Верховный Маг Том 1

Глава 1. Новая жизнь

Если вы не читали пролог, то обязательно прочитайте, так как это важно для понимания героя.

***

 

— *Он жив! Я сделала это! Мне удалось спасти жизнь вашему мальчику. *

После того как акушерка торжествующе произнесла эти слова, комната взорвалась радостными возгласами и слезами радости. Люди в комнате по очереди обнимали друг друга.

Тем временем Дерек безвольно лежал на руках у акушерки, оглядываясь по сторонам и пытаясь определить, насколько плохо обстоят дела в данный момент.

«Ну, хорошо. Что у нас здесь? Прикованная к постели женщина — явно мать этого тела. Ей определённо нужно принять ванну».

После родов простыни были испачканы кровью, мочой и калом.

«Плачущий, грубый на вид человек должен быть отцом. Интересно, он плачет из-за меня или просто боится потерять жену? Держу пари, что второе. А также у меня есть старший брат и сестра. Это плохо».

Внезапно в спальню вошла ещё одна женщина с маленьким мальчиком и девочкой. Эта парочка подбежала к прикованной к постели женщине.

«О, чёрт возьми! Это ещё хуже, чем я думал. Пока у меня есть только два возможных варианта. Вариант первый: вырасти в этой большой семье, борясь каждый день за те немногие доступные ресурсы. Потом, когда я подрасту, начну работать с отцом и братьями, женюсь, заведу детей и так далее. Вариант второй: подождать, пока я не стану достаточно высоким, чтобы хватать острые предметы, избавлюсь от страданий и перерожусь, надеясь на лучший исход. Пожалуй, я выберу вариант номер два».

Тем временем в комнате воцарилась тишина. Повитуха уже закончила обтирать новорождённого, а после завернула его в чистую ткань. Всё это время Дерек не шевелился и не плакал.

— *Нана, что случилось с ребёнком? Почему он не плачет? Такого ещё никогда не случалось! — мать была обеспокоена и, не обращая внимания на боль, пыталась встать.

— *Тише, дитя, не смей шевелиться. Я всё ещё должна исцелить его, — тон акушерки не оставил места для ответа. — Я приняла уже десятки детей, но такой молчаливый — это редкость, однако в этом всё равно нет ничего особенного. Хочешь посмотреть, насколько он силён? Тогда вперёд!*

Она развернула его и, нежно держа на руках, слегка шлёпнула, чтобы заставить заплакать.

Дерек немного хмыкнул, в смятении глядя на неё.

«Хочешь поиграть, старая ведьма? — подумал он. — Прекрасно! Ты только что запустила мою ловушку! Двойной поток, активирую!»

И ни с того ни с сего он облегчил свой кишечник и мочевой пузырь. Говно с заднего шлюза закидало ей ноги, а поток воды из передней трубы ударил ей в лицо.

Дерек громко захихикал.

— *Ну, это было не совсем то, что я ожидала, но, как вы сами можете слышать, этот маленький чертёнок чувствует себя довольно хорошо*, — повитуха передала ребёнка другой женщине, чтобы та его вымыла.

Дерек продолжал хихикать, гордясь своей работой. Умывшись тёплой водой и вытершись тряпкой, старая ведьма указательным пальцем начертила в воздухе круг. Затем она произнесла одно-единственное слово.

— Экиду!

Чёрная энергия проявилась на кончике её пальца. Она провела им по своему мокрому платью, а затем по туфлям. Запах кала и мочи внезапно исчез, как и их источник.

Разинув рот от шока, Дерек наблюдал, как его какашки высыхают и рассыпаются, превращаясь в пыль. Это было сродни просмотру одного из тех быстро перемотанных видео, где за одну минуту можно было увидеть, как семя превращается в цветок.

«Борода Гейзенберга! Она не просто старая акушерка! Она настоящий маг! Я никогда не был так счастлив за все свои три жизни!»

Дерек был в экстазе, и не только потому, что в этом мире была магия, но и потому, что как только он услышал слово «Экиду», он почувствовал, как что-то щёлкнуло внутри него.

Как будто что-то глубоко внутри него начало пускать корни и внезапно укоренилось в самой ткани его новой реальности.

Он начал навязчиво повторять в уме магическое слово, стараясь запечатлеть в памяти каждую деталь кругового движения её пальцев.

— *Теперь, когда я чиста, позволь мне остановить кровотечение, дорогая*, — целительница подошла к матери и положила руки на её нижнюю часть.

«Ты знаешь ещё больше магии? Покажи мне, пожалуйста!» — мысленно взмолился Дерек.

Нана сначала широко развела свои пальцы, затем начала обеими руками делать круговые движения. Сначала вверх над головой, затем раскрыла руки так сильно, как только могла, затем на уровне пупка соединила их ладонью наотмашь.

— Винир Лакхат!

Весь закутанный, Дерек старался подражать всем её движениям, шаг за шагом, запоминая каждую деталь, какую он только мог ухватить и какой бы маленькой она ни была.

Сфера света окутала нижнюю часть матери Дерека и её цвет лица быстро стал прежним. Бледная кожа вновь приобрела здоровый розовый оттенок, а все следы боли и усталости исчезли, как будто их и не было никогда.

И снова что-то щёлкнуло у него внутри. После магии тьмы он ясно почувствовал, что, просто услышав слово силы, между ним и магией света установилась связь. Дерек не мог перестать ухмыляться.

«Если у меня достаточно магического таланта, это будет означать, что на самом деле есть третий скрытый вариант, — подумал он. — Я могу стать магом и жить свободно! Никаких оков, никаких обязательств! Но лучше не переборщить с энтузиазмом. С моей удачей я мог бы просто иметь плохой талант или…»

Его рассуждения были внезапно прерваны, женщина, которая держала его до этого момента, передала его матери.

— *Нана, ты уверена, что с ним всё в порядке? Он должен был плакать, но он слишком спокойный. После всего, что случилось, я действительно боюсь, что с ним что-то не так.*

После этих слов шумная комната погрузилась во мрак. Боясь, что он был частично ответственным за смену настроения, и очень желая изучить вариант номер три, Дерек наилучшим образом пародировал ребёнка. Он хихикал, улыбался и издавал странные звуки.

Нана чувствовала, что её профессиональная гордость задета подобными обвинениями, но это был не первый раз, когда она имела дело с встревоженной матерью.

Она знала Элину с детства и принимала роды у всех её детей. Нана не могла отрицать, что эти роды были одними из самых трудных в её карьере.

Роды продолжались несколько часов, и ей пришлось несколько раз произносить исцеляющие заклинания, чтобы остановить кровотечение. Когда она наконец смогла увидеть голову ребёнка, то поняла, что что-то не так.

Элина боролась изо всех сил, но ребёнок был слаб. Поэтому она поспешила, и своими руками вытащила ребёнка как можно быстрее. В итоге оказалось, что его душит собственная пуповина.

Разрезав и удалив её, она испробовала все свои лучшие заклинания, но безрезультатно. Целую ужасную минуту Нана думала, что ребёнок уже мёртв.

Но затем исцеляющий свет, наконец, активировался, заставляя ребёнка блевать, тем самым очищая его дыхательные пути. Тогда и только тогда Нана начала позволять себе такую роскошь, как расслабиться.

Исцеляющая магия не была чудом. Она могла бы увеличить жизненную силу пациента, облегчая выздоровление от болезни или исцеление от травмы, но эта магия была неспособна вернуть к жизни.

Нана была очень чувствительной, поэтому она понимала, что Элине не нужно говорить об этом. Ей просто нужно позаботиться о здоровье её ребёнка.

— *Не беспокойся, дитя моё. Я могу доказать тебе, что всё в порядке.*

С тёплой улыбкой она погладила Элину по щеке и взяла Дерека из её рук. Она аккуратно снимала ткань, будто это было сокровище.

Нана осторожно поправила Дерека на сгибе левой руки, затем обвела вокруг него раскрытую правую ладонь и сказала:

— Винир Рад Ту!

Маленький лучик света вырвался из её ладони. Кружась вокруг ребёнка, луч, вскоре проник в его грудь.

Свет распространился с головы до ног, заставляя его излучать тусклый свет.

— *Видишь? Если бы на его теле была хоть царапина, моё заклинание обнаружения повреждений пометило эту область тёмным. Твоё маленькое солнышко здорово. *

Энергия, текущая через его тело, заставляла Дерека чувствовать себя более сильным. В своей прежней жизни он испытывал подобное лишь несколько раз.

Когда он получил диплом, когда он наконец покинул родительский дом, когда он избил хулиганов. Но всё это время, это была мимолётная эмоция, длившаяся в лучшем случае несколько секунд.

Теперь всё было по-другому, это был не просто адреналин. Настоящая магия, настоящая сила текла через каждую клеточку Дерека, заставляя его чувствовать себя непобедимым.

Поэтому, когда заклинание начало исчезать, он не мог принять это.

«Нет! Вернись ко мне! Верни мне мою силу!» — Дерек внутренне вскрикнул.

Он сосредоточился на последних нитях энергии, желая, чтобы они остались. Он не мог наложить заклинание на себя, но всё ещё ощущал эту силу и начал подпитывать её своей собственной.

Свет Дерека перестал тускнеть и вместо этого становился всё сильнее и сильнее.

Нана была ошеломлена. Она никогда раньше не видела ничего подобного. Заклинание должно было сработать совсем не так.

Дерек хотел, чтобы это длилось вечно, но через секунду он заснул из-за истощения маны, и свет быстро исчез.

Нана снова завернула ребёнка и вернула его в объятия матери.

— *Нана, что это было? * — удивлённо спросила Элина.

Старая целительница не знала, что ответить. В её голове всплыло множество вариантов, и все они потребовали бы долгих объяснений, которые напрасно заставили бы Элину волноваться и, возможно, даже вынудили бы Нану повторить заклинание.

Это был долгий день, и она не собиралась продлевать его даже на секунду дольше, чем необходимо; поэтому она позаимствовала строчку из любимой сказки своего детства.

— *Дитя моё, я думаю, что новорождённый может быть благословлён светом божьим. Не нужно беспокоиться, нужно радоваться. *

 

Глава 2. Детские дни

Первые дни детства Дерека были мирными, но далеко не скучными. У него не было никаких обязанностей. Всё, что ему нужно было делать, это есть, спать, какать и время от времени издавать детский звук или хватать чужие пальцы.

Это оставило ему много времени, необходимого для размышлений о своём будущем.

На Земле не было загадкой, что у детей был больший потенциал к обучению, чем у взрослых, и, поскольку его семья казалась человеческой или, по крайней мере, похожей на людей, он мог надеяться, что это будет верно и в этом измерении.

Судя по тому, что он мог видеть, его тело ничем не отличалось от ребёнка с планеты Земля. Он слышал сердцебиение, его грудь надувалась и сдувалась при дыхании.

Даже репродуктивный аппарат был таким, каким он его знал.

То же самое можно сказать и о его новой семье. Если бы не существование магии, он бы просто подумал, что он путешествовал во времени, но всё было явно не так просто.

Дерек быстро отбросил все сомнения.

«О чём я сейчас думаю?»

Одним из преимуществ младенчества было то, что невежество — это нормально. Когда придёт время, кто-нибудь научит его поведению.

Он определил, что должен поставить себе две начальные задачи: номер один — выучить их язык. Предполагается, что все младенцы учат свой родной язык, и у него будет не так много времени, прежде чем его сочтут умственно отсталым, поэтому он не мог расслабиться.

Во-вторых, ему нужно было каким-то образом понять магию или, по крайней мере, её основы. Для этого у него также был крайний срок, так как его потенциал обучения был на пике только до тех пор, пока он не перестанет расти.

После этого он не будет отличаться от кого-либо другого с таким же талантом и склонностью к магии.

Поэтому он сделал магию своим главным приоритетом. Быть медлительным в обучении было намного лучше, чем быть слабым всю жизнь и вынужденным сделать ещё один повтор в реинкарнации.

Дерек провёл свой первый день в новом мире в постели вместе с матерью, а его отец спал и отдыхал в своей комнате.

Всякий раз, когда с ним разговаривали, он обращал пристальное внимание, пытаясь выяснить общие слова или шаблоны.

В оставшиеся часы он не терял времени зря, а пытался сотворить одно из трёх известных ему заклинаний: Экиду, Винир Лакхат и Винир Рад Ту.

Каждая попытка была неудачной, он не чувствовал внутри себя ни капли силы. Если сравнить то, что он видел, с тем, что он знал, эти заклинания явно имели устный и соматический компонент.

Пока он не научится говорить, все его усилия будут потрачены зря.

Его тревога росла от неудачи к неудаче. Страх перед неизвестным и завтрашним днём ​​начал нарастать. Кроме того, привыкание к каканью и мочеиспусканиям не было приятным ощущением.

К счастью, его мать осыпала его только любовью и привязанностью, сделав его день не полной потерей. Несмотря на его предвзятое отношение к матерям из-за его предыдущей жизни, Элина сумела заставить его чувствовать себя любимым и защищённым. Это было вовсе не плохо.

Конечным результатом его первого дня было отсутствие прогресса в магии и речи. С другой стороны, его мать казалась хорошим родителем, и он наконец узнал своё новое имя: Лит.

Второй день перевернул его мир с ног на голову.

Элина, показав силу дикого быка, решила, что ей надоело отдыхать, и встала, чтобы помочь по хозяйству.

Лит имел возможность увидеть всю фигуру своей мамы. Несмотря на то, что она родила накануне, она была красивой женщиной лет двадцати. Она определённо была очаровательна, с подтянутым телом, отточенным тяжёлым трудом. Длинные до лопаток волосы были красивого светло-коричневого цвета с оттенками красного по всей поверхности.

Только свет свечи создавал впечатление, будто внутри танцует пламя.

«Видеть мать с распущенными волосами в солнечный день должно быть прекрасным зрелищем», — подумал Дерек.

Может быть, потому что Лит был ещё младенцем, или может быть, из-за связи матери и сына, но Лит гордился ею.

Он также обнаружил, что она не носит бюстгальтер и трусы.

Закончив одеваться, она завернула Лита, чтобы он не мог двигаться. Затем Элина поместила его за пояс, используя себя как колыбель, чтобы мочь легко удерживать его одной рукой и с минимальным усилием.

Она вышла из маленькой спальни и обнаружила, что её старшая дочь, Рена, возится с камином.

— *Что, во имя Великой Матери, ты делаешь, Рена? Солнце даже не взошло, тебе следует спать. Ты же знаешь, что тебе нельзя играться с огнём!* — сказала она с шипением, пытаясь не разбудить дом.

— *Прости, мама. Я просто хотела сделать тебе сюрприз. Чтобы ты проснулась в согретом доме и с готовым завтраком*, — на лице Рены отражалась только искренняя озабоченность.

— *Тебе не о чем беспокоиться, глупый пелёнок*, — сказала Элина, взъерошивая волосы.

Рена вместе со своим братом-близнецом была старшим ребёнком. Ей было восемь лет, и её светлые волосы с оттенками чёрного стали причиной её прозвища.

Элина оттолкнула её от камина и зажгла огонь щелчком пальцев.

— Инфиро!

«Слава богу! — обрадовался Лит. — Я снова испытал это странное чувство, когда открыл для себя новый тип магии. Это доказывает, что я не просто что-то воображал!»

Элина послала Рену открыть оконные ставни, чтобы впустить свет, пока сама будет готовить завтрак.

Элина достала из шкафа несколько овощей и стала их резать ножом. Некоторые из них выглядели знакомо для Лита, например: картофель и морковь странного цвета. Все остальные были загадкой.

При мысли о таком завтраке Лит чуть не расплакался. В прошлой жизни он никогда не любил овощи, все они были безвкусными. Сколько бы он их ни ел, через полчаса он снова будет голоден.

Элина запихнула всё в небольшой медный котелок и с помощью крючка повесила на металлический стержень над огнём.

Затем, щёлкнув пальцами, она вызвала воду из ниоткуда и наполнила котёл.

И Лит, и Рена были в восторге, хотя по совершенно разным причинам.

Для Лита это означало надежду. Заклинания можно было произносить без слов или точных движений рук. Это доказало ему, что есть реальный шанс практиковать магию, ещё будучи младенцем.

Для Рены это был повод для гордости. Магия была обычным явлением, но каждый раз, когда Элина произносила молчаливое заклинание, это было похоже на наблюдение за работой настоящего фокусника.

— *Ты такая потрясающая, мама! — глаза Рены были полны восхищения. — Смогу ли я когда-нибудь овладеть магией так же хорошо?*

— *Конечно, глупый пелёнок*, — ответила Элина с доброй улыбкой, добавив про себя: «После десяти с лишним лет работы по дому каждый божий день».

Через некоторое время все проснулись, чтобы вместе позавтракать. Семья состояла из Рааза (отца), Элины, двух дочерей (Рена и Тиста) и двух сыновей (Орпала и Триона).

Со временем Лит понял, что такой вещи, как «ванная» не существует.

Насколько он мог видеть, дом состоял из большой комнаты, используемой как столовая, кухни и кладовой с тремя дверьми, ведущими в разные спальни, и ни к чему другому.

Завтрак был относительно тихим, поэтому у него не было проблем с изучением слова, обозначающего магию воды после того, как увидел, как его отец наполнил так несколько кувшинов.

— Джорун!

После того как все разошлись по своим обычным делам, Элина вместе с Литом пересела в кресло-качалку. Утром он обнаружил, что в новом мире повседневные обязанности, такие как мытьё посуды или мытьё полов, выполняются с помощью магии.

Сидя в кресле-качалке, Элина просто крутила указательным и средним пальцами, произнося «Бреза!», чтобы создать три маленьких урагана, которые перемещались по дому и убирали пыль.

Каждый раз, когда кто-то пачкает пол землёй или грязью, лёгким движением запястья и словом «Магна!» она отправляла грязь обратно на улицу.

Лит был рад обнаружить, что магию используют абсолютно везде. Все в семье, даже самые молодые, использовали магию, чтобы облегчить себе жизнь.

Когда пришло время сна, Лит умирал от желания попробовать магию. Он так долго ждал, пока его руки и ноги, наконец, освободятся.

Элина заснула почти мгновенно, но Лит был достаточно терпеливым, чтобы создать впечатление, будто он уже спит.

После целого дня размышлений он решил сначала попробовать только магию воздуха, пока не станет достаточно уверен в своём магическом контроле.

Огонь был слишком опасен для новичка, а вода и свет легко могли разбудить его мать.

Он повернул свою руку и сказал:

— Э-а-а.

Ничего не произошло.

Лит пробовал и терпел неудачу бесчисленное количество раз, прежде чем сдаться. Он не знал, сколько пройдёт времени, прежде чем он заснёт, поэтому он перестал отчаиваться и начал думать.

Магия была обычным явлением. Когда он впервые услышал магическое слово элементалистики, что-то внутри него защёлкало. Как будто создавались связи с элементальной энергией.

Это были хорошие новости, но Лит всё ещё не мог понять, почему он не мог воспроизвести магию. Он никогда не ожидал успеха с первой попытки, но он думал, что что-то да получится.

Случайный крошечный порыв ветра, магическая искра — подойдёт что угодно.

Итак, он начал вспоминать то время, когда целительница использовала магию на нём. Это чувство не было новым для него, но он никогда не испытывал этого так долго.

Лит долго думал, пока не нашёл ответ. Это было то же ощущение, которое он испытал во время занятий джиу-джитсу, изучая базовую технику дыхания.

«Ну, мне нечего терять. Давай попробуем».

Лит вдохнул через диафрагму, ягодицы расслабились, чтобы втянуть энергию.

Затем он сжимал ягодицы, задерживая дыхание на несколько секунд, чтобы позволить энергии успокоиться перед выдохом, тем самым расслабляя всё своё тело.

На Земле он всегда думал, что опьяняющее чувство, испытанное в первые дни практики было просто эффектом плацебо.

Его наивный молодой ум обманывает себя, что слабые могут чудесным образом стать сильными, просто веря и практикуя всю эту ерунду типа ки или внутреннюю энергию.

Но что, если позже он перестал испытывать это чувство потому, что просто привык к нему?

Через некоторое время Лит начал ощущать покалывание по всему телу, а затем энергия, казалось, двигалась и конденсировалась внутри его солнечного сплетения.

Чем больше он выполнял технику дыхания, тем отчётливее ощущал стабилизацию энергии.

В старых видеоиграх мана всегда была синего цвета. Итак, он визуализировал синюю сферу, находящуюся внутри его солнечного сплетения.

Через некоторое время Лит почувствовал себя переполненным силой. Затаив дыхание в последний раз, он повернул свою руку, прежде чем скомандовать:

— Э-а-а!

Создаваемый ветер едва развевал волосы его матери, в то время как он целился в одеяло, но не мог перестать улыбаться.

«Это действительно работает!»

 

Глава 3. Неумолимая практика

В последующие недели дни Лита были строго расписаны.

Днём, когда он был полностью погружен в работу, он сосредотачивался только на дыхательной технике и изучал как можно больше о своей семье и их языке.

По ночам он занимался магией до тех пор, пока не засыпал от усталости. Затем, как только просыпался, он начинал снова, пока Элина тоже не проснётся.

Лит не раз пытался сделать перерыв, но надолго его не хватало. Жизнь в младенчестве была нелёгкой, наоборот, очень напряжённой.

Он не мог говорить даже те слова, которые уже понял, чтобы не напугать свою семью. Он не мог пошевелиться, только смотреть, спать, есть и опорожнять свой кишечник.

Он не привык быть таким беспомощным и зависеть от кого-то другого в каждой мелочи. Слишком много свободного времени очень утомляет.

Поэтому он всё время практиковался, пытаясь приспособиться к своей новой реальности, не слишком задумываясь о том, насколько абсурдной и иррациональной была его ситуация.

По мере того как силы Лита росли, рос и его контроль, и уже через несколько недель он почувствовал себя достаточно уверенно, чтобы попробовать магию земли и магию воды.

Он всегда был осторожен, никогда не вызывал больше нескольких капель воды или манипулировал только горстью земли. Он обнаружил, что можно заставить элементы парить в воздухе, изменяя их форму и размер, если непрерывно расходовать ману.

После этого он переключил свои ночные тренировки на концентрацию и контроль, а не на силу. Его мана была очень ограничена, и он предпочитал делать несколько сложных приёмов идеально, а не много, рискуя быть пойманным.

Независимо от того, насколько распространена магия, Лит не сомневался в том, что ребёнок, практикующий её, будет по меньшей мере эпатажем для окружающих.

Лит боялся быть брошенным своей семьёй или, что ещё хуже, быть убитым.

На этот раз он испугался смерти, потому что теперь ему было что терять. Каковы шансы найти другой мир, где существует магия, и при этом родиться младенцем в любящей семье?

Ноль, никаких!

Прежде чем показать хотя бы намёк на свой талант, ему нужно было знать, каковы стандарты этого мира.

Как понять, насколько он талантлив, сколько отделяло то, что считалось гением, от того, что считалось монстром?

Его ум постоянно был полон забот, и только тренировка могла облегчить его беспокойство.

Через три месяца он стал достаточно хорош в беззвучной магии, чтобы попробовать магию огня, используя камин.

Огонь уже был зажжён, и когда все были заняты разговорами и едой во время завтрака, он попытался заставить пламя плясать по своему желанию. Это закончилось неудачей, так как пламя было слишком сильным, а расстояние слишком большим для его запасов маны, чтобы возыметь хоть какой-то эффект.

Тем не менее он продолжал пытаться, так как всё ещё чувствовал поток магии, идущий от него к камину. Эта тренировка помогла ему улучшить чувство и диапазон использования маны.

Единственным недостатком всех этих тренировок было то, что Лит быстро голодал. К счастью, он был не первым обжорой Элины, и у неё не было недостатка в молоке.

Прошёл ещё месяц, и Элина начала отучать его от груди.

Это событие случилось по двум причинам. Во-первых, Лит заметил, что в его доме не было изобилия еды, поэтому, даже если у него всё ещё не было богатого словарного запаса, он всё равно мог видеть обеспокоенные выражения своих родителей каждый раз, когда ему нужно было поесть.

Несмотря на то, что Лит по-прежнему оставался циничным мизантропом с холодным сердцем, он не мог не чувствовать себя виноватым.

Его любили как ребёнка, а он считал их не более чем хозяевами, будучи «паразитом». Единственными исключениями были Элина и Рена — его старшая сестра. Они единственные, кто заботились о нём.

Благодаря их постоянной любви, привязанности и заботе ему удалось сломать эмоциональный барьер. Чем больше времени он проводил с ними, тем больше он считал их частью своей настоящей семьи, а не просто людьми, которых водил за нос.

Поэтому он начал ограничивать свои тренировки, чтобы не превышать количество пищи, которое они могли себе позволить.

Даже это потребовало довольно много усилий, чтобы найти золотую середину, так как если он будет есть слишком мало, то мама будет беспокоиться.

Второй причиной были открытия, меняющие мир.

Будучи вынужденным прекратить заниматься магией, Лит теперь имел свободное время, которое он обычно посвящал практике дыхательной техники, название которой он дал «Накопление».

Таким образом, его внутренняя энергия росла быстрее, пока не достигла тупика.

Очевидно, его тело не было достаточно большим или сильным, чтобы вместить большое количество маны. Лит никогда не замечал этого раньше. Поскольку его детское тело быстро росло, и у него было достаточно времени, чтобы ядро маны расширилось.

Поэтому, само того не осознавая, его тело и ядро маны развивались вместе.

Но теперь равновесие было нарушено, и практика Накопления заставила бы каждую клеточку его тела болеть, поэтому он был вынужден остановиться.

К счастью, он всё ещё был хорошо накормлен и быстро развивался. Так что, несмотря на то, что он не мог делать никаких физических упражнений, ядро маны не перестало расти.

Второе открытие было результатом тренировок.

Изучая состояние своего тупикового места, он обнаружил, что можно изменить технику дыхания, убрав пункт «задержка дыхания». Таким образом, мировая энергия будет просто течь в его тело и выходить из него, при этом заряжая его энергией, как хороший ночной сон. Лит назвал эту новую технику «Бодрость».

После нескольких попыток он обнаружил, что мана может позволить ему бодрствовать в течение нескольких дней, но не бесконечно.

Каждый раз, когда он будет использовать Бодрость, эффект будет длиться всё меньше и меньше, и только сон восстановит его эффективность.

Но самое важное открытие, как это почти всегда бывает, было сделано случайно.

После корректировки рациона питания главным врагом Лита стал голод. И вовсе не лёгкий аппетит, который может быть исправлен шоколадным батончиком, или жажда после напряжённого утра. Это был тот вид голода, который никогда не проходит, а всегда таится, даже сразу после еды. Хотя Лит и не умирал с голоду, он никогда не испытывал ничего подобного.

Даже среди всех несчастий его первой жизни, еда никогда не была проблемой. Он всегда мог есть сколько душе угодно, даже позволял себе быть разборчивым в еде. Но сейчас он был так голоден, что ел до последнего кусочка, и если бы его тело позволило ему, он бы без колебаний вылизал тарелку дочиста.

В хорошие дни, когда порции были больше, это было похоже на белый шум, раздражающий, но легко игнорируемый. Но в плохие дни, либо потому, что рацион был меньше, либо потому, что он практиковал магию, потребляя слишком много маны, это становилось занозой в его голове. Он был так голоден, что у него весь день болела голова, и часто он чувствовал головокружение и неспособность сосредоточиться. Еда — это единственное, о чём он будет думать или мечтать.

Конечно, он был не единственным голодным в семье. Помимо Элины, кормить его будут только его брат и сестра — Орпал и Рена.

И хотя у Рены было большое сердце, и она старалась быть похожей на свою мать, Орпал с каждым днём становился всё злее и голоднее. Он часто мечтал о тех днях, когда он и его близнец были единственными детьми в доме. Теперь ему приходилось каждый день бороться не только за внимание родителей, но и за еду, одежду и так далее. Когда-то у него была комната только для себя, а теперь он должен был делить её с Трионом. Это был лишь вопрос времени, когда Лит придёт и заберёт то личное пространство, которое у него ещё оставалось. Орпал не мог понять, почему его бедная семья продолжает рожать детей.

Стояла зима, так что работы было немного. Поэтому у них было не так много поводов пополнить запасы продовольствия, и они должны были продержаться до весны. Это было самое тяжёлое время года для всех фермерских семей, так как пища предназначалась не только для людей, но и для животных.

Орпалу до того надоело видеть, как Лит поглощает всю еду, что он обозвал его пиявкой.

Поэтому всякий раз, когда наступала его очередь кормить маленьких паразитов, он брал ложку только для себя. Но Лита было нелегко провести. Как только он замечал, что ложка не нацелена на него, он начинал безумно плакать, и Элина тут же бежала к нему, срывая планы Орпала.

Лит никогда не плакал, если только его не нужно было кормить или переодевать, и это делало их родителей очень счастливыми и параноидальными по отношению к нему. Поскольку он никогда не кричал как волк, они очень серьёзно относились к каждому воплю.

Этот день был действительно плохим для Лита, голодающего из-за его скачка роста, ведь была очередь Орпала заботиться о нём.

Их родителей не было дома, одна из коров, похоже, страдала от обморожения. Поэтому Орпал взял полную тарелку сливочного супа для ребёнка и проглотил полную ложку супа.

Лит тут же заплакал, но его никто не услышал.

— Плачь сколько хочешь, маленькая пиявка.

Лит был уже способен понимать большинство из общих слов, и туда вошло издевательство Орпала.

— Сегодня только ты и я. Нет мамы в сияющих доспехах, которая придёт тебе на помощь, — сказав это, он проглотил ещё одну ложку.

Лит почувствовал, что сходит с ума. И снова он был беспомощен, его так называемая магия бесполезна в трудную минуту. Что он мог сделать, кроме того, чтобы использовать магию? Проветрить его? Намочить его? Использование огня было слишком опасно, одна еда не стоила того, чтобы сжечь дом. Голод Лита пожирал его, а ярость выходила за пределы того, что он когда-либо считал возможным.

«Ты ублюдок! — закричал он про себя. — Чувствуешь себя нормально, грабя при этом ребёнка?»

Затем он увидел, что третья ложка, от которой ушла добрая половина его еды, приближается к самодовольному лицу Орпала.

Гнев Лита достиг нового пика, его ненависть горела как огонь.

«Ты мне не брат! — закричал он про себя. — Ты всего лишь грязный вор, дрянь!»

А затем, просто щёлкнув, он почувствовал, как внутри что-то лопнуло, словно плотина, которая больше не может сдерживать бушующие воды.

«НАДЕЮСЬ, ТЫ ПОДАВИШЬСЯ ЭТОЙ ЛОЖКОЙ, ГОВНЮК!» — Лит замахнулся рукой на Орпала в последний момент, и тогда кое-что произошло.

Лит почувствовал, как мана потекла к его телу. Добравшись до ложки, уже лежавшей во рту Орпала, он с силой толкнул её вниз. Орпал начал задыхаться, и после того как он вынул ложку из горла, его начало тошнить.

Лит был так поражён, что почти забыл о своей ярости и голоде. Он открыл нечто удивительное — силу, которой, казалось, не обладал никто в его семье. Лит открыл магию духа!

 

Глава 4. Понимание магии духа

В это время Элина и Рааз возвращались домой. Услышав отчаянные крики Лита, они побежали проверить его.

Когда они нашли блевавшего Орпала на земле, они поняли, что произошло. У них уже были подозрения, так как всякий раз, когда Орпал кормил Лита, он всегда был голоднее, чем обычно.

Но теперь у них были доказательства. В луже рвоты непереваренный сливочный суп был прозрачен, как день.

Рааз побагровел от гнева.

— *Ты маленький!..* — но пришлось остановиться, так как вернулись и другие его дети.

— Я очень *разочарована* в тебе, Oрпал, — сказала Элина, видя, что её муж слишком рассержен, чтобы говорить.

— *Отныне Элина будет кормить Лита сама. Ты можешь взять все её смены в конюшне, так как я не думаю, что ты сможешь есть даже сено.*

— Но мама... — попытался оправдаться Орпал. Он ненавидел коров и запах говна.

— *Никаких «но», молодой человек! — заорал Рааз. — И это ещё недостаточное наказание! Элина, не стесняйся приготовить ещё одну миску для Лита и возьми еду из доли Орпала! Он должен понять, что плохие поступки имеют последствия!*

Они говорили слишком быстро для Лита, и было много незнакомых слов. Но Орпал только что побледнел, так что это были хорошие новости.

Орпал начал плакать и извиняться, но Лит постарался заплакать ещё громче, поэтому Рааз и Элина проигнорировали его мольбы и отправили его заботиться о животных.

После щедрой порции супа и молока, Лит наконец смог сосредоточиться на том, чтобы практиковаться. После нескольких дней экспериментов методом пробы и ошибок, он постиг основы своей новообретённой способности и приобрёл гораздо более глубокое понимание магии.

Лит обнаружил, что когда он произносит элементарное заклинание, оно на самом деле состоит из трёх этапов. Сначала он испускал ману, а затем смешивал её с мировой энергией, которой пытался манипулировать. Последний шаг был самым трудным, контролируя заклинание и его эффекты.

Магия духа пропустила второй шаг. Она использовала только свою собственную силу, не заимствуя элементальную энергию. Это делало её более трудной, чем любая другая магия, которую он практиковал до сих пор. Ещё она потребляла много маны.

Это также требовало гораздо большего внимания по сравнению с обычной магией. Чистая мана не имела физической формы, поэтому он не мог полагаться на свои глаза для манипулирования её эффектами.

Все зависело от его силы воли и воображения. Чем яснее был мысленный образ действия, которое он хотел совершить с помощью маны, тем лучше был результат.

Радиус действия также был очень ограничен, едва достигая метра.

Несмотря на все строгие ограничения, Лит начал практиковать всё что угодно, кроме магии духа. Конечным открытием было то, что каждое усовершенствование, которое он делал в магии духа, передавалось и всем другим видам магии.

Ему больше не нужно было менять тренировки между ними, и поэтому он прогрессировал всё лучше и лучше по сравнению с прошлым.

Время от времени он использовал случайную элементальную магию, чтобы проверить свой прогресс, достигая тем самым нового понимания глубины этого элемента.

Прогресс, достигнутый Литом, позволил ему также улучшить свои дыхательные техники.

Благодаря Накоплению он мог теперь не только видеть, как его ядро маны изменяется в размерах с течением практики, но и иметь приблизительное представление о количестве маны, содержащейся в его теле.

Используя Накопление, он регулярно питал мировой энергией своё ядро маны, позволяя ему расширяться от размера чеснока до размера мячика.

Лит понятия не имел, как работает это явление, и не нашёл способа обойти его. Развитие ядра маны и тела должно было идти рука об руку, не было никакого короткого пути.

Тупиковые места возникали, когда Лит пытался использовать Накопление тогда, когда ядро маны всё ещё было на пике своего размера. Мировая энергия будет отторгнута ядром маны, пройдя через его тело и повредив его.

Постоянно проходя циклы расширения и сжатия, его запас маны уже был несравним с тем, когда он был только что новорождённым.

После открытия и практики магии духа, Лит обладал гораздо более тонким контролем над своей маной, как внутри, так и снаружи своего тела.

Он сумел модифицировать Бодрость, так что когда он вдыхал мировую ману, то совмещал её со своей собственной, временно выходя за свои пределы.

Затем он расширял полученную энергию, перемещая её из солнечного сплетения наружу, пока даже волосы на его теле не наполнялись маной.

С тех пор как он изобрёл Бодрость, он заметил качественные изменения в своём теле. Теперь Лит лучше переносил холод и головокружение, и вряд ли когда-нибудь заболеет.

Когда вся его семья простужалась, он либо выздоравливал до появления симптомов, либо выздоравливал через несколько дней.

«Если только это не безумное совпадение, то улучшение Бодрости — единственное средство, имеющееся в моём распоряжении, чтобы закалить моё тело. Если я прав, это означает, что я могу использовать его как костыль, пока не стану достаточно большим, чтобы заниматься физической активностью, — подумал он. — Надеюсь, это также поможет мне быстрее преодолеть мои тупиковые места. Хоть это и рискованная игра, но вреда от неё не будет. Кроме того, между голодом и «зажорами», я мало что могу сделать, как семимесячный ребёнок».

Что касается его семейной жизни, то в последующие месяцы она также претерпела некоторые изменения.

После инцидента с супом, между братьями возник конфликт. Лит был мстителен по натуре, как и его брат.

Иногда, когда Орпал злился, он называл его пиявкой, а не Литом, потому что всегда мысленно называл его так.

Каждая оговорка стоила ему серьёзной ругани, а иногда получал даже хорошей порки.

Орпал винил Лита во всех своих несчастьях, маленький коротышка всегда хихикал, когда ему было трудно.

Отношения между Литом и его родителями, напротив, становились всё лучше и лучше.

Он уже начал говорить что-то невнятное, обязательно говоря «мама», когда Элина обнимала его, и «папа», когда Рааз подходил к нему.

«Если этот мир хоть немного похож на Средневековье Земли, то лучше остаться в хороших отношениях со своим стариком, прежде чем стать самодостаточным», — так рассуждал Лит.

Он всё ещё очень боялся отцовской фигуры, да и вообще у них не было особых отношений. Рааз всегда был чем-то занят, позволяя своей жене и старшей дочери проводить больше времени с ребёнком.

Он думал, что Лит был слишком мал, чтобы заметить, что отец не уделяет ему время, и что у них будет время наверстать упущенное позже, как у него было с другими сыновьями.

Рааз действительно любил его, и Лит никогда не переставал удивлять его. Он не помнил, чтобы тот плакал без причины, даже когда у него режутся зубы.

Если кто-то натыкался на его колыбель или повышал голос, пока Лит спал, или, по крайней мере, притворялся, что спит, он не издавал ни звука, просто оглядывался вокруг, прежде чем снова заснуть.

Лит всё больше привязывался к Рене, она была для него скорее любящей тётей, чем сестрой. Он видел в ней самого себя, заботящегося о её младшем брате так же, как он заботился о Карле.

Он хотел бы выразить свою любовь, но всё, что он мог сделать, это улыбаться и смеяться, как только он видел её, и называть её «Лала». Фактически, она была единственной, кроме его родителей, кого он называл по имени.

Это было не особо важно, но для неё это значило очень много.

Итак, время шло. Через шесть месяцев после своего рождения Лит впервые опустился на землю и начал ползать под строгим наблюдением. На девятом месяце он начал ходить и перешёл от болтовни к реальным словам.

В день своего рождения, обнаружив, что в этом мире тоже бывают дни рождения, он позволил себе использовать простые фразы и начал задавать вопросы, чтобы пополнить свой словарный запас.

Ничего не зная о детях, было очень трудно найти правильное время для каждой мелочи. К счастью, Лит всегда мог прибегнуть к обману, чтобы найти подходящее время для того, чтобы «научиться» что-то делать. Он уже был способен понимать большую часть того, что слышал, поэтому всегда был открыт для «предложений».

Если Элина умирала от желания, чтобы он наконец сказал «мамочка» вместо «мама», то он подождёт пару дней, прежде чем это произойдёт. Если Рааз радовался тому, что Лит бежит к нему, то он тоже радовался.

Настоящая проблема заключалась в том, чтобы обращать внимание на всё, что говорили Рааз, Рена и Элина, при этом, казалось бы, совершенно не обращая внимания на их слова.

Другая проблема заключалась в том, что, как только они разрешали ему свободно бродить по столовой, они давали ему также маленькие деревянные игрушки, ожидая, что он будет играть и исследовать своё окружение.

Лит уже знал столовую как свои пять пальцев, да и смотреть было особо не на что. И всё же он должен был притвориться, что ему это интересно.

Это было самое трудное, что он когда-либо делал с тех пор, как стал ребёнком, и это напугало его до смерти. Он понятия не имел, как ребёнок будет исследовать такую безмятежную среду, и его паранойя по поводу раскрытия заставляла его вспотеть.

Увидев ожидание в их глазах, он начал идти к ближайшему объекту — камину. Костёр не горел, поленья были холодными и покрытыми пеплом.

Когда он подошёл ближе, Рааз остановил его.

— Это камин. Сейчас он безопасен, но огонь — это плохо. Огонь причиняет боль. Не трогай его, никогда.

Лит посмотрел на него в замешательстве, прежде чем попыталась сунуть руку в пепел. Рааз схватил его за руку, преграждая путь.

— Огонь — это плохо. Не трогай его. Никогда, — повторил отец.

Лит пристально посмотрел ему в глаза, как будто он глубоко задумался, прежде чем спросить:

— Огонь пльохо?

— Да, очень плохо, — ответил Рааз, кивая.

— Хоросё, — Лит отошёл от камина и приблизился к столу. Когда он попытался взобраться на стул, чуть не упав вместе с ним, Элина бросилась ему на помощь.

— О боги, этот малыш определённо любит опасность.

Видя их всё более встревоженные лица, Лит решил, что нашёл выход из этой муки. Он постоянно подвергал себя опасности, пытаясь взобраться на стол и пойти на кухню рыться в кастрюлях и ножах.

Они быстро решили, что «время приключений» закончилось. Они усадили его на старую тряпку, расстеленную на деревянном полу, и дали ему игрушки, чтобы он играл с ними, пока они не оправятся от стресса.

У него была маленькая деревянная лошадка, что-то вроде повозки и странного вида собачка. Играть ему было гораздо легче. Литу не нужно было придумывать истории или объяснять, что он делает.

Он мог просто использовать игровое время, чтобы практиковать магию духа. На самом деле, Лит никогда не использовал свои руки для перемещения игрушек, а наоборот, заставлял те левитировать как можно ближе к его пальцам.

Он действительно наслаждался этими моментами. Наконец-то Лит мог открыто радоваться, кричать и смеяться каждый раз, когда он делал новое открытие или прорыв, и всё, что видели его родители, было счастливым ребёнком, потерявшимся в своих фантазиях.

— Кто бы мог подумать, что у такого тихого маленького человечка может быть такое живое воображение, — сказал Рааз с широкой, гордой улыбкой на лице. — Посмотри на него. Всё, что у него есть, — это старые игрушки, но, похоже, что весь мир у него на ладони.

 

Глава 5 - Болезнь роста

Последующие годы Лита были нелёгкими.

Ежедневно он задавал множество вопросов. Наконец он заполнил большинство пробелов в своём словарном запасе и начал узнавать о своей семье и новом мире.

Он узнал, что они жили в деревне Люция, которая была частью графства Люстрия, которое, в свою очередь, было частью Королевства Грифонов.

Его родители знали названия всех соседних стран, но на этом всё. Они ничего не знали о жизни за пределами села, и их это не заботило.

В их глазах королева была чем-то вроде мифического зверя, они всю свою веру и заботы возлагали на графа Ларка. Он не только вершил правосудие и собирал налоги в графстве, но и всегда принимал участие в весеннем празднике Люции в качестве почётного гостя.

Его родители никогда не говорили своим детям о магии, войнах или истории. Они рассказывали им только сказки, чтобы не пугать их.

Все их истории были наполнены красивыми принцессами, доблестными героями и подлыми тиранами.

Лит был искренне недоволен такой скудной информацией. Он хотел знать, как называется планета, на каком этапе научного развития она находится.

Он хотел узнать об истории магии, преданиях, легендах, обо всём, что могло бы дать ему хоть небольшое представление о том, чего ожидать от жизни.

К сожалению, было ясно, что им известны лишь слухи. Поэтому он не мог задавать вопросы, о которых даже не должен был думать.

По крайней мере, его семейное древо было намного легче понять. Элина и Рааз поженились очень рано, даже по деревенским меркам, едва им исполнилось шестнадцать.

Рааз, будучи единственным ребёнком в семье, унаследовал ферму своего отца, где они в настоящее время проживают. Элина забеременела вскоре после свадьбы, родив близнецов Рену и Орпала.

Затем она снова беременела каждые два года. Это означало, что Раазу и Элине в настоящее время двадцать пять лет, Рене и Орпалу — восемь лет, Триону — шесть лет, Тисте — четыре года и, наконец, Лит — два года.

Фактически, большая часть информации была получена из вопросов у его братьев и сестёр. Лит в основном ограничивался вопросами: «что это?» и «почему так?».

Проводя всё больше и больше времени с остальной семьёй, он также обнаружил, почему, несмотря на то, что его отец владел такой хорошей фермой, с собственным сараем и курятником, у него было так много проблем с едой.

Тиста родилась с врождённым заболеванием, которое не позволяло ей делать какие-либо физические нагрузки, а также делало её склонной к болезням.

Быстрого шага было достаточно, чтобы у неё перехватило дыхание. Время от времени она кашляла, а когда всё становилось ещё хуже, кашель становился сильнее.

В этот момент одному из её родителей приходится бежать в деревню, чтобы попросить Нану навестить их и исцелить её. Но по-настоящему вылечить её она не могла, а только облегчала симптомы и возвращала её к естественному состоянию.

И хотя обследование было дешёвым, само лечение было дорогим. Кроме того, даже если Рааз заберёт её, а затем приведёт Нану к себе домой, это будет стоить ещё дороже.

