Принцесса-гадалка 38. Его выбор (1)

38

 

[Его всегда бил отец. Не пропуская ни одного дня.]

— Тебя тоже!

[Нет, меня никогда не били. Но я не хотел, чтобы его били, поэтому прикрывал его…]

Слова ребёнка, готового говорить, было не остановить.

В отличие от Сиера, который был слабым с детства, Арсиан всегда часто подвергался избиениям со стороны своего отца, начиная с пяти лет.

Была только одна причина.

[Он говорит, что он не может не стать владельцем Шинсу.]

Ненависть, отвращение, негодование.

Только при постепенном накоплении таких эмоций можно было стать владельцем Шинсу.

И последнее испытание, через которое проходят дети, которые так растут.

[Нас заперли на 3 месяца.]

 

«Если ты хочешь жить, убей его».

 

Убей ближнего. Ясно запечатлеть эту смерть своими глазами.

Нужно поместить в тёмное и узкое пространство и не вынимать оттуда до тех пор, пока не выживет только один человек.

[Его не отпускали, пока я не умер.]

Ого, какая сумасшедшая семейка.

«Мне действительно нечего сказать».

К такому выводу пришла Камилла, выслушав в общих чертах всю историю. Сефра – сумасшедшая семья.

«Это означает, что все те, кто в истории достиг положения главы семьи, были воспитаны таким образом, чтобы стать владельцем Шинсу».

Есть ли в этом смысл?

Только тогда Камилла поняла, почему Сиер перед ней был таким тощим и жалким.

Камилла достала печенье, которое принесла, и отдала его ребёнку.

 

* * *

 

Поэтому, честно говоря, было немного неловко приходить сюда.

«Ничего страшного, если я просто поговорю о делах и аккуратно уйду».

Она немного беспокоилась, что Сиер, вертевшийся возле Арсиана, столкнётся лицом к лицу с отцом, который довел его до смерти.

«Но…»

На что это похоже?

Как только она вошла в кабинет, Сиер, который был рядом с Арсианом, подошёл к Герцогу Сефра.

Обида и ненависть при виде отца вылились в попытку придушить его.

Она даже не хотела его останавливать. Это то, что он мог сделать с человеком, который его убил.

Но именно следующие действия ребёнка привели Камиллу в замешательство.

Вместо того чтобы задушить Герцога, Сиер крепко обнял его и начал плакать с печальным выражением лица.

«Я действительно, действительно не хочу вмешиваться в семейные дела других людей».

Она собиралась уйти после заключения договора, но не могла этого вынести, потому что чувствовала себя некомфортно.

— Почему ты это делаешь?

Почему он проливает слёзы?

Эмоции впервые появились на лице Герцога Сефра, который слушал Камиллу.

— Сиер?

— Сиер плачет?

Через некоторое время одновременно прозвучали два вопроса. Камилла слегка кивнула.

Эти двое также знали, где находится Сиер, пока не услышали Камиллу.

Однако Арсиан думал, что Сиер вертелся вокруг него, негодуя на Герцога Серфа, а Герцог Сефра понятия не имел, что чёрный дым – это Сиер.

Этот чёрный дым, дух мёртвых, всегда витал вокруг.

— В самом деле, Сиер?

Глаза Герцога Сефра дрогнули. Но это было на очень короткое время.

Герцог Сефра вскоре вернулся к безразличному виду и по-прежнему смотрел туда же, где был Сиер.

— И это всё? — Арсиан, увидев это, тихо спросил. — Нечего сказать?

— Нечего.

Бах!

Он сильно ударил кулаком по столу.

— Действительно нечего сказать?

— …

— Неужели совсем нечего!

Ба-а-х!

В конце концов одна сторона стола сломалась.

— Сын, которого ты убил, прямо перед тобой, и сказать нечего?!

— Нужно ли мне?

— Ха!

Арсиан, который сжал кулаки, сделал шаг вперёд. Он был готов ударить Герцога Сефра в любой момент.

