Последний выживший алхимик хочет спокойно жить в городе Глава 27: Сон о бедствии - война и разрушения

 

- Это лучшая древесина, чем я думал! И лозы кажутся достаточно пригодными для использования. Извините, не могли бы вы помочь мне, Гранль и Франц? Ульрика, впереди должна быть комната, где мы сможем их обработать. Нужно их доставить туда. Эдган и Зиг, вы можете немного отдохнуть.

Восхищенный качеством дерева Ожерелья, Доннио принялся распределять задачи между всеми.

Эдган и Зиг, наконец-то освобожденные от работы, застонали в ответ и счастливо опустились на пол. Очевидно, вырубка и обработка Ожерелья были утомительными.

 

- Жаль, у нас нет топора, но обойтись без них невозможно, - сказал ранее Доннио, потому Зиг и Эдган использовали свой мифриловый длинный меч и парные мечи соответственно, для рубки дерева в соответствии с инструкциями Доннио. Поскольку оружие не предназначалось для такой работы, это было ужасно утомительно.

Мечи, сделанные для того, чтобы рубить монстров, и особенно животных, не годились для рубки деревьев. Тонкие, острые лезвия легко могли быть отколоты и затуплены об твердую, толстую древесину.

Вот почему Зиг и Эдган применили магическую силу к своим клинкам, чтобы укрепить их, прежде чем рубить древесину. Но, поскольку им незнакомы методы резки и обработки древесины, использование магической силы в течение длительного периода времени были довольно утомительными, потому у пары, похоже, не осталось сил для препирательств.

- Зиг, Эдган, я оставлю вашу еду здесь, сначала поешьте, а потом немного отдохните.

 

Мариэла посоветовала парочке перекусить, а затем тихо вышла из комнаты.

Ей все еще нужно было кое-что подтвердить.

- Прошло много времени с тех пор, как я спала здесь.

Местом, которое Мариэла выбрала в надежде увидеть сон, была комната, которая была воссозданной хижиной в Лесу Демонов, где она жила со своим мастером двести лет назад. Мариэла приходила раньше, чтобы приготовить зелья, так что она знала дорогу, и она также подтвердила безопасность маршрута.

Хижина была крошечной; все, что в нем было, - это спальня и комната, которая служила одновременно мастерской, кухней и гостиной.

- Помню, как спала в той же кровати, что и мастер, когда она впервые взяла меня к себе.

Сколько времени прошло, прежде чем они начали спать порознь?

 

Мастер Мариэлы приводила такие причины, как “Здесь слишком жарко” и “Ты хочешь свою собственную комнату, верно?”, Но действительно ли ей нужно было заходить так далеко, чтобы разделить такое тесное пространство небольшим комодом, чтобы они могли спать отдельно?

- Рааар.

Саламандра завертелась, как бы говоря, что ей еще не хочется спать, и Мариэла крепко обняв ее, прошептала: “Ты не можешь убежать”, прежде чем забраться в знакомую кровать своего мастера.

*******

Город горел.

Люди горели.

Мир наполнился болью.

Духи Огня, которые только что появились на свет, не обладали человеческими знаниями о добре и зле; они просто собирались там, где было топливо. Собирались вместе, становясь адским огнем и охватывая весь город.

 

Дух огня впервые осознал, что кровь людей, преданных мечу, была красной, как огонь.

Голоса людей, плачущих и кричащих, крики тех, кто отчаянно пытался убежать, крики многих, умолявших о помощи.

 

Несмотря на то, что они принадлежали к тому же виду, что и страдающие, некоторые люди игнорировали или иным образом получали удовольствие от этих ужасных звуков, превращая их в вопли смерти. Там была борьба с клинками, звуки тяжелого топота и восторженные крики.

Люди убивали людей.

Люди сжигали человеческий город.