Поездка туда и обратно означала, что её бизнес несёт убытки, поэтому ей требовалась компенсация.

Именно постоянная необходимость в целителе ложилась бременем на их бюджет.

Литу было очень жалко её. Несмотря на то, что он не проводил много времени с Тистой, она была драгоценна как для Элины, так и для Рены, и этого было более чем достаточно, чтобы сделать её драгоценной и для него.

Он чувствовал себя беспомощным, проклиная свою неспособность в любой момент практиковать магию света и тьмы. Магия света требует терпения, и пока он не получит твёрдого представления о том, как она работает и какова анатомия человека в этом мире, он не осмелится подвергнуть риску чьё-либо здоровье.

Магия тьмы отличалась. Лит видел её только один раз, никто из его семьи не использовал её. И даже в этом единственном случае он ясно ощутил содержавшуюся в ней разрушительную силу.

Он также был настроен против этого, поскольку на Земле тёмная магия всегда ассоциировалась со злыми практиками и нежитью, поэтому у него не было желания баловаться чем-то потенциально ужасающим.

Лит мог лишь продолжать жить в надежде на то, что в конце концов сможет обучиться магии, пока терпит безумие, которое он стал привыкать называть семейной жизнью.

Он должен был быть живым, но не слишком. Ему должно было быть любопытно, но не слишком сильно. Ему пришлось бегать, но никогда не выходить за дверь.

Его родители никогда не были удовлетворены. Если бы он попытался сесть в углу и медитировать, они бы волновались, потому что он был слишком тихим или слишком ленивым. Если он пытался передвигаться или помогать им, его ругали за то, что он мешал.

Они отказались обучать его обычной магии и запретили ему изучать её.

Лит не мог выйти на улицу без сопровождения, не мог подойти к камину, не мог задавать слишком много вопросов.

Всё было в принципе запрещено, пока он не вырастет.

Литу не раз хотелось кричать:

«Я могу быть биологически молодым, но на самом деле я здесь самый старый, чёрт возьми!»

Но всё, что он мог сделать, это принять это и повиноваться.

Его вражда с Орпалом так и не разрешилась, и он ясно чувствовал восхищение Триона к своему брату. Очевидно, Орпал был для Триона тем же, чем Рена для Лита, его образцом для подражания.

В отличие от Орпала, Трион не мог полностью игнорировать его, даже когда их родители отсутствовали. Но Лит ясно видел, что каждый раз, когда брат ему помогал, это было просто из вежливости. Между ними не было доброты.

Лит быстро начал игнорировать его в ответ.

«Я уже провёл половину своей старой жизни, беспокоясь о неблагополучных членах семьи. Будь там, сделай это. Так что спасибо, но нет. Мне наплевать, чёрт тебя побери», — это были его мысли по этому поводу, поэтому он пустил всё это на самотёк.

Когда ему исполнилось три года, он больше не мог этого терпеть. Скука, вызванная холодными зимними месяцами. Он сидел дома двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, при этом был постоянно голодным. Всё это сводило его с ума.

Был ненастный день, и вся семья собралась у камина. Элина учила дочерей шить. Рааз учил Орпала резать дерево, а Триону и Литу разрешалось только смотреть. Они были ещё слишком маленькими, чтобы обращаться с острыми предметами, даже шитьё было запрещено.

Лит неожиданно попросился им помочь, сбивая с толку отца и льстя матери.

— Ты слишком маленький, а руки ещё неуклюжи, — ответила она.

И Элина была права: тело Лита казалось ещё более неуклюжим, чем его прежнее, до того, как он начал заниматься боевыми искусствами. Одной мысли об утраченной мышечной памяти было достаточно, чтобы заставить его плакать.

Поэтому он терпеливо ждал, пока Рааз закончит инструктировать Орпала, а затем Лит собрал всё своё мужество и попросил научить его читать, писать и считать.

Рааз был ошеломлён.

— Ты слишком молод! Обычно дети ждут, пока им исполнится шесть лет, чтобы пойти в школу и учиться. Тебе не кажется, что это скучно? — эту философию всегда придерживался каждый мужчина в его родословной.

— Скучно? Что может быть скучнее, чем сидеть здесь и ничего не делать? Как вчера и позавчера. И наверное, завтра! Пожалуйста, папа, давай попробуем! Прошу тебя, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

Рааз не знал как сказать «нет». Лит никогда раньше его ни о чём не просил.

«Даже когда он явно всё ещё голоден, если он замечает, что еды больше нет, он никогда не просит больше, — подумал он. — В сравнении с Орпалом. Я не знаю, слишком ли хорош Лит или я просто слишком балую Орпала».

Он действительно хотел найти выход, но Элина уже смотрела на него. Её руки не переставали шить, её рот объяснял девочкам, что они делают не так, но её глаза были явно обращены на него.

«Чёрт возьми, что я могу сказать? Для обучения не нужны даже опасные инструменты… Вот и всё! Инструменты! Иногда я такой идиот».

Рааз посмотрел в щенячьи глаза Лита, его сердце сжалось, как в тисках, но он всё равно ответил:

— Прости, сынок, у нас нет ничего, на чём ты мог бы написать. Так что я не могу тебя научить.

Лит обдумал всё, прежде чем спросить, так что решение у него уже было под рукой. Он взял самый большой поднос, который у них был и наполнил его золой, собранной в ведре у камина.

— Теперь есть где! Мы можем писать сколько угодно! — Рааз и Элина были поражены изобретательностью Лита. Он собирался возразить снова, когда заметил, что взгляд Элины превратился в хмурый. Её руки двигались слишком быстро, и это означало для него проблемы.

Снаружи была буря, но он не мог убежать от той, которая назревала внутри. Поэтому с глубоким вздохом он сдался.

— С чего ты хочешь начать? — Рааз мог только надеяться, что Литу быстро надоест и позволит ему вернуться к своему отдыху.

— Подсчёт! — быстро ответил Лит.

Итак, Рааз сел на пол рядом с ним и начал рисовать линии в золе. Лит был в восторге. Числа, которые они использовали, имели форму, отличную от арабских цифр, но в остальном они были идентичны, даже методы расчёта были одинаковыми.

Поэтому он сохранил новые числа в верхнем ряду, чтобы узнать их форму, а затем начал составлять таблицы умножения. Он действительно мог производить такие простые вычисления в уме, но ему нужно было выгравировать новые числа как в уме, так и физически. Когда он закончил, Лит начал принимать запросы от своей «аудитории», и когда Орпал саркастически спросил:

— Сколько будет 124 умножить на 11?

Он быстро ответил «1364», лишив всех дара речи. Элина не могла удержаться от того, чтобы подняться и крепко обнять Лит.

— Мой маленький гений! Я так тобой горжусь!

Менее чем за час он овладел тем, на что другим потребовался бы целый год. Рена и Тиста вскоре присоединились к ней в объятиях, поздравляя своего младшего брата, в то время как мужская часть семьи всё ещё была ошеломлена.

В сельской местности они учились считать только для того, чтобы их не обокрали при продаже или покупке товаров. Таким образом, они помнили только сложение и вычитание, позволяя бесполезным умножениям и делениям исчезнуть в их сознании.

На чтение и письмо требовалось больше времени, но это было так же просто. Лит уже знал большинство слов и знал, как их писать. Ему нужно было только выучить алфавит и запомнить его, чтобы уметь читать и писать.

И снова его семья была ошеломлена, и единственный, кто не радовался с ними, был Орпал, оставшийся наедине со своей завистью и презрением.

 

Глава 6 - Я знаю, что ничего не знаю

Научившись читать и писать, Лит практиковался каждый день. Хотя его семья считала его гением, он знал это лучше. Лит не чувствовал себя особенным талантом, так как ему нужно было много тренироваться, чтобы запомнить всего двадцать одну букву и десять цифр.

Куя железо, пока оно было горячим, он попросил Рааза вырезать для него деревянную линейку длиной пятьдесят сантиметров и шириной три сантиметра.

Спереди он выгравировал весь алфавит, а на обороте — цифры. Это была закладка Лита во время его домашнего задания. Инструмент, необходимый ему, чтобы практиковаться в любое время, не беспокоя родителей.

Рааз всё ещё был на седьмом небе, поэтому он не задавал вопросов по поводу предметов, которые запрашивал Лит. Он мог бы легко сделать её намного тоньше и короче, чтобы её было легче носить с собой. Но Лит отказался от предложения, умоляя его исполнить именно это желание.

Лит не упускал из виду враждебный взгляд Орпала каждый раз, когда кто-то называл его гением. Он должен был быть уверен, что её нелегко «случайно» сломать или потерять.

Это также был идеальный предлог, чтобы всегда носить с собой то, на чём он мог бы практиковать магию духа.

Когда погода наконец прояснилась, Элина решила, что это идеальный момент для Наны, чтобы проверить Тисту. Несмотря на весь холод и ветер в те последние дни, сколько бы усилий Рааз и Орпал ни приложили для ухода за домом, он всё равно был довольно сквозным.

Тиста сильно кашляла, из-за чего Элина серьёзно за неё беспокоилась. Итак, она достала телегу с мулом и взяла Тисту и Лита с собой в деревню Люция.

Плохая погода длилась слишком долго, и накопившиеся на ферме работы требовали всеобщей помощи, чтобы завершить их до того, как прибудет новая волна морозов.

Ей пришлось взять с собой Лита. Он был слишком мал, чтобы оставлять его одного. Одев их в тёплую одежду, она начала путешествие.

Лит был действительно счастлив. Он впервые увидел мир за пределами фермы. Он мог многому научиться из такого опыта.

В дороге их не раз беспокоили бродячие грааты. Это были похожие на осу насекомые с ядовитым жалом на конце брюшка. По сравнению с земными осами они были более волосатыми, и голубыми, а не жёлтыми.

— Почему, во имя Великой Матери, они всё ещё здесь? — пожаловалась Элина. — Они должны спать зимой!

Один граат был особенно упрямым и, несмотря на все их атаки, продолжал возвращаться, пока не подобрался слишком уж близко к Тисте.

Лит сильно хлопнул руками, начисто промахнувшись. Он всё ещё был проворным, как кирпич, но его духовная магия — нет.

Он уже достиг полного радиуса действия в десять метров, поэтому граат был раздавлен без особых усилий.

Лит с гордостью показал добычу.

— Не волнуйся, старшая сестра, я всегда буду защищать тебя.

Тисте действительно стало любопытно насчёт мёртвого насекомого, но Элина всё ещё волновалась из-за яда, поэтому, выбросив его, они возобновили своё путешествие.

Когда они увидели Люцию, многие сомнения Лита развеялись. Не только его семья — вся деревня напоминала один из тех рисунков раннего средневековья, которые он видел в учебниках истории.

Не было никаких признаков сложных технологий, даже ветряная или водяная мельница считалась чудом науки.

Когда Лит спросил Элину о деревне, она объяснила, что в ней живут только ремесленники, учёные и торговцы, остальное население живёт на своих фермах, ухаживая за полями и разводя скот.

Люция состояла из нескольких десятков одно- или двухэтажных деревянных домов, расположенных на достаточном удалении друг от друга. Ни один не был сделан из камня или кирпича.

А также не было никакого дорожного покрытия. Пространство между домами было как дорога в деревню, голая земля и грязь.

По вывескам, вывешенным снаружи зданий, он мог различить кузницу, таверну и ателье.

Пекарня не нуждалась ни в каких вывесках или рекламе. Восхитительного запаха, исходившего от её трубы, было достаточно, чтобы у каждого прохожего слюнки текли.

Лит был настолько голоден, что уже знал, какой сон ему будет сниться этой ночью.

Когда они прибыли в дом Наны, Лит был удивлён, заметив, что он больше их собственного. Но Элина не раз говорила ему, что Нана живёт одна.

В его глазах это означало, что либо она из богатой семьи, либо, что более вероятно, лечение было прибыльным делом. Лит решил, что ему нужно как можно скорее овладеть магией света.

Дверь была открыта, и внутри Лит ощутил знакомое ощущение в приёмной врача. Внутри была единственная огромная комната, от которой пахло лекарственными травами и ладаном.

В конце комнаты слева была дверь, вероятно, ведущая в жилой комплекс Наны. Справа была огромная широкая занавеска, за которой Нана навещала и лечила пациентов.

Остальное пространство было занято скамейками и стульями, и многие из них уже были заняты.

Казалось, что многие семьи решили воспользоваться хорошей погодой. Элина сняла с детей всю лишнюю одежду, прежде чем посоветовать им вести себя тихо и не беспокоить других.

Приёмная была заполнена скучающими мамами, и вскоре к беседе присоединилась Элина, делясь с ними своим опытом и советами.

Лит мог спокойно бродить. Женщины были слишком заняты, чтобы заметить его существование, так как они держали своих детей под контролем.

Комната была пустой и неинтересной, но как только он приблизился к занавеске, он наткнулся на сокровище. Он нашёл небольшой открытый шкафчик, заполненный книгами о магии.

«Может быть, в этом мире это равносильно тому, что доктор вывешивает свои дипломы и учёные степени», — многие заголовки касались элемента или его применения, но одно сразу привлекло его внимание.

На обложке было написано «Основы магии». Убедившись, что никто не обращает на него внимания, он схватил её и начал читать.

«Мне всего три года. Я могу позволить себе отношение “лучше попросить прощения, чем разрешения”».

Затем Лит отошёл в угол, воздавая должное занавеске и надеясь остаться незамеченным как можно дольше. Это явно была книга для начинающих, поэтому он пропустил введение, сразу перейдя к описанию элементов.

Лит обнаружил, что магия воды — это не только колдовство и манипулирование водой, но и возможность понижать температуру чего угодно. Предполагалось, что любой ученик магии должен уметь создавать лёд и использовать его как средство нападения и защиты.

Магия воздуха тоже обладала способностью, которую он никогда не принимал во внимание. Вершиной магии воздуха было управление погодой, но даже на базовом уровне маг мог генерировать молнии.

Огонь и земля были такими же простыми и понятными, как он представлял их всё время, поэтому он перешёл к последним двум элементам.

Во время чтения ему стало ясно, что маг, который написал эту книгу, понятия не имел, что такое анатомия.

В книге говорилось о важности поддержания чистоты раны, не использовались такие термины, как дезинфекция или сепсис, поэтому он почти не находил неизвестных медицинских терминов.

Лит был ошеломлён, когда обнаружил, что свет и тьма объясняются вместе, а не в отдельных главах.

Согласно книге, оба элемента были основой для любого целителя. Магию тьмы можно было использовать как оружие, но это не объяснялось подробно.

Автор очень чётко подчёркивал тот факт, что он не боец, и что новички никогда не должны кусать больше, чем они могут прожевать.

Затем он начал объяснять, что магия тьмы не была ни хорошей, ни плохой, а просто элементом, подобным другим. Это был бесценный инструмент для целителя, так как он позволял очищать раны, инструменты или даже избавлять дома от крыс и насекомых, чтобы избежать распространения болезней.

Кроме того, это был единственный способ избавиться от паразитов, выросших внутри пациента, поскольку магия света позволяла целителю обнаруживать их присутствие, но не могла причинить им вреда.

Свет и тьма лучше всего работали вместе. Особенностью магии света была способность воспринимать жизненные силы и сканировать их на предмет аномалий. Это также позволило исправить такие аномалии и гарантировать мгновенное выздоровление от большинства заболеваний.

Восстановить сломанные кости было труднее, и это объяснялось в другой главе.

Лит чувствовал себя невероятно невежественным и глупым. Он мог открыть большинство из этих элементарных свойств самостоятельно, если бы не был ослеплён своими ограниченными суевериями.

«Как я мог быть таким идиотом? Я живу здесь больше трёх лет и всё ещё думаю, что это видеоигра с фиксированными правилами и уровнями?! Тьма — это зло, а свет — святой, или что-то в этом роде? Нет, это наука, чёрт возьми, та самая, которую я изучал всю свою жизнь. Если магия огня превращает ману в тепло, то магия воды — это не что иное, как преобразование маны в холод, конденсацию воды в атмосфере и превращение её в жидкое состояние. Так очевидно, это как проклятое Колумбово яйцо¹!»

Он собирался перевернуть страницу и узнать о том, как лечить сломанные кости, как вдруг, твёрдая рука сжала его плечо, удерживая на месте.

— Дитя, это не игрушка. Я очень надеюсь, что ты не повредил её, иначе твоей семье придётся дорого заплатить за неё.

 

 

¹ Колумбово яйцо — крылатое выражение, обозначающее неожиданно простой выход из затруднительного положения.

 

Глава 7 - Обучение

Лит был так увлечён чтением, что забыл, где он, и ослабил бдительность. Когда Нана поймала его с поличным, он был так поражён, что аж вскрикнул.

— Я думала, что знаю каждого негодяя. Как тебя зовут, малыш?

— Лит. Это ваше? — он ответил, делая щенячьи глазки. Нана была больше любопытна, чем сердилась.

— Лит? Ты имеешь в виду маленького чертёнка Элины? Неудивительно, что твоё лицо для меня в новинку, ты появился совсем недавно. Давно я уже не видела тебя.

Присутствие Наны остановило болтовню. Некоторые женщины хотели спросить её, сколько времени до их очереди, другие были просто любопытны. Элина вскочила со стула, извиняясь от имени Лита.

— Не нужно извиняться, Элина, — сказала Нана. — Никакого вреда, никакой гадости. Маленький чертёнок не повредил книгу, играя с ней.

— Да, мама, не нужно извиняться, — Лит ненавидел, когда о нём говорили так, будто его не было рядом. — И я не играл с ней, я просто читал.

— Читал? Молодой человек, сколько тебе лет? Три года или что-то в этом роде? Если это шутка, то это не смешно. Я никогда не ожидала, что кто-то из детей Элины окажется таким лжецом.

— Он не лжёт. Во время последней бури Лит заскучал, поэтому он попросил отца научить его читать, писать и считать. Вот доказательство, — Элина передала Нане деревянную линейку.

Опровержение Элины застало её врасплох, она поняла, что это задело её за живое. Изучив линейку, Нана должна была признать, что это умный инструмент обучения.

— Скажите своему мужу, что это действительно хорошая идея. Он мог бы продать её учителю Хавеллу. Никогда не помешает иметь лишние деньги.

Элина не позволила бы ей сменить тему до тех пор, пока та не извинится за то, что назвала сына лжецом.

— Это не Рааз изобрёл. Лит сделал, потому что так он мог учиться в одиночку, никого не беспокоя.

Нану потрясли все эти внезапные открытия. Её гордость не позволяла извиняться, но намёк на то, что Элина тоже лжёт перед всеми этими людьми, навредил бы репутации всей её семьи.

— Итак, молодой человек, сколько семь умножить на шесть?

— Сорок два.

Нана взяла книгу из рук Лит и, открыв случайную страницу, вернула её.

— Что там написано? Начни с начала страницы.

Лит подавил ухмылку.

— Первое, что нужно понять при изучении магии, это то, что это всего лишь инструмент. Любой может использовать его, но лишь немногие могут использовать его должным образом. Фактически…

— Хорошо, хватит. Я должна извиниться, Лит, — тем не менее, она сказала это, глядя на Элину. — Кажется, твой сын действительно благословлён светом божьим, дорогая.

В комнате снова гремела болтовня, но на этот раз все обсуждали одну и ту же тему.

— Что Нана имеет в виду, говоря «благословлённый светом божьим»? Разве это не сказка?

— Хотела бы я, чтобы мой сын был таким умным. Каждое утро просто отправлять его в школу — это война на истощение. Не говоря уже о получении каких-либо реальных результатов!

Это были самые распространённые комментарии.

Лит продолжал ковать железо, пока оно было горячим.

— Могу я… — вдруг он понял, что должен игнорировать слово «заимствовать», — взять её с собой на некоторое время? Я верну её как есть. Обещаю.

— И что бы ты с ней сделал? Ты уже можешь использовать магию? — ответ Наны обычно был бы совсем другим, но на этот день у неё было достаточно сюрпризов, и она не могла позволить себе больше сарказма или скептицизма.

— Да, я могу, — Лит ответил, прежде чем осознал свою ошибку.

«Я идиот! Я просто раскрыл своё прикрытие! Годы тщательного планирования испорчены моим длинным языком. Единственное, что я могу сделать, — это ограничить ущерб».

— Правда? А что ты умеешь?

— Да, Лит. Что ты умеешь? — упрекнула Элина. Её правая нога яростно стучала по полу от досады. Лит знал, что у него проблемы.

— Я могу творить магию ветра и воды, — сказал он низким извиняющимся тоном, глядя на свои ботинки. — Прошу прощения, мама, я знаю, что ты запретила мне использовать любую магию. Но все остальные в доме всегда её используют, и мне было так скучно.

Болтовня стала громче. Элина очень разозлилась, но ругать его публично она не могла. Не тогда, когда они смотрели на них с восхищением.

«Нана, кажется, действительно впечатлена. Может быть, это поворотный момент в жизни Лита. Если она возьмёт его в ученики, у нас может быть целитель в семье. Я не могу упустить эту возможность».

Поэтому она промолчала, гадая о будущем его сына.

— Не мог бы ты показать мне? — спросила Нана, впервые улыбаясь.

«Назвался груздем — полезай в кузов. Вот и всё», — подумал Лит.

— Брезза!

Лит дважды повернул средний и указательный пальцы, создав много крошечных вихрей, которые он использовал, чтобы быстро охватить комнату. Время от времени он делал вид, что теряет контроль. Его целью было произвести впечатление, а не похвастаться или напугать людей.

— Ой! Ой! Ой! — Нана восхищённо засмеялась. Она могла видеть всё больше и больше себя в маленьком чертёнке. Нана тоже была не по годам развитой девочкой. Когда она была в его возрасте, её талант был лучше, но Лит всё ещё был хорош.

Обычно мужчины были менее талантливы к магии, поскольку женщины с их прерогативой рожать, естественно, больше соответствовали жизненной силе планеты. Одни называли это мировой энергией, другие просто маной.

Кроме того, деревенские мальчишки обычно были тупицами, более склонными к тяжёлой работе в поле или в армии, чем к изучению книг.

— Теперь я хочу, чтобы ты сделал для меня кое-что. Ты сказал, что можешь наколдовать воду, верно?

Лит кивнул в ответ.

— Теперь призови воду, неважно насколько мало. Но тогда ты не должен позволить ей упасть. Ты должны заставить её плавать, вот так, — идеальная сфера воды размером с кулак появилась в полуметре от раскрытой руки Наны.

Лит не мог понять причину такой конкретной просьбы, но он выполнил.

— Джорун! — он наколдовал воды меньше стакана, сохраняя её форму неправильной и нестабильной. Лит не мог допустить больше ошибок, его внимание было достигнуто на пределе, пытаясь убедить отсутствие контроля.

Вода плавала три секунды, прежде чем упала. Но вместо того, чтобы упасть на пол, она снова начала плавать. Вода стала ещё одной идеальной сферой, вращающейся вокруг заклинания Наны, как Луна вокруг Земли.

Лит был ошеломлён. Не потому, что Нана контролировала поток маны. Он уже мог делать то же самое, если не лучше.

Он не мог отвести глаз от зрелища перед ним. Обе сферы воды постоянно вращались сами по себе, отражая всё вокруг. Они улавливали солнечный свет, превращая его в блики радуги.

Лит всегда видел в магии силу, с которой нужно считаться. Ведь это отличный инструмент для построения своего будущего. Но он никогда не считал её красивой.

Впервые за более чем три года он больше не притворялся. Он был просто поражён, глядя на танцующие огни, в то время как воспоминания о прежней жизни наводняли его разум.

Он внезапно вспомнил все часы, которые он провёл в детстве, прячась в планетарии вместе со своим младшим братом Карлом. Они мечтали стать космонавтами и сбежать к звёздам, где их больше никто никогда не обидит.

И вот так его горе вернулось, сильнее, чем когда-либо, борясь с радостью. Боль за потерю охватила его, из глаз потекли слёзы.

— Лит, ты в порядке? — голос Элины разбудил его от ступора.

Понимая, насколько слабым он позволил себе быть, Лит почувствовал глубокое отвращение.

Он думал.

«Вода — это просто вода, не нужно расслабляться из-за жалкого светового шоу. Солдат, встань и следуй плану, — Лит заставил себя сдерживать все чувства, которые он считал бесполезными. — Я устал».

— Да, мамочка, я в порядке. Меня только что поразила магия старой леди.

— Меня зовут Нерея, Лит. Но все зовут меня Нана.

— Почему Нана? — Нана обычно означало ласковое обращение к бабушке в семье.

— Понимаешь, когда я была ещё юной девушкой, все называли меня по имени. Но потом прошло время, и я помогла такому количеству детей прийти в этот мир, что они начали называть меня мамой. Спустя ещё больше времени у тех детей были собственные дети, и они начали называть меня Нана, — она взъерошила волосы Лита.

— У меня есть предложение. Сейчас ты слишком маленький, но когда тебе исполнится шесть лет, вместо того, чтобы ходить в школу вместе с этими тупицами, ты мог ходить бы ко мне. Так ты сможешь читать эти книги столько, сколько захочешь. И, может быть, ты сможешь научиться магии.

Лит склонил голову, притворяясь тупицей.

— Я не знаю, вы не выглядите хорошей. Хотя книги мне очень понравились, — он ответил, прячась за своей матерью, и за её ногами была видна только половина его лица.

Элина не знала, смеяться ей или плакать. Её мечта сбылась, но Лит не понимал, от чего он отказывался.

— Пожалуйста, извини его, Нана. Ему всего три года, он понятия не имеет, что говорит. Он даже не осознаёт важность ученичества.

— Три года, — повторила Нана. — Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но вы правы, если бы ему пришлось выбирать между золотом и игрушками, он, вероятно, выбрал бы последнее.

— У нас снова будет этот разговор через три года, — она​​ опустилась на колени, глядя Литу прямо в глаза.

— Если ты не станешь тупицей, как все мальчики в этой деревне, я возьму тебя в ученики. Если ты всё ещё будешь интересоваться магией и книгами, конечно.

Лит кивнул, хватая платье матери, ища защиты.

Его слабая и испуганная внешность скрывала его внутренний гнев.

«Три года? С таким же успехом я мог бы умереть с голоду! И всё из-за тебя, жадная карга», — ему так надоело быть голодным, он хотел укусить её от разочарования.

«Успокойся, Дерек, и запомни все свои уроки. Смирись и стань сильнее, потому что только сила сделает тебя свободным. Только сила обезопасит твою семью».

 

Глава 8 - Охота

Трудовая этика Наны не допускала никакого фаворитизма. Возможно, она и была будущей учительницей Лита, но Тисте, как и всем остальным, пришлось ждать своей очереди.

Когда подошла их очередь, Лит внимательно изучил, как целительница выполняла светлую магию — «Винир Рад Ту».

Это было то же самое заклинание обнаружения жизненной силы, которое она использовала на нём три года назад. На этот раз у него было лучшее понимание магии.

Находясь рядом с ней, Лит мог оценить каждый жест и движение руки, которые Нана использовала для усиления эффективности заклинания. Свет окутал тело Тисты, быстро становясь серым вокруг её груди, при этом чётко очерчивая форму её лёгких.

— У меня есть хорошая новость и плохая. Хорошая новость заключается в том, что состояние Тисты такое же, как и всегда, на этот раз нет никаких признаков дегенерации. Плохая новость заключается в том, я боюсь, что она останется такой навсегда. Чем больше она растёт, тем меньше шансов, что её организм сможет как-то излечиться.

Воздух в комнате стал тяжёлым. Пожизненная болезнь была едва ли лучше, чем отсутствие жизни вообще.

Лит был настолько потрясён, что совершенно забыл о книгах. Весь мир ничего не значил для него, если он не мог разделить его с тремя единственными людьми, которых любил и которым доверял.

Они вышли из дома Наны в подавленном настроении и вернулись домой в тишине.

Как только они прибыли, Элина поделилась плохими новостями, рыдая, ища объятия Рааза. Один за другим вся семья срывалась и плакала, обнимая друг друга в поисках утешения.

Лит позволил себе заплакать, проклиная жестокую судьбу, постигшую его сестру.

«Какая польза от магии, если я продолжаю быть беспомощным? Почему я продолжаю перерождаться, просто чтобы заменить один сущий ад другим? Это просто невезение или это моя вина? Может быть, в какой-то прошлой жизни я совершил такой ужасный поступок, что теперь все, кого я люблю, прокляты? Может ли это быть моим наказанием?»

В течение следующих дней Лит продолжал сомневаться в каждом своём жизненном выборе, прежде чем принять тот факт, что плохие вещи случаются. Тиста уже была больна, когда он воскрес во второй раз, так что это не могло быть его виной.

После того как Нана приняла его в ученики, он теперь мог открыто практиковать магию. Вскоре он доказал, что способен самостоятельно убирать весь дом, освобождая мать и сестёр от всех забот.

Благодаря магии тьмы, чистка посуды и котлов стала делом нескольких минут. Ничто органическое, будь то остатки пищи или жир, не могло избежать превращения в пыль одной искрой тёмной энергии.

Он также провёл бесчисленные эксперименты со светлой магией в поисках лекарства. Но всё, что ему удалось, — это держать симптомы в узде. Тиста теперь нуждалась в гораздо меньшем количестве процедур от Наны, но всё ещё оставалась пленницей в собственном теле.

Это заставляло Орпала ненавидеть его всё больше и больше.

— Выпендриваешься?! Как я должен наслаждаться жизнью, когда он постоянно дышит мне в затылок? Пиявка не только делит работу по дому с мамой, но и проводит так много времени с Тистой. Мама и папа всегда хвалили его за так называемый талант и ум. Теперь они никогда не умолкнут о том, что пиявка сэкономил семье много денег, облегчая состояние Тисты. Никому нет дела до того, что я трачу своё время и силы, выполняя всю работу на ферме! Боги, почему вы оставили его в живых? Почему вы не дали мне никакого таланта?

Магическая сила Лита и понимание маны продолжали расти, но это не могло стереть вечный вкус неудачи, который сопровождал его.

В следующем году он не испытывал никакой радости по поводу магии, поскольку каждое открытие было бесполезным, а вся его сила бессмысленной.

И вот, наконец, ему исполнилось четыре года. Период между четырьмя и шестью годами в Люции назывался «золотым временем», так как ребёнок был достаточно большим, чтобы иметь некоторую свободу и слишком маленьким, чтобы быть полезным в повседневной деятельности.

Им разрешат играть весь день без всяких забот. Это было прекрасное время, чтобы подружиться и стать ближе к своим соседям и углубить связи между семьями.

В его четвёртый день рождения, после того как он закончил работу по дому, Рена представила его всем своим соседям, прежде чем вернуться домой.

Он должен был общаться и играть, но у Лита были другие планы. Не было такого количества неудач или горя, которое могло бы заставить его надолго забыть голод, изводивший его с тех пор, как ему едва исполнилось пять месяцев.

Ферма Рааза находилась на западной окраине фермерских угодий Люции, чуть менее чем в километре от большого леса, известного как Траун.

Несмотря на претенциозное название, лес не был особо опасен. Люди, жившие в соседних деревнях, зависели от леса, как основного источника древесины для своей повседневной жизни.

Траун также изобиловал дикими животными, так что те, кто был достаточно смел и удачлив, могли охотиться круглый год в поисках драгоценного мяса, тёплого меха или и того и другого.

Встретить чудовищ в лесу было невозможно. Если только не уходить на несколько километров вглубь. Так как не было никакой необходимости исследовать Траун в деталях, внутренние области были всё ещё неизведанной территорией.

Была причина, по которой Лит никогда не практиковал боевые искусства в новом мире. Постоянная практика магии требовала много энергии, а его родителям не хватало необходимых ресурсов для его обучения.

Лит был худее всех своих братьев и сестёр. Ещё одна физическая нагрузка — и он превратится в груду костей. Ему нужна была еда!

Но, будучи маленьким мальчиком, он ничего не смыслил в разделке мяса, поэтому ему нужен был учитель. И именно поэтому он направлялся к дому Селии Фастарроу, единственной охотницы среди их соседей.

«Проблема в том, что я понятия не имею, как заставить её помочь. Я всё ещё слишком мал для ученичества, а даже если бы и не был, вряд ли она не слышала о предложении Наны. Она ничего не получит, помогая мне. Я могу только надеяться, что она добрая и доброжелательная женщина».

Дом Селии представлял собой одноэтажный деревянный дом, гораздо меньше, чем у семьи Лита, около шестидесяти квадратных метров. Не было ни курятника, ни сарая. За исключением пространства в непосредственной близости от дома, поля были необработанными, полными сорняков, высокой травы и всего, что ветер насадил с течением времени.

«Она явно не интересуется сельским хозяйством или скотоводством, и это хорошая новость. Это значит, что её бизнес достаточно хорош. Интересно, что там внутри сарая? Он почти такой же большой, как и сам дом».

Лит постучал, а его внутренности завязались в узел от нервозности. Дверь открылась почти сразу.

— Ты что, заблудился?

Селия была женщиной лет двадцати пяти, ростом метр семьдесят, её кожа загорела от многолетнего пребывания на солнце, а её чёрные волосы были коротко подстрижены.

Её можно было бы счесть очень милой, но маленькая грудь в сочетании с острым взглядом и грубым поведением делали её более мужественной, чем большинство фермеров.

На ней была кожаная охотничья куртка поверх зелёной рубашки, зелёные брюки-карго и коричневые охотничьи ботинки с мягкой подошвой, чтобы уменьшить шум, производимый при движении.

— Здравствуйте, Мисс Фастарроу, мне нужна ваша помощь. Не могли бы вы научить меня снимать кожу и потрошить животных?

— Зачем? — Селия приподняла бровь.

— Потому что я голоден.

Не имея никаких рычагов воздействия на неё, Лит решил, что честность — лучшая политика.

— Я голоден настолько, чтобы уже забыл, каково это — быть сытым. Я знаю, что могу охотиться, но я также знаю, что без надлежащего обращения мясо портится и становится несъедобным.

— Нет, ты меня неправильно понял. Я имею в виду, почему я должна тебе помогать? А что мне за это будет? — она нахмурила брови.

— Чего вы хотите? — спросил Лит, сдерживая желание убить её медленно и мучительно. Он был достаточно голоден, чтобы видеть в ней добычу.

— Честно говоря, я не верю, что коротышка, который едва дотягивается до моего пояса, может охотиться даже на крысу. Поскольку обучение — это трата времени, то оно требует компенсации.

Она почесала подбородок. Селия никогда не хотела иметь собственного ребёнка, не говоря уже о том, чтобы иметь дело с чужим.

— Итак, если ты хочешь учиться у меня, то сначала принеси сюда какую-нибудь дичь. Если ты напортачишь, играя в мясника, то ты испортишь мой товар, потратив впустую мою еду и время. Так что вот мои условия, что бы ты мне ни принёс, я сниму кожу и выпотрошу это, но половина принадлежит мне. Прими эти условия или уходи.

«Это просто вымогательство!»

— Как долго вы будете оставаться дома? — подавляя свою ярость, сказал Лит.

— Я буду здесь весь день. У меня много работы. А почему ты спрашиваешь?

— Потому что, когда я вернусь со своей добычей, мне понадобится ваша помощь. Не забудьте о нашей сделке.

Лит развернулся и направился в лес. Видя, что маленький коротышка действует жёстко, без лука и ловушек, Селия не могла не рассмеяться вслух. Она смеялась до тех пор, пока дверь внезапно не захлопнулась перед её лицом, отправив её зад назад на пол. Встав, она подошла к ближайшему окну.

Лит всё ещё стоял на том же месте, но его лицо было повёрнуто к её двери, а глаза ярко светились в тусклом свете зари.

Добравшись до опушки леса, он активировал заклинание магии света Жизненный обзор. Это было одно из его творений с последнего года практики. Наполнив свои глаза магией света, Лит смог увидеть живых существ, как цветные точки, в то время как остальной мир превратился в оттенки серого. Чем сильнее была жизненная сила, тем больше и ярче был излучаемый свет. Таким образом, он мог легко обнаружить животных, даже если они прятались под землёй, в кустах или внутри дерева.

Литу не нужно было охотиться на что-то большое, если это было мясо, то это уже была идеальная добыча.

Большинство животных убегали, как только он подходил слишком близко, но не все. Птицы и белки, сидевшие на ветвях деревьев, чувствовали себя в безопасности, но магия духа Лита достигла расстояния более двадцати метров. Так что все они были в пределах его досягаемости.

Ему нужно было только протянуть раскрытую ладонь к горлу, а затем сжать и повернуть его, чтобы сломать шею. Менее чем за двадцать минут он убил двух странных пернатых птиц и двух белок.

«Я мог бы поймать больше, но я хочу заплатить этой охотнице как можно меньше».

Когда он возвращался в дом охотницы, его жадность яростно боролась с гневом.

«Чёрт возьми! Я бы хотел просто спросить своего отца. На нашей ферме есть курятник, мы едим курицу, поэтому он должен знать, как её разделывать. Но если я это сделаю, то буду вынужден делить добычу для всех. И если есть что-то, что я ненавижу больше, чем быть ограбленным этой охотницей, так это мысль о том, что Орпал и Трион получат такое же количество мяса, как и я. Я охотился на эту дичь! Это мясо моё, моё! Им будет позволено есть только мои объедки, и это только если я захочу!»

Когда Лит добрался до двери, он уже успокоился, а ярость скрылась за его деловым лицом. Он глубоко вздохнул, прежде чем постучать снова.

Когда Селия увидела Лита, она была готова высмеять его и назвать лодырем за то, что сдался меньше чем за час. Но затем Лит показал ей свою добычу, заставив всю её речь «никогда не недооценивать, насколько трудна работа охотника» умереть в её горле.

 

Глава 9 - Разделка мяса

— Как тебе это удалось? — спросила Селия, всё ещё приходя в себя от неожиданности.

— Магия. Я благословлён светом божьим, разве вы не слышали новости?

Селия обдумывала его ответ, ломая голову, пока не поняла.

— Ох! Теперь я поняла, ты волшебный ребёнок, о котором все говорят в Люции. Это многое объясняет, в том числе и твоё дерьмовое отношение.

— Прошу прощения? Вы нашли тощего ребёнка на вашем пороге, просящего о помощи. Но то, что вы сделали, это отослали его с грабительской сделкой, даже смеясь над его усилиями, а у меня — дерьмовое отношение? — Лит был зол.

Селия громко рассмеялась и сказала:

— Малыш, ты и вправду смешной. Во-первых, когда ты подходишь к двери незнакомца с просьбой о помощи, лучшее, на что ты можешь надеяться, — это быть отосланным с вежливым пинком под зад. Если бы я делала то, о чём просил каждый бродяга, постучавшийся в мою дверь, то в один миг разорилась бы. Во-вторых, у тебя хватило смелости захлопнуть дверь и вернуться как ни в чём не бывало. Это и есть дерьмовое отношение.

Выслушав её точку зрения, Лит мог только согласиться. В течение четырёх лет он был затворником и общался только с членами семьи. Он слишком привык получать утвердительный ответ, забыв об основных правилах социального взаимодействия и даже о здравом смысле.

Его голод тоже не помогал, делая его целеустремлённым и склонным к гневу. Лит понял, что Селия права, и то, что он сделал этим утром, было просто истерикой.

— Мне очень жаль, — серьёзно сказал Лит, глядя ей в глаза.

— У меня нет оправданий своему поведению. Я пойму, если вы захотите отменить нашу сделку, — Селия засмеялась ещё сильнее.

— Придержи коней, малыш. Я сказала, что ты сумасшедший и грубый, но мне это нравится. Как ты и отметил, я и сама немного дурная, наша сделка остаётся в силе.

Она протянула ему маленький нож с деревянной ручкой.

— Правило номер один: как можно скорее спустить кровь у дичи. Если кровь начинает свёртываться, мясо будет несъедобным. Сделай глубокий разрез на шее, а затем повесь его вниз головой, чтобы кровь вытекла.

Она указала ему на бельевую верёвку.

— Когда мех не нужен, я всегда отрезаю голову, чтобы побыстрее закончить.

Лит положил нож и наколдовал воду, чтобы она покрыла всю его руку. Затем он заморозил её, превратив в бритвенно-острое лезвие, отрезая птицам головы, а нож использовал только на белок.

Селия одобрительно присвистнула.

— Хороший трюк.

Затем она взяла животных и повесила их, думая, что бельевая верёвка слишком высока, чтобы Лит мог дотянуться. Лит не чувствовал необходимости поправлять её.

— Поскольку мы строим отношения между учителем и учеником или что-то в этом роде, не мог бы ты объяснить, почему ты пришёл ко мне, а не к отцу или матери? Я не знаю вашу семью, но любой фермер знает это всё.

— Действительно, — согласился Лит, обдумывая, как ответить.

Прежде чем ответить, он посмотрел ей прямо в глаза.

— Только между нами, хорошо?

Селия кивнула, удивлённая тем, что получила настоящий ответ вместо раздражённого замечания.

— Сколько я себя помню, у нас с братьями никогда не было хороших отношений. Всё очень плохо, особенно с моим старшим братом.

Лит решил, что ему нужно снять этот груз с сердца. Разговор с незнакомкой был лучшим способом снять стресс и погубить репутацию Орпала. Честность действительно была лучшей политикой.

— Не знаю, может, это из-за моей магии, но я всегда много ел. Это не было бы большой проблемой, если бы у меня не было четырёх братьев и сестёр, одна из которых имеет врождённое заболевание. Её лечение стоит довольно много, и денег едва хватает, на всё остальное.

— Слава богам, я единственный ребёнок, но какое это имеет отношение к твоему старшему брату? — спросила Селия.

Лит сделала вид, что не слышит её.

— Это означает, что, несмотря на тяжёлую работу моих родителей, у нас не так много еды на столе.

Лит указал на свою тонкую руку, чтобы заставить её почувствовать себя виноватой.

— И мой брат тоже растёт, так что он хотел бы получать гораздо больше еды, чем он на самом деле получает. Время от времени, особенно зимой, у него бывают приступы ярости, поэтому он обвиняет меня во всём, что идёт не так в его жизни. Он часто говорит такие вещи: «Какого чёрта нужно так много детей, если ты не можешь их как следует накормить?», «Почему он должен получать почти столько же еды, сколько и я?», «Он ничего не делает, пока я работаю круглый год!», «Это не мой брат, это пиявка, которая высасывает мою жизнь!», «Лучше бы ты умер в тот проклятый день!».

Лит сделал всё возможное, чтобы произвести впечатление.

— Ты всё это выдумываешь, чтобы заставить меня чувствовать себя виноватой, малыш? — Селия нахмурила брови, сомневаясь, что кто-то мог сказать такие вещи своему младшему брату.

Лит со вздохом покачал головой.

— Хотелось бы.

— Твой отец не избил его хорошенько? Может быть, это помогло бы ему прийти в себя.

Лит снова покачал головой.

— Нет, это началось, когда я был ещё очень маленьким, и даже когда мой отец прибегал к порке, это только ухудшало ситуацию. До такой степени, что я теперь сплю в комнате девочек.

Селия прикусила губу, чтобы избежать сексуальной шутки.

— Слишком рано для с...

— Слишком рано для чего?

— Ничего, пожалуйста, продолжай…

— Это было ещё год назад. Затем я начал практиковать магию и вскоре стал достаточно опытным, чтобы делать почти все домашние дела в одиночку. Иногда я помогаю и с домашним скотом. Мне даже удалось держать состояние сестры под контролем, — Лит глубоко вздохнул, прежде чем нашёл в себе силы добавить: — Значит, теперь всё должно быть хорошо, верно? Теперь он не может больше сваливать вину на меня, поэтому в последний раз он вымещал её на моей больной сестре, говоря вещи, которые я отказываюсь повторять вслух.

Лит сплюнул на землю, чтобы избавиться от неприятного привкуса воспоминаний.

— До такой степени, чтобы сказать, что для неё было бы лучше… — Лит указал на висящую белку.

— Парень, может, мы и придурки, но твой брат — псих.

Лит стиснул зубы, вспоминая точные слова Орпала.

— «Это было бы гораздо лучше для неё, и для всех нас! Она не может бегать, она не может работать! Тиста никогда не сможет завести друзей, влюбиться и завести собственных детей! Она обречена быть обузой для семьи, а что будет, когда вас не станет? Кто позаботится о ней? Рена? Или, может быть, маленькая пиявка?»

Лит до сих пор живо помнил, как его мать плакала от этих жестоких слов. Рена и Тиста бросились к ней в объятия. Рааз избил Орпала так сильно, что тот не мог ходить несколько дней.

— И именно поэтому я презираю его и не хочу, чтобы он прикоснулся хоть к одному кусочку моей добычи.

— Я поняла. Я его даже не знаю, но уже ненавижу этого парня до глубины души.

— Нет, я не ненавижу его. Ненависть, как и любовь, является иррациональным чувством, в то время как моё презрение к нему имеет под собой прочные основания.

— Ух ты! Такая глубокая мысль для такого молодого человека. Достойный охотник! А теперь хватит болтать, пора приниматься за работу.