— Подожди минутку, — затем Камилла схватила его за руку.

— Отпусти.

Тут же раздался жуткий низкий голос. Но Камилла не могла отпустить его руку.

— Я тоже не хочу ввязываться в семейную ссору. Но…

Камилла снова посмотрела на Герцога Сефра.

— Разве ты не видишь?

— …

— Сиер заблокировал его.

Он загораживал Герцога Сефра всем своим телом, широко раскинув руки. Глаза ребёнка наполнились слезами.

[Извини, старший брат. Мне очень жаль.]

Из маленького ротика продолжали слетать слова сожаления.

— Ему жаль.

Э-ху. Она снова выступает в роли переводчика?

— Почему ты извиняешься?

Арсиан заскрежетал зубами, глядя на Герцога Сефра. Он не мог понять, почему он прикрывал такого человека.

[Я… Я…]

Чем чаще он произносил слова, тем глубже становились слёзы в глазах ребёнка.

[Я сказал, что сделаю это. Я, я спущусь в подвал.]

«Что?»

Камилла, произносившая услышанные эти слова, сделала паузу.

О чём он говорит?

Он вызвался пойти в это место добровольно?

«Я ведь правильно расслышала, верно?»

Она не могла в это поверить, хотя и слышала это собственными ушами.

[Это не отец. Я…]

— О чём он говорит?

Точно также отреагировал и Арсиан. Когда он услышал, что Сиер сказал Камилле, то ещё сердитее посмотрела на Герцога Сефра. Он думал, что ребёнок говорит неправду, чтобы прикрыть своего отца.

[Я знал. Что мне осталось жить всего несколько месяцев.]

Последующие слова ребёнка заставили присутствующих ещё больше замолчать.

[Я слышал это.]

Разговор между отцом и целителем.

 

«Самое большое полгода».

«….»

«Но может быть и меньше, три или четыре месяца… Мне очень жаль».

 

Услышав эти слова, Сиер был спокойнее, чем ожидалось.

Ребёнок, которому с детства приходилось проводить в постели большую часть времени, уже в какой-то степени естественно воспринимал свою смерть.

«А-ху».

Она испытывала неприязнь к этим словам, сказанными с лёгкостью. Камилла несколько раз вздохнула. Как такой маленький мальчик мог так спокойно говорить о смерти?

[Так что, я первым сказал, что пройду последнее испытание.]

— …

[Я хотел, чтобы старший братик стал главой семьи.]

Он подумал, что было бы хорошо, если бы его смерть позволила его старшему брату подняться до положения главы семьи немного раньше.

С самого детства он наблюдал, как его брат страдает от этого.

Что, если бы спустя столько мук, он умер от болезни, и его старший брат не смог выполнить последнее испытание? А что, если бы он не смог занять должность главы семьи?

[Я не хотел, чтобы время, которое я пережил, было бессмысленным.]

Конечно, его брату было бы очень больно и грустно из-за его смерти, но он не колебался, потому что знал, что эмоции также были фактором выбора Шинсу.

Было сказано, что он проживет максимум полгода. В таком случае он надеялся, что смерть поможет его брату, хоть немного.

«Как и ожидалось, это сумасшедшая семейка».

Сумасшедший не только Герцог, но и все его дети сумасшедшие!

Камилла была ошеломлена. Он думал об этом, когда ему было всего семь? Возможно ли это? Как он мог решить так поступить в таком возрасте, когда ему было положено кушать конфеты!

— …

Камилла была не единственной, кто потерял дар речи. Арсиан тоже безучастно смотрел на Сиера, ничего не говоря.

— Ты…

[Извини, старший брат.]

— Что ты!..

[Мне так жаль.]

«Мне жаль, старший брат».

Это то, что он слышал бесчисленное количество раз, когда был заперт в подвале. В последний момент смерти этот ребёнок сказал то же самое.

Было ли это причиной?

— Сиер.

