Заклинатель духов Глава 77

Глава 77. Поющая стрела

Главный зал призрачного дворца, история Люйчжу все продолжается:

«К тому времени наступил полдень, было сухо и знойно, на дороге, кроме семьи Янь Куньцзюйя и того юноши в темной одежде не было видно других путников. Впереди на их пути встал густой лес. Все хотели побыстрее войти в него, найти тенистое место, чтобы отдохнуть, а потом идти дальше. Служанка Люйчжу огляделась по сторонам и внезапно с улыбкой сказала: ‘Мисс, тот юноша, наконец, исчез’.

Люйчжу отодвинула занавеску, огляделась по сторонам и действительно не увидела юношу в темной одежде.

Лесная дорога была ухабистой, хотя мисс Люйчжу сидела в повозке, но все равно почувствовала сильную тряску. Как раз, когда она болтала со служанкой, они внезапно услышали свист, и неизвестно откуда вылетела стрела, воткнулась в парусиновую крышу повозки и застряла в балке. Хвост стрелы свободно развевался, издавая жужжащий звук.

Управляющий очень перепугался, велел всем остановиться, все слуги достали оружие и встали вокруг для защиты.

В то же время из леса выскочили больше десяти взрослых детин и окружили повозки. У их главаря физиономия заросла неопрятной бородой, весь его вид был лютым, в руке холодным блеском сверкал стальной нож. Все еще выглядящий испуганным Янь Куньцзюй начал без остановки смеяться.

Отец Янь Куньцзюй был главой семьи, потому, хоть и боялся, но не впал в панику. Он велел управляющему вынуть два лучших деревянных ящика и сам преподнес их бородатому главарю со словами: ‘Я проезжал по этой земле и случайно помешал господам храбрецам. Прошу принять это, как плату за проезд и отпустить нас’.

Бородач рассмеялся, ножом открыл первый ящик, внутри оказались слитки золота и две нитки жемчуга. Изначально Янь Куньцзюй беспокоился, что такое может произойти, потому специально приготовил деньги на откуп.

‘Ха-ха… Пожилой господин, действительно, проницательный, принимаю’. – Бородач рассмеялся и ножом открыл второй ящик, но увидел только желтый шелк, это был официальный документ на свитке желтого шелка.

‘Это еще что такое?’ – грубо спросил бородач.

Янь Куньцзюй сложил руки и уважительно сказал: ‘Это документ о назначении меня руководителем соляной монополии Юньнань, на ней большая печать императора Дайцин (название Китая во время правления Цинской династии, 1644-1911 гг., прим. пер.), умоляю храбрецов посмотреть на представителя императора и дайте нам пройти’.

В то время амбиции молодого императора Канси были велики, он воевал со всеми, и его военные успехи были блестящими, уважение народа к императорскому дворцу было на самом пике с самого основания Дайцин. Отец Янь Куньцзюй показал эту грамоту потому, что хотел припугнуть бандитов, надеясь, что они не станут препятствовать. Глава соляной монополии – это тоже императорский чиновник. Если по пути на свой пост с тем что-то случится, то император так этого не оставит и обязательно проведет тщательное расследование».

На одном дыхании рассказав так много, Люйчжу остановилась и взяла в руки чашку чая.

Дин Эрмяо слегка покачал головой, он знал, что предъявление Янь Куньцзюйем грамоты было глупым поступком. Для бандитов, упоминание императорского дворца ничего не значило, а может, и было запретным. Если бандиты услышат об императоре, он не только будет ограблен. Более того, в то время это была земля У Сань-гуйя, и народ знал лишь его, как своего ванна, они не знали об императорском дворе и, тем более, на знали о ребенке-императоре Айсиньгёро Сюанье (сам император Канси, прим. пер.).

Будучи последователем Маошань, Дин Эрмяо с детства изучал астрономическую географию, классическую историю Хуася, все местные обычаи и так далее, потому маньчжурская эпоха ему была хорошо знакома.

Ли Вэйнянь же был простым слушателем, все, что он знал, это то, что рассказывала Люйчжу, радовался или грусти, порой был в напряжении, но лишь потому, что переживал за младшую сестру Люйчжу в ее истории…

Выпив чая, Люйчжу снова медленно заговорила:

«Бородатый главарь снова кончиком ножи приподнял документ, взял его в руки и искоса осмотрел, а потом внезапно расхохотался: ‘Так вот, что за вещь императорская печать, к сожалению, я не умею читать, но выглядит настоящей, тогда ее я тоже принимаю, принимаю-принимаю!’ – С этими словами он скрутил документ, положил его в ящик и забрал.

Грамота о назначении была официальным документом, без документа, как можно идти в соляную монополию? Отец Янь Куньцзюй не ожидал, что все обернется так и не знал, что делать.

Затем бородач снова рассмеялся: ‘И еще кое-что, смелый пожилой господин пойдет со мной’.

‘За исключением документа о назначении и людей, что путешествуют со мной, вы можете забирать все’. – Сложил в ответ руки Янь Куньцзюй.

‘Ха-ха-ха-ха… Я лишь хочу твою голову! ’ – громко рассмеявшись, бородач взмахнул ножом и провел по шее отца!»

С последним словом, от напряжения Ли Вэйнянь уронил на пол чайную чашку, но не обратил на это внимания, а подскочил и спросил: «В таком случае… Отец был убит грабителями?»

«Не волнуйся, слушай, что дальше расскажет Люйчжу». - Дин Эрмяо смерил Ли Вэйняня взглядом, а Ли Вэйнянь опешил и снова сел.