Селия сняла белок и передала одну из них Литу.

— Начнём с маленьких тварей. Они меньше и лучше для практики, так как, даже если ты испортишь её, то это не будет иметь большого значения. Здесь не так много мяса.

Она положила белку на разделочную доску и приготовила другую для Лита.

— То, чему я собираюсь научить тебя, относится к большинству грызунов, но на всякий случай, если ты когда-нибудь найдёшь кролика с белоснежной шерстью, принеси его мне. Он ценен только до тех пор, пока не начнёт коричневеть к весне. Даже малейшая ошибка может испортить мех, понизив его стоимость.

Селия протянула ему короткий нож.

— Если ты хочешь, чтобы я учила тебя, давай сделаем всё по-моему. Используй нож. Делай, как я, и следуй моим инструкциям.

Лит одобрительно кивнул.

— На спине белки зажми её шкуру и разрежь у основания шеи так, чтобы обнажилась по крайней мере половина. Теперь используй указательный палец и средний палец на обеих руках, чтобы создать отверстие после того, как ты сделаешь разрез. Используй свои пальцы, чтобы подцепить под кожу и потянуть одну руку к задней части, а другую руку к голове…

Во время этого процесса Лит заметил, что сдирать шкуру с белки — это всё равно, что снимать липкую мокрую перчатку.

После этого Селия показала ему, как удалить голову, ноги и хвост.

— Я понимаю, что это облом, но вот этот пушистый хвост считается не мехом, а чёртовыми волосами. Ты всё равно можешь использовать его для набивки. Он всё равно очень тёплый и мягкий. Теперь начинается самое сложное. Когда мы приступим, будь осторожен, делая надрезы. Если ты вскроешь мочевой пузырь или кишечник, то мясо загрязнится желчью или калом. Потом его уже не спасти. Это касается всех животных, так что будь внимателен, малыш.

Потрошить белку было кроваво и ужасно, но Лит уже чувствовал запах мяса в конце туннеля, так что он почти не чувствовал дискомфорта.

Когда они закончили, Селия насадила обеих белок на шампур, чтобы поджарить их в своём камине.

— Пока мы ждём нашу закуску, я покажу тебе, как ошпарить птицу для ощипывания. Как следует из названия, вода не должна быть слишком горячей или холодной, это что-то среднее.

Селия взяла большой котёл и поставила его над костром, который всегда держала наготове в задней части дома.

— Это грязная работа, поэтому лучше делать её снаружи, когда это возможно.

От запаха? готовящегося внутри мяса у Лита потекли слюнки. Он не мог допустить, чтобы они сгорели.

— Йорун!

По его команде котёл немедленно наполнился водой.

Лит засунул руку в котёл и сказал:

— Инфиро!

Он заставил воду испускать пар.

Селия снова одобрительно присвистнула.

— Быстро и эффективно. Я начинаю всё меньше и меньше жалеть об этой истории учителя и ученика.

Селия ненадолго вошла внутрь и вернулась с двумя маленькими тарелочками жареной белки.

Прежде чем она успела передать ему тарелку, Лит уже схватил еду, поглощая её так, словно завтра не наступит. Он сосал и грыз, пока не остались только кости.

Облизав каждый палец, он вернулся к своему прежнему спокойному и сдержанному поведению.

— Боже милостивый, какой джентльмен! — голос Селии был наполнен сарказмом.

— Хочешь ещё порцию? Потому что это серьёзно напугало меня, и я знаю кое-что о… — её насмешки не были услышаны. Глаза Лита видели только приближающуюся вторую белку. Как только Селия сделала вид, что предлагает ему свою долю, его руки уже двигались.

Съев последнюю белку, Лит заметил, что Селия застыла на месте.

Её рот был открыт, но из него не выходило ни слова. Тарелка всё ещё была рядом с его лицом.

Он осторожно положил кости обратно на тарелку.

— Мне не нужно было держать тарелку, но спасибо. Это было очень мило с вашей стороны.

 

Глава 10 - Изменение

После разрешения инцидента с утренней закуской, Селия приготовила рабочий стол для остального.

— Птиц, которых ты поймал, называют мигалками, потому что они легко пугаются и очень быстро улетают. Нужна удача и умение, чтобы поймать их. Какую бы магию ты ни творил, это было чистое убийство. Если не считать сломанных перьев и шеи.

Лит принял комплимент, слегка поклонившись ей.

— Это просто вопрос точности использования магии воздуха, ничего особенного.

Любопытство Селии было далеко не удовлетворено, но она решила не совать нос в чужие дела.

— Ошпаривание можно сделать легко и быстро. Тебе нужно только бросить птицу в котёл примерно на сорок пять секунд. Лучше аккуратно помешивать воду в процессе, чтобы очистить птиц от грязи и внешних паразитов. Это также помогает ослабить большую часть перьев. Никогда не ошпаривай слишком долго, иначе мясо может начать вариться. Не говоря уже о риске порвать органы, и испортить мясо.

Лит взял на себя ответственность за процесс, взмахнув правой рукой, чтобы взять под контроль воду в котле. Он помешивал её и регулировал температуру в соответствии с указаниями Селии.

— Чёрт возьми, малыш! Ты действительно заставляешь меня жалеть, что я никогда не заботилась о магии и не училась ей.

— Вы не умеете пользоваться магией? — изумился Лит.

— Нет, и до сегодняшнего дня я гордилась этим. Я считаю бытовую магию просто дешёвыми фокусами. Зачем тратить своё время на изучение того, как делать что-то магией, когда я получаю результаты быстрее и лучше при помощи рук? — Селия пожала плечами и добавила: — А теперь вытащи их из воды. Пора серьёзно заняться делом.

Помимо ошпаривания и ощипывания, которые заменили процесс снятия шкуры, потрошение птицы было действительно похоже на его предыдущий опыт с белкой.

Как только они закончили, глаза Лита наслаждались результатами. Однако, заметив, что, помимо того, что кожа мигалки была немного более пористой по сравнению с курицей, это было просто жаркое как то, что он купил бы на Земле.

— Как мне её приготовить?

— Всё ещё голоден, даже после двух белок?

— Да, очень. Предыдущая трапеза была просто закуской. Пожалуйста, давайте воспользуемся открытым костром. Мне нужно привыкнуть не пользоваться камином.

Селия хлопнула себя ладонью по лбу.

— Хорошо, хорошо. Я почти забыла о твоих семейных проблемах.

Проинструктировав его, как правильно выбрать место для костра, она также показала ему, как сделать наскоро шашлык на деревянных палочках. Последний урок был о том, как высоко установить шашлык, чтобы избежать сжигания пищи, и как распознать, когда он был готов к употреблению.

Запомнив всё, Лит наполнил свои глаза магией огня, активировав «Огненный обзор», которое предоставило ему улучшенную версию тепловых очков.

Затем он начал соединять вместе магию огня и ветра, сохраняя тепло стабильным; без горячих или холодных пятен, при этом используя воздушные потоки, чтобы равномерно приготовить каждый уголок и трещинку мяса.

Такой тонкий контроль требовался ему для того, чтобы двигать руками и ногами, наблюдать за своей едой под разными углами и регулировать поток маны.

Его движения были похожими на комбинации приёмов из боевых искусств.

Селия уже собиралась подшутить над ним по поводу того, что исполнение победного танца для одной птицы было немного чересчур. Однако, восхитительный запах достиг её носа.

Птица поджаривалась со скоростью, видимой невооружённым глазом. Кожа превращалась в хрустящую корочку, высвобождая жир, который распределялся равномерно.

Запах был таким приятным, что у неё заурчало в животе, несмотря на то, что она позавтракала меньше двух часов назад.

Лит поднял шампур с помощью магии духа и, понизив температуру, чтобы не обжечься, начал жадно поглощать мясо, разрывая его на части голыми руками.

Сначала ножки, потом грудь и, наконец, крылья.

Не хватало соли, и мясо не было таким нежным, как жареная курица, так как они не позволили мясу пройти созревание. Тем не менее, это была лучшая еда, которую Лит когда-либо пробовал.

— Я не могу в это поверить, я больше не чувствую голод.

Лит упал на колени от счастья, а его глаза были влажными, на грани пролития слёз.

Но этот момент быстро прошёл.

— Мне нужно больше! Я не могу позволить голоду снова искалечить себя.

Лит посмотрел на солнце. До полудня оставалось ещё несколько часов, поэтому у него ещё оставалось время для охоты.

— Миссис Селия, мне нужна услуга. Мне нужно место, где я мог бы спрятать свою добычу.

— Зови меня просто Селия. Охотники не тратят время на всё это дерьмо, так как мы, — люди практичные.

Она махнула рукой, отметая необходимость в титуле.

— Что касается твоей просьбы, то я не делаю одолжений; только заключаю сделки. А как насчёт этого: с завтрашнего дня ты будешь приходить сюда каждый день и убирать мой дом, и, может быть, время от времени готовить что-нибудь для меня со своим дурацким танцем. В обмен я сохраню твоё личное мясо в целости и сохранности. Кроме того, всякий раз, когда ты будешь готовить для меня, мы будем делить еду поровну. Договорились?

Селия протянула ему руку.

Это всё ещё был грабёж, но это был его единственный вариант.

— Договорились, но у меня есть только одно условие, я не занимаюсь стиркой.

 

***

 

В последующие дни в доме Лит издавал гораздо больше смеха и радости, чем обычно. То, что он принёс добычу домой, вызвало некоторые вопросы, но ничего такого, что он не мог бы легко объяснить.

Еда помогла всем расслабиться и отпустить стресс прошлого. Даже Лит и Орпал начали сглаживать свои отношения.

Что ещё более важно, Лит, наконец, мог начать практиковать боевые искусства снова. Его распорядок был очень прост — охота утром, магические тренировки днём, боевые искусства ночью.

Благодаря технике Бодрость Лит теперь мог бодрствовать почти неделю. Однако, ему всё равно надо было отдыхать.

Лит вышел из дома, как только его заклинание Жизненный обзор подтвердило, что все спят.

Оказавшись снаружи, он создавал глиняные манекены с помощью магии земли, чтобы практиковать боевые техники и закалять своё тело. Его главным приоритетом была работа ног.

Может быть, это было потому, что ему было всего четыре года, а может быть, причиной было отсутствие активности из-за предыдущего постоянного голода, но его тело было неуклюжим и не обладало координацией.

Всякий раз, когда кто-то бросал в него что-нибудь, даже каштан с расстояния метра, он не мог его поймать.

Лит знал, что несмотря на то, что его заклинание было очень быстрым, особенно магия духа, оно не было мгновенным. Он не мог позволить себе стать лёгкой добычей.

Магия была могущественной, но не всемогущей. Какая польза от того, что Лит может свернуть горы, если единственное, что нужно случайному головорезу, чтобы убить его, — это подкрасться к нему?

Даже в прошлой жизни Лит всегда считал, что рассматривать разум и тело, как отдельные сущности, — глупо. Физические упражнения всегда позволяли ему снять стресс и расслабиться. Точно так же, как учёба всегда позволяла ему выступать в лучшем виде, будь то на работе или в боевых искусствах.

Только когда ум и тело работают вместе, тело может действовать так, как требует ум.

Примерно через неделю после того, как Лит начал тренироваться, кое-что произошло.

Ночью, кружась вокруг манекенов, Лит отрабатывал работу ног. Но вскоре он почувствовал, что что-то не так.

Боль вырвалась из его ядра маны и быстро распространилась по всему телу. Она сопровождалась тошнотой, которую он никогда раньше не испытывал.

«Что со мной происходит? Это не может быть затор развития. Последний из них разрешился лишь вчера, и они никогда не ощущались подобным образом».

Вскоре он был не в силах стоять и корчился от боли.

«Я не могу умереть! Я не хочу умирать снова, не после стольких страданий. Я отказываюсь стать рабом в далёкой галактике или стариком, ожидающим смерти. С меня хватит! Я отказываюсь умирать!»

Он использовал всю свою силу воли, чтобы превратить каждую йоту своей маны в магию света, пытаясь бороться с мучившим его недугом, но всё было тщетно.

Боль становилась всё сильнее и сильнее, а его силы были не в состоянии двигать ноги.

Когда он сдался, жжение наконец-то поднялось до самого рта.

Потом его начало рвать комками чёрной липкой субстанции, похожей на смолу, но пахнущей так, словно что-то умерло и сгнило за несколько недель под летним зноем.

Они были размером с орех, но напряжение, которое он испытывал, было сродни тому, что он выблевал двух слонов, идущих бок о бок.

Зловоние было настолько сильным, что даже в своём недееспособном состоянии он нашёл в себе силы призвать какую-то тёмную магию, чтобы уничтожить примеси, не оставив следов.

Следующие несколько минут Лит плевался, пил и даже ел траву, чтобы избавиться от отвратительного привкуса во рту.

Когда всё вернулось в норму, Лит был слишком измучен, чтобы практиковаться, поэтому ему пришлось использовать Бодрость, чтобы вернуть своё тело в пиковое состояние.

Как только Лит начал выполнять дыхательную технику, он обнаружил, что теперь он мог чувствовать своё ядро маны с гораздо большей ясностью.

Поглощая энергию мира с ясностью, он мог чувствовать ману и манипулировать ею, текущей через его кровеносные сосуды и органы, до такой степени, что мог визуализировать даже остаточную магию в его волосах.

Несмотря на то что его глаза были закрыты, Лит мог заглянуть внутрь собственного тела, как будто он наблюдал за современным 3D-сканированием всего тела.

Всё ещё чувствуя головокружение, он снова попытался выполнить упражнение для ног. Движения Лита всё ещё были далеки от совершенства, но он уже не чувствовал, что у него две левые ноги.

«Это удивительное улучшение, учитывая, что ещё минуту назад моей целью было перестать спотыкаться о собственные ноги, удивительно…»

Лит вытянул вперёд правую руку с раскрытой ладонью, применяя магию духа к головам манекенов.

«Лучшее, что я мог сделать раньше, имея столько мишеней сразу, — это немного сжать их, а теперь…»

Он сжал кулак быстрее и сильнее, чем когда-либо прежде.

Головы манекенов лопались, как воздушные шарики.

 

Глава 11 - Встреча I

В течение следующих дней, Лит сделал несколько открытий о тех изменениях, которые он претерпел. Его тело казалось легче, чем когда-либо, все его физические способности были увеличены, а все его чувства восприятия были острее.

Кроме того, в его внешности произошли косметические изменения. Родинки на его теле заметно уменьшились, кожа стала более гладкой, чем после санаторно-курортного лечения на Земле, плюс веснушки вокруг носа и глаз исчезли.

Лит обратил внимание на все эти перемены, пытаясь понять, что же произошло. Он не мог сильно заботиться о красоте, поскольку, даже без родинок и веснушек, он всё ещё выглядел, как грубая деревенщина.

Если мать и передала ему что-то, то он не мог этого заметить. В отличие от своих сестёр, Лит не обладал ни красотой, ни грацией. Рена двигалась, как балерина, в то время как он был достаточно неуклюж, чтобы чувствовать себя пещерным человеком.

У Лита были глубоко посаженные глаза, как у его отца, высокий лоб и нос, слишком большой для его лица.

Он не был уродливым, но и не был симпатичным. Лучшее, что он мог себе дать, — это твёрдую, простую шестёрку из десяти. Единственной надеждой Лита на улучшение было ускорение подросткового роста, чтобы избавиться от его худого и тощего телосложения.

Выяснение изменений в ядре маны требовало ещё больше времени. Лит понял, что его мана претерпела качественные изменения, став чище и плотнее.

Это позволило ему накладывать более сильные заклинания, а также сократить время, необходимое для управления стихиями и духовной магией.

Благодаря этому, Лит теперь мог обнаружить присутствие этого смоляного вещества, рассеянного по всему его телу: в органах, кровеносных сосудах и даже в нервах.

Всякий раз, когда он использовал технику Накопление, он мог чувствовать, как меньшие частицы, похожие на смолу, тянутся к ядру маны, в то время как более крупные будут фрагментироваться с течением времени, уменьшаясь в размерах, прежде чем двинуться.

Уверенный в своей новой силе, Лит продолжал ходить в лес, охотясь за более крупной добычей. Он больше не боялся хищников. Вместо того чтобы избегать их, он начал их искать.

Лит хотел, чтобы у его семьи было достаточно меха, чтобы сделать набор тёплой одежды для всех. Его тошнило от того, что зимой ему приходилось носить столько слоёв одежды, что он не мог нормально ходить, раскачиваясь на каждом шагу, как пингвин.

Проблема была в том, что Лит всё ещё двигался через лес, производя много шума. Он излучал сильную убийственную ауру, чтобы отпугнуть всех, кто не был достаточно глупым или самонадеянным, чтобы встать на его пути.

Только благодаря заклинанию Жизненный обзор в сочетании с магией духа он всё ещё был способен охотиться. Диапазон магии духа расширился до более чем тридцати метров, так что он мог легко убить любое животное, которое пыталось убежать, забравшись на дерево или в воздухе.

Когда Лит не мог ничего поймать, он сбивал любую птицу, которая совершала ошибку, пролетая в пределах его досягаемости.

Однажды Лит исследовал новую область леса Траун, надеясь найти пушного зверя, убив тем самым двух зайцев одним выстрелом.

Глядя на небольшой холмик, он заметил трёх кроликов, которые забирались в нору. Они не были достаточно сильны, чтобы быть хищниками, но они были достаточно большими, чтобы быть идеальным обедом.

— Если эти грызуны умные, то выход может быть не единственным. Мне нельзя терять время, я их достану!

Забравшись на самое высокое место, он использовал магию земли, не отводя глаз от добычи.

— Магна!

Земля вокруг него начала трястись, заставляя нору и маленькие туннели рушиться. Грызуны начали паниковать, выбирая прямой путь наружу.

Лит начал бежать, следуя за их подземными движениями как можно ближе, не позволяя им выйти из диапазона магии духа.

Из хорошо скрытой норы возле куста вылезли три больших, жирных кролика. Двое из них всё ещё были одеты в белоснежный мех.

— Повезло! — закричал Лит, и щёлкнув пальцами, он заставил шею кролика развернуться на сто восемьдесят градусов.

— Я оставлю коричнево-белую себе, а двух других обменяю с Селией на большое количество меха более низкого качества. Сегодня действительно мой счастливый день.

Лит так привык к одиночеству в лесу, что всегда думал вслух, что помогало ему преодолеть чувство изоляции. Он повесил кроликов на пояс за уши и направился к дому Селии.

Через несколько шагов Лит услышал приближающийся странный звук. Он никогда не слышал его раньше, поэтому начал искать его источник. Вскоре он увидел вдалеке двух лошадей, скачущих в его сторону.

«Кажется, я был слишком громким. Драться или бежать?»

Чтобы ответить на свой собственный вопрос, он активировал Жизненный обзор. Лошади были просто лошадьми, в то время как мужчины были далеко не впечатляющими.

Тот, кто был впереди, был едва ли так же силён, как Селия, в то время как тот, кто был позади, был слабее, чем Рааз, отец Лита.

Лит заставил себя скрыть жестокую улыбку.

«Ну, хорошо, это моя первая встреча с совершенно незнакомыми людьми в этом новом мире! Они хорошие люди? Бьюсь об заклад, что люди — всегда люди, где бы то ни было. А это означает, что они говнюки! Мне не терпится узнать это!»

Лит стоял, ожидая их прибытия.

Первый мужчина явно был слугой, одетым в охотничий костюм из кожи низкого качества с гребнем на груди и плечах. Это был небритый мужчина средних лет с чёрными, как смоль, короткими волосами и злыми глазами.

Тот, что стоял за ним, был одет в костюм гораздо лучшего качества. Вероятно, совершенно новый. Он носил такой же гребень на груди, но этот, казалось, был сделан из шёлка и расшит золотом.

Это был парень лет шестнадцати, с красивым лицом и телосложением модели. Обтягивающая кожа подчёркивала его мускулистое тело, двигавшееся в унисон с лошадью.

— Эй, малыш! Что это был за шум? — у слуги был грубый тон голоса.

Лит напустил на себя самое невинное выражение лица, изображая волка в овечьей шкуре.

— Добрый день, сэр. Я просто охотился, простите, если напугал, — голос Лита звучал искренне извиняющимся, так он хотел дать им возможность усомниться.

— Где ты их взял? — сказал он, игнорируя извинения Лита и указывая на кроликов.

— Из кроличьей норы. Это моя добыча, — Лит улыбнулся, наблюдая за ними обоими.

— Отдай их нам, сейчас же, — у красивого юноши, также был и красивый голос.

— Если ты действительно сожалеешь, то должен предложить нам надлежащую компенсацию. Даже такой простолюдин, как ты, должен знать основы приличия, — сказал он с насмешливой улыбкой.

— Серьёзно? Ограбить ребёнка средь бела дня? Неужели тебе совсем не стыдно? — Лит посмотрел на него.

— Малыш, ты знаешь, с кем разговариваешь?! — упрекнул слуга. — Он сын барона Рата, повелителя этих земель.

Лит начал громко смеяться.

— Я тебя умоляю! У леса Траун нет хозяина, кроме, разве что, графа Ларка. Хватит нести чушь просто чтобы прикрыть свой жалкий зад. И кроме того, ТЫ знаешь, с кем разговариваешь? Я верховный маг!

— Видишь, что происходит, когда ты тратишь своё время на простолюдинов, Корт?

Молодой дворянин взял короткий лук, который носил за спиной, и натянул тетиву.

— Они просто слишком глупы, — он пустил стрелу, точно целясь в сердце Лита.

Но Лит был достаточно далеко и держал наготове множество заклинаний на своих кончиках пальцев. По мановению его руки сильный порыв ветра ударил стрелу в бок, прежде чем она ударилась о землю в нескольких метрах от намеченной цели.

Несмотря на изумление, молодой дворянин всё же сумел сохранить хладнокровие, выпустив ещё одну стрелу и, приказав слуге убить ребёнка.

Лит поднял левую руку, удерживая слугу на месте магией духа, а правой взял под контроль стрелу, которая выскользнула из пальцев юноши, прежде чем вонзиться ему в глаз.

Юноша упал с лошади, крича от боли.

— Подумать только, не думал, что мне придётся убить вас… — Лит вздохнул и покачал головой.

— Подожди! Если ты убьёшь молодого лорда, ты и те, кого ты любишь, умрёте! Подумай об этом!

Лит снова начал смеяться.

— Неужели? И как они вообще узнают, что здесь произошло?

Лит пошевелил большим пальцем левой руки, и Корт с ужасом заметил, что его правая рука двигается против его воли, обнажая охотничий нож, который он носил на поясе.

— Подожди, пожалуйста! Смилуйся! Не делай этого! Ты ведь просто ребёнок! — Корт умолял.

— Значит, ты хотел убить меня, а я должен проявить милосердие? — злоба в его голосе была ощутима. Лит опустил безымянный палец, поднеся нож к горлу Корта.

— Поскольку ты всего лишь слуга, я подарю тебе безболезненную смерть.

Взмахнув мизинцем, Лит заставил Корта перерезать себе горло от уха до уха.

Затем он подошёл к молодому дворянину, который всё ещё корчился от боли. Он совершенно не обращал внимания на то, что только что произошло с его верным слугой.

— Что касается тебя, то ты из тех парней, которых я ненавижу больше всего! У тебя есть всё, чёрт возьми! Деньги, красота, светлое будущее, и всё, что вы можете сделать с такими сокровищами, это портить жизнь тем, кто и так борется за выживание?

Лит ненавидел таких людей больше всего на свете, даже там, на Земле, единственное, что сдерживало его гнев, — это ответственность перед семьёй.

В новом мире не было ни камер, ни GPS, ничего. Была только сила, и на этот раз ею обладал он.

— Знаешь, у меня больная сестра, — сказал Лит и после паузы продолжил. — Я никогда не мог практиковать магию тьмы на живых существах, потому что использовать её на животных просто жестоко. С другой стороны, ты просто монстр с лицом человека. Ты станешь прекрасным образцом для моих исследований.

В лесу раздавались страшные крики в течение нескольких часов, прежде чем смерть смогла прийти и забрать свой трофей.

 

Глава 12 - Встреча II

Пока Лит приближался к дому Селии, он испытывал глубокое чувство стыда, терзавшее его.

«Жаль тратить впустую столько хорошего снаряжения и конины, но у меня нет для этого правдоподобного оправдания. Нашей ферме действительно пригодились бы пара лошадей, но что, если кто-то узнает их? Слишком много риска за столь малую награду, поэтому уничтожение всего было правильным поступком».

Как только он закончил свои эксперименты, Лит использовал магию тьмы, чтобы стереть все следы, превратив всё в пыль.

Увидев кроликов, Селия была так взволнована, что проговорилась о том, как она нуждалась в них, чтобы выполнить заказ очень щедрого клиента.

Вспомнив слова учительницы, Лит воспользовался ситуацией.

— Охотники не делают одолжений, они заключают сделки, — процитировал Лит.

В обмен на белоснежных кроликов Лит умудрился получить полный комплект некачественной тёплой одежды.

Это и три кролика, готовых к приготовлению пищи, заслужили большую похвалу от его семьи, за исключением Орпала. Со временем он начал считать всю еду, которую Лит приносил домой, поэтому его ненависть и зависть стали сильнее, чем когда-либо.

«Эта маленькая пиявка! Охота с помощью магии — это легко, так что любой идиот сможет это сделать. Всё, что он делает — это даёт мне пощёчину. Я никогда не получу уважения, которого заслуживаю, как первенец, и это все его вина! Сначала он щеголяет своей удачливой охотой, потом разыгрывает мученика, прося мать и отца позволить такому куску мусора, как Тиста, первой обзавестись меховой одеждой».

«Для чего она может понадобиться Тисте? Стильно заболеть? Нет, Лит сделал это специально. Он знает, что мои глупые родители всё ещё обижаются на меня за то, что я сказал правду об этой калеке. Лит сделал это только для того, чтобы я потерял доверие».

Истина сильно отличалась от эгоцентрической интерпретации Орпала.

Лит действительно любил Элину, Рену и Тисту, однако Орпал никогда его не заботил. Он помог бы любому в семье, кроме Орпала. Не из злости или гнева, а просто потому, что его существование не имело значения в глазах Лита.

Орпал — это не его проблема, Лит не сделает ему ничего плохого, но и не поможет. Для Лита они были совершенно чужими людьми, живущими в одном доме.

Причина, по которой он хотел, чтобы Тиста первой воспользовалась его удачей, заключалась в том, что Лит надеялся, что с достаточно тёплой одеждой его сестра сможет наконец проводить больше времени с ним и Реной зимой, играя в снегу.

В глазах Лита образ Карла часто накладывался на лицо Тисты. Он глубоко любил их, и оба они стали жертвами жестокой судьбы.

Лит не хотел позволять никому и ничему, даже врождённому заболеванию, отнимать у него близких.

Ему было больно при мысли о том, как мало она может наслаждаться жизнью. Чтобы дать Тисте возможность испытать скорость и ощущение ветра на лице, Лит построил для неё качели с помощью отца, Рааза.

В них не было ничего особенного, просто деревянная доска, прикреплённая к четырём тугим верёвкам, свисающим с деревянной арочной рамы на треугольных ножках. Тем не менее, результат был впечатляющим для его семьи.

Качели, казалось, были неизвестны в новом мире, по крайней мере в округе Люстрия.

Рааз с восхищением смотрел на результат их работы.

— Это потрясающе. Но почему три деревянные балки вместо одной?

— Для безопасности, — Лит объяснил, используя магию земли, чтобы последние десять сантиметров балок опустились под землю, что сделает невозможным падение качелей из-за ветра или слишком энергичных движений.

— Ну конечно! Кстати, как мы назовём эту штуку? — спросил Рааз.

Лит был в растерянности. Он понятия не имел, что значит «раскачивающееся движение», и не мог спросить об этом сейчас.

— Эм-м… кресло-качалка? — предложил Лит.

«Чёрт возьми, почему я всегда путаюсь в мелочах? Это не кресло-качалка, но это самое близкое, что я мог придумать с моим нынешним словарём».

Тиста влюбилась в его подарок, и кресло-качалка вскоре стало популярным местом времяпрепровождения в семье. До такой степени, что Раазу пришлось построить ещё пару таких, чтобы избежать ссор.

Кроме того, после своих экспериментов с магией тьмы, Лит провёл следующие месяцы, пытаясь применить как Жизненный обзор, так и Бодрость, леча симптомы Тисты.

«Если мне удастся достичь того же качества изображения для тела Тисты, что даёт мне Бодрость для моего собственного тела, то я смогу лучше понять причину, обуславливающую её состояние. Это даст гораздо больше шансов найти лекарство!»

В мгновение ока снова наступила зима, приближался пятый день рождения Лита.

Лит был полон решимости извлечь выгоду из каждого дня, пока не наступили холода, чтобы поймать столько добычи, сколько он мог. Его целью было заполнить кладовую дома до краёв.

Он понятия не имел, насколько холодной будет предстоящая зима, и даже если он был достаточно силён, чтобы пережить шторм, он сомневался, что его родители позволят ему ходить в лес.

За последний год Лит исследовал всё больше и больше лесных троп, учась двигаться и не отпугивая животных. Он также открыл новые способы применения магии тьмы.

Его новое заклинание «Саван» позволило ему уничтожить запах своего тела и ауру. Его тело окутывал тонкий слой тёмной энергии, что сделало невозможным для большинства животных заметить его по запаху или инстинктам.

Это была нелёгкая задача. Даже небольшая оплошность могла превратить Саван в полномасштабную жажду убийства, предупреждая тем самым весь лес о его присутствии.

В тот день Лит совершал набег на новое место глубоко в лесу Траун, исследуя странное чувство, которое мучило его в течение многих дней.

В определённой части леса Лит услышал раздражающий жужжащий звук, и до этого дня он всегда игнорировал его. Лит всегда думал, что это зов какого-то странного, неизвестного животного, но в последние несколько дней шум стал сильнее и настойчивее.

«Чёрт, чем бы он ни был, он напоминает мне источник бесперебойного питания моего ПК, когда случалось отключение света. Ушераздирающий».

Лит не мог представить себе это иначе, как отчаянный крик о помощи. Он не понимал, как ему пришла в голову эта мысль, но чутьё подсказывало ему, что это что-то важное.

С тех пор как Лит изучил боевые искусства на Земле, он всегда следовал своему внутреннему чутью, когда ему нечего было терять, и, в основном, это был правильный выбор.

Чем ближе он подходил, тем громче становился шум. Лит знал, что он на правильном пути.

Он бежал на полной скорости, когда услышал леденящий душу вой. Лит немедленно использовал два своих спасительных заклинания, Саван, чтобы скрыть себя, и заклинание воздуха «Лёгкая поступь», чтобы парить в нескольких сантиметрах над землёй, делая его движения бесшумными.

Оба требовали большой концентрации, но лучше было потратить немного маны, чем глупо подвергать себя опасности. Спокойный и сосредоточенный, он искал источник всего этого шума.

«Охренеть, это же ру!» — мысленно воскликнул Лит, быстро спрятавшись за огромным деревом.

Ру был магическим зверем типа волк, главным хищником леса Траун. Магические звери были более слабыми, чем монстры, но они всё ещё могли легко разорвать полностью вооружённого солдата.

Не многие животные могли превратиться в магического зверя, так как им требовался большой талант к магии и достаточно времени, чтобы питаться мировой энергией.

Как только животное становилось магическим зверем, оно могло использовать свою ману, чтобы повысить своё физическое мастерство и даже развить заклинания, которые использовали стихии, с которыми они были близки.

Ру был почти такой же большой, как лошадь.

Лит не мог понять, почему ру подошли так близко к человеческому поселению. Ру были разумными животными, которые избегали ненужных неприятностей. Если бы люди не мешали им, они бы ответили тем же.

Лит почувствовал жалость к своей жертве. Убедившись, что он находится с подветренной стороны и, получив лучшее понимание ситуации, он отменил оба заклинания, чтобы сохранить драгоценную ману.

Ру продолжал выть и рычать, как будто ему было больно. Лит заметил, что каждый раз, когда рыло приближалось к земле, жужжание становилось высоким, и магический волк начинал скулить от боли.

Теперь более любопытный, чем испуганный, Лит активировал Жизненный обзор, чтобы оценить силу ру.

То, что он увидел, заставило его громко ахнуть.

Ру был невероятно силён, с потоком маны почти на одном уровне с ним. Однако настоящей причиной его изумления был второй поток маны, принадлежавший источнику жужжащего звука.

Это был маленький камешек.

«Что здесь происходит, чёрт тебя побери? Этот камешек живой? Это всё объясняет! Шум, который он издавал, должно быть, заманил ру сюда, так же, как и меня. Принимая во внимание его реакции, шум гораздо больше раздражает ру, чем меня. Я никогда не слышал о камнях с потоком маны. Эта вещь должна быть магическим предметом. Я не могу позволить этому зверю уничтожить его».

Отбросив осторожность на ветер, Лит решил принять меры и спасти магический камень.

«Жизненная сила ру несравнима с моей, но если мне удастся избежать её приближения, то я однозначно смогу победить. Его поток маны ниже моего, и судя по тому, что сказала Селия, магические звери не имеют атакующих заклинаний».

Сначала Лит снова активировал Саван, потом начал активировать своё самое сильное заклинание.

— Стрела тьмы!

Из его соединённых рук вылетел разряд тёмной энергии, ударив ру из его слепого пятна, в то время как он снова пытался расколоть шумящий камень зубами.

Визгливый звук и заклинание ударили одновременно, заставив магического зверя почти потерять равновесие.

Стрела тьмы было заклинанием, которое вводило плотную массу магии тьмы в жертву, нарушая как поток маны, так и жизненную силу. Лит зарядил его как можно большим количеством магии тьмы, чтобы быстро всё закончить.

Прежде чем ру успел обернуться в поисках своего врага, поток молнии вырвался из ладоней Лита, ударив магического зверя с достаточной силой, чтобы сбить его с ног.

Одновременно увеличивая расстояние между ними, Лит отменил Саван. Несмотря на скрытные атаки, ру всё ещё был жив и силён.

Лит сосредоточил свою магию духа, используя обе руки, пытаясь сломать его шею, как он уже делал бесчисленное количество раз.

Ру не был глуп. Как только он почувствовал зловещее ощущение на своей шее, он сжал свои мышцы, усиливая их маной и делая тверже стали.

«Чёрт! Если бы я только мог использовать магию огня, то ты бы уже поджарился насмерть!»

Лит наколдовал несколько ледяных дротиков, бросая их в магического зверя с разных сторон одновременно.

Ру легко увернулся от них всех, ответив мощным магическим рёвом.

Успев понять, что мощный порыв ветра направляется в его сторону, Лит спасся только за счёт расстояния между ними. Он отступил назад в момент удара, используя свою собственную магию ветра, чтобы рассеять взрыв.

Его рукава превратились в конфетти, но если не считать нескольких ран на теле, он был в порядке.

«Выкуси! Большое спасибо, Селия. Магические звери и правда не имеют наступательных заклинаний, ага, щас! Похоже, этот ру никогда не получал уведомления о подобном».

Ру бросился на Лита, используя свои порывы ветра, чтобы нарушить его ритм. Лит изо всех сил старался держать зверя на расстоянии, но разница в физических способностях была подавляющей, поэтому это был только вопрос времени, когда его поймают.

«Хорошо, когда ты не можешь победить, просто беги. Если и это не работает — план Б: дерись грязно!»

Лит перестал убегать. Он поставил свою жизнь на кон, решив использовать свой последний козырь.

Он наколдовал множество ледяных дротиков, но не бросил их, а оставил парить в воздухе вокруг себя.

После секундного колебания ру предпочёл проигнорировать их, бросившись прямо на Лита.

«Хороший мальчик! Съешь это! Двойное заклинание! Вспышка и Взрыв!»

Правая рука Лита произвела мощную вспышку света. На мгновение показалось, что появилось второе солнце. Его левая рука использовала магию ветра, чтобы произвести шум, сравнимый со взрывом.

Ру упал от боли, его глаза и уши кровоточили, в то время как Лит был невредим. Он давно усвоил, что, пока они пропитаны его маной, его собственные заклинания не причинят ему вреда. Он мог покрыть себя огнём, льдом или молнией, не причинив себе вреда.

Когда ру врезался в дерево, Лит, наконец, использовал дротики, бросая их со всей силой, на которую был способен. Все они попали в цель, но густой магический мех не позволил им пронзить её, пробив лишь несколько сантиметров плоти.

Ру был определённо ранен и ослаблен, но далеко не мёртв.

«Чёрт возьми! Так много усилий для такого небольшого ущерба. Если это будет так продолжаться, я могу и умереть. Ру нужен только один удар, чтобы убить меня. Это не стоит риска».

Лит использовал магию духа, чтобы взять магический камень, а потом побежал. Камень был полон следов зубов, и его острая поверхность покалывала кожу Лита.

— Пока, сосунок! — закричал Лит на всё ещё оглушённого магического зверя. — Увидимся через несколько лет, посмотрим, осмелишься ли ты снова напасть на меня!

Маленькие капли крови коснулись камня, и шум прекратился.

Ру всё ещё пытался разобраться в том, что только что произошло. Он только хотел, чтобы проклятый шум перестал звенеть в ушах.

Ру пытался отпугнуть его и преподать ему урок, но в конце концов именно ру стал тем, но вместо этого сам получил нагоняй.

«Какая разница, — подумал ру. — Я хотел избавиться от этого дурацкого камня и, так или иначе, довёл дело до конца. Это был лишь один дерзкий щенок. Я молюсь, чтобы он проявил к своему народу больше внимания, чем ко мне. В противном случае, когда он вырастет, он будет бичом для своего рода. От людей и их жадности одни неприятности. Они неспособны даже позаботиться о себе».

Ру, предводитель всех стай в лесу Траун, отмахнулся от ледяных дротиков и вернулся к своей семье.

 

Глава 13 - Новые решения, новые проблемы

Лит продолжал бежать, время от времени поворачивая голову, дабы убедиться, что его никто не преследует.

«Нет никаких следов ру, но лучше перестраховаться, чем потом жалеть. Боюсь, я сильно разозлил эту тварь».

Он был уже возле дома Селии, когда наконец вспомнил о магическом камне. Лит активировал Жизненный обзор, подробно рассматривая тот вблизи.

Сначала он заметил, что шероховатые края на камне сгладились, он больше не колол кожу. Поверхность всё ещё была шершавой, но теперь походила на каменный мрамор.

Жужжание прекратилось на некоторое время, и, хотя жизненная сила магического камня всё ещё была на том же уровне, она значительно изменилась.

Тогда, когда он впервые увидел камень, его жизненная сила была подобна свече, которая вот-вот догорит, а теперь она стала устойчивой, с регулярным пульсом.

Предупреждение Селии о магическом звере имело первостепенное значение, поэтому он спрятал камень в кожаный мешочек, который всегда носил с собой. После он постучал в дверь.

Лит объяснил ей всё, подробно описав размеры и мощь ру, оставив Селию в недоумении. Он только опустил часть о драке.

Лит сказал ей, что он сбежал, как только их глаза встретились, и что ему удалось уйти только благодаря своей магии. В доказательство он показал cвои изодранные рукава.

— Боже милостивый, малыш.

Она всё ещё отказывалась называть его по имени.

— Тебе действительно повезло, что ру не побежал за тобой. Ведь если бы ру решил устроить погоню, то мы бы не вели этот разговор. Тем не менее, спасибо, что сперва предупредил меня, вместо того чтобы идти к своим родителям, — Селия взъерошила ему волосы.

— С чего вы взяли, что я сперва пришёл сюда?

— Потому что, если бы ты этого не сделал, твои родители, вероятно, заперли бы тебя в доме, и один из них пришёл бы сюда, чтобы предупредить меня.

Лит застыл. Он только что увернулся от пули куда более страшной, чем любой ру.

— Вы правы, лучше не говорить им, иначе мои охотничьи дни могут закончиться навсегда.

— Да, я предлагаю тебе отдохнуть. Придумай пока оправдание для этих рукавов и иди домой.

Селия подошла к сараю возле своего дома, где держала добычу.

— Прими это в благодарность за предупреждение, — она протянула ему кролика и мигалку, готовые к приготовлению.

Лит поблагодарил её глубоким поклоном. Он знал, как ценно мясо в Люции, даже для такой хорошей охотницы, как Селия. Не говоря уже о том, что она только что спасла его от домашнего ареста.

Остаток утра он провёл, пытаясь понять, как пользоваться магическим камнем. Казалось, он питался маной Лита.

Лит попытался ввести в него ману, но безрезультатно. Затем он попытался наложить элементарные заклинания, удерживая камень, чтобы проверить, была ли сила, скорость броска и область действия затронуты каким-либо образом.

Все его эксперименты не дали никаких результатов. Камень выглядел точно так же, как и в прежде.

— Камни не имеют такого чёткого потока маны и, конечно же, у них нет никакой жизненной силы. Может, этой штуке нужно время, чтобы подлечиться, подзарядиться или ещё что-нибудь. Ру испортил его довольно сильно, поэтому буду надеяться, что он не сломан. Если он не причинит мне вреда, то я оставлю его себе. Может быть, это какое-то сокровище, или, может быть, я смогу найти что-то об этом в книгах Наны. Я просто должен быть терпеливым.

 

***

 

Последние дни осени прошли спокойно, пока не наступила зима.

Достигнув пятилетнего возраста, Лит раскрыл ещё немного своих магических талантов, оказавшись бесценным для своей семьи.

Он просыпался первым и согревал магией весь дом, даже полы. В это время камин зажигали только для того, чтобы собираться вокруг огня, особенно в бурные зимние вечера. Это было семейной традицией.

Даже приготовление пищи было доверено Литу. Элина тоже готовила еду, но Лит готовил быстрее и лучше её, чем в проветриваемой духовке, сохраняя суп тёплым для всех в течение всей трапезы.

Он больше не мог ходить на охоту из-за плохой погоды, его родители были непреклонны в этом. Но Лит мог пойти в дом Селии, чтобы выполнить за неё работу по дому.

За последний год она настолько обленилась, что стала зависеть от Лита, который поддерживал чистоту в доме.

Для Лита это означало убить двух зайцев одним выстрелом. Теперь у него был предлог сходить за своим личным запасом мяса, когда он проголодается, и Селия должна была платить ему за работу по дому.

Лит сделал бы это бесплатно, просто чтобы выбраться из дома, но его родители не согласились бы. Итак, Селия заплатила ему несколько медных монет, чтобы он убрался в её доме, и ещё несколько, чтобы Элина постирала белье.

И Элина, и Рааз были бы рады любому дополнительному доходу, а стирка за восемь, вместо семи монет не требовала особых усилий. Тем более что Лит обеспечивал их бесконечным запасом горячей воды.

В первые недели зимы Лит совершил очень важный прорыв. Он, наконец, понял, как использовать фотографирование тела Бодростью на других людях.

Теперь он был способен дать своей мане просочиться в тело другого человека, и медленно взять под контроль его поток маны. Это позволяло Литу знать всё о физическом состоянии пациента.

Единственным способом достичь такого результата было поддерживать физический контакт, поскольку пути, по которым мана могла проникать в тело, не причиняли вреда пациенту.

Лит немедленно использовал его на Тисте, и его выводы были ужасны.

Её тело было полно смоляного вещества, которое за неимением лучшего термина он окрестил нечистотами. И причиной тому были её лёгкие.

Едва ли половина лёгких Тисты состояла из здоровых тканей. Остальное казалось Литу чёрно-коричневой массой, которая активно производила нечистоты. Со временем они распространялись по здоровым тканям её лёгких и трахеи. Сперва засор вызывал лишь кашель, но ему не потребовалось много времени, чтобы перерасти в пневмонию.

Немного подумав, Лит был уверен, что нашёл решение получше, чем всё, что он делал раньше, но это было очень неловко.

Несмотря на то что его настоящий возраст был тридцать лет, он всё ещё находился в теле пятилетнего ребёнка. Ему было крайне неудобно говорить о некоторых вещах, особенно с женщинами из семьи.

Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, он позвал Рааза и Элину, чтобы попросить у них помощи и разрешения.

Он молчал пару минут, прежде чем начать говорить.

— В принципе, я не могу вылечить Тисту, пока не могу. Но я нашёл способ, который должен заставить её чувствовать себя намного лучше. В лучшем случае она могла бы даже избавиться от большинства своих симптомов.

— А в худшем случае? — спросил Рааз.

— В худшем случае она будет такой же. Вот в этом я уверен, но мне нужно, чтобы вы мне доверяли.

Вопреки его ожиданиям они не высказали никаких возражений и не задавали вопросы. Их доверие к мастерству Лита было безграничным, и в их глазах он был лишь пятилетним, а Тисте едва исполнилось семь. Ей ещё только предстояло повзрослеть во всех смыслах, для них это не отличалось от вчерашнего совместного купания в корыте.

Первый этап был самым лёгким.

Лит возьмёт под контроль поток маны Тисты, перегружая её тело своей маной и заставляя нечистоты уходить от внутренних органов к коже.