[В моей смерти нет вины отца.]

Сиер снова оказалась лицом к лицу с Герцогом Сефра, прежде чем он успел это осознать.

Ребенок нежно сжал руку человека, который по-прежнему не выказывал никаких эмоций.

[Отец.]

Как только Арсиана выпустили из подвала, он в бешенстве набросился на отца, крича, что убьёт его. Но эта попытка была абсурдной.

От одного удара Арсиан потерял сознание. Он бы не смог сравниться с ним, даже если бы был в хорошей физической форме, не говоря уже о…

Затем Герцог Сефра один спустился в подвал и забрал тело Сиера.

[Я впервые видел, как отец плачет.]

Не было слышно ни звука. У него не было никакого выражения лица. Просто слёзы неосторожно потекли из его глаз.

— …Я устал.

Герцог Сефра коротко вздохнул.

— От всего.

Смерть ребёнка, отвратительное место главы семьи и даже мерзкий Шинсу. Он устал от всего. Эти сложные эмоции выплеснулись в слезах.

— Другого значения нет.

Потому что ему не дали права плакать из-за смерти ребёнка.

— До тех пор я этого не знал.

Почему бывший глава семьи попросил его убить так быстро? Почему он так жаждал смерти?

Он сейчас переживал то же самое. Он хотел убраться из этого отвратительно места как можно скорее.

— Шинсу семьи всегда находится в одном и том же месте.

Герцог Сефра повернулся к поджавшему губы Арсиану.

— Это тело главы семьи.

— !..

— Нужно копаться в теле глав семьи, чтобы найти яйцо, — Герцог Сефра продолжал, не обращая никакого внимания на ожесточившегося Арсиана. — Самая бесполезная вещь в этой семье – это эмоции. Тебя били с тех пор, как ты был маленьким, и ты наблюдал за смертью своего брата, чтобы избавиться от ненужных чувств. Единственное, что мне нужно, – это обида, гнев… и ненависть, благодаря который ты убьёшь меня. Вот и всё.

Убить его и достать яйцо. Это то, что он должен был сделать.

С этими словами Герцог Сефра поднялся со своего места.

Сиер всё ещё был в слезах, а Арсиан продолжил смотреть на своего отца с закрытым ртом.

— Ого…

Ей действительно хотелось вернуться домой.

Камилла, наблюдавшая за всей ситуацией со стороны, мысленно вскрикнула.

Она больше ни секунды не хотела находиться в этом доме!

 

Глава. Его выбор

 

— Старший брат.

— Что?

Рави, находившийся в частной лаборатории в Герцогстве, открыл дверь и нахмурился, увидев, что кто-то появился перед ним. Это была Камилла.

Он не мог понять, почему она здесь, хотя ни разу её нога не ступала в этом место.

— Что ты делаешь?

— Разве ты не можешь этого понять, наблюдая за мной?

Раздражает.

Камилла вошла внутрь, ворча себе под нос.

— Что произошло?

— Обязательно ли что-то должно произойти? Чтобы мы пообщались.

— О чём ты говоришь?

Рави вздохнул и отложил данные исследования, которые держал в руке.

— Что-то произошло?

— Нет?

— Действительно ничего?

— Да.

При виде того, как она слегка кивнула головой, Рави прищёлкнул языком и тут же снова взялся за бумаги. Кажется, он очень раздосадован тем, что даже на мгновение потерял своё время на бесполезное занятие.

Камилла сидела в стороне и неподвижно наблюдала за Рави.

— Старший брат.

— Чего?

Голос Рави сразу же сорвался, даже не глядя на неё.

— Кто наш отец?

— О чём ты говоришь?

Он не понимал, почему Камилла спрашивала о Герцоге. Разве в последнее время она не была ближе всех к Герцогу Сорфель?

— Наш биологический отец.

— …Наш биологический отец?

— Да.

— …

Глаза Рави снова обратились к ней при последовавшем вопросе Камиллы.