Трагическое зрелище было тем, что человеческая история могла бы запомниться на многие поколения. Но для многих духов, которые смотрели на это ужасное зрелище, это было похоже на наблюдение за бурей. Так они думали, вот, какими существами люди казались для них.

В то время, пока гибло много людей, число погибших не достигало числа жертв землетрясения или извержения вулкана. Духам это казалось почти ничем не отличающимся от муравьиного гнезда, на которое напал другой вид муравьев.

 

За исключением одинокого духа огня…

- Нет, нет. Вы не должны так умирать. Гнев, печаль, слишком много темных эмоций перетекают одна за другой...!!!

Дорога уже превратилась в черную реку. Темные эмоции, которые люди называли порчей или проклятиями, проходили через лес, который они назвали Лесом Демонов, и устремлялись к тому озеру.

Небольшой части было бы вполне достаточно.

 

Порча таяла в воде и распространялась по всему лесу. И оседала внутри деревьев и лесных животных. Более половины существ, живущих в Лесу Демонов, превратились в монстров. Существа, известные как монстры, обладали диким темпераментом и сильными телами, но, за исключением этих особенностей, они ничем не отличались от любого другого животного, которое рождалось, чтобы есть, быть съеденным, размножаться, состариться и умирать.

Несмотря на скверну, обитающую внутри них, которое поглощало их разум и тела, они очищали его на протяжении всей своей жизни, пока, наконец, не возвращались к лей-линии.

Баланс между человеческим городом и Лесом Демонов сохранялся сносно до нападения на первых. Порча, порожденная людьми, было очищено огнем настолько, насколько это было возможно. Но, помимо этого, сам лес функционировал как очистительный механизм.

К сожалению, несмотря ни на что, не было никакого способа полностью остановить поток порчи от такого ужасного бедствия, как нападение на огромное поселение и его разрушение до основания.

- Это плохо. Такое количество неприемлемо. Если в него вливается столько скверны, то озеро, и дух будут...

 

В глазах многих духов глупый акт войны, в ходе которого люди сражались и убивали, напоминал животных, охотящихся друг на друга, хотя и в больших масштабах. Однако ни одно другое существо, кроме людей, не повышало голоса в таком негодовании, как это. Никакие другие животные не проклинали врагов, пытающихся отнять у них все с чувством гнева, обиды, горя и печали и распространяющих разложение.

- Нет!

Черное, похожее на сажу вещество поднималось повсюду, от обгоревших трупов до разрушенных домов.

- Нет, я не хочу пропускать их!

Призраки, не подозревая о своей смерти, бродили по городу и стонали в жалкой агонии, проклиная все вокруг.

- Я не хочу, чтобы они загрязняли духа озера больше, чем...!!!

Духи просто стояли там.

 

Они просто жили в дующем ветре и горящем огне, текли вместе с водой и питались жизнь вместе с почвой. По всем правилам, ни счастье, ни несчастье, ни даже знание о добре и зле не существовали внутри таких вещей.

Духи существовали независимо от того, орошало ли землю течение обильных рек и огни освещали города, полные жизни, или засуха привела к высыханию земли, исчезновению прудов, пожару лесов и гибели многих людей.

Они принимали все как есть, и именно эта природа сделала их неспособными к сильному желанию чего-либо.

Если дух действительно чего-то хотел, если он чем-то жертвовал ради своего стремления, то, скорее всего, это был уже не просто дух. Если бы он обрел “я”, он никогда больше не смог бы просто жить в огнях города или вернуться к тому, чтобы быть простым пламенем, которое колыхалось и гасло.

У этого огня было желание, и он отчаянно хотел, чтобы оно осуществилось.

После столь долгого существования этот дух огня теперь обладал силой, необходимой для того, чтобы удовлетворить свою собственную просьбу, хотя и только одним способом.

 

- Я этого не допущу. Я сожгу всех дотла.

Потому что у нее, духа огня, не было другого способа сделать это.

Дух яростно сжигала город дотла. Людей, домов, еды, сокровища.