Она просто чувствовала всё это время жар, как будто у неё была лёгкая лихорадка.

Как только большая часть примесей оказалась на поверхности, Лит потребовал, чтобы ему завязали глаза, и чтобы либо Элина, либо Рена стали свидетелями процесса.

Тиста была ещё ребёнком, и Лит опасался, что со временем могут возникнуть подозрения. Во времена земного средневековья кровосмесительные отношения были отвратительно распространены, и он отвергал даже мысль о том, чтобы его считали извращенцем.

Вторая и последняя фаза требовала, чтобы Тиста отмокала в ванне для мытья, которую до этого Лит наполнил горячей водой.

Он отчётливо помнил зловоние, исходившее от нечистот, а зимой проветривать дом было трудно, особенно в состоянии Тисты.

Холод был её злейшим врагом.

Затем он мог, наконец, извлечь примеси, используя магию воды, создавая и манипулируя потоками, которые массировали бы Тисту по всему её телу. Лит уничтожал примеси как можно скорее с помощью магии тьмы, не давая им выпустить свой запах.

Это был сложный процесс, который требовал использования магии воды и тьмы, при этом сохраняя Бодрость активной. После процедуры он также использовал магию воды, чтобы удалить всю воду, оставшуюся на её теле, а затем смешал магию огня и ветра, чтобы создать импровизированный фен.

Когда всё наконец закончилось, Тиста выглядела так, словно только что вернулась из спа-салона, а Лит выглядел так, словно только что вернулся из шахты, обливаясь потом и запыхавшись.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Лит.

Тиста сделала несколько глубоких вдохов.

— Мне никогда не было так хорошо! Никогда! Кроме того, я всегда мечтала о зимней ванне, вместо того чтобы прибегать к тёплым полотенцам, пропитанным водой. Спасибо, брат, ты только что исполнил два моих желания!

Тиста попыталась обнять его, но Лит поднял руки, защищаясь.

— Пожалуйста, не надо. Я сейчас отвратителен, мне нужна ванна, немного еды и два часа отдыха, как минимум.

Мать и старшая сестра кивнули.

— Лит, дорогой, что это была за штука с водой? — спросила Элина.

— Ты имеешь в виду…

«Чёрт возьми, я не могу сказать ей, что имитировал гидромассаж. Здесь ведь нет латыни. И я не могу назвать это джакузи или что-то в этом роде. Как бы то ни было, я слишком устал для этого дерьма», — подумал Лит.

— …Водный массаж!

— Это казалось таким расслабляющим. Во время лечения Тиста много раз засыпала, — слова Рены были полны ожидания.

— А эта штука для сушки волос, ты не мог бы сделать это ещё раз?

Элина подняла ставку. Их цель с каждой секундой становилась всё более очевидной.

Лит был на грани срыва, поэтому у него не было времени на любезности.

— Ты намекаешь на то, что тоже хочешь массаж горячей водой?

Последовало ещё несколько кивков и их руки соединились в молчаливой мольбе.

— Но… но… — заикался Лит. — Вы обе такие…

Он пытался найти вежливый способ сказать «горячие». Лит всё ещё помнил обнажённое тело Элины, когда он был младенцем. Рене было уже одиннадцать. Может быть, это был сельский образ жизни или это было связано с новым миром, но у неё уже начался пубертатный период. Развились некоторые изгибы, делая её красивой и мягкой во всех нужных местах.

Лит уже испытывал столько угрызений совести за свою младшую сестрёнку, а Тиста была плоской, как доска, только длинные волосы выдавали в ней девочку.

— Мы семья, и все мы мечтали о том, чтобы иметь возможность принять ванну в течение зимы, не простудившись. Ты даже не представляешь, каково это — работать во хлеву, окружённой запахом скота и их навоза. Иногда запах так плох, что мы даже не можем спать по ночам. Помоги нам, Лит? — Элина, его мать, совершенно не обращая внимания на беспокойство Лита, попыталась разыграть «карту вины».

Лит сдался.

— Хорошо, просто дай мне немного отдохнуть, а потом я помогу вам. Но вам всё равно нужно завязать мне глаза, и я требую свидетеля!

Они оба начали громко смеяться.

— Почему так много сомнений? Ты просто ребёнок, а не какой-то маньяк.

«Я хотел бы сказать, что я джентльмен, но не знаю, как это сделать. Я мог бы сказать, что я мужчина, но это заставило бы их смеяться ещё сильнее. Глупое пятилетнее тело, чёрт, это будет чертовски долгая зима».

 

Глава 14 - Конфликт

Как и предсказывал Лит, его пятая зима оказалась довольно интересной.

Лечение патологии Тисты требовало минимум двух сеансов в неделю, каждый из которых длился около четырёх часов. Два для самого лечения и оставшееся время для него, чтобы искупаться и восстановить свои силы.

Манипулирование потоком маны Тисты одновременно используя огонь, воду и магию тьмы, каждый раз брало своё. Хорошей новостью было то, что с такой большой практикой, он привык использовать и поддерживать несколько заклинаний одновременно.

Каждое лечение было легче, чем предыдущее, и её симптомы быстро улучшались. Теперь Тиста могла помогать по хозяйству и ухаживать за домашним скотом.

Она даже могла позволить себе долгие прогулки на свежем воздухе, когда была хорошая погода.

Плохая новость заключалась в том, что отношения Лита с братьями стали ещё отвратительнее, чем раньше. Каждый раз, когда Тисте становилось лучше, кто-то упрекал Орпала за его прошлые слова, либо она сама, если остальным было недосуг.

Приступы ярости Орпала действительно ранили Тисту, его жестокие слова разрушили сложившийся у неё образ идеальной семьи и заботливого старшего брата.

Тиста была унижена и предана, и она не собиралась так легко это забывать.

Также, вскоре после того, как стали доступны горячие зимние ванны, Рааз тоже начал часто мыться.

Орпал и Трион были единственными, кто не мылся с помощью Лита. Они не могли смириться с мыслью о том, что им придётся просить что-то у Лита, особенно если придётся делать это вежливо.

«Я старше его, и мне не положено выпрашивать у коротышек милости. Я должен отдавать приказы и быть уважаемым! Эта пиявка теперь настроила даже калеку против меня! И я не могу поставить Тисту на место, иначе она выставит меня злодеем, который издевается над больной маленькой девочкой. Чёртова шантажистка!» — думал он.

Трион оказался между молотом и наковальней. Он глубоко любил Тисту, но также любил и уважал Орпала. Трион был единственным, кто оставался на его стороне так что у него не хватило духу предать их узы.

Когда все остальные пахли свежестью и чистотой, смрад от них не лез ни в какие ворота. Даже при всей их семейной доброжелательности, время от времени нельзя было избежать гримас отвращения.

В первый раз, когда Тиста окрестила дуэт Оркал и Тривонь, весь дом упал со смеху. Орпал и Трион винили Лита в своём унижении, но он просто игнорировал их, как и всегда.

Рааз сделал для Лита пару снегоступов, проводя с ним всё больше времени. Рааз также начал давать ему уроки о том, как управлять фермой. Лит был ещё очень молод, но, зная, что он способен освежевать и выпотрошить свою добычу, Рааз подумал, что в обращении с разделочным ножом для него нет никакого риска.

Однако Орпал и Трион видели эту ситуацию по-другому. До тех пор Лит проводил большую часть своего времени с девочками, позволяя Раазу проводить всё своё свободное время с мальчиками. Они чувствовали себя обиженными дважды: один раз потому, что Лит отнимал у них время отца, второй — потому, что он всегда отказывался учить их строгать до достижения ими восьмилетнего возраста.

 

***

 

После середины зимы дела у Лита пошли ещё хуже. Каждый раз, когда он лечил Тисту, он мог заметить, что что-то не так. У его матери и сестры было странное выражение в глазах.

Часто они открывали рот, но тут же закрывали его, часами молча наблюдая за ним. Лит не мог понять причину такого поведения, поэтому его мысли закружились, как сумасшедшие.

«Они считают меня извращенцем? Я смотрел на них неподобающим образом? Может быть, они начинают что-то подозревать. Может быть, они знают, что я из другого мира!» — полная паранойя Лита, не давала ему ни секунды покоя, мешая хорошо выспаться. Он слышал, как они вздыхают слишком часто. Что-то определённо было не так.

Литу потребовалось все его мужество, чтобы собраться с силами, и встретиться с ними лицом к лицу и спросить правду.

Противостояние произошло в комнате девушек, где все они собрались для лечения Тисты.

— Лит, ты действительно не заметил никаких изменений? — надувшись, спросила Элина.

— Тиста сейчас чувствует себя намного лучше, да? — ответил Лит.

— Конечно, но разве ты ничего не замечаешь здесь? — она взмахнула рукой, переходя от головы Тисты к пальцам ног.

— Это моя сестра.

— И? — спросила она.

— Её здоровье улучшается, ничего не ухудшается. Тиста — всё ещё Тиста, — впервые за три жизни Лит смог своими глазами увидеть синхронизированный фейспалм за пределами интернет-мемов. Рена кипела от злости.

— Неужели? Разве ты не замечаешь, что её волосы мягкие и шелковистые? Что они никогда не запутываются и не секутся? — сказала Элина.

У Тисты были светло-каштановые волосы с фиолетовыми оттенками. С тех пор как лечение началось, цвет стал более ярким.

— С фиолетовыми оттенками, да. В конце концов, это и впрямь иной мир. Интересно, почему у женщин они есть, а у мужчин — нет, — думал Лит.

— Теперь, когда ты это упомянула, да, замечаю. Но обычно меня не волнуют волосы, недаром я их оставляю короткими.

Рена покачала головой.

— Неужели ты даже не замечаешь, что её кожа стала более гладкой? Без каких-либо недостатков? Что она становится выше и даже стройнее своих сверстников?

Лит продолжал чесать голову. Он ничего не знал о среднестатистической девушке. Кроме того, они просто описывали побочные эффекты удаления примесей.

— А это проблема? Разве это не хорошо?

— Они завидуют мне, болван! Они просто хотят, чтобы ты сделал то же самое для них, — на этот раз даже Тиста присоединилась к фейспалму.

Лит был ошеломлён такими тривиальными требованиями.

— Все те гримасы, игра в молчанку, всё это по такой дурацкой причине?

— Лит, дорогой, быть привлекательной для девушки — это очень важно. Для твоих сестёр это может повлиять на всю их жизнь и на их счастье.

Это показалось Литу правильным.

«Как я мог не подумать об этом?»

— Для твоей бедной матери это означает, что она наконец-то может заставить всех этих напыщенных и властных соседей, которые продолжают хвастаться своим богатством и выставлять напоказ всяческие дорогие косметические кремы, кусать себе локти от зависти!

Это тоже показалось Литу правильным. Он со вздохом согласился, и его жизнь наконец вернулась в нормальное русло. Он должен был проводить по крайней мере три дня в неделю для всех процедур, но это того стоило.

Вся эта практика заставляла его ядро маны расти устойчиво и быстро, а его контроль над маной и скорость улучшались скачкообразно.

Прямо перед концом зимы, Лит был вынужден принять нового клиента.

С улучшением погоды соседние семьи стали часто встречаться. Иногда ходили в гости, но чаще они просто сталкивались друг с другом во время торговли товарами в деревне.

И это сводило Рааза с ума.

— Лит, ты должен мне помочь! — его мольба была отчаянной.

— Твоя мать выглядит по меньшей мере на десять лет моложе, а я начинаю больше походить на её отца, чем на мужа. Люди продолжают шептаться, как ей не повезло выйти за меня замуж. Пожалуйста, сделай это и на мне тоже!

До Лита доходили эти слухи. Они были подлыми и мелочными. Такие люди заслуживали встречи лицом к лицу. Он никому не позволит плохо отзываться о своём отце.

— Хорошо, но только при некоторых условиях, которые я также просил у мамы. Во-первых, секретность, никто не должен ничего знать, кроме нас с тобой. Подумай обо всех плохих людях, которые могут захотеть эксплуатировать меня.

Рааз кивнул.

— Во-вторых, ты никогда не будешь говорить об этом с Орпалом или Трионом и не попросишь меня сделать это для них. Мне всё равно, влюбятся они или захотят пожениться. Они довольно ясно дали понять, что чувствуют ко мне и Тисте. Я не буду рисковать своей безопасностью ради них.

Рааз хотел возразить, напомнить Литу, что они тоже семья. Но их поведение только ухудшилось после того, как они были вынуждены проводить так много времени вместе зимой. Раазу пришлось ругать их несколько раз, чтобы они вели себя прилично.

— Я могу только надеяться, что, когда они вырастут, мои сыновья смогут исправить свои отношения. Я не могу заставить их жить вместе.

И поэтому он согласился.

 

***

 

Через несколько недель Лит захотел пойти на охоту, но вместо этого, он сначала отправился в дом Селии на обычную уборку. В свете зари мир вокруг него казался сказочным.

Отражая оранжевый свет на сорняках и деревьях вдоль дороги, тонкий слой снега выглядел безупречно. Его окружала полная тишина — мир был спокоен.

На следующей поляне Лит достал из сумки магический камень, рассматривая его в утреннем свете.

За зимние месяцы магический камень заделал большую часть следов зубов. И его жизненная сила, и поток маны значительно улучшились, но он всё ещё был бесполезен.

— Просто моя удача, — вздохнул он. — Я зря рисковал жизнью, столкнувшись с этим ру? Будем надеяться, что я смогу найти что-то в книгах Наны, — Литу действительно не терпелось начать своё ученичество.

Это означало возможность изучать магию по книгам, а не как самоучка. Кроме того, как ученик целителя, он будет практиковать магию и получать за это деньги, получая тем самым признание и уважение деревни.

Так много зайцев одним выстрелом.

Положив магический камень обратно в сумку, Лит добрался до места назначения и открыл дверь. В тот день Селия уехала из деревни, чтобы продать товар, поэтому она оставила дверь открытой для него.

Ему не потребовалось много времени, чтобы всё убрать и уйти.

Как только он вышел из дома, его ударили по голове деревянной палкой.

Глаза Лита затуманились. Он почувствовал, как кто-то толкает его обратно внутрь, заставляя упасть на землю прямо животом.

— Смотри, кто здесь, мелкая пиявка!

Лит узнал этот голос. Это был один из друзей Орпала.

Четверо мальчишек быстро окружили Лита, пиная его ногами, а пятый закрыл дверь, убедившись, что их никто не заметил.

— Ты маленький высокомерный кусок дерьма! Орпал рассказал нам всё о тебе. Как ты унижаешь его каждый день, как ты даже смеешь красть его еду!

— Ага! — завопил ещё один.

— Он твой старший брат, это он должен получить всё, а не ты, маленький неблагодарный коротышка!

— Меньше кричи и больше бей, Трант! Помни слова Орпала, если пиявка получит шанс использовать свою магию, нам конец!

Несмотря на то что Лит свернулся калачиком, отчаянно пытаясь защитить голову и живот, ещё один удар задел его лицо, отчего один из его молочных зубов выпал.

— Я знаю, что делать! — Трант двинулся вперёд, сжимая руки Лита с достаточной силой, чтобы раздавить их.

— Посмотрим, как он будет колдовать без рук!

Подойдя так близко, Трант вынудил своих друзей приостановить пинки, и это мгновение было всем, в чём нуждался Лит.

Он выпустил всю молнию, которую смог собрать, ужарив Транта до потери сознания.

Но прежде чем он успел сделать что-то ещё, деревянная палка снова ударила его по голове, заставив упасть.

— Ты придурок! Как ты смеешь обижать старших! Ты заслуживаешь смерти!

Избиение возобновилось, но на этот раз без намёка на милосердие или сдержанность. Лит начал кашлять кровью и зубами.

Все четверо окружили Лита. Он несколько раз пытался выкатиться из окружения, но каждый раз его отправляли обратно в середину.

Множество чувств опустошало его разум, а тело горело от боли. Злость за предательство брата, ярость от того, что на него нападают мальчишки вдвое старше и крупнее его. Но больше всего он чувствовал себя беспомощным и боялся смерти.

«Проклятая магия! Какая от тебя польза, если у меня нет времени сосредоточиться? Глупый камень, я месяцами носил тебя на шее, сделай что-нибудь! Помогите мне! Кто-нибудь, кто угодно, помогите мне!» — мысленно закричал Лит.

Все его молчаливые мольбы остались без ответа.

Пока угрызения совести угасали, Лит начал проклинать себя за слабость и беспомощность.

«Магия, боевые искусства, вся эта тщательная подготовка, — бесполезны».

Странно, но его последняя мысль была не о семье и не о мести, а о последнем противнике.

«Если бы я был так же силён, как ру! Путём вливания в себя маны! И я тоже могу это сделать! Это один и тот же принцип, лежащий в основе жизни и видения огня!»

Сработал инстинкт самосохранения, разум и тело действовали в унисон.

С каждым вдохом он начинал призывать стихийную энергию, но вместо того, чтобы тратить время на придание ей формы, Лит позволил ей слиться непосредственно с его ядром маны, наполняя себя магией земли.

Все его тело начало твердеть, боль становилась всё слабее и слабее. Лит также наполнил себя магией света, ускоряя своё исцеление и предотвращая потерю сознания.

Вскоре он уже не обращал внимания на удары и одним плавным движением вскочил на ноги.

«Что такое земля? Это просто смесь минералов и органических веществ, как и моё тело. Я могу быть неподвижным, как гора!»

С этой мыслью он ещё больше укрепил свою голову, прежде чем ударить головой ниже подбородка нападавшего перед ним.

Прежде чем оставшиеся трое смогли оправиться от неожиданности и возобновить окружение, Лит поднял свою защиту. Левая рука вперёд для блокировки, а правая для атаки.

Друзья Орпала были напуганы после того, как Лит сбил их лидера ударом головы. Единственное, что было у них на уме, — это помешать ему использовать магию, поэтому они бросились вперёд, не давая ему времени прийти в себя.

Ближайший нападавший попытался ударить Лита в лицо, чтобы прервать любое заклинание, которое он мог сказать.

«60% человеческого тела состоит из воды. Я могу быть бесформенным, как вода».

Левая рука Лита, пропитанная магией воды, обвилась вокруг правой руки противника, как змея.

«Организм сжигает калории для производства тепла и энергии. Я могу быть разрушительным, как огонь!»

Огненная магия прожигала его мышцы, давая Литу короткие вспышки взрывной силы. Согнув левую руку, Лит сломал обездвиженную конечность в трёх точках, в то время как его правый кулак ударил противника по носу, раздробив его.

От боли мальчик потерял сознание, а из носа у него хлынула кровь.

Оставшиеся двое впали в панику и попытались убежать.

«Нервы, синапсы, вся информация и приказы в организме передаются через электрический импульс. Я могу быть быстрым как молния!»

Лит пропитал всё своё тело магией воздуха, став достаточно быстрым, чтобы моргать перед ними. Он одновременно ударил обоих в гонады.

Все его противники лежали, всхлипывая от боли или потеряв сознание.

Лит сплюнул кровью, обдумывая результаты своего последнего эксперимента.

«Похоже, эта новая магия слишком сильно напрягает моё тело. Может быть, я слишком молод, а может быть, я получил слишком много повреждений, неважно. Времени у меня теперь предостаточно».

— Теперь мне нужно решить, что делать с вами, мелкие куски дерьма, — сказал Лит, используя магию света для исцеления своих внутренних повреждений. — Это может занять некоторое время, но вы получите моё пристальное внимание. Приятного времяпровождения.

Лит сидел на диване, положив левую руку на грудь, исцеляя себя.

Его правая рука была раскрыта перед ними, выпуская пять потоков молний, которые окутали пятерых мальчиков, как корневые усики, заставляя их кричать в агонии.

 

Глава 15 - Расставание

Первоначальный план состоял в том, чтобы убить их всех и стереть улики. Однако, когда Лит успокоился, он понял, что это был идиотский план.

«Если пятеро молодых людей внезапно исчезнут в такой тихой деревне, как Люция, это непременно вызовет переполох. Кроме того, Орпал знает, что они были здесь. Как только он обнаружит, что их нигде нет, он может подойти слишком близко к истине. Я не хочу давать ему никаких рычагов давления на меня. Существует также возможность, что эти болваны поделились своим планом со своими братьями и сёстрами. Убийство — это неправильный ответ здесь, слишком много вещей может выйти из-под контроля. Хуже всего, если я заставлю Орпала тоже исчезнуть, так как вся семья будет переживать и горевать за него. Конечно, я не хочу превращать его в грёбаного мученика! Я хочу, чтобы он заплатил, страдая всю свою грёбаную жизнь!»

Находясь в глубокой задумчивости, Лит выпускал потоки света из своей правой руки, поддерживал заклинание активным в течение нескольких секунд, а затем давал своим врагам несколько мгновений отдыха, прежде чем ударить их снова.

Они уже несколько раз теряли контроль над своим мочевым пузырём и кишечником. Когда они не корчились от боли, то рыдали и молили о пощаде.

«Короткий промежуток без боли наполняет их ложной надеждой, что всё наконец закончилось, тем самым делая следующий удар более болезненным, чем предыдущий. Наказать их недостаточно, я хочу их сломить!»

Было слишком много переменных. Лит устал бегать кругами, поэтому он решил прибегнуть к модифицированной версии своего самого первого плана, вернувшись на Землю.

«Те парни тоже были отбросами. Интересно, как они отреагировали после моей смерти, когда фотографии просочились по всему интернету с их именами».

У Лита появилась злобная улыбка при мысли о его мести, которая нанесла им удар в спину после стольких лет.

С последним заклинанием Лит заставил всех пятерых потерять сознание, а после он начал приводить в порядок их тела с помощью магии духа.

«Я должен держать в секрете магию духа и слияния, поэтому мне нужно создать сцену, в которой я мог бы стать победителем с помощью обычной магии. Окружение — это слишком много для пятилетнего ребёнка, поэтому я сделаю это более укомплектовано.

Он вернул деревянную палку в руку хозяина только тогда, когда убедился, что она измазана кровью.

Лит готовился к последним деталям, когда услышал, как кто-то издалека зовёт его по имени.

«Чёрт возьми, я слишком долго думал! Моя семья, должно быть, послала кого-то искать меня. Это испортит мой план. Надеюсь, что они не отправили Орпала, так как это будет некрасиво».

Лит выглянул в окно и увидел, как Элина большими и быстрыми шагами приближается к дому Селии.

«Хорошо, что это мама! Правда лучше бы это была Рена или папа, но и так сойдёт».

Когда она подошла достаточно близко, Лит со стоном откликнулся на её зов, при этом медленно открывая дверь и умоляя о помощи.

Элина побежала изо всех сил, и то, что она увидела внутри, пробрало до костей. Повсюду была кровь, зубы на земле, и Лит был почти неузнаваем.

Он терял кровь из-за многочисленных ранений. Его лицо распухло до такой степени, что глаза были едва видны.

Лит держал себя за левую руку, как будто она была ранена, и просто говоря, он мог заставить её заметить его кровоточащие дёсны и отсутствующие зубы.

— Мама! Мама! Слава богам, это ты, — голос Лита был искажён травмами до шепелявости.

— Я так боялся, что они встанут раньше, чем я успею позвать на помощь. Они пытались убить меня, мама, и у меня больше нет сил бороться.

Элина быстро обняла его, чувствуя, как он вскрикивает и дрожит от боли, вызванной даже таким нежным прикосновением.

— Мой малыш! Мой бедный ребёнок. Кто это с тобой сделал?

Они оба заплакали одновременно. Элина — потому что была напугана до смерти, и Лит — потому что, находясь в объятиях матери, он наконец-то мог позволить себе выплеснуть всю свою ярость и страхи.

— Орпал! Это всё Орпал! Это его друзья, они даже рассказали мне свой план, когда думали, что я вот-вот умру!

Элина была потрясена этими словами. Она отказывалась верить в такие ужасные слова. Но эти пятеро действительно были самыми близкими друзьями Орпала. Один из них, Ризель, даже держал в руках деревянную палку своего деда, и она была испачкана кровью.

Элина посмотрела на голову Лита, легко заметив синяки и порезы, образовавшиеся после удара тростью.

— Зачем им нападать на тебя? И откуда они могли знать, что сегодня Селии нет дома? — вслух подумала Элина.

Среди рыданий и плача, Лит внутренне улыбался. Накормить её фактами было последним делом, так как это имело бы гораздо более глубокое воздействие, если бы она собрала кусочки вместе сама.

— Неужели ты не можешь исцелить себя хоть немного? — голос Элины был полон беспокойства, но состояние её сына казалось ужасным. Лит ожидал этого вопроса.

— Теперь, когда у меня было время прийти в себя, я смогу, но я не буду.

— Почему же?

Этот ответ не имел для неё никакого смысла. Элина начала беспокоиться, что его травмы влияют на его разум.

— Потому что, когда вы с папой будете решать, что делать с Орпалом, я хочу, чтобы вы хорошенько посмотрели, что он со мной сделал! — закричал Лит, кашляя кровью.

— Орпал всегда ненавидел меня! Так будет всегда! Независимо от того, помогаю ли я вам всем по хозяйству или вашему здоровью. Ему всё равно, сколько добычи я принесу к столу или денег в наш дом, ему ничего не нравится! — Лит продолжал кричать и всхлипывать.

— Неужели я такой ужасный сын, такой ужасный брат, чтобы заслужить это? — выпучив глаза, Лит обнял мать изо всех сил.

Элина не находила слов, но только на мгновение. Она крепко обняла сына, подняла его с земли и понесла домой.

Затем она привела всю семью в дом Селии, чтобы они могли своими глазами увидеть эту сцену. Дело было слишком серьёзным, поэтому она не могла скрыть этого от своих детей.

Когда Орпал увидел Лита, он побледнел, как привидение. Элина отказывалась называть его по имени, и если бы взгляд мог убить, то он наверняка был бы уже мёртв.

«Что, чёрт возьми, пошло не так? У этих идиотов был план! Им оставалось только избить его. Научить его уважению и смирению. А самое главное — заставить его заткнуть свой грязный рот! Теперь мои тупые родители ни за что не дадут мне получить известия о его кончине», — думал Орпал.

И когда он увидел всю кровь на полу, а его друзья всё ещё были там и без сознания, он почувствовал, что его жизнь рушится.

Как только Элина позволила ему это сделать, Рааз сразу же обнял Лита, даже не проверив его состояние. После этого он оглядел комнату, легко узнав пятерых нападавших.

— Рена, иди позови их родителей и возьми с собой Тисту. Я не хочу, чтобы она всё слышала, — Рааз был ещё бледнее Орпала, сжимая кулаки так сильно, что они начали кровоточить.

— Это сделал Орпал, — Элина прошептала ему всего три слова.

Поначалу он отказывался верить, что кто-то из его любимых детей способен на такое, но правда казалась ему такой ужасающе простой.

Никто за пределами семьи не знал, что Лит работает на Селию. Никто другой не мог знать, что именно в этот день и время Лит останется один в доме Селии.

Но самой болезненной и неопровержимой истиной было то, что никто, кроме Орпала, не мог так сильно обижаться на Лита. Он почти не знал никого, кроме своей семьи и их ближайших друзей.

Лит всегда так старался помочь всем им, особенно Тисте, что у него никогда не было времени завести друзей или врагов.

Рааз чувствовал, как эти мысли вырывают его сердце из груди, но он должен был знать.

— Это сделал ты? — Рааз посмотрел Орпалу прямо в глаза.

В комнате воцарилась жуткая тишина, раскрывая правду, которую Рааз так старался отрицать в поисках возможного альтернативного объяснения. Но таковое отсутствовало.

— Как, как ты мог так поступить со своим братом? — из его глаз текли слёзы.

— Папа, клянусь, всё не так, как ты думаешь! Я могу объяснить! — разум Орпала отчаянно пытался найти правдоподобное оправдание.

— Разве это не твои друзья? — взревел Рааз от злости.

— Да, но…

— Это не ты сказал им, что делать? Ты не планировал, как, когда и где устроить засаду для Лита? Из-за чего его чуть не забили до смерти? Во имя богов, как ты можешь всё это объяснить?

— Потому что это не входило в мои планы! Они не слушали меня, как и ты, поэтому увлеклись! Ты никогда не слушаешь, что я говорю! Ты никогда не позволял мне поступать по-своему и всегда вставал на сторону пиявки и калеки. Ты никогда не был на моей стороне! Никогда!

— Они увлеклись? Это твоё объяснение?! — Рааз не знал, смеяться ему или плакать.

— Ты хочешь сказать, что устроить засаду и избить твоего брата, вполне нормально, если они делают это умеренно? — он поднял кулак, испытывая искушение дать Орпалу попробовать его собственное лекарство, но Элина остановила его.

— Сегодня уже пролито слишком много крови. Не делай этого, ведь ты только навредишь себе. Его уже не спасти, — Элина тоже плакала, но её лицо и тон были холодны как лёд. Она уже приняла решение.

Рааз был слишком убит горем, чтобы стоять, поэтому он решил присесть и заплакать.

— Ты права, любовь моя. Я потерял счёт числу раз, когда я пытался заставить его понять, что уважение — это то, что мы должны дать прежде, чем получить его самим. Что мы его родители, а не друзья. Мы должны помогать нашим детям понять их ошибки, а не позволять им это делать. Боги знают, что власть человека заключается в ответственности, которую он несёт, а не в том, насколько он силён. Я знаю, что не был идеальным отцом, но я сделал всё, что мог. Я больше не знаю, что с ним делать, Элина, — Рааз вытер слёзы, ища поддержки у жены.

— Я согласна, даже сейчас он не выказывает никаких угрызений совести. Он никогда не любил своего брата, воровал у него еду и обзывал его ещё до того, как Лит научился ходить. Он явно не в состоянии понять всю чудовищность того, что сделал. Я знаю, что если мы позволим этому продолжаться, то он сделает это снова. Если не с Литом, то с Тистой. И я не позволю ему причинить больше вреда нашей семье, — Элина крепко держала Рааза за руку, ища в нём необходимую силу.

— Я думаю, мы должны отречься от него. Лишить нашей фамилии и сообщить о покушении на убийство в сельскую полицию, — добавила она.

— Спасибо, любовь моя.

— Не думаю, что у меня хватило бы сил сказать это, — у Рааза больше не было слёз, а его решимость окрепла, как и голос.

 

Глава 16 - Откровение

После этих слов Орпал упал на колени. Его мир рушился у него под ногами. Всё, что он знал, всё, что он планировал и о чём мечтал, исчезло в пространстве одного слова.

«Отречься».

Это означало, что он был бесчестно изгнан из своей семьи, не оставив ничего, что он мог бы назвать своим. Он только что стал безымянным, без гроша в кармане, коротко говоря — сиротой.

Когда приехали родители других мальчиков, ситуация быстро обострилась. Увидев своих мальчиков разбитыми и без сознания в чужом доме, воняющих собственными фекалиями и мочой, они потребовали объяснений.

Все они были давними друзьями, поэтому Раазу не составило труда успокоить их настолько, чтобы они могли вести вежливый разговор.

— Ты... — приказал Рааз безымянному (Орпалу). — Объясни, что ты сделал.

Несмотря на то, что он всё ещё был потрясён, он уже был достаточно зол, чтобы вернуться к своему прежнему состоянию.

«Если мне придётся упасть, я потяну их всех за собой. Мы разделим одну судьбу, так что я не буду одинок. Я отказываюсь быть единственным, кто заплатит за это!» — подумал Орпал.

Орпал признался, что всегда ненавидел своего брата, и как он планировал научить его дисциплине и уважению с помощью своих друзей.

Когда он закончил, все в комнате были потрясены, отказываясь верить этим словам. Они всегда знали Орпала как хорошего, доброго молодого человека.

— Лит, ты можешь рассказать нам, что именно здесь произошло?

Лит сделал вид, что ему не хочется покидать объятия матери, и после драматической паузы шагнул вперёд. Он убедился, что хромает и держит левую руку, при этом морщась от боли при каждом шаге.

— Как вы все знаете, у моей семьи много расходов, и моя сестра больна. Так что, поскольку я довольно талантлив в хозяйственной магии, Селия платит мне, чтобы я убирал и её дом тоже. Я отдаю деньги своим родителям, чтобы помочь им свести концы с концами.

«Я тщательно подберу слова для этой речи. Если они не почувствуют жалости и сострадания к избитому пятилетнему ребёнку после этой слезливой истории, эти ребята — полные психи», — подумал Лит.

— Сегодня мисс Селии не было дома, так что я был здесь один, когда ваши сыновья внезапно ворвались и начали избивать меня, — Лит протянул руки, поворачиваясь, чтобы они увидели, как сильно он избит.

— Я пытался защищаться, как учил меня отец, но они были слишком большими и сильными, — Лит снова начал всхлипывать.

— Мне пришлось использовать магию, чтобы защитить себя, я так испугался! Я действительно думал, что умру, — Лит вернулся в объятия Элины, не переставая рыдать.

— Бедный ребёнок, — сказал Броман, отец Ризеля, забирая деревянную палку из рук сына.

— Этот кусок дерьма даже осмелился воспользоваться единственной памятной вещью от своего деда. Элина, Рааз, Лит, я приношу вам свои самые искренние извинения. Я потерпел неудачу как мужчина и как отец, что вырастил такую змею подколодную. Каким бы ни было ваше решение, я выполню его без вопросов. Но сначала…

Броман плеснул Ризелю в лицо ведром грязной воды, чтобы привести его в сознание.

Ему нужно было услышать правду от собственного сына. Он всё ещё не мог до конца поверить даже собственным глазам.

— П-папа? Что ты здесь делаешь?

Ризель держался за подбородок, который пульсировал от боли, когда он вдруг вспомнил, что произошло.

Все глаза были устремлены на него, в том числе и Лита. Те же холодные глаза, которые светились энергией прямо перед тем, как он выпустил молнию.

— Вопросы задаю я, молодой человек. И если ты не хочешь ещё одного избиения или чего похуже, лучше скажи правду. Что, во имя богов, вы все здесь делали?

Напуганный и отцом, и своим мучителем, Ризель мог сказать только правду.

Одного за другим четверых оставшихся мальчиков разбудили и заставили рассказать всю историю. Один из них попытался разоблачить пытки Лита, но отец заставил его замолчать, сильно ударив по лицу.

— Пятеро против маленького ребёнка, и у тебя хватает наглости обвинять его в том, что он выкладывается по полной? Наши семьи дружат из поколения в поколение, твои поступки обесчестили нас! Когда мы вернёмся домой, я покажу тебе, что такое настоящая пытка!

«Что за идиот, доверие к ним меньше нуля, они могут сказать всё, что хотят. Это будет выглядеть только как жалкое оправдание преступника, пойманного с поличным», — Лит внутренне рассмеялся.

— Рааз, что ты хочешь, чтобы мы сделали? — спросил Броман.

— Я собираюсь отречься от Орпала, а потом заявить на всех них за покушение на убийство. Я ничего у вас не попрошу, мы все знаем, как тяжело быть родителем, особенно в такие моменты, как этот. Я просто хотел, чтобы вы услышали это от меня, прежде чем я пойду к деревенскому старосте.

— Я не отрекусь от своего сына, по крайней мере, пока. Но я могу обещать тебе, что не сделаю ничего, чтобы хоть как-то защитить его от последствий его действий. А когда он вернётся домой, я позабочусь о том, чтобы у него больше никогда не было возможности причинить вред твоей семье!

Итак, все они отправились в Люцию, где староста деревни выслушал признания шести мальчиков, прежде чем произнести приговор.

— Выслушав все факты и показания, я приговариваю вас шестерых к четырём часам позорного столба, где вы будете обриты наголо и десять раз выпороты за свои преступления. После этого вы проведёте три дня в тюрьме, чтобы пересмотреть свои действия. Есть возражения?

Все присутствующие покачали головами.

— У меня есть вопрос, — сказал Лит.

— Для меня или для заключённых, молодой человек?

— Для них, можно?

— Конечно, спрашивайте у них всё, что хотите.

— А Трион знал? — Лит кивнул и встал перед Ризель.

— Конечно же, он знал! — кричал Орпал. — Он всегда стоял рядом со мной, в отличие от тебя, пиявка.

— Неужели? — Лит проигнорировал его.

— Нет!

Ризель посмотрел на Орпала глазами, полными отвращения.

— Мы все спланировали, когда он ушёл. Орпал сказал, что недостаточно доверяет Триону. Что Трион — бесхребетный трус, и что он может сдать нас.

— Благодарю.

— Не могли бы вы смягчить ему наказание? Его искренность помогла всей моей семье, он рассеял наши сомнения, — попросил Лит у старосты деревни.

— Конечно! Если жертва просит пощады, как я могу отказать? Ризель получит только пять ударов плетью, и после того, как время позорного столба пройдёт, его семья может вернуть его домой. Так пойдёт?

Лит кивнул, и Броман пожал ему руку, в то время как его жена плакала от радости.

— Спасибо, Лит, это очень много значит для моей бедной Лизы. Я не забуду твоей доброты, я уверен, что ты станешь великим человеком, как и твой отец, — сказал Броман.

«Всё прошло даже лучше, чем я себе представлял. Друзья Орпала не могут дождаться, чтобы побыть с ним наедине в тюрьме, и как только его приговор закончится, он обречён. Либо кто-то из деревни усыновит его, во что мне трудно поверить, либо его депортируют в ближайший детский дом. Я также надеялся избавиться от Триона, но, может, это и к лучшему. Я не думаю, что мои родители смогут вынести потерю сразу двух сыновей», — Лит был полностью удовлетворён таким исходом.

Следующие дни были очень тяжёлыми для Рааза, Элины и Триона. Супругам потребовалось довольно много времени, чтобы преодолеть своё горе.

Им было очень трудно смириться с тем, что добрый и умный мальчик, которого они воспитывали почти двенадцать лет, ушёл навсегда. Хуже того, они начали подозревать, что Орпал, которого они знали, никогда не существовал на самом деле.

Вспоминая все плохие вещи, которые он делал и говорил на протяжении многих лет, он с таким же успехом мог обманывать их всё это время.

Триону пришлось тяжелее всех. Он потерял своего любимого брата и доверие семьи одновременно. Несмотря на то, что Ризель очистил его имя, подозрения оставались. Как он мог быть так близко к Орпалу и при этом ничего не замечать?

«Я не могу их винить. На их месте я бы тоже считал себя либо лжецом, либо полным идиотом», — Трион не знал, смеяться ему или плакать.

Вместо этого Лит, Рена и Тиста наслаждались жизнью, хотя и делали всё возможное, чтобы родители этого не заметили.

Они получали более обильную и качественную еду, одежду, и им больше не приходилось терпеть грубые слова и мелкие шутки Орпала. Кроме того, они получили много подарков, которые пять семей прислали им в качестве извинения.

Обе девочки перестали считать Орпала братом с того самого дня, как он предложил избавиться от Тисты, назвав её калекой, а Лит никогда не считал его своим братом. Единственное, о чём он беспокоился, — это о родителях, поэтому он старался как можно меньше обременять их.

***

Магия Лита теперь была достаточно сильна, чтобы он мог возделывать и вспахивать поля с помощью магии земли.

Он также мог охотиться на гораздо более крупную добычу, его целью были олени, кабаны и медведи, шкуру которых можно было продать за хорошие деньги.

Приближалось время весеннего праздника, и Лит хотел получить дополнительные карманные деньги, чтобы купить что-нибудь хорошее для своих родителей и сестёр. Трион всё ещё был для него незнакомцем.

Весенний фестиваль проводился в середине весны, во время равноденствия, чтобы отпраздновать время, когда свет наконец преодолел тьму и холод зимы.

Лит радостно ждал в лесу Траун, выискивая наилучшую возможность убить огромного кабана.

— Чёрт возьми, его шея и кожа слишком толстые, чтобы сломать с моим нынешним уровнем магии духа. Огонь и молния могли легко уложить его, но это означало бы повреждение либо шкуры, либо мяса. Мне нужно проявить творческий подход.

Движения кабана было легко предсказать, так как он всегда будет заряжаться по прямой линии с помощью слияния воздуха, тело Лита было достаточно быстрым, чтобы легко уклоняться от его атак, пока ему удавалось не подпускать зверя слишком близко.

— Когда бык сошёл с ума, мой отец сказал мне, что лучший способ усыпить его — это ударить по ногам, а не по голове. Как только ты лишаешь их опоры, такие звери, как этот, становятся лёгкой добычей.

При следующей атаке, Лит наколдовал толстый слой льда, прежде чем увернуться. Когда кабан наступил на лёд, то потерял опору и завертелся волчком.

Кабан врезался в огромный дуб, и его кости хрустнули от удара. Лит приблизился достаточно близко, чтобы не промазать следующим выстрелом, но всегда держался на безопасном расстоянии.

— «Загнанная в угол добыча — самая опасная. Всегда уважайте добычу, никогда не недооценивайте её. Ему нужен только один удар, чтобы убить вас», — Лит вспомнил наставления Селии.

Лит сделал пальцевое ружьё, выровняв его со своей целью, прежде чем выстрелить ледяной стрелой, которая проникла в правый глаз кабана, пробив его мозг.

Зверь рухнул на землю, но Лит пустил ещё одну стрелу в левый глаз, на всякий случай.

— Ладно, он мёртв, теперь проблема в том, как, чёрт возьми, я могу вынести его из леса? Моей магии духа может не хватить, чтобы пронести несколько сотен килограммов до самого дома Селии. И даже если мне действительно удастся это сделать, как я это объясню?

Лит нервно постукивал пальцем по дереву, пытаясь найти решение, он уже думал сражаться за свою добычу со зверьми, как вдруг мёртвое животное исчезло.

— Что за чертовщина?! С каких это пор кабаны исчезают в воздухе? Кто здесь?

Он быстро активировал Жизненный обзор, осматривая окрестности в поисках своего врага, но единственными живыми существами, которых он мог найти, были маленькие птицы и грызуны.

— Ладно, это становится жутковато, но мне нужно вернуть моего кабана.

Кабан появился снова, очень близко к Литу, заставив его отпрыгнуть в испуге.

— Ты издеваешься надо мной? Кто ты такой? — закричал Лит, проверяя лучший путь к отступлению.

«Невидимый враг может легко убить меня. К чёрту кабана, мне нужно поскорее убраться отсюда».

[Нет никакой необходимости бежать, — отозвался в его сознании нежный женский голос. — Я тебе не враг, хозяин].

— Ладно, если ты хочешь напугать меня до усрачки, ты отлично справляешься. Что ты имеешь в виду под хозяином? Где ты, чёрт возьми? — Лит всё время оглядывался по сторонам, но врага почему-то не могли отследить даже его магические чувства.

[Перестань оглядываться, хозяин. Я здесь, на шее].

Лит инстинктивно схватил мешочек и отбросил его в сторону. Наконец он смог заметить, что и жизненная сила, и поток маны камня были больше чем когда-либо.

Лит всегда держал его в слепом пятне, и поскольку он был бесполезен, он забыл проверить его с помощью Жизненного обзора.

— Ладно, я ненавижу загадки. Скажи мне, кто или что ты, или я уйду. Как бы мне ни было больно проигрывать такую добычу, это не стоит того, чтобы жуткий, таинственный камень говорил в моей голове двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю.

[Пожалуйста, не надо! — в голосе послышалось отчаяние. — Я умру без своего хозяина].

— Хватит загадок! Какого хрена ты делаешь? — громко закричал Лит.

[Наши сознания связаны. Это легче показать, чем сказать].

Внезапно сознание Лита наполнилось образами и воспоминаниями, которые не были его собственными. Он мог бы подумать, что его телепортировали, если бы изображения не были полны дыр, позволяя всё ещё видеть часть леса через них.

[Прости, но мои силы почти исчерпаны, это лучшее, что я могу сделать].

Лит разглядел гигантскую башню, чей свод был так глубок, что достигал дна океана, а вершина так высока, что касалась облаков. Он мог видеть, что вся структура была гигантским магическим артефактом, пульсирующим с маной.

В какой-то момент владелец башни умер, и без его маны, питающей ядро, башня начала приходить в упадок. Шли века, а башня продолжала искать своего следующего хозяина, используя иллюзии, чтобы отослать тех, кого она считала недостаточно талантливыми или недостойными.

Со временем башня израсходовала все свои силы, и чтобы избежать смерти ей пришлось пойти на крайние жертвы.

Чтобы продлить своё существование, она начала поглощать собственные стены, полы, всё внутри себя, даже свои воспоминания.

Прошло ещё несколько столетий, теперь от башни осталось только ядро, едва ли размером с гальку. У неё не осталось ничего, кроме чувства собственного достоинства. Предпочитая смерть, а не превращение в бездумный инструмент, ядро башни решилось на отчаянную авантюру.

Оно посылало сигнал, который могло воспринять любое существо, обладающее минимальными магическими способностями для поддержания своей жизни. Часы тикали, с каждой секундой ядро башни ощущало, как ускользает его жизнь.

Когда первым ответившим на зов оказался ру, ядро башни попыталось связаться со зверем, но безрезультатно. Разум зверя слишком отличался от первого носителя, что делало мысленную связь с ним невозможной.