Люйчжу кивнула и продолжила говорить:

«Когда бородач махнул ножом, ноги отца Янь Куньцзюйя подогнулись, и он начал оседать на землю. Однако в этот момент, бородатый главарь неизвестно от чего закричал, стальной нож выпал, рукой он схватился за правый глаз и плюхнулся на землю, кровь лилась между его пальцами, будто что-то попало в глаз.

Люйчжу пряталась в повозке, подняв голову, она увидела юношу в темной одежде, скрывающегося в густой тени деревьев и сжимающего какое-то неизвестное оружие. Не прошло много времени, как бандиты начали падать на землю с воплями.

Внезапно нашелся храбрый человек, который повел за собой слуг семьи Янь, и они начали убивать бандитов.

Бородатый бандит, прикрывая глаз, поднялся с земли, указал на большое дерево и закричал: ‘Что за человек сует свой нос в чужие дела, покажись, тебя не касаются наши дела!’

Юноша в черном звонко рассмеялся: ‘Я хорошо тебя знаю, а сейчас побеспокойся о своем втором глазе!’

Не успели эти слова отзвучать, как юноша махнул рукой, и со свистом вылетело метательное оружие. Бородатый главарь торопливо заслонился, оружие прошило пустоту и вонзилось в корень дерева, это был дротик, длиной сантиметра три, в форме листа плакучей ивы.

Едва юноша двигал рукой, так в воздух поднимались дротики в форме листьев плакучей ивы. Бородатый метался влево и вправо, не позволяя дротикам ранить себя, один промчался слева от лица и оставил длинную царапину.

У ослепленного на один глаз бородача на лице сейчас было еще больше крови, не осмеливаясь снова идти в атаку, он одной рукой схватись за лицо, а в другой сжимая клинок, закричал: ‘Братья, отходим!’

Услышав команду главаря, все сразу прекратили сражаться и, поддерживая раненых, направились прочь. Два ящика валялись на земле, никто не посмел забрать их.

Юноша в темной одежде выскочил из-за дерева и твердо встал на землю, в трудных обстоятельствах он действовал быстро и свободно. Кто мог ожидать, что со свистом вылетит выпущенная тайком в грудь юноши стрела.

Стрела еще не коснулась груди, как юноша, недолго думая, протянул руку и поймал ее, в тот же миг он махнул правой рукой и метнул обратно дротик в форме листа плакучей ивы. Неожиданно еще более быстрая оперенная стрела помчалась к нему и еще до того, как юноша успел ее поймать, вонзилась в его плечо.

Одновременно с этим, дротик юноши настиг врага, и раздался крик боли, по-видимому, противник тоже получил не легкое ранение.

В лесу постепенно все стихло, и юноша в черном с болью выдернул стрелу. На его лице был ужас, когда он заговорил: ‘Этот человек имеет большую силу, если бы я не спрятался среди деревьев, что мешало лучнику стрелять, боюсь, я не отделался бы так легко!’

Избежав беды, все чувствовали смятение. Отец Янь Куньцзюй вышел вперед и осмотрел рану юноши, непрестанно осыпая его благодарностями. К счастью, рана оказалась несерьезной, просто он не мог некоторое время двигать левой рукой. А среди слуг так же было несколько человек, получивших ранения. После перевязки, юноша вместе со всей группой быстро двинулся на запад.

Мисс Люйчжу, увидев, что юноша пострадал из ее семью, хотела уступить ему свое место в повозке, чтобы он прилег отдохнуть, но тот твердо отказался и, подстегивая лошадь, охранял повозку Люйчжу.

Миновав опасность, все ехали и разговаривали. Выяснилось, что фамилия юноши Тан, а имя – Чжиюань, он происходил из Куньмин (государство иноплеменников и народ на территории нынешней пров. Юньнань, прим. пер.), с детства обучался боевым искусствам, а когда вырос, решил отправиться в путешествие, чтобы стать благородным рыцарем.

Когда они встретились на постоялом дворе, Тан Чжиюань понял, куда направляются Янь Куньцзюй и его группа, это место носило название Лес Отрубленных Голов, очень часто в этом лесу скрывались разбойники, и многие торговцы потеряли там свои жизни. Тан Чжиюань догадывался, что разбойники снова устроят засаду в Лесу Отрубленных Голов, потому пошел кружной дорогой и сам затаился в засаде, а в результате спас Янь Куньцзюйя и его спутников.

Люйчжу, сидя в повозке и слушая разговоры людей, узнала правду, и в душе ощутила невероятный стыд. Человек следовал за ними с намерением протянуть руку помощи, а она сама посчитала его легкомысленным типом.

Далее, под защитой Тан Чжиюаня они путешествовали в безопасности.

Однако Янь Куньцзюй продолжал беспокоиться и тихонько сказал: ‘Эти разбойники, которые хотели отнять мою грамоту и жизнь, определенно не из простого народа. У Сань-гуй обладает сильной армией, и в последние годы он не хотел отдавать вассальные земли, Юньнань номинально земля императора, но на самом деле это мир У Сань-гуйя. Сейчас я направляюсь на место назначения, как и Чжу Гочжи для У Сань-гуйя мы словно бельмо на глазу…’

Отец Уяь весь день был погружен в тяжкие думы, и тут внезапно услышал смех Тан Чжиюань. Повернув голову, он увидел, что Люйчжу вылезла из повозки и крепит полотно шелка, на котором румянами написано: Добрый и отзывчивый рыцарь!

Эти слова были написаны скромно и изящно, очевидно, это было сделано не рукой служанки».

При этих словах, Люйчжу, за жемчужной занавеской застенчиво вздохнула.

В душе Дин Эрмяо коварно ухмылялся: Так вот в чем дело, древние красавицы любят героев!