнь.

«Как я могу не понимать всего этого? Однако, если Мужун Ци Ци захочет оставить ребёнка, я сделаю всё возможное, чтобы помочь ей.»

– На самом деле сейчас главное – это то, что скормить такого ребёнка в теле матери будет нелегко. Возможно, тебе придётся перенести больше трудностей, чем другим беременным женщинам… – изначально Мин Юэ Чэнь хотел сказать «боли», однако, когда слово коснулось его губ, он заменил его на «трудностей». Он боялся, что напугает Ци Ци. Юэ Чэнь не хотел, чтобы она провела всю свою беременность в страхе. Поэтому, он использовал слово «трудности» для описания того, что произойдёт в последующие месяцы.