Пламя решило, что она должна превратить людей в пепел. Врагов и союзников, живых и мертвых.

Сила неистового пламени, похожая на бурю ярость, поглотила все, что принадлежало людям, от молитв до проклятий, подобно мутному потоку, и опалила его, пока он не превратился в пепел.

- Сожги это, сожги это, сжигай все. Я не позволю даже осколку проклятия или осколку порчи достичь озера...!!!

Пламя даже окутало многих духов огня, разгораясь все ярче и распространяясь все дальше.

Черный дым и копоть поднялись вверх.

Огненные столбы выросли так, что даже пепел и зола не могли вырваться наружу, окрашивая облака в малиновый цвет.

 

Были ли эти ужасные звуки криками людей или рушащегося города, никто не мог быть уверен.

Однако даже пожар такого масштаба не мог остановить воздушные потоки или изменить течение реки.

Призрачная порча, которая проскользнула сквозь просветы в очищающих реках пламени, чувства горя, печали, обиды и гнева людей в связи с этой трагедией, когда им некуда было бежать, устремились к этому озеру, как вода стекала с высокого места на низкое.

- Я не позволю им уйти. Я не позволю им пройти. Нет, нет, такого не должно быть!

Ад, охвативший город и превративший его в ничто, простирался до самого леса, преследуя скверну.

У пламени было желание. Оно не желало ничего кроме того, чтобы дух озера больше не знала ни загрязнения, ни страданий.

Она понимала, что придала чему-то значение. Дух огня считала негативные эмоции, которые вызывали люди, грязными и злыми.

 

Мысли о том, что выше и что ниже, пришли ей в голову. У нее были идеи об определении добра и зла. Дух озера была драгоценна, и дух огня не заботилась о жизнях людей, которые его загрязняли. У нее было самодовольное желание помочь озерному духу, даже если это означало принести других в жертву огню.

- Я иду к тебе.

Дух огня поняла, что она хотела увидеть духа озера. Она понимала природу своих собственных чувств, не жалея сил, и обрушила свою силу ради духа озера.

Вот почему она сжигала дома, магазины, дороги и город.

Лес тлел, насекомые крошились, животные горели, а люди умирали.

Она поглощала младенцев, стариков, мужчин, женщин, живых, мертвых, всех и отправляла их обратно в лей-линию.

И наконец, дух огня достигла озера. Сжигание всего без разбора было просто частью явления, известного как огонь.

 

- Я сожгла все и очищу от порчи. Так, что больше ничего из этого сюда не придет. И ничто больше не будет извращать тебя...!!!

На берегу черного как смоль озера дух огня закричала, когда она опалила порчу, которая извивалась вокруг по кусочкам.

- Это действительно то, что ты планируешь сделать...?

Подобно черной лагуне, переворачивающейся и поднимающейся, дух озера всплыла с поверхности воды и задала духу огня этот вопрос спокойнее ночи. Ее темный оттенок дал понять духу огня, что она опоздала. Помочь этому прекрасному созданию было выше ее сил.

- Если порча вливается в меня, то так тому и быть. Разве это не способ для нас, духов, принимать вещи такими, какие они есть, и просто существовать?

Из-за скверны форма духа озера была окрашена в такой черный цвет, что у духа огня перехватило дыхание, но дух озера не обижалась и не ненавидела людей, которые ее исказили.

Монстры нападали на людей просто потому, что порча внутри них, ненавидевшая людей, заставляла их делать это.

 

Искры потрескивали и сыпались из глаз духа огня вместо слез от того, как сильно изменилась дух озера. Ее черные глаза неподвижно смотрели на нее и чуть улыбались.

- Твои чувства ко мне теплые. Но твое неутомимое сердце, бушующее в гневе, печали и страдании, - само воплощение пламени. Разве ты не поняла? Думать о других и набираться сил ради них - то путь человеческого сердца.

