Моё королевство в шоу-бизнесе! [Возрождение] Глава 46.1

Когда Чжао Цзиньцзинь потащила Сюй Чжайсин обратно на съемочную площадку, ассистент режиссера разговаривал с актером, сыгравшим Ван Чэня. Во второй половине дня они снимали важную сцену, в которой он собственноручно сжигал город дотла.

— Смой с нее грим и сними это с её волос. Оно слишком тяжелое, чтобы носить его так долго! — крикнула Чжао Цзиньцзинь одному из сотрудников костюмерной группы.

Девушки входили внутрь, когда ассистент режиссера увидел их и сказал.

— Э-э-э, что ты делаешь? Не снимайте! Мы еще снимаем сегодня днем! Не волнуйся, я добавил для тебя еще одну сцену.

Сюй Чжайсин не нашлась, что сказать.

— Директор Юань, вы просите нашу госпожу быть вашей статисткой? — весело спросила Чжао Цзиньцзинь.

Ассистент режиссера знал Сюй Чжайсин в лицо и долгое время удивлялся, однако был прямолинейным человеком и предан съемкам. Он лишь смотрел на то, подходят ли актеры или нет. Он сказал:

— Я покажу тебе еще несколько сцен! Также не могу не показать твой костюм.

Сюй Чжайсин махнула рукой.

— Нет, нет, режиссер уже заставил меня прыгнуть выше головы, и я не могу сделать это снова.

Когда помощник режиссера услышал, что она сказала, и поскольку настаивать и принуждать ее было нехорошо, ему оставалось только сожалеть и отменить добавленную сцену на вторую половину дня. Он снова повернулся к актеру:

— Давай продолжим, на чем остановились… Почему ты так сильно потеешь?

Лицо актера было таким испуганным, и когда он увидел, что Сюй Чжайсин оглядывается, на его лице появилась улыбка, которая была хуже слез.

— Госпожа… у вас все еще болит голова?

Увидев выражение его лица, Сюй Чжайсин невольно подумала, похожа ли она на человека, который сводит счеты после осени?

Она с гордостью похлопала актера по плечу.

— Это было не больно, все в порядке. Ты целеустремленный, продолжай в том же духе!

Сердце актера билось как сумасшедшее, он утирал пот.

На обратном пути Чжао Цзиньцзинь чуть не умерла со смеху.

— Госпожа, я и не знала, что вы такая талантливая! Почему бы вам не присоединиться к группе, тогда можно выбрать, в какой пьесе хотите участвовать!

Сюй Чжайсин махнула рукой.

— Забудь об этом. Мы будем конкурировать. Я не могу лишить тебя работы.

Чжао Цзиньцзинь расхохоталась.

Пока она смеялась, Су Е вышел из раздевалки. Чжао Цзиньцзинь закрыла рот и мягко сказала:

— Господин Су Е, вы переоделись?

Он кивнул с улыбкой, и когда Чжао Цзиньцзинь увидела, что актер смотрит на Сюй Чжайсин, она немедленно представила ее.

— Это наша юная госпожа, Сюй Чжайсин из Chenxing. Госпожа, это Су Е.

Молодой человек приподнял бровь в знак узнавания и протянул руку.

— Здравствуйте, председатель Сяо Сюй.

Он много раз слышал, как Чжао Цзиньцзинь говорила о юной госпоже, и только недавно узнал, что ее повысили в должности до председателя, так что не должно быть ошибкой называть госпожу таковой.

Ладно, теперь у меня есть ещё одно имя, оно звучит моложе, чем просто Председатель, но оно мне не очень-то нравится.

После того, как они пожали друг другу руки, Су Е улыбнулся и пошутил:

— Сяо Сюй решила стать актрисой?

— Чтобы сэкономить на групповом выступлении, у меня нет выбора, кроме как играть самой.

Настала очередь Су Е громко рассмеяться, и он обратился к Чжао Цзиньцзинь.

— Вы обе очень забавные.

После того, как они втроем обменялись любезностями, Су Е ушел. Когда они вдвоем направились в раздевалку, Сюй Чжайсин спросила:

— Каково это — выступать, гоняясь за звездой?

Глаза Чжао Цзиньцзинь засверкали, как звезды.

— Вы можете ответить на вопрос на основе того, что Вы только что видели. Это здорово!

— Как ты думаешь, кто красивее: мой брат или Су Е?

Чжао Цзиньцзинь внезапно замолчала, долгое время стоя на месте, и, наконец, со смущенным лицом спросила:

— Разве я не могу взять их всех?

Сюй Чжайсин чуть не умерла со смеху.

— Я только спросила тебя, кто красив. Кто позволил тебе выбирать, кого «забирать»?

Чжао Цзиньцзинь скривила губы.

— Что в этом сравнимого, если ты не позволишь мне выбирать?

— Ты хорошо соображаешь.

На следующей неделе Сюй Чжайсин бегала по съемочной площадке, где требовалась помощь. Она с энтузиазмом протягивала руку помощи, несколько раз помогла режиссеру в эпизодических ролях трупа и безликого прохожего.

Во время участия в массовке кто-то сказал:

— Госпожа такая милая, такая добрая. Действует с энтузиазмом.

А Сюй Чжайсин в это время думала: «Даже если я сэкономлю немного — это все равно экономия. И если я смогу это сделать, то сделаю это так, чтобы мне не нужно было тратить деньги на то, чтобы нанять кого-то».

Группа актеров, которая насмехалась над ней, больше не появлялась, хотя Сюй Чжайсин не просила режиссера удалить сцены с ними, поскольку, по ее словам, неэкономно просто удалить кадры из фильма. Более того, она просто пугала их.

Пребывание на съемочной площадке в течение длительного времени означает, что каждая сцена будет сниматься снова и снова. От многократного просмотра Сюй Чжайсин становилось скучно, а как только ей становилось скучно, она не могла здесь оставаться.

Перед уходом она заказала фруктовый банкет, холодные напитки и закуски для команды, которые будут рассматриваться как угощение от председателя.

Все неохотно отпускали ее, хотя она была их юной госпожой. Она оставалась восемнадцатилетней девушкой, милой и привлекательной, располагающей к себе. Даже их впечатление о Chenxing было лучше из-за нее.

Покинув съемочную площадку, Сюй Чжайсин отправилась в столицу, чтобы позаниматься чем-нибудь, но было слишком жарко, поэтому она отправилась домой.

К августу Сюй Чжайсин получила письмо о приеме в университет медиакоммуникаций.

В первый раз их дочь уезжала из дома. Она захотела учиться за тысячи миль отсюда. Эта поездка была равносильна отъезду из города S. В будущем она собиралась развивать свою карьеру в городе B.

Родители ничего не сказали, но глубоко внутри они чувствовали беспокойство. Они также знают, что ребенку должно быть позволено улететь далеко место за мечтой.

Поэтому ночью они разговаривали и вытирали слезы, а днем, стоя перед Сюй Чжайсин, они улыбались. Отец и мать помогли ей собрать вещи, к которым она привыкла с детства. Родители опасались, что она не сможет спать на этой кровати, поэтому постелили постельное белье.