Надежда была потеряна, ядро башни могло только ждать своего конца.

Но затем прибыл спаситель, спасший ядро башни из пасти зверя, используя свою собственную кровь, чтобы связать себя с ядром башни, прямо перед тем, как оно погрузилось в глубокий сон, чтобы оправиться от своих ран.

Воспоминания исчезли, оставив Лита наедине с сумкой и мёртвым кабаном.

Разум Лита был переполнен, он не мог думать ни о чём, кроме глупых шуток.

— Это делает нас женатыми или как? — тихо сказал Лит.

 

Глава 17 - Истинная ценность камня

— Это делает нас женатыми или как? — спросил Лит.

[Почему ты так говоришь?]

— Ну, в моём мире быть связанным на всю жизнь с кем-то, с кем у тебя не было бы никакой близости, было шутливым определением брака.

[Это смешно], — голос усмехнулся.

«И ещё немного грустно».

— Не обращай внимания на шутки. Позволь мне уточнить: когда-то ты была могущественным артефактом, полным сокровищ и знаний. Но теперь всё, что ты имела и знала, потеряно, и ты потускнела до размеров мрамора. Я что-то упустил?

[Нет, все твои утверждения верны].

— Кроме того, ты выбрала меня не из-за моего таланта или добродетели, а просто потому, что я обладаю, цитирую, «минимальным количеством магических сил, необходимых для поддержания вашей жизни», это делает меня не более чем некачественной системой жизнеобеспечения.

[Это не совсем так, теперь я связана с тобой, пока твоя смерть не разлучит нас].

— Это всё больше и больше похоже на брак, — проворчал Лит.

[Я не паразит, ты можешь видеть во мне симбионта. Мы оба выиграем от наших отношений].

— Каким образом? Ты хочешь сказать, что если тебе удастся вернуть свои силы, ты также восстановишь свои воспоминания и магические артефакты?

[Нет, они потеряны навсегда. Я такая же, как и вы, когда вы вырастете, можете ли вы выплюнуть обратно пищу, которую вы ели в прошлом, чтобы передать её кому-то другому? То же самое и здесь…]

— Тогда что меня ждёт? Удовольствие от твоей компании?

[В данный момент все, что я могу тебе предложить, это карманное измерение].

— Что это?

[Одну минуту, я смотрю на твои воспоминания, чтобы было легче понять. Он работает как мешок хранения].

«Это интересно… Пространственное кольцо, где я могу хранить свои вещи, не будучи стеснённым их весом», — подумал Лит.

— Насколько велик этот карман? — спросил он.

[Десять кубических метров. Он может хранить всё, что достигает такого объёма, независимо от веса, если это что-то неживое].

В глазах Лита мелькнула жестокая искорка.

— Может ли он также хранить такие вещи, как молнии, огненные шары или ледяные стрелы? Если да, то это будет бесценный инструмент как для нападения, так и для защиты.

[Нет, — голос убил надежды Лита. — Карманное измерение находится вне пространства и времени, поэтому оно отвергает и жизнь, и кинетическую энергию].

Почувствовав разочарование хозяина, голос быстро добавил:

[Это также означает, что всё, что ты хранишь, не будет гнить, охлаждаться или нагреваться. Жареная мигалка будет оставаться горячей и вкусной, застывшая на том мгновении, когда ты закончил её готовить].

— Это едва ли можно назвать положительным моментом.

Несмотря на то что их разговор был довольно долгим, это происходило только в их умах. Не прошло и секунды после того, как Лит получил доступ к воспоминаниям камня.

— Всё, по крайней мере, ты спасаешь меня от моего нынешнего затруднительного положения. Теперь я знаю, как переместить кабана, мне просто нужен приличный предлог, чтобы объяснить, как мне это удалось.

Камень мысленно пожала плечами.

[Всё очень просто. Брось его на опушку леса и скажи Селии, что ты сумел дотащить его до этого места, прежде чем убить. Должно сработать], — сказал голос.

Лит кивнул.

— Находчиво и умно. Тот факт, что наши умы связаны, всё ещё пугает меня, но благодаря этому я вижу, что у тебя нет злобы или скрытых намерений по отношению ко мне. Если ты действительно та, за кого себя выдаёшь, я тебя оставлю. Истинная преданность — слишком редкий товар, чтобы от него отказаться. Так что пока я не убедился в твоей добросовестности, считай, ты на испытательном сроке.

Лит снова повесил мешочек на шею, а кабана убрал в карман.

— Кстати, я не могу и дальше называть тебя «ты» и «камень». Разве у тебя нет имени?

[Нет… оно потеряно, как и всё остальное], — голос звучал очень грустно.

— Не надо грустить, имя — это просто имя. Ты можешь звать меня Дерек, Лит, хозяин, Чарли Дельта, как угодно. Я всегда буду таким же циником, мизантропом, лживым, беспощадным парнем, каким был всегда. Хочешь, я дам тебе имя?

[Да, пожалуйста].

Лит приготовил его с тех пор, как услышал историю ядра башни.

— Ты считаешься великим артефактом, поэтому я назову тебя в честь величайшего, хотя и вымышленного, магического кузнеца, которым я всегда восхищался, когда был ребёнком, — Солус.

[Спасибо, Лит. Мне нравится, как это звучит. И я очень ценю, что ты назвал меня в честь кого-то, кого ты любил, а не дал мне имя питомца вроде «Счастливчик» или «Везунчик»].

У Лита возникло странное ощущение, как будто Солус покраснела.

На обратном пути они всё время болтали. Лит был действительно заинтересован в понимании пределов и использовании своего нового партнёрского набора навыков.

Оценив, что и Лит, и Солус могут активировать карманное измерение, он продолжил выбирать правильное место. Он должен был находиться достаточно близко к опушке леса и достаточно прикрыт, чтобы с такого расстояния обнаружить кабана было невозможно.

— Есть бесчисленное множество вещей, которые могут пойти не так, если оставить мёртвое животное в покое даже на несколько минут. Прохожий, который затем утверждает, что это он убил, мусорщик, полагающий, что ему повезло с бесплатной едой, например. С моей удачей я никогда не доверяю шансам.

[Ты никому не доверяешь], — Солус перешла на ровный тон.

— Да, это жизненное правило № 1. А Правило № 2 гласит: «Ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным».

Затем Лит использовал магию земли и ветра, чтобы испортить окружение, имитируя следы борьбы, оставленные его предыдущей схваткой с кабаном.

«Столько усилий, и такой небрежный результат. Если Селия бросит второй взгляд на эту сцену, она разоблачит мою ложь. Я могу только надеяться, что она не будет задавать никаких вопросов», — подумал Лит.

Затем он осторожно опустил мешочек на землю.

— Как только ты получишь мой сигнал, вытащи кабана из карманного измерения. Я сейчас вернусь.

Не дожидаясь ответа, Лит на полной скорости побежал к дому Селии. Оказавшись вне пределов досягаемости их мысленной связи (десять метров), Лит наконец смог вздохнуть с облегчением.

«Чёрт возьми, оставить её в таком состоянии было гадким поступком. Она наверняка знает истинные причины, по которым я это сделал. Трудно принять кого-то другого в своей голове, читающего все твои самые неловкие мысли и воспоминания без исключения. Не говоря уже о том, что в Dungeons & Looting каждый разумный артефакт обычно был мешком проблем, пытающимся подчинить разум владельца и всё в таком духе. Я знаю, что это всего лишь выдумка, но всё же… что, если я только что натолкнулся на Кольцо Всевластья этого мира, как в книгах Василия Болкина?» — Лит пожал плечами, а его тело покрылось холодным потом.

«Держу пари, что как только мы снова будем вместе, она тоже получит доступ к этому внутреннему монологу. Эх, жизнь моя, жестянка. Без труда не выловишь и рыбку из пруда. Если она действительно такая, как говорит, то стоит рискнуть. По крайней мере, у меня будет кто-то, кто наконец узнает настоящего меня».

 

***

 

Через несколько минут Селия и Лит уже подходили к обозначенному месту, ведя двуконную повозку, на которой она перевозила самые тяжёлые грузы.

— Неужели он настолько велик, чтобы требовать двух лошадей? — скептически спросила Селия.

— Я думаю, что для движения хватит и одной, когда он будет погружен. Вторая нужна, чтобы легче было затащить его на повозку…

Как только Лит и Селия спрыгнули с седла, он подал Солус сигнал. Селия отвязала лошадей, ведя их под уздцы.

Лит взял с собой толстые верёвки, необходимые для того, чтобы сделать упряжь для кабана, облегчая лошадям перетаскивание из леса на повозку.

Увидев добычу собственными глазами, Селия одобрительно присвистнула.

— Боже милостивый! Эта туша должна весить около трёхсот килограммов! Ты не хвастался, как обычно.

— Я никогда не хвастаюсь.

Лит использовал магию духа, чтобы украдкой вернуть сумку, в то время как Селия была поглощена изучением зверя.

— Пожалуйста, как и все мужчины, ты не исключение, — Селия прищёлкнула языком.

— Со всей твоей магией и секретами, ты хочешь, чтобы я поверила, что тебе не нравится твой короткий, тёмный и беззубый поступок? — добавила она, громко смеясь.

— Это не моя вина, что я теперь шепелявлю! — Лит был взбешён её безостановочной насмешкой над его новым голосом.

— Мне очень жаль, правда жаль. Просто теперь, когда ты шепелявишь, моё отношение к крутым парням становится ещё более весёлым.

В первый раз, когда она услышала, как он назвал её «Фелия», она засмеялась так сильно, что упала со стула, обхватив руками живот.

— Судя по его размерам, он действительно был близок к тому, чтобы стать магическим зверем. Мы могли бы продать его за гораздо большую сумму, это немного грустно, — она вздохнула.

— И да, если бы это был магический зверь, я был бы сейчас гораздо мертвее, — упрекнул Лит.

Они продолжали препираться, пока кабан не оказался на повозке в целости и сохранности.

Только когда они вернулись в её дом, к Селии вернулось её деловое отношение.

— Самое ценное — это голова. Если мы найдём дворянина, готового набить его, повесить над камином и взять на себя ответственность за убийство, мы сможем продать её очень выгодно. Шкура и мясо — ничего особенного, у тебя есть какие-нибудь планы на их счёт? — Лит кивнул.

— Всё это мясо позволит мне на время пропустить охоту, поэтому я предпочитаю хранить и готовить его. Что касается шкуры, то из неё должен получиться хороший ковёр для спальни моих родителей.

— Семейный парень, да? — Селия взъерошила ему волосы, на этот раз в её голосе не было насмешки.

— Я так горжусь тем, что ты так бережно относишься к своей семье, что я сделаю это бесплатно. Но я всё равно получу половину цены за голову.

— Отлично! — ответил Лит.

— Хорошо! Наш лучший вариант — это сам граф Ларк. Он и богат, и очень гордится своими охотничьими навыками. Я должна связаться со своими связными в его поместье, чтобы проверить.

Лит страдал от мысли потерять столько денег, но половина была лучше, чем ничего. Он не знал, как дубить шкуры или набивать головы, и у него не было для этого ни времени, ни инструментов.

И даже если бы он это сделал, у него не было возможности продать товар за пределами своей маленькой деревни.

После того как Лит покинул дом Селии, он и Солус снова начали болтать, притворяясь, что не знают о чувствах друг друга.

[Солус, я думаю, что твоя помощь будет неоценимой, чтобы вывести моё обучение боевым искусствам на новый уровень], — мысленно сказал Лит.

 

Глава 18 - От сердца к сердцу

До этого момента боевая подготовка Лита была очень небрежной. Несмотря на все его усилия, за целый год практики ему едва удалось вернуть себе уровень мастерства четвёртого ранга джиу-джитсу.

Единственными аспектами, которые ему удалось поднять до третьего ранга, были работа ног и техника падения, и это потому, что начальный прогресс полностью зависел от него.

Без спарринг-партнёра, того, кто мог бы следить за его движениями и помогать ему исправлять ошибки, он мог позволить себе не очень многое.

Он мог либо заставить болванчика двигаться, либо тренироваться сам, он был не в том состоянии, чтобы делать и то и другое одновременно. Создание грубой глиняной куклы, выполняющей человеческие движения, требовало большой концентрации.

Это означало, что он мог только поставить манекены в положение, а затем практиковаться, пока они были неподвижны. Тело Лита было ещё более неуклюжим, чем его первоначальное тело на Земле, чтобы добиться реального прогресса, ему нужно было практиковать все свои движения на движущейся цели.

Но Лит не мог ни у кого просить помощи. Как он мог объяснить, что хочет практиковать инопланетные боевые искусства? Какую помощь мог ему оказать кто-нибудь, даже не зная основ? Вот почему он обычно тренировался посреди ночи.

И Солус была идеальным решением для его проблемы. После дальнейшего слияния их умов они обнаружили новое применение для ядра башни. Литу пришлось просто посадить её в грязевую куклу, чтобы превратить её в квазиголема, наконец-то получив своего спарринг-партнёра.

Солус обладала всеми человеческими чувствами и даже больше, и с разрешения Лита она могла потреблять его ману, чтобы творить заклинания. Её природа была магической башней, она должна была наблюдать за бесчисленными этажами и устройствами.

Солус ещё больше улучшила идею Лита, сумев заставить тело голема смягчиться в нужное время, прежде чем ударить или быть поражённым. Таким образом, она смогла достаточно напрячь Лита, чтобы тренировать его, и избежать любой возможной случайной травмы.

Она также имела доступ ко всем его воспоминаниям, включая все учения его учителей. Солус смогла использовать эти воспоминания, чтобы исправить ошибки Лита и помочь ему совершенствоваться скачками.

Благодаря Бодрости, теперь Лит мог бодрствовать целый месяц, прежде чем начинал уставать. Так что, всякий раз, когда он достигал предела, то тренировался в боевых искусствах с Солус.

Ему нужно было только сделать небольшой перерыв, когда усталость становилась слишком сильной. Магия света исцеляла его мышцы, заставляя их восстанавливаться и становиться сильнее в течение нескольких минут, одновременно рассеивая накопленную молочную кислоту.

 

***

 

В эти минуты Лит и Солус болтали по душам.

[Итак, что ты планируешь делать в будущем? Почему ты вкладываешь столько усилий во все эти тренировки? Магия, боевые искусства, охота. Почему бы тебе не отдыхать время от времени, просто чтобы понюхать розы?] — спросила Солус.

«Всякий раз, когда я отдыхаю, я начинаю думать о будущем. И это пугает меня до смерти, я уже знаю, что смерть — это ловушка, заставляющая меня менять один ад на другой. Я не хочу всю жизнь прожить в маленькой деревне, просто эта идея равносильна смертной казни. Каждый день я делаю одно и то же в тюрьме без решёток, где я вынужден лежать каждый день, ожидая смерти и начала всего заново. Я не могу вынести эту мысль, мой план состоит в том, чтобы проверить пределы этого тела, стать настолько сильным, насколько я смогу, чтобы, когда я достигну совершеннолетия, я смог исследовать этот мир и посмотреть, стоит ли в нём жить. Если это тело или этот мир оправдают мои ожидания, я буду стремиться всю свою жизнь найти способ предотвратить мой переход в другой мир после моей смерти».

[Каким образом?]

«Не знаю, я всё ещё несведущ в магии, как ребёнок. Всё, что я знаю, это его практическое применение, я понятия не имею, возможно ли создавать магические артефакты. Если моя гипотеза верна, я мог бы стать личем. Ещё лучше было бы найти способ привязать свою душу к этому миру, чтобы в случае смерти я остался здесь, вселившись в ближайшее доступное тело. Я надеюсь, что, когда придёт время, я также найду способ сохранить как моё магическое ядро, так и мышечную память».

[А что, если и мир, и твоё тело подведут тебя?]

«В таком случае я не прочь начать своё путешествие ещё раз. Если мне придётся прожить дерьмовую жизнь в дерьмовом мире, то лучше уйти пораньше. Я буду продолжать двигаться, пока не воскресну совершенно здоровым молодым господином несметно богатой семьи, избранным, или кем-то подобным. Это просто вопрос удачи».

[А как же твоя семья? Ты собираешься бросить их вот так?]

«Конечно нет, заставить их потерять сына, брата без всякой причины, даже не дав им похоронить тело — это слишком жестоко, даже для меня. Я останусь здесь, пока моя семья нуждается во мне», — Лит серьёзно задумался над этим вопросом.

Солус хихикнула.

[Разве ты не понимаешь? Не все вещи на самом деле чёрные или белые, какими ты их выставляешь. Когда ты очнулся в этом мире, тебе не терпелось умереть. «Рерольнуться», как ты говоришь. Тогда ты решил остаться ради магии, теперь ты готов продолжать эту жизнь ради кого-то другого. Дай себе немного времени. Плохие люди, с которыми ты познакомился, усилили твоё предвзятое отношение к жизни, но хорошие люди также медленно меняют тебя. Поначалу тебе было наплевать на жизнь Тисты, а теперь ты только об этом и думаешь. Ты ненавидел и Элину, и Рааза до того, как узнал их, из-за своих проблем с образом родителей. Эта планета не Земля, дай им шанс, прежде чем делать что-то настолько экстремальное].

[Откуда мне знать, что ты не рассказываешь мне всё это только для того, чтобы удержать своего хозяина?]

[Проще простого, прочитай мои мысли].

Проверив трижды, Лит не смог найти ни скрытой повестки, ни эгоистической причины.

«Чёрт возьми, все эти мысленные связи так раздражают», — подумал Лит.

Солус снова хихикнула.

[Может быть, это изменит тебя, и ты потеплеешь ко мне. И тогда тебе придётся заботиться обо мне всю свою жизнь, муженёк].

Лит почувствовал, как по спине пробежал холодок.

[Пожалуйста, не называй меня так, не надо так легко со мной обращаться!]

[Я этого не делаю], — ответила Солус, действуя на и без того расшатанные нервы Лита.

Благодаря всем этим упражнениям Лит быстро преодолевал любые пределы, и вскоре он почувствовал, как закупоренные примеси снова пытаются найти выход.

Лит размышлял, стоит ли избавляться от нечистот так же, как он делал это со своими членами семьи, но, обсудив это с Солус, решил не делать этого.

Очищающее лечение, которое он изобрёл для Тисты, было искусственным методом, и, хотя оно давало те же преимущества в плане внешнего вида и устойчивости к болезням, их магическая сила и физическая подготовка никогда не усиливались.

Лит понятия не имел, почему нечистоты должны были переместиться в ядро маны, прежде чем быть изгнанными, причиняя такую мучительную боль. Но оно того стоило.

Это случилось во время одного из их спаррингов. Как только Лит понял, что происходит, он быстро разделся, чтобы не испортить свою одежду.

На этот раз он не сопротивлялся, обнаружив, что это не так уж и больно.

Лит выблевал гораздо больше нечистот, чем в прошлый раз, выпуская их из всех своих пор и отверстий.

Зловоние было настолько сильным, что он чуть не упал в обморок, прежде чем сумел уничтожить их с помощью магии тьмы.

Он был совершенно измотан, на этот раз даже бодрость не могла восполнить его энергии, ему нужно было поспать.

[Мне нужно помыться, от меня так воняет, что я могу воскрешать мёртвых].

Солус проигнорировала очевидную отсылку.

[В точности как ты и запомнил. Что бы с тобой ни случилось, это словно одновременная закалка и очищение меча. Твоё тело и ядро маны снова претерпели качественные изменения. Я думаю, что твой потенциал взлетел до небес. Теперь ты сильнее, чем мои минимальные требования. Однако тебе всё равно нужно много работать, чтобы развить свои навыки].

И так Лит продолжал свою рутину, пока не наступил день весеннего праздника.

 

Глава 19 - Весенний праздник

Это был, без сомнения, худший день в году для Лита. Он был вынужден провести весь день вдали от дома, окружённый совершенно незнакомыми людьми и лишённый любого уединения или личного пространства во время празднеств.

Все семьи в деревне собирались на праздник, забыв обо всех своих повседневных делах и невзгодах, поскольку всё — от украшений до еды и напитков, оплачивал граф Ларк.

Граф также принимал участие во всём этом мероприятии, чтобы сохранить свои связи с сообществом сильными и поддержать свою репутацию справедливого Лорда вместо того, чтобы быть просто безликим, который собирает налоги, делая жизнь селян ещё сложнее.

Фестиваль состоял из трёх частей.

Утро всё равно проходит как в обычный рабочий день, чтобы позволить приезжим торговцам подготовить свои стенды и расставить свои товары.

Вечером семьи собирались и осматривали стенды в поисках безделушек и драгоценностей, которые можно было бы купить на свои деньги, чтобы добавить их к приданному своих дочерей.

Еда в основном состояла из закусок, таких как свежие фрукты и овощи с шашлыками из различных видов мяса, и даже экзотической еды, принесённой графом Ларком по этому случаю, такой как морская рыба и морепродукты.

Единственными доступными напитками были вода и светлое пиво.

После захода солнца по всей деревне зажигались огромные жаровни и факелы, а рабочие графа готовили сцену для главного события праздника — избрания весенней Девы.

Все девочки пятнадцати и шестнадцати лет могли принять участие в весеннем девичьем конкурсе, который больше походил на бал дебютанток, чем на конкурс красоты.

Это была возможность для всех молодых девушек брачного возраста продемонстрировать свою красоту и достоинства, в надежде привлечь внимание как можно большего числа поклонников.

Судьи весеннего девичьего конкурса всегда были одни и те же: граф Ларк, староста деревни и Нана.

После выборов будет принесена настоящая еда с большим количеством жареного мяса разных животных, супов и засахаренных фруктов. Как чистые, так и разбавленные вина будут доступны, поднимая дух для финала.

Последняя часть состояла из бала, поощряющего подходящих холостяков подойти к одной или нескольким девицам, которые могли попасться им на глаза.

Каждая часть будет влиять на настроение Лита по-разному. Первая вызвала бы крайнюю скуку, умеренную тем, что ему всё ещё разрешалось передвигаться одному.

Вторая было сродни пытке, он был вынужден сидеть на плечах отца, часами глядя на кучу маленьких девочек, на которых ему было наплевать.

Третья была самой лучшей, но только потому, что она была очень короткой. После нескольких танцев его родители слишком устали и в конце концов привезли его домой. Ни один из их детей ещё не достиг брачного возраста, так что у них не было причин задерживаться.

Впервые в своей новой жизни у Лита было немного денег в кармане, так что он мог проверить карнавальные игры, которые предлагали лучшие призы.

«Так как они жульничают, то и я тоже буду жульничать, так что всё честно».

Используя магию духа, он выиграл красивого плюшевого медведя для Тисты, победив в игре броска в кольца, оснащённой несбалансированными кольцами. Из арбалетной стрелялки он достал серебряный гребень для волос Рены. Всё, что ему нужно было сделать, это использовать две нити магии духа — одну, чтобы направить дротик к своей цели, а вторую, чтобы заставить его рассыпаться. И последнее, но не менее важное, шелковая лента для его матери с подставки Колеса Фортуны.

Владельцы игр были ошеломлены, но попытка запугать местного ребёнка перед таким количеством жителей, не говоря уже о графе Ларке, не принесла бы им ничего, кроме пожизненного позора и постоянного запрета на все мероприятия в Люстрии.

Они начали присматривать за ним, но Лит не был жадным и ушёл, получив три приза. На самом деле он хотел что-то и для Рааза, но всё, что у них было — это женские вещи.

 

***

 

Раздав подарки, Лит разыскал Нану, он хотел поговорить о магии с экспертом. Он нашёл её сидящей на скамейке возле своего дома.

Первое, что он сделал, это посмотрел на неё Жизненным обзором. Её поток маны был намного больше, чем у Лита, но её жизненная сила была слабее, чем у Тисты.

Нане было больше шестидесяти лет, но выглядела как восьмидесятилетняя земная женщина. Её спина так сгорбилась, что ей нужна была трость, чтобы нормально ходить.

У неё были острые серые глаза, морщинистое лицо и большой орлиный нос. Нана всегда надевала на голову шаль, чтобы длинные седые волосы не мешали ей во время работы.

На первый взгляд она казалась неприметной старушкой, но, подойдя ближе, можно было почувствовать исходящую от её тела грубую силу.

[Должно быть, у неё была тяжёлая жизнь], — прокомментировала Солус.

— Привет, Нана, как ваши дела? — вежливо спросил Лит.

— Привет, малыш, ты ведь быстро растёшь, правда?

Точно так же, как Элина заметила ещё зимой, Тиста и Лит были выше и стройнее своих сверстников. То же самое происходило и с Элиной после того, как она получила лечение от Лита.

Лит был уже более одного метра десяти сантиметров в высоту, его плечи были широкими, как будто он играл в водное поло.

— Да, наверное, — кивнул Лит. — Могу я задать вам вопрос?

— Если речь пойдёт не о моём возрасте, — Нана рассмеялась.

— Нана, вы сильный маг?

Нана удивилась, так как вопрос прозвучал не очень по-детски.

— Возможно, когда я была ещё маленькой девочкой, я даже получила стипендию в престижной академии Молниеносного Грифона, и мне удалось закончить её без каких-либо проблем, — Нана гордо выпрямилась, вспоминая годы своей славы.

— Тогда как же вы стали целителем в Люции?

[Как тактично с твоей стороны, Лит!] — упрекнула его Солус.

[Детям разрешается грубить. Это одна из их немногих привилегий], — ответил он Солус.

Настроение Наны стало мрачным.

— Видишь ли, Лит, в этом мире есть простолюдины, дворяне и маги. Сильный маг имеет статус наравне с дворянами, в зависимости от магической силы. Тогда я была очень сильной, но не гением. К сожалению, я была глупа и наивна, поэтому я приняла несколько очень плохих решений и оказалась одна, без чьей-либо поддержки. У меня оставалось только два варианта: либо подчиниться могущественному дворянину, либо жить на свободе со статусом целителя. Угадай, что я выбрала?

Лит тоже помрачнел, мысль о том, что он потеряет всё после такой тяжёлой работы, сделала его будущее ещё более страшным.

— Давай не портить настроение и будем наслаждаться фестивалем, — сказала Нана.

 

***

 

Оставив в покое Нану, Лит вспомнил её слова по поводу его роста, и остановился перед зеркалом, наблюдая за своим отражением.

«Я так много взял от папы и так мало от мамы», — Лит мог только вздохнуть.

Поздно вечером граф Ларк представил старосте деревни его почётного гостя.

— Вождь Юрок, мудрец Нана, позвольте представить вам молодого Рикера Трахана, сына моего дорогого друга, баронета Локара Трахана. Этот юноша — действительно талантливый маг, что в будущем принесёт славу нашему графству.

Граф Ларк был энтузиастом магии и всегда старался спонсировать перспективных молодых людей из своей страны.

— Приятно познакомиться, — староста деревни приветствовал его вежливым поклоном, ожидая, что тот протянет ему руку или хотя бы ответит на поклон.

Вместо этого Рикер продолжал озираться по сторонам, его глаза были полны презрения.

— Это доставляет мне удовольствие, — ответил он холодным тоном.

— Рикер, где твои манеры? — мягко упрекнул его граф Ларк.

— Мудрая Нана в молодости была могущественным и знаменитым магом. Не стесняйся обращаться к ней за советом. Её опыт может оказаться бесценным для преодоления любых трудностей, с которыми ты можешь столкнуться во время учёбы.

— Я в этом не сомневаюсь, милорд, — на этот раз Рикер поклонился, но графу Ларку.

Нана повидала в своей жизни достаточно знатных людей, чтобы узнать этот тип. Высокий и могущественный молодой господин, достаточно избалованный, чтобы верить, что только дворяне могут достичь величия.

Жители деревни с трудом переносили такое неуважение к старшим, но ради графа они ограничились сердитым шёпотом.

— Ой, ой, ой! Ты завёл себе ещё одного бойкого знакомого, дорогой Ларк, — Нана рассмеялась.

Рикер содрогнулся от такого неуважения, старая карга назвала графа по имени без всяких почестей. Но он знал, что Ларк питает слабость к магам, и судя по её поведению, он предоставил старухе такое право.

— Он имеет полное право гордиться, дорогая Нана. В следующем году ему исполнится двенадцать, и он подаст заявку на стипендию академии Молниеносного Грифона, и если ему немного повезёт, он поступит точно так же, как и ты в своё время!

Рикер не смог подавить своего изумления, нахмурив брови, глядя на Нану.

«Как мог такой простолюдин поступить в академию? Она, должно быть, обманом пробралась внутрь», — подумал Рикер.

— Неужели? — ответила Нана с преувеличенным энтузиазмом.

— Почему бы тебе не попросить его показать нам, на что он способен?

Граф Ларк с радостью согласился, и по его просьбе вскоре был установлен ещё один высокий пень с головой из салата на его вершине.

Рикер должен был оставаться по крайней мере в десяти метрах от него и сбить его. Это было очень простое упражнение для тех, кто хотел стать магом, часто используемое, чтобы быстро избавиться от недостойных кандидатов.

Только те, у кого был настоящий талант к магии, могли использовать магию на таком расстоянии.

Чтобы научиться чему-то помимо хореографии, нужно было либо поступить в магическую академию, либо купить очень дорогие книги.

— Молодой человек, сделайте всё, что в ваших силах! — голос графа Ларка был полон энтузиазма.

Рикер проделывал это упражнение бесчисленное количество раз, но всегда в одиночку. На этот раз он был окружён простолюдинами, явно надеявшимися увидеть его провал и получить шанс высмеять его.

Даже хуже того, граф Ларк оказывал на него сильное давление. В глазах Рикера это был не простой тест, а вопрос жизни и смерти.

Чувствуя на себе бесчисленные взгляды, Рикер потерял концентрацию, выполняя знаки рукой, и запинаясь произнёс магическое слово.

— И… Инфиро!

Он выпустил огненный шар размером с каштан, который едва не промахнулся по салату. Хоть и с небольшим хлопком, головка салата была сбита.

Никто не аплодировал, кроме графа Ларка.

Нана медленно подошла к овощу и принесла его обратно, чтобы граф мог рассмотреть.

— Он перепутал несколько ключевых знаков рукой и запнулся на магическом слове. Салат был сбит только из-за взрыва, — холодно заметила Нана.

— Я бы не тешила себя надеждой, Ларк. Когда я была в его возрасте, я могла поразить свою цель, не делая знаков и не используя магические слова. Они взяли меня благодаря одной только моей совершенной безмолвной магии, — серые глаза Наны смотрели на Рикера с презрением.

— Ну, он ещё молод, поэтому я и привёл его к вам. У него есть ещё целый год, чтобы подготовиться к экзамену. Ещё есть время исправить мелкие ошибки. Я надеялся, что ты сможешь его наставить.

— Я была бы рада, я действительно хотела бы. Но помимо жителей деревни и моего ученика, у меня и так полно дел. Я слишком стара, чтобы заботиться о двух юнцах, и мой ученик имеет преимущество. Как ты знаешь, слово мага — закон.

— У тебя есть ученик? — граф Ларк был потрясён, что никто не сообщил ему о таком важном деле.

— Да, — Нана кивнула, улыбаясь в лицо Рикеру.

— Он научился читать и писать в возрасте трёх лет, и к тому времени он уже сам научился творить магию.

— Чудесно! — возбуждение графа Ларка было пощёчиной Рикеру.

— Да, он и мой ученик тоже, — Селия шагнула вперёд, подливая масла в огонь. — Он охотится в лесу Траун с четырёх лет. Когда он видит добычу, он никогда не пропустит движущуюся цель, не говоря уже о каком-то салате.

— Фантастика! Отлично! Когда я смогу с ним встретиться? — монокль графа выпрыгнул из орбиты от счастья. Рикер был на грани взрыва гнева.

«Неужели он не видит, что они просто водят его за нос? Как может человек с таким высоким социальным статусом, как граф, доверять хоть одному слову этих простолюдинов? Ложь и обман — в их природе. Они просто мусор, пытающийся унизить нас на своём уровне, чтобы заставить себя чувствовать себя лучше в своей жалкой жизни! Если эта старая карга — маг, то я коронованный принц. Почему я должен терпеть все её выходки? И как получилось, что даже вонючий охотник может свободно разговаривать с графом? Этот вечер не мог обернуться хуже. Почему, чёрт возьми, отец отправил меня в этот свинарник?» — подумал Рикер.

— А вот и он! — торжествующе крикнул Броман, с силой таща Лита за руку.

Он понятия не имел, что происходит. Лит был со своей семьёй, грызя карамелизированное яблоко, когда Броман появился из ниоткуда, бормоча о деревенской чести или что-то в этом роде.

Слишком много глаз было приковано к нему, интуиция Лита подсказывала ему, что что-то не так, поэтому он решил сыграть, не раскрывая карт.

— Граф Ларк, для меня большая честь познакомиться с вами, — сказал Лит.

Не нужно было быть гением, чтобы понять, что этот чересчур разодетый жердь с моноклем должен был быть хозяином страны.

Лит поприветствовал его, сжав кулак и отвесив глубокий поклон. Затем он поприветствовал старосту деревни, Нану и Селию, отвесив глубокий поклон в соответствии с тем уважением, которого они заслуживали.

Наконец он повернулся к плохо выглядевшему мальчику, стоящему рядом с графом. Ему было около десяти лет, ростом метр сорок. На нём была шелковая белая рубашка поверх дорогих кожаных брюк. Его лицо было красным и потным, как будто он бежал, спасая свою жизнь, или был укушен ядовитой змеёй.

Ситуация не имела никакого смысла для Лита, но так как никто, казалось, не беспокоился о здоровье ребёнка, Лит сделал то, что должен был.

— Приветствую вас, почётный гость. Надеюсь, вам понравится ваш визит в нашу деревню, — Лит снова сжал кулак, сделав лишь небольшой поклон.

Лит понятия не имел, кто этот парень, и Рикер не нашёл в себе сил представиться самому.

Граф, казалось, совершенно забыл о его существовании.

Нана рассмеялась и сказала:

— Видишь, Ларк? Этикет! Это то, чего так не хватает молодёжи в настоящее время.

Лит всё время оглядывался по сторонам, ожидая, что кто-нибудь объяснит, что происходит.

— Я могу быть полезен? — спросил Лит.

Рикеру снова понадобилась вся его сила воли, чтобы не закатить приступ ярости.

«Это и есть их чудо? Беззубый бродяга? Я должен попросить графа забить их всех до смерти за их вопиющую ложь! Просто возмутительно!» — подумал Рикер.

— Да, Лит, — снова вмешалась Селия.

— Граф Ларк любит магию во всех её видах и формах, и я как раз рассказывала ему о том, как ты ловишь птиц, не испортив даже пёрышка. Не мог бы ты показать ему? — она достала деревянную палку и подняла её, чтобы граф и все остальные увидели.

«Вся эта суета из-за бытовой магии и охоты? Они чуть не довели меня до сердечного приступа. Если это только для того, чтобы развлечь скучающих дворян, почему бы и нет? Если деревня от этого будет процветать, то и моя семья тоже», — Лит облегчённо вздохнул.

— Брезза!

Дважды покрутив средний палец, маленький вихрь окутал палочку. Внешне он был точно таким же, как те, которые каждая домохозяйка ежедневно использовала для уборки своих домов, но, присмотревшись внимательнее, можно было заметить, что на самом деле это были два разных вихря, один вращался по часовой стрелке, а другой — против.

Таким образом, заклинание приложило огромное напряжение к палке в том месте, где два вихря соединились, заставляя её почти мгновенно сломаться. Лит изобрёл его после того, как Селия стала слишком донимать расспросами о том, как он убил мигалок. Он не мог показать ей магию духа, поэтому придумал этот трюк.

Рикер хотел возразить, сказав, что Лит стоит всего в метре от палки, но даже он знал, как трудно использовать два разных заклинания одновременно. Он также знал, что в ответ на такое возражение старая карга попросит его сделать то же самое. И он понятия не имел, как это сделать.

Нана махнула рукой, и деревенский житель положил на пень ещё один кочан салата.

— Лит, будь добр, снеси салат, пожалуйста.

Лит всё больше и больше запутывался. Теперь в глазах графа горели звёзды, он смотрел на него, как на какое-то мифическое чудовище, спустившееся с небес, а юноша был бледен, как привидение.

«Какого чёрта здесь происходит? Почему граф так поглощён дешёвой магией? И почему никто не заботится об этом бедном ребёнке?»

Лит пожал плечами и, помахав средним пальцем, сказал:

— Йорун!

Ледяной дротик угодил в самый центр салата, заставив его откатиться на несколько метров.

— Без использования знаков руками! — ахнул граф, его голос был так слаб, что Лит не мог его расслышать.

— И последнее, дорогой Лит. Если тебе удастся побаловать эту бедную старушку, я буду бесплатно лечить тебя и всю твою семью, пока ты не начнёшь своё ученичество, ты согласен?

Литу не нужно было думать, прежде чем согласиться. Несмотря на все его усилия, Тиста всё ещё нуждалась в постоянном уходе. Время от времени им всё же приходилось обращаться за помощью к Нане, и это было недешево.

Нана улыбнулась, полная уверенности, достаточной для них обоих.

— Броман, подбрось одну из них как можно выше.

Броман бросил кочан салата, отправив его около трёх метров в высоту. Когда он достиг своего пика, Нана сделала простой жест, рассекая воздух горизонтально вытянутой рукой и пальцами, вызывая десять ледяных дротиков.

Пятеро ударили его по левой стороне, пятеро — по правой. Когда кочан салата начал падать, Нана снова разрезала воздух, на этот раз вертикально, равномерно разделив салат на четыре части.

Затем она просто раскрыла ладонь к небу, вызывая четыре маленьких вихря, которые медленно опускали четыре части.

«Чёрт возьми! Мало того что поток маны Наны всё ещё превосходит мой, её уровень мастерства выше и превосходит мои ожидания. Вероятно, я мог бы достичь того же результата, но мне понадобятся обе руки и что-то большее, чем просто случайный взмах руки. Теперь я понимаю, почему все в деревне относятся к ней с таким уважением. Скорее всего, именно из-за неё в деревне Люция так спокойно. Если она может так много сделать с помощью простой бытовой магии, я не могу себе представить, что она может сделать с настоящим заклинанием», — подумал Лит.

— Теперь твоя очередь, Лит. Броман, давай! — настаивала Нана.

Ещё один кочан салата был подброшен в воздух.

Лит знал, что это не соревнование, он не должен был выступать так же хорошо, как Нана.

До тех пор, пока Лит не смог получить чёткую картину того, сколько талантов считалось хорошим, сколько считалось гениальным уровнем и сколько за ярлык «сжечь этого монстра», он должен был играть осторожно.

Когда салат достиг своего пика, Лит сделал знаки обеими руками крича: «Йорун!», вызывая четыре ледяных дротика, по два с каждой стороны. Когда салат начал падать, он использовал «Брезза», чтобы разрезать его неравномерно пополам, используя его снова, чтобы вызвать два вихря, чтобы сбить куски. И снова они вращались в противоположных направлениях, что подчёркивалось медленно вращающимся салатом.

Толпа взорвалась аплодисментами, вскоре к ним присоединился и восторженный граф Ларк, который всё ещё не мог поверить собственным глазам.

Нана отослала Лита к его родителям, заверив его, что она выполнит свою часть сделки, прежде чем снова поговорить с Рикером Траханом.

— А вот это, молодой человек, и есть настоящий гений!

Но Рикер её не слышал, ведь когда Нана показала своё мастерство, он упал в обморок стоя.

Его разум не мог смириться с тем, что вся уверенность, с которой он вырос, оказалась не более чем удобной ложью.

 

Глава 20 - Засада

После окончания весеннего фестиваля ничего особенного не произошло, и жизнь Лита вернулась к своему обычному распорядку.

Солус оказалась неоценимой помощницей в его магическом обучении. Несмотря на то, что она потеряла все свои прошлые знания и была довольно наивна в образе жизни, она была самой образованной из них двоих.

Солус не ограничивалась пятью человеческими чувствами. Солус была уверена, что, вернув себе силы, она сможет пробудиться ещё сильнее.

Ощущение маны Солус помогло Литу лучше понять законы магии.

Её чувство маны было похоже на Жизненный обзор Лит, но гораздо более глубоким и точным. Солус видела, как мана стекает даже с травинок или камешков. Когда она смотрела на кого-то, она сразу же могла понять его магический талант.

Что ещё более важно, она могла использовать своё чувство маны даже на воспоминаниях Лита. Согласно словам Солус, вся информация, необходимая для восприятия маны, также содержалась в видимом спектре, но у людей не было средств для их интерпретации.

[Когда ты был на Земле, у тебя не было ядра маны? В твоём родном мире практически не было магии, то же самое произошло и на космическом корабле пришельцев. Но когда ты родился здесь, у тебя было очень маленькое кроваво-красное ядро маны. Поглощая и обрабатывая мировую энергию своей дыхательной техникой, ты сумел развить его из красного в оранжевое], — сказала Солус.

[Четыре года неустанной практики только для того, чтобы продвинуть его на следующий уровень?] — Лит был очень подавлен этой новостью.

[Не совсем, твоё ядро маны также продолжает меняться и развиваться по мере взросления, и это происходит со всеми остальными. В момент твоего рождения ядро маны Тисты уже было маково-красным и с каждым годом становилось всё ярче. Сейчас оно светло-оранжевое, и я не удивлюсь, если после её последнего рывка роста оно станет жёлтым или даже зелёным. Она, кажется, довольно талантлива в магии].

[Неужели я действительно полный неудачник во всём? Внешность, талант, разве я не могу быть хорош хоть в одном направлении?] — Лит всё время чувствовал себя плохо.

[Перестань хандрить и послушай меня. Ты всё время забываешь, что ты на два года моложе, и я понятия не имею, как мужчины и женщины развивают свои ядра маны с разной скоростью. Кроме того, твои постоянно пропущенные шаги затрудняют мне понять, что такое твой базовый талант. После каждого цикла расширения и сжатия, твоё ядро маны становится на один оттенок ярче. Каждый раз, когда ты удаляешь примеси из своего ядра маны, оно переходит на следующий уровень. Прямо сейчас — тёмно-зелёный].

[Мне кажется, или эта сила ядра маны как-то связана со спектром света? Призма может расщеплять белый свет на его основные компоненты: красный, оранжевый, жёлтый, зелёный, голубой, синий, фиолетовый], — Лит задумался.

Солус мысленно кивнула и сказала:

[Но это также может быть как-то связано с огнём. Пламя следует тому же принципу, жёлтая звезда холоднее зелёной и так далее. Наш реальный вопрос: является ли последний шаг для ядра маны фиолетовым или белым?]

Лит покачал головой.

[У меня начинает раскалываться голова. Как в колледже на Земле, будто я пытаюсь сдать сессию разом, — воспоминание заставило его содрогнуться. — Итак, давай сосредоточимся на настоящем. У меня тёмно-зелёное, а у Наны как?]

[Она единственный человек со светло-голубым ядром маны, она действительно впечатляет].

[А в деревне есть ещё кто-нибудь впечатляющий?] — Лит должен был знать о возможной конкуренции.

[Нет, у ребёнка, которого привёз граф Ларк, было ярко-жёлтое ядро маны].

Лит вздохнул, вся эта информация ошеломила его. В течение стольких лет он обманывал себя, думая, что он особенный, сильнее, чем кто-либо другой.

Теперь он чувствовал себя как пресловутая лягушка в колодце, наконец-то открывшая для себя просторы моря.

[Хватит хандрить, давай засучим рукава и хорошенько поработаем. Ничего не даётся легко].

Лит и Солус тренировались вместе целый год, становясь всё ближе и ближе.

 

***

 

День рождения Лита был осенью, но все основные мероприятия в деревне будут приостановлены до следующей весны. Поскольку предложение Наны состояло в том, чтобы заменить двухлетнюю государственную школу ученичеством, Лит тоже должен был подождать до весны, чтобы начать своё магическое обучение.

В конце зимы погода прояснилась, и торговля между деревней и фермерскими домами становилась всё более и более частой.

Благодаря этому Нана смогла сообщить Литу дату начала его ученичества, доверив послание одному из его соседей, который пришёл к ней, чтобы залечить неприятную рану, полученную во время ремонта крыши.

Когда наступил тот день, Лит проснулся рано, твёрдо решив, что перед отъездом в деревню он будет убирать и свой дом, и дом Селии.

Охотница так много сделала для него, что Лит считал её своей тётей. Скупой, ворчливой, которая заключала мошеннические сделки, но тем не менее тётей.

В то утро в доме царила суматоха. Все его близкие были так взволнованы идеей иметь в семье будущего мага, что едва могли позавтракать, тратя всё своё время и силы на то, чтобы давать ему ненужные и очевидные советы.

— Будь послушным и почтительным, Нана даёт тебе отличный шанс! — воскликнула Элина.

Причина, по которой все были на взводе, заключалась в том, что, несмотря на то, что они считали первый день важным, Лит должен был идти в деревню один.

Дом остро нуждался в ремонте, и с уходом Орпала им требовались все рабочие руки, чтобы заботиться о полях и животных.