При этих словах дух огня ахнула, а затем сложила слова вместе, как будто она выдавливала их из себя.

- Если у меня есть человеческое сердце, то ты та, кто дала его мне…

Потрескивающие угольки потекли из глаз духа огня, и что-то мощное вцепилось ей в сердце. Хотя она была погребена под таким количеством темной порчи, что жизнь духа озера казалась мерцающей вещью под ним, зрелище казалось одновременно светом, вечно освещающим ночную тень, и недолговечным цветком, который расцвел и упал. Дух озера подумала, что это прекрасно.

Она двинулась к духу огня, как будто скользила по поверхности воды, и протянула руки к яростному, непостоянному, мерцающему пламени.

- Пойдем.

 

Дух озера поманила к черной скверне, которая обвивалась вокруг духа огня, даже когда ее тело испепеляло зловещую субстанцию.

- Нет! Ты не должна больше принимать…

- Я не возражаю. Похоже, что я тоже желаю проникнуться вашей испорченностью.

Два духа протянули руки друг к другу так естественно, что было непонятно, кто сделал это первым, и их ладони прижались друг к другу. Еще до того, как их кончики пальцев соприкоснулись, пальцы духа озера превратились в пар и поднялись в воздух, в то время как собственные пальцы духа огня начали ослабевать.

Независимо от того, как долго они существовали, независимо от того, какой силой обладал дух, вода и огонь никогда не вступали в контакт.

Пока вода была водой, а огонь - огнем, духи были привязаны к своей природе.

- Даже если так, я хочу очистить твою испорченность. Как мне это сделать...?

- Это желание, которое превосходит то, на что способен дух.

 

Дух озера засмеялась, что это невозможно, и вместо ответа дух огня попросила что-то еще.

- Эй, не могла бы ты сказать мне, как тебя зовут? Даже если ты испорчена, ты остаешься благородной. Если я буду знать, как тебя называть, где бы мы ни были и кем бы мы ни стали, наши сердца будут связаны. И я хочу, чтобы ты запомнила мое имя и мои чувства.

Затем дух огня представилась духу озера.

 

- Я... Меня зовут Фрея, дух пламени.

- Это превосходное имя, достойное твоей свирепости. Тогда я тоже назову свое имя. Я…

Название, которое дала дух озера, напомнило об их кристально чистых водах прошлых дней. Фрея страстно желала вернуть дух озера такой, какой она были, когда впервые встретились.

*******

- Я так и думала..., - пробормотала Мариэла, проснувшись в постели в хижине мрачного Леса Демонов.

Это место, где обитали воспоминания о мастере Мариэлы, еще больше разрывало сердце девушки.

"Кап-кап-кап."

Слезы хлынули из глаз Мариэлы и начали оставлять пятна на простынях.

- Я была в порядке после других видений, но...

Учитывая удаленность от Леса Демонов, этот древний город, вероятно, находился в том месте, которое теперь называлось имперской столицей.

Мариэла никогда не была в столице империи, но у нее было смутное представление о том, что война, свидетелем которой она стала, произошла более нескольких сотен лет назад.

Если да, то как долго жила ее мастер? 

Стоило подумать об этом, как Мариэле стало так грустно, что у нее сжалась грудь, а из ее глаз полились крупные слезы, когда она продолжала крепко держать саламандру.

Мариэла вспомнила тот день, когда ее мастер покинула Город-Лабиринт.

- Я не люблю всю эту меланхолию.

Фрея произнесла эти слова со смехом, но скольких людей она оставила позади? Тех, кто теперь существовал только в ее воспоминаниях?

 

Несомненно, Фрея приняла бесчисленное множество учеников, вырастила их и попрощалась с ними, когда они умирали.

Все это было ради одного единственного духа, которому она отдала свое сердце…

- Аар.

Пока Мариэла тихо всхлипывала, саламандра слизывала ее слезы, чтобы утешить.