Девушка-Солдат с Непоколебимым Упрямством Глава 13: Двуличность

"Давай посмотрим, насколько ты изменилась!"

Столкнувшись с решительным отпором Е Цзянь, Е Ин поддалась эмоциям и отбросила всякое

притворство. В этот момент она перестала быть доброй и воспитанной Е Ин, раскрыв свою

истинную личность – высокомерную и избалованною дочь высокопоставленного чиновника.

Скорчив кислую мину, она начала буквально выплёвывать слова:

– Ты ешь нашу еду и живёшь в нашем доме. Мы содержим тебя! Если ты бросишь нас, то

поступишь хуже уличной собаки!

Е Цзянь внимательно смотрела на сестру. Её чёрные глаза напоминали спокойное безбрежное

море, но за этим видимым спокойствием, где-то в бездонной глубине, скрывались только холод

и тьма. Напоровшись на этот взгляд, Е Ин ощутила смутное беспокойство. Напряжённо

сглотнув ставшую вязкой слюну, девушка, запинаясь, пробормотала:

– Ты... ты... на что ты уставилась?

Е Цзянь сухо улыбнулась и спокойно ответила:

– Вернись домой и спроси свою мать, которая действительно меня кормит и содержит. И ещё

кое-что... Заруби себе на носу, Е Ин! Если я уйду из вашего дома, то в положении уличной

собаки окажешься ты! Увидимся в понедельник, сестрёнка.

Понедельник. Во втором классе средней школы города Фуцзюнь должен пройти пробный

экзамен. Пускай это только средняя школа, но ученики не могли пренебрегать учёбой. Из-за

расположенной в городе армейской части, школа была довольно строга, когда дело касалось

успеваемости.

При упоминании понедельника, лицо Е Ин моментально застыло. Девушка снова пришла в

ярость и ощутила невообразимую обиду. Её глаза увлажнились и по щекам побежали бусинки

слёз. Скатившись до подбородка, они начали капать землю.

– Сестра, я виновата, я очень виновата. Не сердись, пожалуйста!

В душе Е Ин полыхал тугой комок ненависти, но она сделала вид, будто от всего сердца

раскаивается и извиняется за свою ошибку. Девушка привыкла, что такое детское поведение

позволяет ей легко добиться прощения от взрослых.

Е Цзянь взглянула на руку сестры, которая крепко сжимала её рукав. Криво улыбнувшись,

девушка одарила Е Ин небрежным взглядом:

– Я слишком часто была свидетелем твоего двуличия. Ты изображаешь раскаянье и говоришь

как тебе жаль, но в глубине души ты всем сердцем меня ненавидишь.

– То, что ты рассказала матери об этом инциденте... я всё знаю, – Е Цзянь внезапно обернулась

и слегка наклонилась к ошарашенной сестре. Её холодные чёрные глаза встретились с глазами

Е Ин. – На самом деле, вчера ты потащила меня за собой, потому что это ты пыталась

соблазнить нового учителя по математике.

Когда Е Ин услышала эти слова, шок на её лице сменился настоящим ужасом. Пытаясь скрыть

проявление своих эмоций, Е Ин повысила голос и обиженно закричала:

– Это чушь!

– Думаю ты лучше знаешь, чушь это или нет, – Е Цзянь подняла руку и похлопала Е Ин по

плечу. Шутливо улыбнувшись, девушка добавила:

– Погрязшие во зле сами обрекают себя на гибель. Ты никогда не любила учить литературу,

поэтому вряд ли слышала эту поговорку, Е Ин.

В этот момент девушке показалось, что похлопывающая её плечо рука обжигает сильнее, чем

раскалённый утюг. Поддавшись страху, Е Ин инстинктивно отскочила назад и отбросила руку

сестры.

Глядя на лёгкую улыбку Е Цзянь, могло показаться, что перед ней стоит всё та же сестра, но

что-то неуловимо изменилось. В её чёрных как ночь глазах по-прежнему блестел огонёк

веселья, но если присмотреться, если обратить внимание... В них было слишком много льда.

– Е Ц-цзянь!.. – Е Ин хотела привычно закричать на сестру, чтобы вернуть себе преимущество,

но когда из её горла вырвались первые слова, она поняла, что её голос дрожит.

Это было настолько очевидно, что Е Цзянь просто не могла этого не заметить.

– Охх! Я всё расскажу отцу! Я скажу ему, что ты издеваешься надо мной!

Увидев, что Е Цзянь – сестра, над которой она всегда издевалась и на которую привыкла

смотреть сверху вниз – спокойна направилась прочь, даже не оглянувшись в её сторону,

встревоженная и напуганная Е Ин заплакала ещё громче.

"Что мне делать? Как разобраться с этой ситуацией?!"

Не осмелившись остаться в этом месте, Е Ин могла лишь брести за сестрой, продолжая громко

рыдать.