Лит нисколько не возражал, это была всего лишь тридцатиминутная прогулка, которую он проделывал бесчисленное количество раз. Рааз и Элина, однако, чувствовали, что бросают своего ребёнка в трудную минуту.

 

***

 

Лит бросился вон из своего дома, спасаясь от этого шквала забот. Он очень спокойно относился к своему ученичеству, в конце концов, это было не первое его родео.

Но им удалось заставить его нервничать, как подростка на первом свидании. Покончив с делами в доме Селии и взяв свою обычную плату, Лит беспокойно взглянул на солнце.

«Чёрт возьми, ещё только рассвело. У меня ещё много времени».

Лит быстро зашагал в сторону деревни, надеясь, что к его приезду Нана хотя бы уже встанет. Прийти так рано и разбудить её было бы довольно неловко.

Когда он прошёл половину пути, Лит заметил что-то странное. На обочине дороги стоял всадник.

Было уже необычно обнаружить незнакомца так рано утром, но что действительно встревожило его, так это то, что мужчина не двигался. Кем бы он ни был, он явно был в дозоре.

Как только всадник заметил Лита, он достал из-под рубашки серебристый свисток, издававший пронзительный звук.

Лит продолжал двигаться вперёд, но медленно, готовый среагировать в любой момент.

Вскоре к всаднику присоединились ещё четверо всадников, и они рысцой направились к Литу.

Лит остановился, держа наготове множество заклинаний.

— Малыш, ты Лит? Сын Рааза и Элины? — спросил всадник.

Это был мужчина средних лет, с каштановыми волосами и карими глазами. У него были идеально подстриженные усы, и всё начиная от прямой осанки и заканчивая командным тоном, выдавало в нём военного.

Внимательно присмотревшись, он заметил, что все всадники имели одинаковый темп, маршируя идеально синхронно. И все же они носили повседневную одежду — белые рубашки поверх кожаных охотничьих штанов.

«Не рановато ли выходить на улицу без подходящей кожаной куртки?» — подумал Лит.

— Кто вы такой, мистер? Моя мать всегда говорит мне, что я не должен разговаривать с незнакомыми людьми.

Лит решил потянуть время, пока они с Солус будут осматривать окрестности в поисках наблюдателей или возможного подкрепления.

[Я ощущаю только пять человеческих мужчин, выше средней физической силы, с тёмно-красными ядрами маны], — доложила Солус.

Это было то же самое, что определил Лит, используя Жизненный обзор, но четыре глаза были лучше, чем два.

— Вопросы задаю я, малыш. Ты тот самый Лит, который должен начать своё обучение сегодня?

Лит поморщился.

«Он слишком много знает обо мне».

— Так и есть, и это не ваше дело, — яростно возразил Лит.

— Я здесь, чтобы дать тебе дружеский совет, сынок. Сегодня ты чувствуешь себя очень плохо, и тебе лучше всего вернуться домой и оставаться в постели весь день.

— Я чувствую себя прекрасно, спасибо. А теперь проваливай! — гнев Лита начал расти, и он не заботился о том, чтобы скрыть его.

Пятеро мужчин опустили руки к оружию, висевшему у них на поясе, крепко держа поводья наготове.

— Последний шанс, малыш. Теперь поворачивай назад, я знаю, что у тебя красивый дом и такая красивая мама. Не говоря уже про двух великолепных сестёр. Было бы очень грустно, если бы с ними случилось что-то плохое.

Лит выпустил такую мощную ауру убийственного намерения, что лошади сделали шаг назад. Волосы на шее всадника вдруг встали дыбом.

— Я хотел просто уйти тихо, но я передумал, — неожиданно сказал Лит.

После его взмаха правой рукой пять клинков ветра ударили лошадей по ногам, заставив их взвыть от боли и рухнуть на бок.

— Теперь вы не сможете убежать.

Человек с усами и его правая рука сумели спешиться с переворотом, избегая быть раздавленными падающей лошадью. Остальные трое были не так искусны.

— Убейте его! — крикнул мужчина с усами.

— На колени! — голос Лита был холоден, а его слова «падали» на двух мужчин, как валуны, заставляя их мгновенно упасть на колени.

Магия духа Лита была сильнее, чем когда-либо, и он не сдерживался.

— Какого чёрта? Сержант, я не могу встать! — завопил другой мужчина, боровшийся на земле.

— Я никогда не позволял тебе говорить или смотреть на меня. Я сказал на колени!

Ещё одна волна, ещё более сильная, чем предыдущая, толкнула их головы к земле.

Несмотря на то, что они бросили оружие, чтобы поглотить удар руками, они всё равно ударились о землю так сильно, что начали истекать кровью.

— Так лучше, теперь позвольте мне избавиться от мусора, прежде чем возобновить наш разговор.

Лит подошёл к ближайшему всаднику, всё ещё лежавшему под его лошадью, его нога застряла и была сломана, заставляя его кричать и морщиться от боли.

Взмахнув рукой, оба повернули головы на 180°, шеи хрустнули, как сухое полено, брошенное в огонь.

— Не подходи! Держись от меня подальше, монстр! — кричал следующий в очереди, плача от отчаяния.

— Разве я чудовище? Разве не ты был готов сжечь дом, полный невинных людей?

Не дожидаясь ответа, Лит сжал кулак, исказив голову мужчины, прежде чем она взорвалась, как грецкий орех.

— Пожалуйста, пожалуйста! Смилуйся! Я просто выполнял приказ! — сказал светловолосый красивый юноша, пытаясь высвободить застрявшую ногу.

— Просто выполнял приказ… я мог бы прочесть тебе лекцию о многих зверствах, которые совершали такие люди, как ты, под таким предлогом. Но видите ли, я точно такой же. Я тоже просто выполняю приказы! Свои приказы, если быть точным!

Огненная стрела поразила и лошадь, и всадника, превратив их в костёр, кричащий в агонии.

Лит вернулся к коленопреклонённым мужчинам. Они всё ещё пытались вырваться из-под его контроля, их лица побледнели, как у призраков, стиснув зубы, напрягая каждую унцию своей силы.

— Мне очень жаль, — сказал Лит с улыбкой, позволяя им поднять головы.

— Но моё заклинание кукловода не так легко, как кажется. Требуется больше, чем просто физическая сила, чтобы выйти из-под его контроля.

Двое мужчин хотели молить о пощаде, но их рты отказывались открываться. Как будто губы слиплись.

— Теперь у меня есть хорошие и плохие новости. Плохая новость в том, что вы оба мне не нужны. А хорошая новость в том, что я разрешаю вам говорить. Какие-нибудь последние слова?

— Пожалуйста, не надо! Я только что женился, мне нужны были деньги от моего господина! Моя жена ждёт ребёнка!

— Ты говоришь «жена», а я слышу «вдова», — Лит издал жестокий, безрадостный смешок.

Лит положил левую руку на голову мужчины, превратив её в глыбу льда.

Он упал на землю, разбившись на бесчисленные осколки костей, кожи и мозгового вещества.

Человека с усами начало неудержимо рвать, но его рот всё ещё был плотно закрыт. Часть блевотины успела вырваться из его носа, остальное он вынужден был глотать снова и снова, чтобы не захлебнуться.

Лит поднял руку, заставляя человека с усами парить в воздухе вверх ногами, чтобы он мог смотреть ему прямо в глаза.

— А теперь у тебя есть только два варианта. Ты можешь сказать мне, что я хочу знать, и умереть быстро. Или ты можешь молчать, страдая от невообразимой боли и агонии, прежде чем сказать мне то, что я хочу узнать.

 

Глава 21 - Истина

При этих словах мужчина укрепил свою решимость, обретя мужество, достойное солдата, который много раз смотрел смерти в глаза на поле боя.

Когда Лит разрешил ему говорить, он больше не боялся.

— Я рыцарь, моя честь принадлежит моему господину! Я никогда не предам его доверие, грязная дворняжка!

— О боже, как ты мне помог! Благодаря твоему другу там, я уже знаю, что за засадой стоит какой-то лорд. Но я думал, что вы просто наёмники. Вы хотите сказать, что вы настоящие рыцари? Может, его личная охрана?

Осознав свою ошибку, рыцарь в буквальном смысле прикусил язык, пытаясь умереть прежде, чем позволить чему-нибудь ещё выскользнуть изо рта.

— Тц! Не так быстро! — прежде чем исцелить его магией света, Лит снова обездвижил его, отталкивая зубы от языка. — Ты гораздо глупее, чем кажешься.

Лит не переставал улыбаться, разговаривая с ним со спокойствием и собранностью, с которыми мать разговаривает с маленьким ребёнком.

— Я тебе всё объясню по буквам. Даже смерть не спасёт тебя от меня. Я могу разобрать тебя на части, а потом собрать обратно, как куклу из плоти, — глаза Лита потеряли всякий след человечности, его голос источал только ненависть и ярость. — Но если ты хочешь боли, я могу дать тебе её в предостаточном количестве.

Лит сжал кулак, и рыцарь внезапно почувствовал, что его нижние области сжаты и раздавлены, словно в тисках. Глаза рыцаря наполнились слезами, а его рот был способен издавать только булькающие звуки.

Лит время от времени ослаблял хватку, давая ему немного отдохнуть, прежде чем выкручивать и поворачивать его руку и таким образом половые органы рыцаря.

— Ты готов поговорить? — спросил Лит.

Рыцарь всё ещё испытывал такую сильную боль, что едва понимал его слова.

— Нет? Не проблема, я просто хотел проверить мою новую и улучшенную Стрелу тьмы.

После того как чёрная молния ударила рыцаря в грудь, Лит освободил его от Хватки кукловода, позволив ему растянуться на земле.

— Раз.

Прежде чем рыцарь успел начать искать своё оружие, он обнаружил, что дрожит от холода, а его зубы неудержимо стучат.

— Два.

В конце концов он свернулся калачиком, обхватив себя руками, пытаясь найти хоть немного драгоценного тепла.

— Три.

Внезапно холод прошёл, рыцарь начал потеть. Ему было ужасно жарко, как тогда, когда его заставляли часами стоять на страже под палящим летним солнцем.

— Четыре, пять.

Ему стало душно, и он сорвал с себя рубашку, хватая ртом воздух. У рыцаря так пересохло в горле, что он начал глотать пригоршнями снег, благодаря богов за его свежее облегчение.

— Шесть, семь.

А потом его кровь словно начала течь в обратном направлении, всё тело пронзила боль. Весь мир стал врагом рыцаря. Земля причиняла боль его коже, снег — горлу, свет — глазам. Не было никакой безопасной позиции, которую он мог бы найти, он мог только переключаться с одной пытки на другую.

— Восемь, девять.

Вены рыцаря были полны яда, его собственная слюна на вкус напоминала кислоту. Рыцаря начало неудержимо рвать, пока в его кишечнике не осталось ничего, кроме желчи.

— И десять! Готов поговорить? — Лит развеял магию тьмы с помощью магии света.

— Пожалуйста, не надо. Не надо больше! Если ты потеряешь тут ещё несколько часов, ты попадёшь в их руки! — рыцарь был едва жив, но, по крайней мере, у него была хоть капля надежды.

— Несколько часов? — Лит рассмеялся.

— Я убил твоих солдат за сколько, за три минуты? Не прошло и минуты с тех пор, как ты рассказал мне о своём рыцарстве. О каких часах ты говоришь?

Рыцарь был потрясён, это не могло быть правдой. Он посмотрел на солнце, ища доказательства, чтобы разоблачить эту жестокую ложь. Но солнце всё ещё поднималось над горизонтом.

— Боги милосердные, как может вся эта боль и страдания длиться только минуту? Казалось, прошли часы.

— Ты действительно глуп. Прошла минута с того момента, как ты попытался откусить себе язык. Действие Стрелы тьмы продержалось всего десять секунд, — Лит снова парализовал его.

[Похоже, Стрела тьмы исказила его ощущение времени. Его недостаток маны, должно быть, позволил тёмной энергии достичь его мозга, изменив его восприятие], — сказала Солус.

Лит был на седьмом небе от счастья. Всё было идеально.

— Я спрошу во второй раз. Ты готов поговорить?

Разум рыцаря был сломлен, а сам он забыл всё о своих клятвах и чести. Всё, чего он хотел, это чтобы боль прекратилась. Даже смерть казалась заманчивой по сравнению с этим.

Итак, он рассказал Литу всё. О том, как после унижения во время весеннего фестиваля Рикер Трахан пересмотрел ценность Наны.

Он понимал, что ему не хватает подготовки, и твёрдо решил стать её единственным учеником.

После того как Рикер Трахан рассказал об этом отцу, он объяснил своему глупому сыну всю чудовищность его ошибки. Нана затаила огромную обиду на дворян, и поскольку они начали с худшего из возможных способов, просить или подкупать её было бесполезно.

Единственным доступным вариантом было убрать конкурента, надеясь, что Нана захочет заменить одного ученика другим.

Причина, по которой они устроили засаду для Лита, была та же, что помешала баронету Трахану (отец Рикера) заставить Нану выполнить его приказ. Он не мог позволить себе рассердить её, иначе весь их род будет уничтожен.

Несмотря на то что упавший статус Наны в Ассоциации магов лишил её большинства привилегий и полномочий, она всё ещё оставалась её членом.

В графстве Люстрия она имела власть, равную, если не превосходящую власть самого графа Ларка, а это означало, что она была вольна казнить меньших дворян, подобных им, по своей прихоти.

Нане даже не нужно было бы оправдываться за такой поступок, просто объяснить свои причины Ассоциации, написав письмо. Чистая формальность.

Вот почему баронет Трахан послал свою личную охрану на секретное задание. Он бесчисленное количество раз подчёркивал, как важно не поднимать шума.

Нана ничего не должна заподозрить.

Им было приказано заставить Лита отказаться от его ученичества, запугивая и угрожая ему. Если ничего из вышеперечисленного не сработало, их задачей было заставить его исчезнуть, не оставив никаких следов.

«Во время весеннего фестиваля Нана сказала мне, что могущественные маги похожи на дворян, но я никогда не ожидал, что она на самом деле так ужасна. Похоже, мой выбор стать магом имеет гораздо больше последствий, чем я себе представлял. Статус благородного, даже члена магического объединения! От всего этого у меня разболелась голова. А теперь, что делать с этим подонком?»

Это был риторический вопрос, но Солус всё равно ответила:

[Избавление от тел обернётся против нас. Если мы хотим заставить этого баронета заплатить, нам нужны тела и доказательства, связывающие его с засадой].

Лит кивнул.

— Последний вопрос. Где кожаные куртки с фамильным гербом Трахан?

— Мы оставили их дома. Мы не могли допустить, чтобы кто-нибудь заметил нас, это означало бы вовлечение баронета.

Рыцарь был в ужасе. Глаза Лита стали чёрными, светясь тёмной энергией.

— Подожди! Свистки! Мы привезли с собой серебряные охотничьи свистки, подаренные нам баронетом, когда мы присягали ему на верность! Они тоже носят его фамильный герб!

— Спасибо, сделка есть сделка.

Лит дважды ударил рыцаря по голове ледяными стрелами, убив его безболезненно.

Затем он собрал все свистки с мёртвых тел, позаботившись о том, чтобы стереть следы своей магии.

— Эти искривлённые шеи и лопнувшая голова могут вызвать слишком много вопросов. Давай рассмотрим всё.

После этого Лит воспользовался воздушным слиянием, чтобы помчаться в сторону деревни. Разбудить Нану было теперь последней его заботой.

Слияние воздуха позволило ему достичь скорости 60 километров в час, поэтому он прибыл менее чем за две минуты, но на окраине деревни ему пришлось отменить заклинание.

«Я не могу позволить, чтобы кто-то увидел меня таким. Чёрт, я так хочу эти книги! Мне нужно знать, являются ли магия духа и магия слияния общеизвестными или всё ещё неизвестными. Я не могу рисковать, выставляя свои тузы на всеобщее обозрение, если это не вопрос жизни и смерти».

Лит продолжал бежать, пока не увидел вдалеке дом Наны, а когда увидел роскошный дилижанс прямо перед её дверью, вдавил педаль в пол.

— Леди Нерея, прошу вас, будьте благоразумны. Смотрите шире!

Лит не мог слышать с такого расстояния, а даже если бы и мог, он был слишком сосредоточен, чтобы обращать внимание. У Солус таких проблем не было. За последний год она не приобрела новых способностей, но её чувства стали намного острее.

— Мальчику с фермы нужно заботиться о стольких вещах. Магия — строгая хозяйка, требующая времени и ресурсов, всего, что мой дорогой сын может предоставить с избытком.

— Мне очень жаль, дорогой баронет, — голос Наны был вежливым, но лишённым всякой теплоты. Её руки так сильно сжимали трость, что побелели. — Если понадобится, я буду ждать Лита весь день. А на мой взгляд, талант и душевный настрой — гораздо более важные основы для мага. То, чего вашему сыну явно не хватает. Или мы хотим сделать вид, что его грубых слов и поступков во время весеннего праздника никогда не было? Может, я и стара, но память меня ещё не подводила.

Рикер Трахан был бледен, как привидение. До сих пор план его отца, казалось, не сработал. Последние полчаса они провели в односторонних переговорах.

Если всё провалится, он знал, что отец сдерёт с него шкуру живьём, если он не поступит в академию Молниеносного Грифона.

Баронет Трахан вложил бесчисленные средства, чтобы дать своему сыну все книги и учителей, которые он мог себе позволить.

Одной мысли о том, что все эти деньги и усилия потрачены впустую из-за высокомерного невежества Рикера при общении с лучшим магом графства, было достаточно, чтобы баронет отрёкся от Рикера.

— А-а-а! А теперь давайте не будем так спешить, леди Нерея. Это нормально делать ошибки, когда мы молоды. Важно учиться на них и никогда не повторять их. Я знаю, что у Рикера довольно вспыльчивый характер, и прошу прощения за его поведение. Уверяю вас, он ужасно сожалеет о том, что сделал.

Рикер никогда ещё не чувствовал себя таким униженным. Они продолжали говорить о нём, как будто его там не было.

— Также прошу учесть, что пунктуальность и надёжность очень важны при прохождении пути магии. И всё же я не вижу этого Лита, в то время как мой сын находится прямо здесь. Вам не кажется, что фермерский мальчик не может понять привилегию, которую вы ему даёте? Жизнь в дикой местности очень тяжела для юноши, я честно боюсь, что у его родителей не было возможности или времени, чтобы дать ему надлежащее образование. Я могу понять ваше положение, вы дали ему слово. Но мне невыносима мысль о том, что такая возможность может быть упущена ради того, кто не может оказать вам должного уважения. Кроме того, я могу гарантировать вам, что если вы возьмёте Рикера в ученики, я щедро вознагражу вас. Не говоря уже о том, что в случае, если он поступит в академию Молниеносного Грифона, мы никогда не забудем вашу помощь и щедрость. С этого момента я готов поклясться, что если мой сын достигнет величия, которого заслуживает, он сделает всё, что в его силах, чтобы очистить ваше имя. Что скажете?

Нана фыркнула и сказала:

— Я хотела бы сказать многое, но в этом нет необходимости. Причина, по которой вы не видите его, заключается в том, что вы смотрите в неправильном направлении. Лит — это пыхтящий шалунишка прямо позади вас.

 

Глава 22 - Уничтожение

При этих словах отец и сын обернулись как раз вовремя, чтобы увидеть, как Лит прошёл мимо них, остановившись только тогда, когда он уже был перед Наной.

Теперь, когда он был достаточно близко, Нана могла заметить, что тело Лита было покрыто порезами и синяками. Некоторые порезы были довольно глубокими, но уже грубо обработанные магией света, они всё ещё кровоточили, но жизни Лита ничто не угрожало.

— Что, во имя богов, с тобой случилось? Насколько я знаю, дороги в деревню безопасны.

Нана не пропустила панику, мелькнувшую на лицах двух стоявших перед ней дворян.

Лит всё ещё сидел, согнувшись, положив руки на колени и пытаясь отдышаться.

[Неужели было необходимо нанести себе все эти раны, прежде чем прийти сюда?] — спросила Солус, всё ещё беспокоясь о Лите.

[Без труда не вытащишь и рыбку из пруда. Выйти целым и невредимым из битвы против пяти рыцарей было бы слишком подозрительно. Эти раны служат двум целям: во-первых, чтобы разозлить Нану. Во-вторых, и это самое главное — избежать дальнейшего расследования. Если этот бардак что-то и доказал, так это что слишком много внимания — плохо. Чем выше я взберусь, тем больше опасностей буду вынужден встретить. Сейчас у меня нет покровителя, всё, что стоит между моей семьёй и баронетом — это Нана. Я не могу защищать их всё время. Им повезло, что они нацелились на меня. В будущем я должен быть осторожен, чтобы не пересекаться с неправильными людьми, по крайней мере, пока я не получу достаточно власти или поддержки. Мне плевать на магию и богатство, если мне не с кем ими поделиться. У меня никогда никого не отнимут. Никогда!] — телепатически откликнулся Лит.

Весь разговор с Солус длился едва ли секунду.

Всё ещё тяжело дыша и хрипя, Лит рассказал ей о засаде.

— Когда я шёл сюда, пять всадников пытались заставить меня отказаться от обучения магии. Когда я отказался подчиниться, они попытались убить меня! Слава богам, мне удалось убить их предводителя прежде, чем они подошли слишком близко. После его смерти их строй пришёл в беспорядок, и мне удалось убить их прежде, чем они убили меня.

Лит всхлипнул, прикрыв глаза рукой, притворяясь, что борется со слезами.

— Боги, не знаю, удалось ли мне это сделать. Всё как в тумане.

Нана искусно выполнила серию жестов рукой, прежде чем сказать:

— Винир Лакхат!

Тёплая сфера магии света окутала тело Лита, исцеляя все его раны.

— Успокойся, Лит, — Нана погладила его по голове, пытаясь успокоить.

— Ты сделал всё возможное, чтобы залечить свои раны, прежде чем примчаться сюда, чтобы предостеречь меня от этого мерзавца, — Нана подняла трость, угрожающе направив её в лицо баронета.

— Пожалуйста, леди Нерея, не спешите с выводами, я...

— Хватит твоего фальшивого подхалимства! — бабушку распирало от ярости.

— Вы хотите, чтобы я поверила, что все ваши разговоры об уважении, пунктуальности и нападении на жизнь мальчика, произошедшем сегодня в один и тот же момент, — просто совпадение? Ты думаешь, что я настолько глупа?

Баронет Трахан опустился на колени, положив руки на пол в знак покорности.

— Пожалуйста, леди Нерея, поверьте в мою добрую волю. Я ничего об этом не знаю. Ребёнок всё ещё напуган и травмирован, возможно, его память о нападении путается. Кроме того, у него нет никаких доказательств. Не принимайте поспешных решений, прежде чем рассмотреть все факты.

Вид отца, стоящего на коленях перед простолюдином, глубоко потряс Рикера. Но он сохранил достаточно хладнокровия, чтобы вспомнить, что было поставлено на карту, поэтому тоже встал на колени, моля о пощаде.

— Я встречала достаточно знатных людей, чтобы понять, как мыслит ваш род и как дёшево вы цените жизнь простолюдина. Я думаю… — Нана замолчала, так как Лит несколько раз дёрнул её за руку. Она знала, что он достаточно умён, чтобы понять, что она борется за него. Для того чтобы прервать её подобным образом, у Лита должны были быть веские причины.

Он показывал ей пять серебряных свистков, на которых был их герб.

Нана взяла одну и начала её рассматривать.

Ей едва хватило секунды, чтобы узнать фамильный герб Траханов, выгравированный на его вершине.

— Молодец, Лит, — прошептала Нана.

— Даже перед лицом опасности никогда не позволяй эмоциям затуманить твой разум. Это путь истинного мага, — она ласково улыбалась ему, как бабушка, гордящаяся достижениями внука. Затем, всегда держась спиной к Траханам, она быстро выполнила несколько сложных жестов, прежде чем прошептать:

— Экиду Руха! — глаза Наны на мгновение стали чёрными от тёмной энергии.

Экиду было корневым магическим словом для магии тьмы, как Винир для магии света или Инфиро для магии огня.

Нана произносила заклинание тьмы, Лит не мог дождаться, чтобы увидеть его эффект. В то же время, то, как она использовала заклинание, привело его в замешательство.

«Зачем утруждать себя выполнением жестов и использованием слов? Нана знает бессловесную магию, я уже видел, как она это делает. Разве она не могла сделать это молча? Я не могу поверить, что она использует сложное заклинание, которое требует такой осторожности для этих слабаков», — подумал Лит.

Нана обернулась, ткнув отца и сына тростью.

[Она только что поразила их своим заклинанием], — Солус уведомила Лита.

Всё произошло в одно мгновение, не выпустив даже магической искры. Если бы не чувство маны Солус, Лит бы его полностью упустил.

— Хватит этой шарады. Вам нужны доказательства? Достаточно ли этого доказательства?

Она поднесла серебряный свисток к лицу баронета, которое стало красным, потом белым и, наконец, зелёным. Он должен был использовать каждую унцию самоконтроля, чтобы остановить себя от панической рвоты.

— А теперь убирайся с моих глаз! Если что-нибудь случится с моим учеником или его семьёй, даже если кто-то из них сломает себе ноготь, расплачиваться будешь ты.

Они оба вскочили на ноги и, не сказав ни слова, побежали к дилижансу. Лит был одновременно шокирован и разочарован поведением Наны.

— Вот и вся её ненависть к дворянам. Кто бы мог подумать, что после всего, через что она прошла, она всё ещё будет такой милосердной? Чёрт возьми! — мысленно злился Лит.

 

***

 

Нана пошла в булочную, чтобы поговорить с кучером, который ел пирожные, ожидая своего хозяина.

— Эй, парень.

Мужчина был на самом деле в середине двадцатых годов, ростом метр семьдесят семь. У него были светлые волосы и доброе, идеально выбритое лицо.

— Как тебя зовут?

— Энди, — ответил он, откусывая кусочек слоёного крема.

— Энди? — Нана подняла бровь.

— Боги свидетели, это действительно странное имя, — Энди пожал плечами.

— На самом деле это просто прозвище. Хотя лучше, чем моё настоящее имя. Просто Хас Дига Эндиворд слишком трудно произносить, — Нана была ошеломлена.

— В любом случае, зачем я вам понадобился, Нана?

— Вы кажетесь приятным человеком, поэтому вот вам дружеский совет. Верните своего хозяина домой как можно быстрее, а потом найдите себе новую работу, — она подмигнула.

Энди бросил кремовую слойку, как будто она была горячей, глубоко поклонился Нане и побежал к дилижансу.

Нана вернулась к своему дому и открыла дверь, пропуская Лита внутрь.

— И что теперь? Мы будем ждать их следующего шага? — Лит едва сдерживал разочарование.

Нана от души рассмеялась.

— Их следующий шаг? Они упадут замертво, прежде чем прибудут в свой помпезный дом. Как ты думаешь, для чего было это заклинание тьмы? Я просто не хотела поднимать шума перед всей деревней.

Лит вдруг почувствовала себя очень глупо.

— Хорошо сыграно! Это послужит им уроком, — Лит наконец смог вздохнуть с облегчением.

— Отнюдь нет, — сказала Нана ледяным тоном. Она вошла в свои личные покои, за ней быстро последовал Лит.

Дом Наны действительно был похож на дом Лита, но столовая была меньше, и вместо трёх спален там была только одна. Две другие комнаты занимали кабинет и алхимическая лаборатория.

Она вошла в кабинет и открыла один из ящиков стола ключом, который носила на шее. Затем Нана достала завёрнутую ткань, обнажив серебряный амулет.

В центре его был большой, как орех, драгоценный камень с выгравированными на нём тайными символами.

Лит не нуждался в Жизненном обзоре для распознавания того, что это магический предмет.

— Это коммуникационный амулет. Каждый член Ассоциации магов получает по одному. А теперь дай мне минуту, чтобы сделать полный отчёт о покушении баронета Трахана на жизнь моего ученика. Прежде чем я положу это обратно в ящик, вся их родословная будет уничтожена. Это послужит уроком всем этим проклятым дворянам.

Лит глубоко поклонился Нане, про себя извиняясь за сомнения в её характере.

— Учитель, ваш ученик ждёт приказа.

Доклад был действительно кратким. После активации амулет создал небольшую 3D-голограмму лысого мужчины средних лет, сидящего за чистым и аккуратным столом.

Всё, что нужно было сделать Нане, — это представить своего ученика, произнести имя аристократа, и маг, с другой стороны, уже начал давать указания.

Нана вкратце описала факты, показав в качестве доказательства серебряные свистки. По выражению лица мужчины, Лит понял, что его совершенно не волнуют такие мелочи.

Он по-прежнему всё замечал, даже как-то сканировал свистки через амулет.

После того как всё было сказано и сделано, Нана дала Литу его первые задания.

— Начни с чтения «Основы магии». Это та книга, которую ты пытался взять три года назад.

Лит кивнул.

— Прочти внимательно, если ты чего-то не понимаешь, не стесняйся спросить меня. В случае если есть клиент, подожди, пока я закончу. Если не будет никакой чрезвычайной ситуации, то я отвечу тебе, в противном случае жди. Ты также можешь воспользоваться моим кабинетом. Когда закончишь с основами, я дам тебе твою первую книгу о магии первого уровня.

Лит побежал обратно в приёмную за своим призом. Сидя за столом с толстой книгой перед собой, он не мог не вспоминать все те годы, проведённые за зубрёжкой в колледже.

Он снова стал студентом — знакомое и успокаивающее чувство.

Лит отодвинул эмоциональность в сторону и открыл книгу, прочитав в ней предисловие автора.

«Меня зовут Лохра Сильвервинг. Я известна как самая мудрая чародейка Королевства Грифонов, а также единственная из моего поколения, получившая титул магуса…»

— Что, чёрт возьми, значит магус? Разве это не один из синонимов к слову волшебник? — Лит на секунду замолчал, взяв на заметку не забыть задать вопрос об иерархии магов.

«Я хочу посвятить эту книгу всем моим читательницам, в надежде, что они смогут хорошо использовать её и раскрыть свой превосходный потенциал. В мире, измученном войнами, которые ведут мужчины, для нас, женщин, крайне важно сохранить своё лидирующее положение в магической сфере. Пусть наши спокойные умы успокоят дикую ярость, которая живёт в их сердцах».

— Какого хрена?! — выругался Лит, спрыгивая со стула.

Он побежал прямо к Нане с книгой в руках, отчаянно нуждаясь в объяснениях.

— Извини, что я тебе это говорю, но это правда, — Нана усмехнулась.

[Как мужчины сильнее физически, так и женщины более склонны к магии. Такова природа вещей], — сказала Солус.

«Чёрт тебя подери!» — Лит внутренне вскрикнул, среди хихиканья Солус.

— Будь то Королевство Грифонов, Империя Горгон или племена Кровавой пустыни, обычно женщины занимают большинство ключевых ролей в различных ассоциациях магов. Даже я никогда не ожидала, что у меня будет ученик-мужчина. Когда я училась в академии магии, 70% студентов были женщинами. Не думаю, что ситуация сильно изменилась. Если ты стремишься к лучшим местам, они составят тебе самую яростную конкуренцию, — сказала Нана.

Лит почувствовал себя подавленным. Он был не из тех, кто дискриминирует, он презирал людей независимо от их пола. Что его удручало, так это мысль о том, что он снова оказался на проигрышной стороне жизни.

«Не богат, не талантлив, не красив. Мне даже не удалось стать представителем прекрасного магического пола. Просто великолепно», — подумал Лит.

— Ну, ну, — Нана погладила его по голове, — не унывай. История полна очень могущественных мужчин-магов. Важнее всего талант, а не пол. Однажды ты даже сможешь стать магусом.

— О да, я чуть не забыл, что это был мой второй вопрос. Кто такой магус?

 

Глава 23 - Истинная магия

— Магическое сообщество — это как бы отдельное общество, и, как и любое общество, оно имеет чёткую иерархию. Во-первых, есть нормальные люди. Любой человек способен использовать бытовую магию, но диапазон едва достигает двух метров, и он неспособен выполнить какую-либо сложную задачу. Таких и за людей не считают. Большинство магов относятся к ним как к скоту.

— Следом идут такие, как ты, которые могут использовать все шесть элементов и выполнять сложные задачи при помощи магии, но не имеют надлежащего магического образования. Они называются магико (мужчины) или магика (женщины) и являются настоящими низами магического сообщества, от которых маги могут ожидать магически талантливого потомства. Даже если это считается необычным, магика иногда может быть принята в магическую академию и стать полноценным магом, как это случилось со мной.

— Магико обычно становится знахарем в деревне или городе, в зависимости от таланта. Магико становится магом и того реже, но в целом не так уж и редко. Такие термины, как маг, ведьма, волшебница, колдунья — это просто разные слова, которые идентифицируют кого-то, кто сумел поступить в магическую академию и пройти пятилетний курс, необходимый для признания в качестве истинного члена магического сообщества. В этот момент нужно просто следовать своим амбициям. Ты можешь стать личным магом дворянина, если тебе нравится жизнь во дворце. Другие предпочитают посвятить всю свою жизнь изучению магии или созданию конкретных артефактов. До тех пор, пока ты не сделаешь ничего, чтобы активно способствовать развитию королевства или Ассоциации магов, ты останешься просто магом, независимо от того, насколько ты могущественен или чего достиг своими экспериментами.

— Помни, что ни один маг не может быть вынужден делиться своими заклинаниями или открытиями в области магии. Даже сама королева не может открыто нарушить это правило. Но то, что ты держишь для себя, не имеет ценности для общества, поэтому оно не даёт тебе никаких достоинств. Только поделившись своими знаниями или используя их для выполнения заданий, от которых королевство или Ассоциация магов получают пользу, ты можешь быть возведён в статус архимага. Они для магов то же, что герцоги и маркизы для дворян.

— И, наконец, есть магус. Магус — это тот, чья сила равна только его выдающимся заслугам перед сообществом и знаниям, которыми он поделился с Ассоциацией магов. Магус обычно обеспечивает тем, кто придёт после него, более глубокое понимание магии и средств для достижения лучших основ, чем их предшественники. Магус — это король для магов и Бог для людей. Очень редко их было больше одного, всякий раз, когда в какой-либо стране два или более магусов, считается, его золотым веком, — о-о-очень подробно объяснила Нана.

На Лита это не произвело никакого впечатления.

— В принципе, это просто причудливый титул, который какой-то старик навязывает тебе после того, как доит тебя досуха. Я не знаю, если бы я стал магусом, то я бы чувствовал себя просто грустно или просто потерял бы всё моё самоуважение.

— Ах ты, наглый щенок! Без таких магусов, как Лохра и их наследия, люди, подобные мне, никогда не смогли бы сдать вступительный экзамен в любую академию, какой бы маленькой или незначительной она ни была. Это останется привилегией для тех, кто обладает выдающимся талантом, или кто происходит из благородных или магических семей. Просто написав эту книгу, она охотно пожертвовала огромным преимуществом, которое имела перед всеми остальными своими сверстниками! — Нана была возмущена таким неуважением.

Лит покачал головой.

— Я вижу это по-другому. На мой взгляд, у вас действительно выдающийся талант. Если в прошлом даже такие одарённые, как вы, не были бы приняты, в долгосрочной перспективе это привело бы к сокращению магического сообщества, если не к полному исчезновению. Рождение в богатой или талантливой семье только даёт тебе больше ресурсов и образования, но талант решается при рождении. Следовательно, Лохра написала эту книгу не по доброте душевной, а чтобы исправить опасный изъян в магическом сообществе. Это правда, что магия позволяет победить количество с качеством, но есть ещё сила в количестве. Без таких людей, как вы, может быть, даже таких, как я, не было бы достаточно новой крови, и магия рано или поздно исчезла бы. Вот почему я не могу рассматривать её книгу как подарок. Она нуждалась в нас, и очень сильно.

Нана открыла рот, чтобы упрекнуть Лита, но остановилась на полпути. Она немного подумала, прежде чем снова заговорить.

— Чёрт побери, Лит, чем бы твоя мать ни кормила тебя в детстве, я тоже хотела бы этого. Я никогда не смотрела на это с этой точки зрения, но я уже чувствую достаточно правды в твоих словах. Я даже не могу отмахнуться от них, как от детского лепета, — она глубоко вздохнула с сожалением. — Хотела бы я быть такой, в своё время. Я бы избежала стольких глупых ошибок.

«Да, конечно. Пришедший с Земли человек старше тридцати лет, который неспособен разглядеть всё это, был бы полным идиотом. Что на Земле, что здесь — система образования одна и та же», — подумал Лит.

Дверь приёмной Наны открылась и появился первый за день клиент.

— Пора заработать немного денег. У тебя есть ещё вопросы из предисловия? — она попыталась быть саркастичной, но всё ещё задумалась о словах Лита, поэтому ей не хватало правильного тона.

— Только один. Возможно, мне придётся делать заметки. Есть ли что-нибудь, что я мог бы использовать, чтобы писать?

— Конечно.

Убедившись, что женщина и ребёнок, которые только что вошли в приёмную, просто нуждаются в медицинском осмотре, Нана вежливо попросила их подождать минуту или две.

Нана и Лит вернулись в её кабинет, где она дала ему большую толстую книгу в красном твёрдом переплёте. Его страницы были совершенно пустыми.

— Это будет твой первый гримуар. Цени его очень дорого, бумага редкая и дорогая по своей природе, она продаётся на развес и дороже серебра.

Лит был ошеломлён такой новостью. Книга была двадцать семь сантиметров в длину, семнадцать сантиметров в ширину и три сантиметра в толщину, она была огромна.

— Я… Я… — Лит запнулся во второй раз за свою новую жизнь.

— Я не знаю, что сказать. Я не могу поверить, что вы сделали это для меня, это должно было стоить вам целое состояние. Я глубоко тронут, — на его глазах появилась слеза.

Нана от души рассмеялась.

— О! О! О! Такой мудрый и в то же время наивный. Будь уверен, я бы не стала! Деньги не растут на деревьях. Если бы это было для меня, нескольких страниц было бы достаточно, маленький бесёнок.

— Тогда кого же мне благодарить за это? — тепло в его сердце погасло так же быстро, как и появилось.

— Графа Ларка, кого же ещё? Этот дворянин — энтузиаст магии, он прислал его мне, как только узнал о твоём ученичестве. Теперь больше изучай и меньше хлопай дёснами. Ты здесь, чтобы изучать магию, а не болтать!

Нана ушла в спешке, надеясь, что её приёмная не будет забита пациентами.

Лит снова уселся за стол и продолжил чтение. Большая часть содержимого книги Лохры не была для него новостью. Он открыл это сам, проведя бесчисленные эксперименты методом проб и ошибок.

Он мог только вздохнуть с сожалением.

«Если бы только у меня была эта книга, как только я переродился... интересно, насколько сильным я был бы сегодня».

Всякий раз, когда Лит находил что-то примечательное, он записывал это в свой гримуар. Лит не мог доверять своему плохому почерку, поэтому он погружал палец в чернильницу, а затем использовал магию воды, чтобы размазать чернила по странице, а затем высушить её.

В результате получилась целая страница, написанная выдающимся каллиграфическим почерком, даже копируя иллюстрации, когда это было необходимо, на безупречном английском языке. И всё это за одну секунду.

«А-а-ахахх, мне не нужен секретный код. Я единственный, кто говорит по-английски в этом мире. Мои секреты в безопасности с моим гримуаром», — подумал Лит.

[Они будут в безопасности в любом случае. Не забудь про мой карман. Ещё один слой защиты никогда не повредит], — вмешалась Солус.

Лит находил разделы об огне, воде, воздухе и земле довольно пресными. Он уже знал почти всё, что было написано в книге, но внимательно читал каждое слово.

Нана разрешила ему читать только до обеда, после чего он был вынужден вернуться домой и вернуться к своим прежним занятиям, переключив время охоты с утра на полдень.

Ему потребовалось три дня, чтобы добраться до самой пикантной части. Лит знал, что, будучи самоучкой, магия света и тьмы были его самыми слабыми предметами. В конце концов, они были единственными элементами, которых не существовало на Земле.

Он провёл целую неделю в секции магии света и тьмы, делая бесчисленные заметки и, наконец, понимая, насколько поверхностным и грубым было его мастерство над этими элементами.

«Удивительно, просто удивительно. Меня никогда не перестаёт удивлять, насколько глубоко Лохра понимает свет и тьму. Её описание потока маны в теле пациента просто бесподобно. Я бы никогда не подумал об этом. Только теперь я окончательно понимаю, почему она написала о них в одном разделе. Свет и тьма — это не отдельные элементы, а две стороны одной медали. Тьма имеет первостепенное значение для исцеления болезней и врождённых состояний. Как только я полностью усвою все эти новые знания, я, возможно, даже смогу вылечить Тисту навсегда. Если мне действительно удастся это сделать, я пересмотрю своё представление о том, чтобы быть магусом».

Лит перечитывал этот раздел снова и снова, пока не убедился, что ничего не пропустил. Его магическая сила не сильно возросла, но его понимание теперь было на другом уровне для всех шести элементов.

Лит был уверен, что он сможет достичь ещё более сильных основ, а также улучшить свою магию духа и слияния. Но вместе с его уверенностью возникли и новые сомнения.

«Чем больше я узнаю, тем меньше в этом смысла. Как это возможно, что со всеми этими знаниями в руках Нане не удалось вылечить Тисту за эти годы? Зачем ей понадобились и знаки руки, и магические слова, чтобы наказать баронета Трахана и его сына? Хватило бы и щелчка пальцем».

Лит решил отложить этот вопрос до тех пор, пока полностью не разберётся в книге Лохры. Может быть, ему не хватало какого-то ключевого элемента, а может, всё было не так просто, как казалось.

 

***

 

Нана была в восторге, узнав, что он закончил всю книгу всего за неделю, и сразу же дала ему другую книгу о магии первого уровня.

— Давай посмотрим, хорошо ли ты практикуешь магию, как ты это делаешь с её теорией.

Лит взял книгу из её рук, рассматривая её как драгоценный камень, который можно легко разбить. Он торжественно прошёл к своему столу, открывая книгу, полный предвкушения.

Он никогда бы не подумал, что будет разочарован до такой степени.

[Что это за чёрт? Так должна выглядеть книга о магии?]

[Что это за параша?] — впервые в жизни Солус выругалась.

И Лит, и Солус были слишком ошеломлены, чтобы продолжать разговор. Итак, они закрыли книгу, снова открыли её, обнаружив, что она не изменилась.

Они ожидали, что она будет заполнен инструкциями о том, как управлять потоком маны в теле мага, как лучше соединиться с мировой энергией, чтобы получить заклинания, сила которых была несравнима с теми, которые они уже знали.

Вместо этого всё, что они нашли, было странным сочетанием книги по правописанию и руководства по знакам рук. Не говоря уже о том, что они уже знали все эти заклинания первого уровня, только с разными именами, которые Лит придумал с течением времени.

— «Взрывная сфера» — это просто «Огненный шар», «Пронзающий лёд» идентичен моим «Ледяным копьям», если не хуже.

Лит вернулся к предисловию, заметив, что эта книга не была написана магусом, а представляла собой просто сборник самых распространённых заклинаний.

Читая инструкцию по Взрывной сфере, Лит заметил, как автор подчёркивал важность выполнения знаков рукой в правильном порядке с точными движениями.

Даже магическое слово было разбито на слоги, чтобы помочь ученику выучить правильное произношение и акцент. Лит быстро пролистал всю книгу.

Всё больше запутываясь, Лит обратился за советом к Нане.

— Прости, Лит, я забыла, как тяжело и мучительно переходить от простой и лёгкой безмолвной бытовой магии к гораздо более сложной реальной магии. Только магия нулевого уровня может быть бесшумно брошена. Все высшие уровни магии требуют, как знаков рукой, так и правильного произношения магического слова.

Голова Лита закружилась так быстро, что ему пришлось на мгновение присесть.

«В этом нет никакого смысла. Я использую бессловесную магию с моими ледяными копьями и огненными шарами всё время. Иначе меня бы не было в живых».

И тут ему в голову пришла неожиданная мысль.

«Может быть, я всё-таки особенный. Может быть, я использую другой вид магии, потому что я пришёл с Земли. Может быть, я избранный?!» — Лит был одновременно напуган и польщён этой идеей.

[Ничего из вышеперечисленного], — слова Солус резко погасили его энтузиазм.

[Спасибо за поддержку, очень признателен. Тогда как ты объяснишь всё это?]

Лит чувствовал, как быстро кружатся мысли Солус, что ему было трудно следить за её рассуждениями.

[Если моя гипотеза верна, то ты, как и Лохра Сильвервинг и все остальные магусы прошлого и настоящего, один из немногих людей в этом мире, кто действительно использует истинную магию].

 

Глава 24 - Истинная и фальшивая магия I

[Что значит «истинная магия»?] — спросил Лит.

[На данный момент ещё слишком рано говорить. Конечно, если ты слишком любопытный, ты можешь посмотреть мои мысли прямо сейчас, но я не знаю, насколько это может быть полезно].

Лит мысленно слился с Солус, обнаружив, что она вовсе не преувеличивает. Её мозг был полон «если» и «но», постоянно изучая факты, возвращаясь к воспоминаниям, делая одно предположение за другим, прежде чем отбросить их.

[Что я могу сделать, чтобы помочь тебе?] — спросил Лит.

[Мне нужны две вещи. Во-первых, все книги по истории магии. Во-вторых, нам нужно выбраться отсюда и провести кое-какие эксперименты. Я потом всё объясню].

Лит подошёл к Нане, прося её о помощи.

— Конечно, у меня есть книга по истории магии. Но это не такая интересная тема, поэтому я только купила один охватывающий последние пару сотен лет. Тебе этого достаточно?

Лит покачал головой.

— Не могли бы вы связаться с графом Ларком и спросить, не могу ли я одолжить у него ещё немного?

— Ты действительно чудак. Сначала ты умоляешь меня научить тебя магии…

— Я никогда не просил. Это вы предложили мне поучиться, и я согласился.

Нана сделала вид, что ничего не слышала и продолжила:

— …и теперь, когда у тебя появилась возможность заниматься настоящей магией, ты хочешь зарыться в учебники истории?

— Поразмыслив над тем, что вы мне рассказали и что написала магус Лохра, я понял, что мне нужно понять прошлое, чтобы постичь настоящее и планировать будущее, — Лит импровизировал, выкапывая старый семейный девиз.

— В этом есть смысл, — Нана уступила. Я свяжусь с Ларком через коммуникационный амулет и посмотрю, что можно сделать.

— У графа тоже есть такой? — удивлённо спросил Лит.

— Это не какой-то секрет или что-то в этом роде. Дворяне, торговцы, солдаты, независимо от происхождения, пока ты можешь позволить себе цену, ты можешь получить себе один.

Лит поблагодарил Нану и вернулся в кабинет. Книга была очень подробной, имеющая в себе как исторические поворотные моменты, так и знания.

Лит не знал, что именно ищет, поэтому он читал внимательно, просматривая только части о конфликтах между странами или ассоциациях магов. Вместо этого он сосредоточился на изучении жизни влиятельных волшебников, архимагов и магусов.

Потратив несколько часов на изучение прошлого, он уже обнаружил повторяющуюся закономерность в восхождении магусов. Некоторые были признаны гениями в раннем возрасте.

Но большинство из них начали считаться в лучшем случае посредственными, никогда не достигая заметных результатов, пока в какой-то момент их талант просто не взлетел.

Обычно это происходило в промежутке между тридцатью и сорока годами, далеко за пределами их предполагаемого расцвета, когда магическое сообщество почти забывало о них.

Конечно, автор не имел ни малейшего представления о том, что произошло, чтобы вызвать такой поворот, поэтому он просто представил самые популярные в то время теории. Жаль, что эти абзацы больше походили на художественное произведение, чем на исторические отчёты.

По некоторым слухам, магус Элиста тайно вышла замуж за бога магии, в то время как другие утверждали, что она нашла мистический амулет из потерянной цивилизации, который был способен даровать ей неограниченную ману.

То же самое якобы произошло с магусом Морганией и Фреджиком. Неясное начало, за которым последовал внезапный взлёт могущества и славы, без какого-либо правдоподобного объяснения за пределами сказок и божественных встреч.

«Может быть, это то, что искала Солус? Возможно, их изменила не какая-то безумная удача, а открытие “истинной магии”, о которой упоминала Солус».

Устав от историй о магусах, Лит собирался захлопнуть книгу, когда Солус остановила его.

[Переверни страницу, пожалуйста].

Лит понятия не имел зачем, но сделал, как было велено. Быстро перечитав страницу, он заметил, что речь шла о каких-то беспорядках в далёком месте, во время которых погибло несколько магов низкого ранга.

Солус заставила его перелистывать каждую страницу, пока книга не закончилась.

Было уже время обеда, и Лит отправился домой.

[Ты нашла что-нибудь важное?]

[Если я права, то, как только ты почувствуешь разницу между фальшивой и истинной магией, то сможешь понять мои рассуждения. Я надеюсь, что когда ты это сделаешь, то сможешь помочь мне заполнить дыры, которые я не могу объяснить].

Ум и сердце Лита были в смятении, дорога, казалось, бесконечно простиралась перед ним. Даже когда он сидел за столом вместе со своей семьёй, он не мог скрыть своих неприятных чувств.

«Чёрт возьми! Сначала моё настоящее происхождение, потом магия духа, магия слияния и теперь это? Сколько секретов я должен хранить, чтобы защитить себя от этого мира, и мою семью? Разве я не мог просто найти магический молот или что-то ещё, дарующее мне божественные силы? Или, может быть, просто быть выбранным древним магом, чтобы стать чемпионом порядка, просто сказав одно грёбаное слово? Почему всё должно быть так сложно? Я действительно люблю свою семью, за исключением Триона, но я не могу быть честным с ними. Такими темпами у меня никогда не будет ни друзей, ни любви, ничего. Я буду вынужден провести свою жизнь наедине со своими секретами», — мысленно возмущался Лит.

[Нет, не наедине], — полный доброты и нежности, в его голове раздался голос Солус. Ядро башни вокруг шеи Лита пульсировало, выпуская нежные волны маны, которые окутали его тело, словно тёплое объятие.

Настроение Лита немного улучшилось, позволив ему приятно поесть и пообщаться с семьёй, рассказывая друг другу о проделанной работе.

Вымыв посуду, он наконец смог покинуть дом и отправиться в лес Траун. У Лита была своя особая поляна, глубоко в лесу. Место достаточно просторное, чтобы тренировать свои магические навыки, не подвергая опасности деревья или дикую природу, вдали от любопытных глаз.

Лит и Солус дважды проверили своё окружение на предмет незваных гостей или магических зверей. Не найдя ничего, Лит наконец-то смог достать свой гримуар из карманного измерения и начать запоминать самое простое заклинание первого уровня, которое он нашёл в книге Наны.

[Нам не нужно что-то мощное или сложное для наших экспериментов. Только то, что можно сравнить с твоими собственными заклинаниями. Чем быстрее ты овладеешь им, тем скорее мы получим ответы], — объяснила Солус.

Заклинание называлось Пронзающий лёд, ослабленная версия заклинания Ледяные копья, которое Лит использовал против крупных противников, таких как ру или кабаны. Его «магическое слово» было «Йоруна Литух».

Ручные знаки требовалось начинать с того, что кончики указательных пальцев касались друг друга, затем оттягивать их, рисуя в воздухе семёрку правым указательным пальцем, в то время как левый должен был одновременно выполнять зеркальное движение.

После этого левая рука должна была остановиться, в то время как правый указательный палец должен был вращаться, рисуя полный круг, прежде чем указать на цель.

Ожидаемым результатом было колдовство и стрельба гигантским ледяным осколком против врага.

«Как оно может считаться простым заклинанием! Так много усилий ради такого никчёмного результата».

С первой попытки Лит сумел наколдовать какую-то гигантскую вилку, которая прошла вперёд на пару метров, прежде чем упасть на землю.

[Ты не произнёс «Х»], — заметила Солус.

Затем она превратилась в бумеранг, который чуть не отрубил ему голову.

После серии неудач, не угрожающих жизни, Лит вынужден был признать, что он не в состоянии выучить одновременно произношение магического слова и знаки рук. Поэтому ему пришлось сесть и читать заклинание, пока он не понял его правильно.

После этого ему пришлось столкнуться лицом к лицу с его плохой зрительно-моторной координацией.

[Это не семёрка, а скорее единица. Сделай вторую линию круче!]

[Ты должен нарисовать круг, а не яйцо!]

[Останови левую руку во время последнего движения. Иначе мы никогда не увидим его конца].

Неудача за неудачей, Солус продолжала ныть в голове Лита, исправляя множество ошибок, которые он делал во время каждой попытки.

[Если ты так хороша, почему бы тебе не сделать это самой?] — возразил Лит, разрываясь от разочарования.

[Извини, но у меня нет тела. Не говоря уже о том, что я не могу выполнить какое-либо заклинание].

Это был долгий день для Лита, полный неудач, пота и множества проб, не обязательно в таком порядке, прежде чем ему наконец удалось сделать всё правильно.

Он продолжал повторять заклинание, пока оно не стало его второй натурой.

[Не могу поверить, что мне пришлось так много работать над самым простым заклинанием. До заката осталось меньше часа. Эй, Солус, может закончим на сегодня и вернёмся домой?]

[Хорошо, скажи мне, каково это использовать магию таким образом?]

[Если честно, я ничего не чувствую. Я так сосредоточен на всём этом дерьме, что едва могу дышать].

Солус мысленно кивнула.

[Хорошо. Теперь брось своё заклинание Ледяных копий, но только одно копьё].

Лит так устал, что ему пришлось использовать магическое слово.

— Йорун!

Взмахнув запястьем, Лит вызвал тонкий, острый ледяной дротик, который ударил в ближайшее дерево быстрее и сильнее, чем Пронзающий лёд.

[А теперь подумай, как ты это сделал?]

Лит не понимал всех этих явно глупых вопросов, но он достаточно доверял Солус, чтобы понять, что она не просто пытается вывести его из себя.

[Как обычно. Во-первых, я мысленно представил себе эффект моего заклинания, такие вещи, как форма копья, траектория и так далее. Затем я использовал своё ядро маны, чтобы генерировать достаточно маны для поддержки заклинания, принимая во внимание размер копья, которое я хотел вызвать, и насколько сильно я хотел, чтобы оно ударило. Наконец, я проецировал свою ману наружу, смешивая её с мировой энергией, чтобы получить доступ к водной стихии — и вуаля!] — объяснил Лит.

[Ладно, теперь снова используй Пронзающий лёд. На этот раз делай это медленно, постарайся почувствовать, как твоя мана течёт в соответствии с заклинанием].

Лит должен был сделать несколько попыток, прежде чем преуспеть в задаче, которую ему поручила Солус, результат был поразительным.

[Какого чёрта? Как только я начинаю делать знаки рукой, часть моей маны покидает моё тело. И это ещё не всё. Магическое слово определяет, как моя мана взаимодействует с мировой энергией, в данном случае с водной стихией, а также придаёт заклинанию его форму и размер].

Лит мог бы сказать, что если бы у Солус было лицо, то сейчас у неё была бы самодовольная ухмылка от уха до уха.

[Ты почти на финишной прямой. Сделай это снова, но попробуй сделать осколок льда больше].

[Я не могу, если я попытаюсь добавить больше маны, заклинание станет нестабильным и рассеется].

Солус попросила его попробовать создать второй ледяной осколок, затем сделать один осколок быстрее и, наконец, изменить его траекторию сразу после материализации. Ответ Лита всегда был один и тот же.

[Я не могу, заклинание целиком и полностью не подлежит изменению. Как только я выучил правильные знаки и произношение, я стал не более чем источником маны и системой наведения. Моё ядро маны и воображение не играют никакой роли в этом типе заклинаний].

Лит внезапно достиг просветления.

[И поэтому ты считаешь это фальшивой магией?!]

[Называть это фальшивой магией немного экстремально, но для простоты давай назовём это так].

Лит почувствовал, как Солус переполняет гордость.

[Теперь я наконец могу поделиться с тобой своей теорией. Прежде всего, я хотела бы, чтобы ты подумал обо всех шагах, необходимых для использования истинной магии].

Солус помолчала, давая Литу достаточно времени, чтобы подумать.

[К чему ты клонишь?] — спросил Лит.

[Я хочу сказать, что то, что ты так небрежно отвергаешь как «обычное», на самом деле очень сложный подвиг, гораздо сложнее, чем фальшивая магия. Истинная магия не так проста, как тебе кажется. Это требует полного понимания собственного ядра маны, и ты должен быть в состоянии генерировать нужное количество маны для каждого заклинания. Если будет слишком много маны, заклинание обратится против тебя, если слишком мало, оно не будет иметь успеха. Это также требует, чтобы ты мог проецировать свою ману наружу, самостоятельно дотягиваясь до мировой энергии. Сомневаюсь, что даже Нана смогла бы это сделать], — объяснила Солус.

Лит с трудом поверил в последнее.

[Когда ты выражаешь это в таком ключе, конечно, это нелёгкий подвиг. Но это то, что все делают при помощи бытовой магии. В чём разница между истинной и бытовой магией? Почему никто больше не использует её? Разница заключается в количестве необходимой маны. Бытовая магия требует мало маны, поэтому ты можешь использовать её даже без активации твоего ядра маны, в то время как истинная магия может потребовать большого количества маны, в зависимости от того, что ты пытаешься сделать], — продолжила Солус.

Видя, что Лит борется, Солус начала использовать монотонный, лекторский тон.

[Бытовая магия — это сама основа магии, она учит тебя всему, что тебе нужно, кроме того, как активировать ядро маны.

Фальшивая магия похожа на костыль, всем понятный метод колдовства а-ля «магия для чайников». Тебе нужно лишь выучить несколько слов и жестов, и она всё делает сама, пока у тебя достаточно маны. Моя гипотеза заключается в том, что бытовая и фальшивая магия преподаются в этом порядке в качестве учебного курса для истинной магии. Но лишь немногие, как магусы, понимают, что истинная магия — это не движения пальцев и написание слов, а восприятие потока маны и обучение его управлению.

Твои дыхательные упражнения также являются костылём, поскольку они помогли тебе получить доступ к ядру маны и заставили осознавать её поток. Фальшивая магия, напротив, плохая, так как она делает своих пользователей слишком зависимыми от её силы.

Большинство пользователей фальшивой магии настолько одержимы такими деталями, как знаки рукой и произношение, что живут всю свою жизнь, не замечая того, что лежит за ними. Фальшивые маги, особенно с большим талантом, становятся настолько самодовольными, будучи в состоянии сделать то, что никто другой не может, что они никогда не останавливаются на мгновение, чтобы спросить себя, почему. Это своего рода ирония судьбы].

Лит был в шоке, но всё же спросил:

[Если ты всё это выяснила, почему не сказала мне? Что это за дыры в твоей теории, о которых ты упоминала ранее?]

Солус смутилась, но всё же ответила:

[Потому что я не могу ответить на некоторые ключевые моменты моей собственной теории. Если я права, то почему фальшивая магия доступна для всех? Почему истинные маги убивают того, кто пытается распространить её на весь мир?]

Солус объединила их мысли, показывая Литу всё то, что она заметила, читая книгу по истории. Как много теоретиков и восходящих магов погибло в результате несчастных случаев или при загадочных обстоятельствах, часто сразу после того, как объявили магическому сообществу о своём новаторском открытии.

Другие, вместо этого, были уволены как мошенники, прежде чем сойти с ума и исчезнуть.

Лит мог только рассмеяться от души.

[О боже, Солус, ты такая умная и в то же время такая наивная касательно людских нравов. Ответ очень прост, ты знаешь, почему на Земле у нас были пробки? Потому что каждый мог получить машину. Неужели ты позволишь какому-нибудь безумцу, какому-нибудь наивному дураку прибрать к рукам такую власть?

Фальшивая магия — это средство контроля над массами, это не последний тест, как ты думаешь. После того как человек обнаруживает истинную магию, последний тест — проявить достаточно ума, чтобы молча присоединиться к клубу и пожинать плоды. А если тебе не нравятся правила клуба, единственный выход — смерть!]

 

Глава 25 - Истинная и фальшивая магия II

Когда они закончили сравнивать заметки Солус об объяснении истинной магии, было уже поздно. Литу пришлось спешно выбираться из леса, пока не стало слишком темно. Он не боялся ночных хищников, но вот своей матери Элины — другое дело.

«Если я вернусь слишком поздно, меня на несколько недель посадят под домашний арест. Чёрт побери, я так ненавижу комендантский час!»

Он не хотел возвращаться домой с пустыми руками, поэтому достал из карманного измерения пару толстых грызунов, которых приберёг для таких случаев.

 

***

 

На следующий день Нана сообщила Литу, что граф согласился помочь и что некоторые из его лучших книг уже в пути.

Лит был вынужден притвориться, что всё ещё поглощён книгой по истории Наны: она была слишком большой, чтобы закончить её за один раз. Он провёл этот день, сокращая все описания заклинаний первого уровня в своём гримуаре, сохранив только имя, печати, инструкции по произношению и краткое описание для каждого заклинания.

«Мне не нужно тратить драгоценные страницы на это дерьмо, я могу подделать печати, быстро двигая руками, но мне всё равно нужно помнить каждое новое магическое слово, чтобы притворяться, что я использую фальшивую магию. Кроме того, если Нана хочет меня проверить, я должен показать ей своё мастерство. Нет худа без добра: изучив этот материал, я смогу предсказать заклинание врага и, если это необходимо, противостоять ему».

Не раз Лит ловил себя на мысли, что ему хочется, чтобы Солус могла управлять его телом по своему желанию. Её память была гораздо лучше, и это сэкономило бы ему много времени и сил.

Единственное заклинание, которое Лит действительно хотел опробовать, было «Парящее тело» магии воздуха. С помощью этого заклинания можно было заставить парить в воздухе что угодно или кого угодно весом не тяжелее ста килограммов.

Его можно было применять по-разному: тормозить свободное падение, бережно перемещать тяжело раненного пациента или для того, чтобы, не оставляя следов, бесшумно перемещаться во время охоты или разведки.

Это было заклинание, что Лит множество раз пытался самостоятельно выучить, но безуспешно. Он мог легко заставить других парить с помощью магии духа, но не себя. Сосредоточившись на заклинании, было очень трудно балансировать всем телом, то же самое можно было сказать и об использовании магии воздуха вместо магии духа.

Малейшая ошибка заставляла его плыть вверх ногами или кружиться, как в стиральной машине. Литу никогда не удавалось нормально парить, не говоря уже о том, чтобы двигаться.

«Если Солус права и фальшивая магия — это учебный курс, то я смогу использовать это заклинание, чтобы научиться парить. Затем самым естественным шагом является превращение его в заклинание полёта. Не могу дождаться, чтобы взлететь в небо, как мои герои детства!»

Сразу после обеда Лит вернулся в лес и начал тренироваться. Магическим словом Парящего тела было «Брезза Ри Лак», поэтому у него не было проблем с произношением. Печати, напротив, были довольно сложными.

Научившись на своих ошибках, Лит, прежде чем перейти к печатям, сперва убедился, что правильно понял магическое слово. Он сделал это медленно и легко, ему не нужно было учиться быстро бросать его, только узнать с помощью заклинания, как распределять энергию.

После всего лишь нескольких попыток Литу удалось правильно произнести Парящее тело. Это было странное чувство, сильно отличающееся от того, что он ожидал.

Чтобы парить, требовался не один сильный восходящий поток, а одновременно сотни их, а чтобы правильно удерживать равновесие, каждый из них должен подталкивать вверх с одинаковой силой.

«Всё гораздо хуже, чем я ожидал. Неудивительно, что в прошлом я всегда терпел неудачу. Так, согласно книге, Парящее тело делает меня невесомым, но я остаюсь на одном месте, а чтобы двигаться, мне нужна либо внешняя поддержка, либо бытовая магия воздуха».

Лит начал генерировать слабые потоки ветра, двигаясь как игрушечный дрон.

«Потрясающее ощущение! У этого заклинания есть бесчисленное множество применений. Странно, почему оно лишь первого уровня, несмотря на то что такое сложное».

[Потому что оно длится всего одну минуту], — напомнила ему Солус, когда Лит уже опускался на землю.

Поэкспериментировав несколько раз с Парящим телом, Лит воспользовался своим потоком маны, чтобы воспроизвести заклинание. Вскоре стало ясно, что он не сможет сделать это за полдня. Истинная магия, в конце концов, была намного сложнее, чем её фальшивый аналог.

Злой и расстроенный Лит безостановочно ворчал:

[Всё это так раздражает, когда приходится изучать два вида магии для каждого проклятого заклинания. Говорю тебе, Солус, я всерьёз подумывал использовать вместо этого Парящее тело. Но если я слишком глуп для этого, тогда мне придётся изучить все его версии верхнего уровня, и, кто знает, на каком этапе будет, собственно, полёт. А таким образом, напротив, как только я получу прочную основу, всё остальное должно быть легко. Или, по крайней мере, я на это надеюсь].

Лит весь день и ночь упражнялся в своём новом заклинании левитации, но, когда наступило утро, он так и не добился успеха.

На следующий день в дом Наны доставили небольшой ящик с книгами, и она быстро передала его Литу.

— Будь они моими, я бы никогда не позволила тебе вынести их из моего дома. Но граф недвусмысленно сказал мне, что ты волен забрать их домой, если посчитаешь нужным. Ларк очень щедрый человек, но не злоупотребляй его доверием.

Сначала Лит действительно разозлился. Он совершенно забыл о своей мольбе о помощи, и теперь, когда его завалили бесполезными книгами, он должен был делать вид, что читает их. После двух дней, проведённых взаперти, его тело жаждало каких-то действий.

Но потом он заметил, что книг по истории было не так уж много — большинство из них были биографиями и автобиографиями прошлых и нынешних выдающихся волшебников, архимагов и магусов. Наконец-то у него под рукой была нужная информация о том, сколько талантов он может раскрыть.

Лит в конце концов увидел свет в конце одного из многочисленных туннелей, в которых он застрял. До сих пор его ученичество только добавляло проблем в его жизнь, и удача в кои-то веки заставила его почувствовать себя по-настоящему хорошо.

Он записал в свой гримуар все подвиги, которые совершали его образцы для подражания, и в каком возрасте им это удалось. Затем наступила самая серьёзная часть, решающая, как далеко зайдёт его игра.

«Я скромного происхождения и не имею покровителя. Подражать магусу — всё равно что ухаживать за смертью. Если даже раскрытие меньшего, чем у Наны, таланта заставило дворянина попытаться убить меня, то проявление мастерства как у магистра внесёт меня в расстрельный список самых влиятельных семей».

[Возможно, лучший выбор — это демонстрировать способности ниже уровня таланта Наны. Если граф Ларк начнёт защищать тебя, ты сможешь подняться до её уровня. Мужчина-маг с таким навыком определённо заслуживает внимания. С этого момента лучше корректировать уровень своего мастерства в зависимости от того, как развиваются события], — вмешалась Солус.

[Ты читаешь мои мысли], — мысленно кивнул Лит.

В течение следующих недель, находясь в доме Наны, Лит и Солус разделили задачи, стоявшие перед ними. Лит зазубрил все заклинания первого уровня, в то время как Солус читала книги графа и отмечала каждую соответствующую деталь.

Лит дал ей контроль над магией духа и воды, что позволило ей перелистывать книги и писать приложение к гримуару.

Во второй половине дня они собирались заставить «Левитацию» работать. Мало-помалу ребята отрабатывали все проблемы, иногда даже улучшая основы Парящего тела.

Лит завершил Левитацию после более чем месяца тяжёлой работы, и к тому времени он также уже освоил все заклинания первого уровня, но он был вынужден ждать. Согласно книгам графа, это был подвиг, достойный будущего архимага.

Так что ему пришлось ждать ещё полмесяца, прежде чем открыть Нане плоды своих стараний. Она была действительно впечатлена мастерством и решимостью Лита.

Нана сказала ему, что в своё время ей понадобилось меньше месяца, чтобы выучить всю книгу наизусть, и, несмотря на то что Лит обладал меньшим талантом, ему удалось добиться того же результата всего за две недели.

Нана ожидала, что это займёт у него не меньше двух месяцев.

Она предложила ему помогать ей в напряжённые часы работы, и Лит с радостью согласился. Пока Лит не завершил Левитацию, он не охотился, и со дня его последней охоты прошло больше месяца. Мало того что запас добычи, который он держал в карманном измерении, был почти исчерпан, но этот огромный перерыв также стоил ему больших денег.

Литу нужно было наверстать упущенное время. Официально он знал только два заклинания первого уровня магии света: «Винир Рад Ту» (заклинание обнаружения болезней и травм) и «Винир Дан» (основное исцеляющее заклинание, способное лечить кашель, лёгкие простуды и не слишком глубокие порезы).

Следовательно, в большинстве случаев он получал только плату за диагностику, так как лечила пациентов Нана. Хоть он и мог только залечить незначительные травмы, его доходы были не так уж плохи.

Бизнес Наны имел глубокие корни, и люди из всех соседних деревень приходили к ней за помощью.

С тех пор как он стал проводить больше времени в приёмной, Лит обнаружил, что для людей Люции Нана была гораздо больше, чем целительницей — она также была их защитницей и самым сильным блюстителем закона.

Просто живя там, большинство бандитов избегали деревни, а те, кто был достаточно храбр, чтобы напасть, прежде чем нанести какой-либо реальный ущерб, быстро встречались со своим Создателем. Нана была щитом для населения и всех местных торговцев.

Ни один иностранный купец, молодой господин или молодая госпожа, не могли запугать народ Люции, не навлекая на себя её гнев. Иногда её вызывали даже для того, чтобы положить конец пьяной драке.

Литу было сложно поверить, что она настолько расположена к людям, которым она служит, что всегда готова вмешаться в случае необходимости.

Однажды, после того как Нана преподала урок телохранителям молодого дворянина и ему самому, который был убеждён, что может силой взять любую понравившуюся ему девицу, Лит решил докопаться до правды.

Старая карга уже доказала, что деньги для неё важнее всего на свете. Лит уже не раз попадался на её любезности и обжигался на этом, поэтому он хотел знать, каковы её истинные мотивы.

Грубить своему наставнику было определённо плохой идеей, поэтому он подошёл к задаче более тонко.

— Нана, я действительно не знаю, как выразить своё восхищение вами. Вы заботитесь о безопасности деревни, ничего не требуя взамен. Это действительно впечатляет…

Нана громко рассмеялась, и голос её прозвучал зловеще.

— Ты действительно забавный, малыш. Иногда ты такой мудрый, что я почти забываю, что тебе всего шесть лет. Но всякий раз, когда ты говоришь такую ерунду, ты действительно выглядишь как наивный ребёнок. Конечно, я получаю кое-что взамен. Ты когда-нибудь задумывался, почему мои процедуры стоят так дорого?

 

Глава 26 - Доброта и возмездие

— Ты когда-нибудь задумывался, почему мои процедуры стоят так дорого? — спросила Нана.

— На самом деле, да, много раз. Но я всегда думал, что это нормальные цены для целителя.

В тот момент, когда Лит произнёс это вслух, он вспомнил, как невежественен он был в обычаях нового мира.

— Это не так, — покачала головой Нана. — Послушай, маленький бесёнок, через несколько лет ты выберешься из этой деревни и встретишься лицом к лицу с миром. Не все так добры, как твои родители, и большинство дворян непохожи на графа Ларка.

— Для обычного человека жизнь трудна и чаще всего несправедлива, а тяжёлая работа ничего не стоит без удачи и возможностей. Я говорю тебе это не потому, что хочу напугать тебя, а только потому, что не хочу, чтобы ты повторил мои ошибки.

— Тебе нужно поумнеть, так что давай я расскажу тебе одну историю. Когда-то давным-давно один маг, впавший в немилость, решил вернуться в свою старую деревню, поселиться там и забыть о своих неудачах. Сначала люди боялись её, думая, что она будет злоупотреблять своей властью и могуществом, чтобы решить свои старые ссоры. Но она была слишком уставшей и измученной для мелкой мести, она хотела лишь покоя. Поэтому, когда она стала знахаркой, не делая ничего иного, кроме ухаживания за больными и ранеными за справедливую цену, жители деревни были действительно счастливы. И когда они заметили, что с момента её приезда разбойники, купцы и дворяне стали относиться к деревне с гораздо большим уважением, они пришли в восторг.

— Но время от времени плохие вещи всё же случались, так как маг не была заинтересована в том, чтобы играть в героя. Итак, люди в деревне предложили ей сделку. Они хотели заплатить ей определённую сумму в обмен на её помощь. Всё было прекрасно, и какое-то время все были счастливы. Но однажды жители деревни, те самые, кто нуждались в её покровительстве, решили внести небольшие изменения в первоначальную сделку.

— Разумеется, мир и покой творили чудеса для бизнеса, и присутствие мага приводило из соседних деревень множество людей, ищущих исцеления, но та сумма каждый год тяжёлым бременем ложилась на их доходы. Даже того факта, что самый важный дворянин графства сделал деревню постоянным местом проведения местного весеннего фестиваля, было недостаточно, чтобы утолить их алчность. Поэтому они решили убедить местных фермеров, что в их интересах помогать жителям деревни покрыть сумму, которую те согласились заплатить магу.

— Ты спросишь, как им удалось это сделать? Ну, скажем так, не взывая к доброте их сердец. Они просто пригрозили фермерам изменить обменный курс их товаров так, что их жизнь превратилась бы в кошмар. И что могли с этим поделать фермеры? Ничего. Им нужен был кузнец для их инструментов, купец для покупки и продажи скота и урожая.

— Всё остальное ты легко можешь себе представить. Без жителей деревни фермеры были бы отрезаны от остальной части округа. Отказавшись, каждому фермеру пришлось бы круглый год путешествовать по несколько дней, даже чтобы купить новый плуг. Не говоря уже о том, как трудно и опасно будет перевозить скот и урожай к ближайшему торговцу, оставляя семью и поля без присмотра.

Лит кивнул с жёстким выражением лица.

— Дай угадаю: согласно новому договору, каждый раз, когда крестьяне нуждались в помощи мага, они платили часть оговорённой суммы.

— Как и все остальные.

Когда Нана закончила свой рассказ, она смогла прочесть гнев и отвращение в глазах своего ученика.

— Ну-ну, Лит, я не хотела тебя разозлить; цель была показать тебе, как обычные люди, даже хорошие люди, ежедневно поступают друг с другом. Мы хорошие друзья и всё такое, но это лишь до тех пор, пока дело не коснётся наших карманов и родных, тогда на первом месте стоят собственные приоритеты. Жизнь тяжела для всех, но для магов она во сто крат хуже. Обычные люди видят в нас монстров, дворяне — тех, кого можно подчинить или эксплуатировать. Но худшее всегда исходит от нас самих. Даже в магической академии ты найдёшь скрытые ранги, иерархию, и конкуренция будет жёстче, чем ты можешь себе представить. Давление, которое семьи и учителя оказывают на этих бедных детей, быстро превращает их в свирепых зверей. Их оценивают, судят и смотрят сверху вниз за каждую ошибку, что они совершают. Социальный статус, богатство, талант — чем больше у них есть, тем выше ожидания от них.

Лит начинал путаться.

— Значит, вы хотите, чтобы я был с ними помягче? Не судил поспешно? Попытался заводить друзей, а не врагов?

Он усмехался про себя.

— Боже упаси! Совсем наоборот! — в отчаянии завопила Нана, размахивая руками, как истеричная птица.

— Я уже говорила, тебе нужно поумнеть. Не ведись, если однажды кто-то сделает что-то хорошее. Как, по-твоему, они будут обращаться с грязным бедным деревенским простофилей? Как ты думаешь, как они относились ко мне? Поначалу ты легко подружишься со студентами низших сословий, но, как только ты проявишь какой-либо талант, тебя будут окружать только два вида людей: те, кто хочет уничтожить тебя, и те, кто хочет подлизаться к тебе. Держись подальше от первых и ещё дальше от вторых, иначе ты закончишь так же, как и я. Наивно полагая, что у тебя есть много друзей, пока ты не допустишь одну-единственную ошибку, и тогда они, подобно всем остальным, набросятся на тебя, оставляя вокруг тебя только выжженную землю.

Закончив говорить, Нана выглядела очень усталой и озлобленной, уставившись в пол слезящимися глазами. Казалось, она постарела лет на двадцать.

Лит некоторое время обдумывал её слова, прежде чем дать ей ответ.

— Я ценю ваши советы и всегда буду дорожить ими. Но я также надеюсь, что вы поймёте, что ваша история сильно разозлила меня. Итак, вот мой план на ближайшее будущее…

Когда Нана выслушала идею Лита, она от души рассмеялась, возвращаясь к своей прежней язвительности.

— Именно об этом я и говорю. Молодчина! Похоже, я наконец-то начинаю вбивать в твою голову здравый смысл. У тебя есть моё разрешение, но делай это только в моё отсутствие, иначе это плохо отразится на моих доходах. Если кто-нибудь пожалуется или попытается сделать что-то забавное, я тебя прикрою.

 

***

 

В последующие месяцы Литу пришлось снова и снова доказывать свои магические навыки целителя, прежде чем Нана дала ему книгу о магии второго уровня. Это позволило ему расширить свой официальный набор навыков и получить признание народа Люции как истинного целителя.

Лит наконец-то мог перейти к осуществлению своего плана.

Нана не всегда была в своём домашнем офисе. Иногда это были какие-то личные дела, но в большинстве случаев её отсутствие было связано с тем, что ей приходилось делать визиты на дом к пациентам, которых нельзя было транспортировать.

В это время за всё отвечал Лит. Те, кто мог себе это позволить, ждали возвращения Наны. В конце концов Лит всё ещё был шестилетним ребёнком, и он не казался достаточно надёжным, чтобы без присмотра Наны доверить чью-то жизнь его рукам.

Но чрезвычайных ситуаций нельзя предугадать, поэтому всегда был кто-то достаточно отчаянный, чтобы прийти за его помощью. Его первым настоящим пациентом оказался Лука, младший брат Ризеля.

Он был совсем крохой, поэтому у его матери, Лизы, было испуганное выражение лица, когда она принесла его. Лука отчаянно плакал, а его левая рука была фиолетовой и распухшей, согнутой под неестественным углом.

Лит даже не успел задёрнуть занавеску, чтобы дать им немного уединения, как Лиза положила Луку на кровать и начала умолять о помощи.

— Это всё моя вина, я такая дура. Я держала его на руках, пока готовила обед, как он вдруг он начал вырываться и упал. Не могли бы вы помочь моему ребёнку?

Лит быстро взмахнул пальцами, сложенными в печать «Винир Рад Ту!», и маленький лучик света заплясал вокруг ребёнка и проник в его грудь. Свет распространился по всему его телу, тускнея вокруг груди и левой руки.

Сразу же после этого Лит произнёс «Винир Лакхат!», и магия света, направляемая его силой воли, сперва притупила боль, а затем заставила осколки костей грудной клетки и руки снова срастись.

Лит применил на ребёнке свою технику Бодрость и, прежде чем прервать заклинание, воспользовался визуализацией, что дала ему техника, чтобы убедиться, что кости полностью срослись и выровнялись.

— У него была сломана рука и рёбра, но сейчас он как новенький.

Лука всё ещё плакал, но теперь он двигал обеими руками, его кожа порозовела, а синяки пропали.

Лиза облегчённо вздохнула, поблагодарив Лита глубоким поклоном, прежде чем вручить ему деньги.

Это была обычная цена Наны — четыре медных монеты. На эту сумму семья из четырёх человек могла питаться целый день.

Лит взял только два — такова была бы плата без налога на защиту деревни. Увидев, что женщина смутилась, Лит прошептал:

— Я знаю о сделке с жителями деревни, и я не Нана. Я никого не защищаю, кроме того, фермеры должны держаться вместе, я прав? Пожалуйста, держите рот на замке, иначе в следующий раз я буду вынужден попросить у вас полную цену.

Лиза задыхалась, её глаза слезились. Она не знала, что и сказать.

— Тогда могу я попросить вас проверить и мою ногу? Она болит уже с некоторых пор, и боль со временем не стала легче.

— Так вот, как маленький Лука сумел ускользнуть? — спросил Лит.

— Да, несколько недель назад я неудачно упала, ремонтируя дыру в крыше. Поначалу это было не очень больно, а из-за ребёнка мы не можем себе позволить визиты к врачу по всякой ерунде.

Лит снова использовал Бодрость, используя заклинание обнаружения повреждений в качестве прикрытия.

«Святое дерьмо, у неё сломана нога. Просто чудо, что она ещё может ходить, не хромая», — подумал Лит.

После её исцеления Лит сомневался, принять ли оставшуюся часть денег. Он видел в ней Элину, и все жертвы, которые принесла его семья только ради того, чтобы сохранить жизнь Тисте, всегда были живы в его памяти.

Лит не мог не сопереживать ежедневной борьбе, которую ежедневно вели его соседи, воспринимая их как реальных людей, таких же как он, вместо того, чтобы отбросить их подобно мусору, как он всегда делал с теми, кого убил в прошлом.

К счастью, Лиза сделала выбор за него — прежде чем он успел сказать хоть слово, она вручила ему деньги, открывая занавес.

«Какая гордая женщина, она действительно заслуживает моего уважения. В следующий раз, когда она придёт, я проведу исцеление, проверяя рану, так что ей не придётся платить», — подумал Лит.

Эти четыре медные монеты были самыми тяжёлыми из всех, что когда-либо держал Лит. Семье Лизы придётся пропустить один-два приёма пищи, чтобы покрыть эти расходы.

С этого дня Лит собирался делать то же самое для всех фермеров, всегда побуждая их хранить молчание.

Вскоре его репутация за пределами деревни дико выросла.

Но внутри тех же самых границ всё было совсем по-другому.

В следующий раз, когда Нану вызвали на дом, вошёл другой пациент. Это был Ренкин, купец и самый богатый человек в деревне. Он ворвался в дом, с помощью одного из своих помощников неся своего сына на самодельных носилках.

— Нана! Где, во имя девяти преисподних, эта окаянная целительница, когда она действительно нужна?!

— Она сейчас на вызове.

Лит двинулся вперёд, освобождая дорогу носилкам. Мальчику было около пятнадцати лет, его чёрные волосы ярко выделялись на бледном лице. Из ноги у него текла кровь, несмотря на то что рана была туго перевязана.

— Где же она? — завопил Ренкин.

— С людьми, ремонтирующими мост Колен, произошёл несчастный случай, и она вернётся в лучшем случае вечером.

— Идиот, неужели ты не видишь, что мой сын умирает? У меня нет столько времени!

Лит раздражённо фыркнул.

— Если вы будете кричать и грубить, то дверь вон там. Но если вы хотите, чтобы я позаботился о нём…

Лит протянул правую руку, указывая левой на табличку на стене, гласившую: «Оплата вперёд. Никаких возвратов».

— Платить тебе?! Сколько тебе, четыре?

— Почти шесть с половиной. Опять же, если вы не собираетесь платить, освободите место для других клиентов. Если ждёте чуда, не стесняйтесь молиться, но делайте это снаружи.

Тон Лита был холоден, как лёд.

— Ладно, ладно! Вот тебе, чёрт возьми, четыре медные монеты, — Ренкин сдался.

— Восемь.

Лит остановил его прежде, чем он успел вытащить деньги из кошелька.

— Это явно глубокая рана, требующая двух заклинаний второго уровня, если не третьего. В любом случае цена за лечение восемь медных монет.

Лит указал на другую табличку, где были указаны цены: «Осмотр: 1 медная монета. Заклинания первого уровня: +1 мм. Заклинания второго уровня: +3 мм. Заклинания третьего уровня: +7 мм».

— Но это же цены Наны! Ты не Нана!

— Неужели? Что меня выдало? Возраст? Рост? Пол? Вы действительно проницательны, достойны называться торговцем! — Лит передразнил язвительный тон своего посетителя.

Ренкин задыхался от гнева.

— Наглый сопляк! Я имел в виду, что ты не должен просить так много! Разве твоя хозяйка не говорила тебе о нашем соглашении?

В ответ Лит лишь указал на фразу в конце второй таблички, где большими ярко-красными буквами было написано: «Никаких скидок, никогда».

— Разве у тебя нет сердца? Как ты можешь просить так много? В конце концов, ты слишком молод и неопытен!

Ренкин гордился тем, что за все годы своего купечества он никогда не переплачивал ни за один товар. Он был полон решимости любой ценой получить скидку.

— Я мог бы возразить, что не думаю, что вы когда-либо делали скидку кому-то лишь за то, что он указывал на ваш возраст или привлекательность. Кроме того, кто вообще будет торговаться за жизнь своего сына? Я сомневаюсь, что вся исцеляющая магия мира поможет ему, когда он истечёт кровью.

Наконец вспомнив о своём любимом Гарте, Ренкин в итоге заплатил названную цену, позволив Литу выполнить его работу.

— Что случилось? — спросил Лит после того, как использовал «Винир Рад Ту» в сочетании с Бодростью, ощутив глубокую рваную рану, проходящую через бедренную артерию.

— Этому болвану и его тупому лучшему другу пришла в голову блестящая идея попрактиковаться в фехтовании на настоящих мечах, и вот результат.

— Он потерял много крови. Ему нужен отдых, и давайте ему полусырое мясо, — сказал Лит после того, как полностью залечил ногу.

Позже, в тот же день, когда Ренкин вернулся, чтобы пожаловаться Нане на её ученика, она целую минуту хохотала ему в лицо, прежде чем захлопнуть дверь перед его носом.

 

Глава 27 - Заслуги и доверие

Прошло ещё два года, и Литу исполнилось уже восемь лет. За это время он освоил все заклинания, содержащиеся в книгах Наны, что привело его официальный набор навыков к наиболее распространённым заклинаниям третьего уровня.

Книги с заклинаниями высшего уровня стоили очень дорого, и Нана не собиралась их приобретать. В конце концов у неё был свой собственный гримуар. Книги, которые она покупала на протяжении многих лет, были в основном для демонстрации клиентам, что они их могут купить.

Но в то время как его мастерство в фальшивой магии застопорилось, Лит использовал эти годы, чтобы углубить своё понимание истинной магии. Его понимание её глубины и основ значительно улучшилось.

Практикуя истинную магию каждый день в качестве целителя, он достиг такого тонкого контроля над магией света и тьмы, что в конце концов приобрёл необходимый навык, чтобы навсегда избавиться от врождённого дефекта Тисты.

Проблема заключалась в том, что, несмотря на все его усилия, его ядро маны было недостаточно развитым, чтобы выполнить лечение, разработанное Литом.

В течение этих лет он использовал Накопление всякий раз, когда мог, заставляя своё ядро маны проходить через несколько циклов расширения и сжатия, превращая его из тёмно-зелёного в ярко-зелёный.

К несчастью, оно всё ещё было зелёным. Нечистотам Лита ещё лишь предстояло достичь ядра, и до тех пор и его мана, и тело не подвергнутся качественным изменениям. Он достиг узкого места, и понятия не имел, как его преодолеть.

Солус тоже сильно изменилась. Она больше не была ограничена своей формой гальки, и могла фактически превратиться в любую форму, сохраняя ту же самую общую массу.

Это позволило Солус принять форму гладкого каменного кольца, которое Лит носил на среднем пальце правой руки.

Когда она спросила его, почему кольцо на среднем пальце, Лит ответил странным коротким стихотворением, связанным с зелёным кольцом силы. Это было что-то связанное с его детством, которое он очень любил.

Наряду с частью её силы, Солус также восстановила новую функцию, — то, что Лит называл Солуспедией. Это было ещё одно карманное измерение, но специально созданное для книг и любых средств хранения знаний.

Со всеми книгами, которые Лит хранил в Солуспедии, он мог сверяться одной лишь мыслью. Например, храня свой гримуар, ему больше не нужно было запоминать магические слова и знаки рук для фальшивых магических заклинаний, которые он выучил.

Литу ещё предстояло попрактиковаться в жестах и произношении, но ему нужно было лишь подумать о требуемом, чтобы вспомнить всё до мельчайших деталей. То же самое касалось карт, трав и бестиариев.

Лит отдал почти всё, что заработал в качестве целителя, своей семье, позволив им вести гораздо более лёгкую жизнь и накопить приличное приданое для Рены и Тисты.

Всё, что он хранил для себя, он использовал для покупки самых подробных компендиумов, которые он мог найти о самых полезных темах, таких как закон, придворный этикет и даже словарь.

Пока они находились в Солуспедии, Лит знал их вдоль и поперёк. Что заставляло его внутренне злорадствовать, так это то, что он мог купить даже те предметы, которые практически рассыпались на части.

Для него это не было проблемой. Как и в случае карманного измерения, они будут заморожены во времени и, следовательно, потенциально вечны.

После того как его восьмая зима закончилась, Лит получил звонок от графа Ларка по коммуникационному амулету Наны. Это событие застало его врасплох, граф никогда раньше с ним не связывался.

У него было много видеозвонков и собеседований по работе через Скайп на Земле, он был знаком с такого рода встречами. Лит низко поклонился в знак приветствия, сжимая кулак.

— Дорогой Лит, ты всегда такой вежливый. Нет необходимости во всех формальностях, ты теперь среди друзей.

Граф Ларк держался приветливо и дружелюбно, что делало его похожим скорее на дядю, называющего его племянником, чем на Лорда.

— Граф Ларк, чем я могу быть полезен?

Лит взглянул на Нану, стоявшую рядом с ним, в поисках одобрения. Она кивнула, глядя на магическую голограмму графа.

— Ты накопил довольно много заслуг, я хотел бы знать, планируешь ли ты использовать некоторые из них.

Заслуги были чем-то, что любой, кто внёс свой вклад в благосостояние королевства, получит и может обменять на привилегии или товары.

Осуждённый мог бы сократить свой срок, служа в армии и зарабатывая заслуги, фермер мог бы получить больше земли бесплатно, учёный мог бы получить рекомендацию на государственную работу.

— Заслуги? Я ничего не делал…

— Совсем наоборот, дорогой Лит. Каждый год я получаю сотни благодарственных писем от фермеров и их семей, о выдающейся работе, которую ты выполняешь как целитель.

— Письмо считается заслугой?

— Одно письмо — нет, но десятки, сотни писем об одном и том же человеке в течение длительного периода времени — конечно да. У тебя есть что-нибудь на примете, с чем королевство может тебе помочь?

Лит некоторое время размышлял, просматривая книгу законов в Солуспедии. Попросить землю было самоубийством, его семья уже растянулась, и они не могут позволить себе нанять помощников.

Королевство не променяло бы заслуги на деньги, но Лит всё равно мог получить следующую лучшую вещь.

— Достаточно ли у меня заслуг, чтобы моя семья была освобождена от налогов в этом году?

От потрясения граф Ларк выронил монокль, приоткрыв рот.

— Налоги? Твоя семья всё ещё платит налоги?

— Да, мы законопослушные граждане, ваша светлость.

Лит был почти так же смущён, как и граф, но с более невозмутимым лицом.

— Я живьём сдеру шкуру с моего бухгалтера!

Граф вскочил со стула, лицо его побагровело от гнева.

— Я велел этому бездарному болвану, не брать с твоей семьи налоги с того самого дня, как леди Нерея взяла тебя под своё крыло! Клянусь богами, я уволю этого человека с такими плохими рекомендациями, что он никогда не найдёт другого работодателя.

Лит попытался успокоить графа.

— Может, это и к лучшему. Я бы предпочёл быть оправданным из-за моих заслуг, а не за то, что обучался у Наны.

Граф снова сел с озадаченным выражением лица.

— Почему же? Результат тот же, и ты сохранишь свои заслуги для будущих потребностей.

— Это может показаться просто вопросом семантики, но это не так.

Лит объяснил.

— Если мою семью освободят от налогов, рано или поздно это всплывёт, и то, что произойдёт дальше, будет зависеть от причины, по которой мы это заслужили. Если это будет из-за моего статуса, то в глазах общества, это будет несправедливостью. Это может вызвать зависть и недовольство, и в таком тесном сообществе это может оказаться токсичным. Помощь и поддержка соседей имеют первостепенное значение для фермы, и я не останусь там навсегда. А если это будет из-за моих заслуг, это было бы чем-то, что сообщество даровало мне в знак благодарности за мои добрые дела. Будучи в состоянии как-то отплатить своему благодетелю, они будут чувствовать себя счастливыми и не дадут им затаить недобрые чувства.

Во время всех объяснений, Лит внутренне плакал от радости, поздравляя себя с приобретением словаря.

«Наконец-то я могу говорить так, как говорил на Земле. Неспособность правильно выразить себя всегда была таким бременем».

— Магия — это действительно высшая форма искусства. Только маг может быть таким мудрым, несмотря на свою молодость. Я действительно впечатлён, — граф Ларк кивнул в знак согласия.

— Даже маленький дракончик всё ещё считается драконом. Мальчик не только мудр не по годам, но и благословлён светом. Он достаточно талантлив, чтобы уже изобрести свои собственные заклинания света. Мастерство Лита как целителя почти на том же уровне, что и у меня в его возрасте, и он даже создал какое-то косметическое заклинание для своей сестры. У неё самая прекрасная кожа, которую я видела за всю свою жизнь. Это, конечно, только между нами, — вмешалась Нана.

Лит улыбался и кивал, но на самом деле был напуган до смерти. Нана, казалось, раскусила некоторые его обманы.

— Замечательно! Просто замечательно! Спасибо за доверие, Лит. Я сохраню твою тайну любой ценой!

Граф от радости вскочил со стула, снова потеряв монокль.

Когда звонок закончился, Лит уставился на Нану, не в силах выразить свои вопросы вслух. Она, как всегда, издевательски рассмеялась.

— Не надо так удивляться, я ведь тоже маг. Когда некоторые из твоих пациентов возвращались для независимого мнения, после описания свои травм я была обязана узнать правду. Некоторые из этих ран должны были быть выше твоего мастерства. Что касается твоей матери и сестры, ты просто перестарался, маленький бесёнок, они были слишком великолепны. Я хвалю тебя за то, что ты делаешь это медленно и с течением времени, но тот, кто хоть немного разбирается в магии, может что-то заподозрить. Что касается графа, то он тоже это заметит. Однажды, сначала Рена и позже Тиста примут участие в весеннем девичьем конкурсе. Или ты думаешь, что у него жёлуди вместо глаз? Ларк — честный человек, лучший дворянин, которого я когда-либо встречала. Если он думает, что у него есть твоё доверие, он сделает всё возможное, чтобы поддержать его. В конце концов, ты всё ещё его драгоценный любимый проект. Я сомневаюсь, что он рискнёт потерять всё, что вложил до сих пор, ради такого пустяка.

Лит ничего не мог поделать, кроме как согласиться.

— Учитель, вы ведь никому не доверяете, не так ли?

Нана фыркнула.

— Я едва доверяю себе. Кроме того, я единственная, кто всегда боролась за свои интересы.

Лит низко поклонился, сжав кулак.

— Учитель, ваш ученик благодарит вас за руководство и помощь. Я приму ваши слова близко к сердцу.

В последующие дни Лит не переставал винить себя за такие глупые ошибки.

«Чёрт возьми! Я всегда такой самоуверенный! Мне нужно перестать думать, что я всегда самый умный в мире. Я не могу продолжать портить мелкие детали, в конечном счёте это может оказаться фатальным. Наличие такого горького и циничного мастера — это скрытое благословение. Мы как две горошины в стручке. Она по-прежнему ничего не подозревает, и я должен продолжать в том же духе. Если она будет рядом, это поможет мне вырасти как магу и в то же время защитит меня от моей собственной глупости».

Кроме того, его семья была освобождена от ежегодных сборов благодаря его заслугам, и как он и предсказывал, это вызвало только радость и счастье у соседей. В конце концов это произошло благодаря им.

 

***

 

Это был обычный день в домашнем офисе Наны, когда ворвались два охотника, неся на своих плечах ещё двух охотников, покрытых кровью.

— Магический зверь! Магический зверь буйствует в лесу Траун! Пожалуйста, вы должны спасти моих людей. Этот монстр чуть не разорвал их на части! — крикнул охотник, шедший впереди.

 

Глава 28 - Охотник и добыча

Люди в приёмной освободили место для охотников, в то время как Нана и Лит быстро отпустили своих предыдущих пациентов, освобождая кровати для раненых.

Они были в таком отчаянии, что никто не жаловался на возраст Лита и его маленький рост. Прежде чем кто-то из охотников успел что-то сказать, оба целителя заговорили как один.

— Закрой шторы и позволь мне делать свою работу.

Они исполнили Винир Рад Ту, но вместо нахождения причины несчастья, которое обнаружилось у них перед глазами, оно предназначалось проверить, есть ли у них хоть капля надежды на спасение.

Лит даже не успел активировать Бодрость, как заметил, что женщина уже мертва. Тем не менее он попытался, но не было никакого потока маны, которым можно было бы манипулировать, никакой жизненной силы, которую можно было бы усилить с помощью магии света.

— Мне очень жаль. Она была уже мертва до того, как ты пришёл, — сказал Лит, закрывая глаза мёртвой женщины.

Прежде чем он успел продолжить, Нана крикнула ему:

— Иди сюда, быстро! Мы всё ещё можем спасти его, если будем работать вместе!

Лит бросился к другой кровати и встал у ног мужчины, в то время как Нана встала у изголовья. Они оба нуждались в пространстве, чтобы действовать наилучшим образом.

Нана была права — у него всё ещё чувствовался поток маны, несмотря на то, что он был слабым. Раны охотника были очень глубокими, и Лит сомневался, что фальшивая магия сможет ему помочь.

Фальшивая магия исцеления распространялась на всё тело, прежде чем сосредоточиться на ране, и это заставляло её действовать несколько секунд. Что ещё хуже, процесс распространения и фокусировки приведёт к тому, что заклинание потеряет часть своей эффективности.

Истинная магия исцеления, напротив, непосредственно воздействовала бы на рану. Благодаря Бодрости, Лит также мог бы точно определить, как посылать магию света с хирургической точностью, максимизируя силу заклинания.

«Магия света не является специальностью Наны, в конце концов. Раз она позвала меня, значит, надеется, что мои личные заклинания могут спасти этого мужчину», — подумал он.

На мгновение Лит заколебался. Он хотел бы иметь время, чтобы обдумать соотношение риска и выгоды в этом сценарии.

Ему было наплевать на жизнь незнакомца. Гораздо больше он боялся раскрыть свои секреты, потеряв при этом всё.

«К чёрту всё! Рано или поздно мне придётся раскрыться. Я хочу верить в Нану и дам шанс всему этому “благословлённому светом” бреду. Волков бояться — в лес не ходить».

Лит начал делать быстрые знаки руками, смешанные с ручными печатями ниндзя, которые он помнил из старого фильма. Он готовил эту хореографию со времени последнего разговора с графом Ларком.

— Винир Эскла! — произнёс Лит.

Магия света текла прямо через кровеносные сосуды охотника, восстанавливая их и останавливая кровопотерю. С помощью Наны, поддерживающей его условия стабильными, Лит смог довести охотника до точки, где фальшивая магия могла спасти его.

После этого ему пришлось прислониться к стене и соскользнуть на землю.

Лит был измотан, он никогда не пытался сделать что-то, что требовало столько внимания и маны в течение длительного времени.

«Чёрт бы побрал моё дурацкое зелёное ядро маны! Если бы оно уже было голубым, возможно, мне не пришлось бы останавливаться в середине процедуры», — думал он.

К счастью, Нана взяла на себя всю ответственность за успех, избавив Лита от любых возможных вопросов о его неизвестном заклинании.

Взяв свои сорок медных монет, она предупредила предводителя охотников.

— Он жив, но очень слаб. Я даже не могу заверить вас в полном выздоровлении. Его раны были слишком глубоки, мы сделали всё, что могли.

— Сорок медных монет, почти чёртова половина серебряной монеты, и это всё, что ты можешь сказать? Куча «если» и принятие желаемого за действительное? — закричал охотник.

Нана ясно понимала, что этот человек на самом деле не сердится ни на неё, ни на Лита, он всё ещё не мог смириться с потерей одного, если не обоих своих друзей.

Но ей было всё равно.

Когда дело доходило до гнева, Нана была непревзойдённой, она была козлом отпущения за чужое плохое поведение, которого хватило бы на всю жизнь.

— Слушай меня, молодой человек, и слушай внимательно. Найди-ка мне хоть одну деревню, в которой есть не один, а два целителя, способных наложить заклинания третьего уровня! Если хочешь уверенности, иди и найди Кришну Манохара, бога исцеления! Он живёт в академии Белого Грифона, всего в пятистах километрах отсюда! А теперь вон из моего дома, пока я тебя не выгнала!

Даже скорбящий человек знал, что дальнейшее противостояние магу, чьи глаза были полны силы и чей голос порождал дуновения ветра, было простым самоубийством.

Двум оставшимся в живых охотникам оставалось только подчиниться.

Пока Нана вытирала кровь, разбрызганную по комнате, Лит сумел использовать достаточно Бодрости, чтобы восстановить часть своих сил, поэтому он последовал за ними наружу.

Лес Траун располагался слишком уж близко к его дому.

— Господин охотник, погодите, пожалуйста!

Они уже были на полпути к таверне.

Лидер охотников действительно хотел выместить своё разочарование на маленьком вредителе, но он уже достаточно остыл, чтобы признать, что парень был невиновен. Скорее наоборот, он внёс свой вклад в спасение жизни его младшего брата.

Это, и он всё ещё был до смерти напуган Наной.

— Нет нужды в почтительном обращении, молодой человек. Меня зовут Экарт Лонгран, а это мой названый брат Флек Иротия.

— Меня зовут Лит, — трое мужчин поклонились друг другу.

— Человек, которому ты спас жизнь — мой младший брат, Отум Лонгран. Если я могу что-то сделать, чтобы отплатить тебе тем же, тебе нужно просто сказать.

— Не могли бы вы рассказать мне больше об этом магическом звере?

Экарт на мгновение вздрогнул, его глаза закрылись от страха, который память породила в его сердце. Но он был великим охотником, который танцевал со смертью бесчисленное количество раз. С каждой секундой к нему возвращалось мужество и бодрость духа.

— Это огромный бик. Вы знаете, что это такое?

Лит кивнул.

Согласно бестиарию в Солуспедии, бик был медведем, который эволюционировал в магического зверя. Они были в гармонии с магией земли, в редких случаях также с магией огня.

— Всё началось около месяца назад. На фермы в восточной части леса Траун напал бешеный зверь. Сначала он просто убивал скот, а потом возвращался в лес. Но потом та гарпия баронесса Рат назначила за бика огромную награду в надежде отомстить за своего безумного сына. Она считает, что тот стал жертвой зверя несколько лет назад.

«Рат? Имя кажется мне знакомым», — подумал Лит.

[Психопат, который пытался отнять у тебя кроликов], — напомнила ему Солус.

— И это было началом конца. После убийства нескольких охотников-новичков, соблазнённых обещанием лёгкой наживы, бик разлакомился человеческой плотью. С этого момента он начал выслеживать своих преследователей с помощью хитроумных ловушек. Когда мы поняли, насколько умён бик, было уже слишком поздно. Нам удалось уйти только потому, что он был слишком поглощён своей последней трапезой, чтобы преследовать нас.

Лит снова поклонился.

— Благодарю, я живу недалеко от леса, и ваша информация, возможно, только что спасла мою семью. Считайте, что ваш долг погашен.

Прежде чем он успел обернуться, Экарт схватил его за плечо.

— Я достаточно долго занимаюсь этим делом, чтобы сразу узнать товарища-охотника. Послушай меня, не гоняйся за ним. Этот зверь неестественен, он не только умён и хитер, но и движется с невероятной скоростью. Независимо от того, как быстро ты бегаешь, от него не убежать и не догнать его, он перемещается с места на место к-как призрак. Я знаю, это звучит глупо, но я думаю, что это мстительный дух.

Лит ещё раз поблагодарил его, прежде чем вернуться помочь перенести Отума в одну из комнат таверны и смыть кровь с пола дома Наны.

Когда он закончил, Нана протянула ему двадцать медных монет, половину гонорара.

— Иди домой и отдохни. Ты действительно талантлив в магии света, но это заклинание слишком истощает тебя. Используй его только в случае чрезвычайных ситуаций.

Лит кивнул, но прежде, чем вернуться домой, ему нужно было кое-что купить. Он всё время обсуждал этот вопрос с Солус. Сталкиваться с таким монстром без более чем одного плана и достаточной подготовки было идиотизмом.

 

***

 

Лит провёл весь день, отдыхая и используя Накопление. В ситуации жизни или смерти даже небольшое усиление могло изменить ситуацию.

В ту ночь он заснул, впервые за два месяца. Лит хотел быть на своём пике, он не хотел идти на ненужный риск. Он проснулся ещё до рассвета, оставив записку родителям.

Затем он надел свой новенький кожаный охотничий набор с металлическими щитками для запястий, голеней и сердца — последняя линия обороны на случай, если всё остальное не сработает. Оказавшись снаружи и убедившись, что свидетелей нет, он произнёс заклинание «Парящий ястреб» и взлетел.

Лес Траун был слишком большим, и передвигаться пешком было слишком медленно. Используя Жизненный обзор и чувство маны Солус, он начал искать свою жертву, двигаясь у верхушек деревьев.

Не потребовалось много времени, чтобы найти его, бик даже не пытался спрятаться. Лит мог отследить его по следам медвежьих когтей на деревьях и камнях, пока не обнаружил, что он ест оленя.

«Вот тебе и ум, и хитрость. Как, чёрт возьми, он всё ещё может есть? Он должен был наполнить его живот уже много раз. Тем не менее давай посмотрим, смогу ли я убить его».

Бик был на земле, в то время как Лит был в небе, на расстоянии около тридцати метров, в пределах диапазона магии духа.

Лит послал огромную волну маны, намереваясь одним махом свернуть бику шею.

Инстинкты бика был острыми. Даже если он всё ещё не знал о новом охотнике, он мог почувствовать, что что-то не так.

Он наполнил всё своё тело магией земли, поэтому когда два потока маны столкнулись, магия духа ослабла до натирания шеи.

«Чёрт! Магия духа опять подвела, прямо как с ру».

[Похоже, что магические звери в какой-то степени способны использовать магию слияния], — прокомментировала Солус.

[Несомненно, Шерлок. И что ещё хуже, магия слияния — проклятье для магии духа. Она может нарушить мой поток маны, делая его бесполезным, но это касается лишь прямых атак…]

Поскольку его первый план провалился, Лит спрятался за деревом, удаляясь от бика. Наложение заклинаний в воздухе всё ещё требовало слишком больших усилий, он также хотел утаить от добычи свою способность летать.

Оказавшись на земле, он пошёл обходным путём к бику, используя Парящее тело, чтобы не шуметь, и тонкую тёмную ауру для сокрытия запаха и присутствия.

Когда Лит снова отыскал бика, тот всё ещё принюхивался, осматривая окрестности.

Лит оказался прямо за его спиной, прежде чем выпустить молнию величиной с присевшего бика.

Это не возымело никакого эффекта, кроме того, что разозлило магического зверя и обуглило часть его меха.

«Вот дерьмо! Никогда бы не подумал, что слияние с землёй может защитить от молнии».

Бик вызывающе проревел, стоя на задних лапах во весь рост.

Это был огромный зверь, не менее четырёх метров в высоту, с весом, близким к тонне. Его мех был тёмно-коричневым с оттенками зелёного, а зелёные глаза смотрели на Лита со злобой.

Лит вызвал сильный ветер, надеясь воспользоваться этим неустойчивым положением, чтобы опрокинуть бика и не дать ему вырваться вперёд.

Бик направил ещё больше магии земли, становясь всё тяжелее, в то время как глубоко зарывался в землю своими когтями. Он сумел вернуться обратно на своих четырёх.

[Великолепная демонстрация слияния земли!] — Солус не смогла сдержать восхищения.

Лит был такой же, но гораздо более напуганный.

[Да, по сравнению с ним я просто дилетант].

— Ледяные копья!

Бесчисленные ледяные копья появились из воздуха, окружая бика. Каждый из них был два метра в длину, десять сантиметров толщиной, и острым как бритва.

Это было заклинание убийства.

Копья обрушились одновременно, как смертоносный дождь.

Однако бик не казался испуганным. Он снова взревел, частично поднявшись на ноги, прежде чем ударить передними лапами по земле, создавая сферическую защиту из земли и камня.

Копья врезались в вызванный барьер, не причинив никакого вреда бику.

И Лит, и Солус выругались синхронно.

[Чёрт возьми! Магические звери тоже используют истинную магию!]

 

Глава 29 - Невероятная скорость

Разумы Лита и Солус работали на полную мощность, но по совершенно другим причинам.

[А что, если магические звери — это изначальные истинные маги? Что, если человеческие маги научились истинной магии, охотясь на магических зверей, подобно китайским мастерам боевых искусств, получившим свои движения от земных животных?] — изумлённо размышляла Солус.

[Что, чёрт возьми, я могу сделать? Я только что раскрыл свой козырь напрасно, и моя магия слияния бесполезна, так как если эта штука закроется, ей понадобится только один удар, чтобы разорвать меня пополам. Не говоря уже о том, что магия воздуха, земли и духа, вероятно, будет бесполезна против него. У меня остаётся лишь магия света, тьмы, огня и воды!]

Лит дрожал от страха, но его тело было готово двигаться, а разум никогда не отказывался от жизни.

Бик бросился через собственный щит, намереваясь перейти в ближний бой. Лит отреагировал быстро, используя слияние воздуха, чтобы набрать скорость и держать дистанцию под контролем.

«Может, ты и вправду непоколебим, как гора, но уж точно не поспеваешь за кем-то с быстротой молнии!»

И всё же скорость этих двух была одинаковой. Бик действительно был тяжелее, но разница в физической силе была огромной.

Не говоря уже о том, что они оба были замедлены деревьями, камнями и подлеском.

Лит почувствовал себя увереннее, заметив, что бик не мог приблизиться, так как он всё ещё мог прибегнуть к полёту в качестве отчаянной меры.

«Чёрт возьми! Эта штука быстра, но не настолько. Экарт и его люди были либо слишком напуганы, либо галлюцинировали».

Игра в пятнашки продолжалась некоторое время, Лит бросал ледяные копья всякий раз, когда ему удавалось обнаружить отверстие, а бик использовал каменные снаряды, пытаясь сбить его.

Лит знал, что медведи не должны улыбаться, но на морде бика он ясно видел ухмылку, иногда даже издававшую звук «ура, ура».

«Это что, смех? Он на самом деле просто веселится?!» — возмущённо кричал про себя Лит.

На бегу, Лит перенёс бой на поляну. Он наконец нашёл путь к победе, но ему нужно было освободить руки и ноги, не боясь споткнуться о корни или гальку.

Кроме того, неподалёку протекала река Фило, что значительно усиливало его магию воды. Больше не нужно было колдовать, Лит мог сосредоточиться только на аспекте манипуляции.

Бик медленно и торжествующе двинулся вперёд. Он знал, что добыча теперь загнана в угол. Впереди была только бурлящая река, в то время как бик был вполне способен отрезать любой другой путь к отступлению.

Но вскоре он заметил, что что-то не так. Не только запах страха исчез, но и добыча перестала бежать, твёрдо стоя у реки за спиной и с вызовом наблюдая за каждым движением бика.

Бик ещё больше сбавил скорость, пытаясь подавить одолевающую его жажду крови, и снова оглядел окрестности. Внезапно он вспомнил обо всех этих опасных ледяных копьях и понял, что это ловушка.

Но было уже слишком поздно, он подошёл слишком близко к реке. Щупальца воды схватили его за лапы, пытаясь затащить бика в воду. Бик отреагировал быстро, заставив щупальца земли обволакивать его ноги и тело, останавливая воду.

Он знал, что не может играть только в обороне, поэтому выпустил в жертву шквал камней. Лит не сдвинулся с места, то уклоняясь от камней, то используя собственную магию земли, чтобы отбить те, от которых не мог уклониться.

После нескольких таких обменов Лит влил в себя магию огня и земли, совершая удар ногой с разворота, чтобы отправить огромный камень обратно отправителю.

Бик не пропустил эту аномалию. Жертва никогда не делала ничего подобного, это был явный обман. Как только камень приблизился достаточно близко, бик отклонил его щелчком когтя, используя магию земли, чтобы не коснуться его.

Таким образом, он заметил, что прямо за камнем была плотная чёрная масса, Стрела тьмы.

Бик последовал своему инстинкту и попытался увернуться от этой атаки, но его собственные щупальца земли удерживали его на месте! Прежде чем бик смог вызвать хоть какую-то магическую защиту, Стрела тьмы попала ему прямо в огромную грудь.

Боль начала ослеплять бика, который стал неспособен заметить приближающегося Лита, стреляя ещё шестью Стрелами тьмы. И снова первый удар в грудь.

Раненое место — самая лёгкая цель для усиления невыносимой боли. Затем он продолжил ударами по четырём конечностям по разу, не позволяя бику отбиваться.

Шестая и последняя Стрела тьмы попала в голову, почти в упор, смертоносно.

Всё произошло буквально за три секунды. За этот очень короткий промежуток времени остановка превратилась в победу для добычи.

Лит бы умер в тот день, если бы его план провалился или даже задержался.

Как только бик издал мучительный крик, из леса выскочил второй, ещё более крупный.

«Он не был быстрым! Там их было два! Вот почему они могли играть с охотниками, как кошка с мышью», — подумал Лит.

Лит использовал слияние воздуха, чтобы держаться подальше, сохраняя дистанцию, которую он ранее имел с другим биком.

К счастью, второй бик не казался заинтересованным в преследовании и начал ласково лизать своего партнёра.

«Судя по размеру, это должен быть самец. Единственное заметное отличие заключается в том, что его мех имеет оттенки чёрного вместо зелёного. Неудивительно, что охотники не могли отличить их друг от друга».

[Тебе лучше использовать это время для пополнения своей маны. Мы не знаем, на что он способен], — заметила Солус.

Лит немедленно применил Бодрость, позволив мировой энергии восполнить утраченную ману и смыть усталость. Благодаря хорошему ночному сну, эффект Бодрости был на пике, и Литу не потребовалось много времени, чтобы восстановиться.

В конце концов, его тело было в идеальном состоянии, только его выносливость и мана были израсходованы во время боя.

— Грязный человек! Как ты посмел убить мою супругу?! — заговорил бик.

У Лита не было времени удивляться, поэтому он старался дышать ровно, стараясь задержаться как можно дольше.

— Ничего себе, ты говоришь! Я не знал, что медведи умеют говорить.

— Ничтожный червяк! Я не медведь! Я Ирту, Король лесов, а она была моей королевой, Герда.

— Простите, ваше величество, но если вы хотели жить долго и счастливо, вам следовало уважать мою территорию. Мне всё равно, что вы делаете на восточной стороне леса, но западная сторона — моя! Не говоря уже о том, что я знаю ру, который может опровергнуть ваше утверждение.

— Ру?

Ирту отошёл от туши, отойдя на достаточное расстояние от реки, чтобы обезопасить себя от проделок человека-щенка.

— Ты имеешь в виду этого слабака!

Усмехнулся Ирту, медленно продвигаясь вперёд.

— Не подходи ближе! Если ты сейчас уйдёшь и пообещаешь никогда не возвращаться, мы сможем закончить здесь. Иначе одному из нас придётся умереть, — сказал Лит.

— Грр, Грр, Грр. Ты не умрёшь, убийца. Я просто оторву тебе руки и ноги. Тогда я последую за твоим запахом обратно в твою нору и сожру твою семью живьём, прямо у тебя на глазах. Только тогда мы будем квиты! — Ирту рассмеялся.

Лит бросил это действие, как гранату с выдернутой чекой.

— Я никогда не собирался отпускать тебя отсюда живым. У меня были сомнения лишь насчёт того, насколько сильно заставить тебя страдать. Спасибо, что прояснил мне их.

— Какая наглость для слабого человека, щенок! Я не поддамся на твои уловки, как моя бедная Герда. Я наблюдал всё это время. Единственная причина, по которой ты всё ещё жив, это то, что она так любила играть с тобой, паразит, прежде чем откусить тебе голову! Это всё моя вина, мне не следовало так сильно потакать ей. Если бы я убил тебя тогда, она была бы жива!

Взревел Ирту, подбираясь ещё ближе.

Лит уже полностью восстановился.

— Если ты так хочешь извиниться перед ней, позволь мне отправить тебя на другую сторону!

Несмотря на все свои провокации, Ирту оставался спокойным и собранным, всегда держась на безопасном расстоянии от воды.

«Он слишком самоуверен, у меня плохое предчувствие. Почему он продолжает наступать несмотря на то что случилось с другим биком?» — подумал Лит.

Лит поборол искушение использовать всю дополнительную ману из мировой энергии за один раз, ограничившись единственной Стрелой тьмы.

Вместо того чтобы увернуться, Ирту встал на ноги, жестоко хохоча.

Когда Стрела тьмы попала в сердце бика, Лит благодаря Жизненному обзору увидел, что вместо того, чтобы задеть его жизненно важные органы, тёмная энергия ассимилировалась ядром Ирту.

— Грр, грр, грр. Неужели ты действительно считаешь себя единственным, кто овладел магией тьмы, червяк? А теперь умри!

Ирту прыгнул вперёд, и прежде, чем Лит успел воспользоваться его неспособностью увернуться в воздухе, четыре каменных образования внезапно вырвались из земли, прямо там, где должны были оказаться лапы Ирту.

Таким образом, бик смог прыгнуть вперёд ещё раз, его скорость ещё больше увеличилась за счёт заимствования импульса четырёх камней.

Меньше чем за секунду, Лит лишился возможности контратаковать, а Ирту превратился в пулю весом в тонну.

Чтобы уклониться от атаки, Литу пришлось не только использовать слияние воздуха, но и катиться вперёд. Бик был слишком быстрым, его единственным вариантом было пройти под ним.

После этого всё стало ещё хуже. Когда Ирту приземлился, вместо того чтобы образовать кратер, земля растянулась под его ногами, как батут, позволяя ему возобновить погоню без секундной задержки.

«Что за чертовщина?! Он может делать это с помощью магии земли?» — подумал Лит.

Лит сильно прикусил нижнюю губу, проклиная собственное невежество. В конце концов, он был самоучкой, и единственным знанием об истинной магии было то, что он обнаружил, экспериментируя сам.

Ясно, что бик был прирождённым магом и с годами совершенствовал своё господство над землёй, умело приспосабливая его к своим охотничьим приёмам.

Приняв решение за долю секунды, Лит пнул землю левой ногой, используя всю ману, которую мог, чтобы наполнить себя магией земли, усиливая свою защиту.

Благодаря определению его предыдущей траектории, Лит получил только царапину на груди от когтя Ирту. И всё же этого было достаточно, чтобы сорвать с него нагрудный щиток и поцарапать кожу под ним.

Лит инстинктивно использовал слияние света, чтобы остановить кровотечение и получить исцеляющий фактор.

Удар в воздухе сбил темп бика, поэтому после второго прыжка тот был вынужден остановиться.

Лит воспользовался этой паузой, чтобы активировать Парящего ястреба и взлететь. Соперник явно превосходил его, у него почти не осталось вариантов.

— Ты не спасёшься! — Ирту взревел, обрушивая на него дождь каменных обломков.

Полёт Лита был прерван, и он начал падать.

Ирту ухмыльнулся, вставая на задние лапы, готовый поймать его. Он уже чувствовал во рту вкус жертвы.

Лит почти проиграл, почти.

С этого ракурса Ирту не мог заметить, что правая рука Лита теперь что-то держит, щелчком большого пальца вынимая пробку.

В последнюю секунду Лит остановился в воздухе, а вещество в колбе продолжало падать и ударило Ирту прямо по голове.

Внезапно бик ослеп, его глаза горели огнём. Сильный запах заполнил его нос, вызывая чиханье и делая его неспособным чувствовать присутствие Лита.

«Когда я купил эти ужасные духи, то думал использовать их, чтобы бик потерял мои следы на случай, если случится самое худшее. Я никак не ожидал, что мне придётся прибегнуть к такой авантюре. К счастью, Ирту не знает ни о Солус, ни о её карманном измерении», — сказал про себя Лит.

Флакон, материализовавшаяся из воздуха, была чем-то непостижимым для магического зверя, застав его врасплох.

Ирту всё ещё ревел от боли, лапы тёрли ему глаза, когда его кололи со всех сторон.

Благодаря реке, Ледяному копью Лита потребовалась всего доля секунды, чтобы нанести удар.

Лит безостановочно размахивал руками, посылая шквал копий, пока тело Ирты не было так изрешечено дырами, что он можно было видеть сквозь них. И даже после этого он послал ещё одно пронзить его голову, прямо между глаз.

[Я всегда ненавидел, как в фильмах ужасов никто никогда не удостоверяется, что чёртов монстр действительно мёртв, только чтобы получить удар в спину во время титров].

[Ты сильно рисковал, притворяясь, что потерял контроль над заклинанием полёта и перешёл в свободное падение. А что, если бик пронзил тебя каменным копьём? Что, если вместо того, чтобы ждать, пока ты спустишься, он прыгнул, чтобы прикончить тебя], — Солус возразила против этого плана на случай непредвиденных обстоятельств, разработанного в последнюю минуту, считая его слишком опрометчивым.

[Это было бы милосердно, Ирту был слишком жесток, чтобы так поступить. Он хотел, чтобы я чувствовал отчаяние и беспомощность, чтобы я был в сознании, пока он разрывает меня на части. В чём-то мы были очень похожи, оба одержимы жаждой мести и причинением боли нашим врагам. Единственная разница между нами в том, что я никогда не позволю своей жажде крови свести меня с ума. Герда и Ирту представляли угрозу для моей семьи. Это единственная причина, по которой я пришёл сюда. Я предпочитаю дать своим врагам безболезненную смерть, даже сделать шкуру Ирту бесполезной, вместо того чтобы пойти на малейший риск, что они могут повредить хоть один волосок моих любимых], — без колебаний ответил Лит.

Только Лит поместил туши двух магических зверей в карманное измерение, как его тело начало дрожать от боли. Знакомое горячее ощущение поднималось от его ядра маны.

 

Глава 30 - Возвращение ру

«Только не здесь и не сейчас! Пока всё не закончится, я буду лёгкой добычей!» — внутренне вскрикнул Лит.

Он знал, что невозможно сдержать процесс удаления нечистот, пока он не вернётся домой.

У него не было другого выбора, кроме как не оказывать сопротивления, делая это как можно быстрее и безболезненнее.

Вскоре чёрная слизь начала выделяться из всех его пор и отверстий. Глаза и горло Лита горели от отвратительного ощущения нечистот при их выходе.

Литу казалось, что из его тела вытекает река желчи.

Когда всё наконец закончилось, он стоял на коленях, положив руки на землю. Под ним была огромная лужа похожего на смолу вещества, отравлявшая воздух своим гнилостным запахом.

[Поздравляю с развитием твоего ядра маны до тёмно-голубого цвета! Ты также должен был потерять по крайней мере килограмм или два судя по тому, сколько примесей ты извлёк на этот раз. Я уже чувствую, как улучшается качество твоего потока маны], — голос Солус был полон радости.

[Тёмно-голубой?! — Лит выкашлял немного нечистот, которые застряли у него в горле. — Все эти годы моя тяжёлая работа, даже рискуя своей жизнью против не одного, а двух магических зверей подряд, была только ради худшего из возможных голубых ядер?]

Лит не мог не чувствовать себя подавленным и разочарованным.

[Я всё ещё ниже уровня Наны, а она родилась с таким ядром! Если бы она практиковала мои дыхательные техники, никто не знает, насколько сильной она была бы. Она, вероятно, уже могла бы сравнивать горы и раздвигать моря].

Импульсом магией тьмы он изгнал все нечистоты в небытие.

[Посмотри на это с другой стороны. Благодаря прорыву ты, наконец, сможешь вылечить Тисту. Разве не этого ты хотел с самого начала?] — Солус пыталась утешить его как могла.

При этой мысли настроение Лит сразу же улучшилось.

[Ты чертовски права! Иногда я просто эгоцентричный болван].

[Иногда?] — саркастически сказала Солус.

[Ладно, ладно! В большинстве случаев я позволяю своей жажде власти взять верх. Теперь довольна?]

Солус хихикнула.

Несмотря на то что Лит ещё не использовал Бодрость, он уже мог воспринимать окружающий мир яснее, чем когда-либо. Цвета, запахи, звуки всё было по-другому. Это было всё равно, что родиться заново и впервые увидеть мир.

Всё ещё чувствуя лёгкое головокружение, он плеснул в лицо холодной речной водой, пытаясь сосредоточиться.

Внезапно Лит почувствовал дрожь на затылке, волосы на его шее внезапно встали дыбом.

Лит резко обернувшись, обнаружил, что к нему бесшумно приближается ру, — тот самый ру, что был два года назад.

Он стал больше, его высота в холке достигала одного метра шестидесяти сантиметров, а его рыжий мех приобрёл оттенки белого, танцуя в солнечном свете, как лесной пожар.

Попытка заклинания Парящего ястреба почти заставила Лита упасть в обморок, поэтому он был вынужден отменить его, используя мировую энергию, чтобы восстановить свои силы ещё раз.

Тем не менее ядро маны Лита всё ещё было нестабильным после эволюционного процесса, и поэтому не могло ассимилировать больше мировой энергии.

«Проклятье! Я могу убежать лишь пешком…», — подумал он.

Чуя его напряжение и страх, ру заговорил:

— Не бойся, Бич¹, я не причиню тебе вреда. Напротив, я пришёл поблагодарить тебя. Я должен был остановить Ирту и Герду, но ты опередил меня.

Он бросил к ногам Лита великолепного оленя, которого тот нёс на спине. И кожа, и рога были в идеальном состоянии, если не считать единственного следа укуса на шее.

— Я заметил, что вы, люди, предпочитаете их такими, потому что, съев мясо, вы можете обменять остальное на те вещи, которые вы называете «деньгами».

Лит не почувствовал особого успокоения, он решил продолжать тянуть время, пока переводил дыхание и искал наилучший возможный путь к отступлению.

— Значит, ты тоже можешь говорить, а? Почему мы не поговорили два года назад, вместо того чтобы ссориться?

— Перестань высматривать путь к отступлению. Если бы я действительно хотел убить тебя, я бы избегал бесполезных разговоров и нанёс удар, пока ты слаб. Я не такой высокомерный и жестокий, как Ирту. Я не совершу ошибку, недооценив тебя снова. Что касается твоего вопроса, то это ты напал на меня первым. Кроме того, ты знаешь, что происходит, когда один из нас говорит? Либо человек падает в обморок, либо убегает. В обоих случаях они возвращаются в большом количестве, даже поджигая лес, пытаясь убить нас всех.

Ру зарычал от этого неприятного воспоминания.

Лит немного расслабился.

— Да, люди легко пугаются. Они считают себя высшими и праведными, и не любят, когда кто-то или что-то, что они не признают равным, угрожает им. Кстати, извини за внезапную атаку, но ты был большим, страшным, и разрушал кое-что действительно ценное для меня, — в глазах ру зажёгся огонёк понимания.

— Ясно, ты имеешь в виду тот раздражающий камень, который сейчас носишь на пальце. Тогда моя очередь извиниться. Я только хотел, чтобы шум и твоя атака прекратились.

— Раз я должен поверить твоим словам, почему ты называешь меня Бичом? Разве это не оскорбительно?

Лит продолжал двигаться, очень медленно, к самому быстрому пути домой, шаг за шагом, как будто он просто перемещал свой вес с одной ноги на другую, болтая.

Ру фыркнул, делая вид, что не замечает этого.

— Это не оскорбление. Ты убил короля запада, и вместе с его жизнью ты забрал и его титул.

— Полагаю, это сделало бы тебя королём востока. Какой у тебя титул?

Лит сделал ещё один шаг.

— Защитник. Моя роль — держать в узде и людей, и непокорных магических зверей.

— У него кольцо куда лучше моего. Кстати, ваше величество, меня не интересует ни звание короля, ни возня с вашей территорией. Не стесняйся захватить регион Ирту, или как там он называется. Я охочусь лишь для выживания, а не для спорта или удовольствия.

— И именно поэтому ты всё ещё жив.

Видя, что человек слишком стесняется своего ослабленного состояния, ру сдался и повернул назад, направляясь к лесу.

Лит всё ещё был напуган, но у него хватило духа сохранить оленя в карманном измерении. Как только магический зверь скрылся из виду, Лит выбежал из леса, всегда заставляя Солус высматривать любую возможную угрозу.

Оказавшись снаружи, он переоделся в свою обычную одежду, посчитав разрыв когтя на груди слишком тревожным для своих родителей.

Чем ближе он подходил к дому, тем слабее чувствовал себя. Прилив адреналина угасал, его тело и разум были измучены всем, что произошло. Возникла сильная головная боль, что затрудняет для него, чтобы думать.

Когда Лит наконец добрался до места назначения, он слишком устал, чтобы говорить или даже идти в свою спальню. Он сел на ближайший стул, облегчённо вздохнув и позволив себе расслабиться.

Следующее, что он понял, было то, что кто-то уложил его в постель, и, судя по освещению, уже наступила ночь. Он закрыл глаза, размышляя о том, что делать дальше, а когда снова открыл их, уже начинало светать.

Тиста и Рена всё ещё спали, Лит решил встать и приготовить завтрак для всех, следуя своему обычному распорядку. Именно в этот момент он понял, как сильно изменился за ночь.

Мало того что его тело было переполнено силой, он также мог воспринимать свой собственный поток маны без помощи какой-либо дыхательной техники. Литу требовалась лишь мысль, чтобы начать парить, умудряясь выбраться из спальни так, чтобы дерево не скрипнуло ни разу.

То, что ещё вчера требовало столько концентрации, теперь едва ли нуждалось в его внимании.

«Если заклинание первого уровня стало таким лёгким, как насчёт бытовой магии?» — подумал Лит.

Лит обнаружил, что теперь он мог использовать до шести заклинаний одновременно, без использования какого-либо жеста или магического слова для помощи в координировании их.

Вскоре множество маленьких вихрей очистили каждый уголок и щель столовой, воздух в комнате становился теплее с каждой секундой, пока тарелки и столовые приборы плыли к своим местам.

К тому времени, как стол был накрыт, он уже закончил мыть и вытирать пол.

[Я выполнил меньше чем за минуту то, что обычно занимало у меня полчаса! У меня ещё много времени до того, как придётся всех будить. Солус, как ты себя чувствуешь?]

[Теперь, когда я знаю, что с тобой всё в порядке — просто замечательно. Но поскольку ты говорил о моих способностях, а не о моих чувствах…] — судя по тону, она была вне себя.

[…И Солуспедия, и карманное измерение начали расширяться с тех пор, как твоё ядро маны стабилизировалось].

[А как насчёт тебя?]

[Спасибо, что спросил без малейшего намёка с моей стороны, — сарказм со стороны Солус был очевиден. — Я всё ещё не оправилась от ужаса, который ты мне вчера устроил, но жить буду].

[Прости, я знаю, что ты хотела, чтобы я сбежал от Ирту и не рисковал понапрасну, но я не мог убежать и жить в страхе, ожидая, что он найдёт и атакует мою семью. Я слишком долго жил в страхе перед отцом, вернувшись на Землю, чтобы позволить тому же случиться снова. Надеюсь, ты меня поймёшь].

Желая лишь сменить тему разговора, чтобы избежать неловкого молчания, Лит спросил:

[А как насчёт туши Герды? Можем ли мы взять на себя ответственность за убийство или это вызовет подозрения?]

[С Гердой нет проблем, история полна многообещающих магов, даже моложе тебя, убивающих магических зверей. Поскольку невозможно определить, насколько она была сильна, можно сказать, что ты успешно устроил засаду. Ирту, с другой стороны, более проблематичен. Мало того что его шкура бесполезна, делая его пригодным для поднятия заслуг, но и его труп показывает признаки заклинания, которое должно быть примерно четвёртого или пятого уровня, если не выше. Я бы посоветовала сохранить его на чёрный день].

Решив, что делать с тушами, Лит использовал оставшееся время, чтобы практиковать Накопление, думая о том, как сообщить родителям, что он придумал лечение для Тисты.

Среди всего, что он приобрёл с тех пор, как прибыл в новый мир, счастье его семьи по-прежнему было самой большой наградой, к которой он мог стремиться.

 

 

¹ Scourge — Бич, бедствие. Пример: Бич Божий.

 

Глава 31 - Конец страданиям

Следующие несколько дней Лит провёл, знакомясь с изменениями в своём теле и ядре маны. Исцеление с помощью истинной магии сильно отличалось от включения или выключения эффектов, что использовала фальшивая магия. Не говоря уже о том, что процедура для Тисты требовала хирургической точности.

Поэтому он использовал свою новую работу в качестве помощника Наны, чтобы заново овладеть потоком маны. Лит также лично доложил графу Ларку об убийстве магического зверя через коммуникационный амулет Наны.

Он дал графу возможность купить прекрасно сохранившуюся шкуру, но для этого ему нужно было связаться с Селией. Лит понятия не имел, как сохранить такой великолепный мех, и не знал, сколько он стоит.

Поэтому он был вынужден обратиться за помощью к охотнице, и Селия согласилась в обмен на 25% от окончательной цены. Та же участь постигла и тушу оленя.

Целью Лита было улучшить свои отношения с графом Ларком, заработав заслуги для них обоих.

Согласно их конфиденциальному соглашению, Лит получит заслуги, поскольку он устранил угрозу для графства, в то время как граф зачислит убийство себе. Ларк скажет, что это он обнаружил талант Лита и заявит, что доверил ему эту задачу.

Согласно книге законов, находящейся во владении Лита, дворянин мог получить большую славу и почести, в соответствии с тем, как его подданные выполняли свои обязанности.

По мере того как они получали заслуги, дворянин улучшал свой социальный статус и значимость для королевского двора, повышая свои шансы на получение ещё одного титула со всеми прилагающимися к нему землями.

Это была идеальная беспроигрышная ситуация.

Лит надеялся привлечь графа Ларка в число своих официальных покровителей. Иметь его в качестве сторонника было недостаточно. Так как граф являлся энтузиастом магии, Лит был всего лишь одним из многих талантливых юношей, которых он спонсировал, и не более того.

Лит хотел, чтобы их отношения развивались дальше, чтобы когда он наконец сможет покинуть деревню, ему было на кого положиться.

Если и было что-то, что он узнал из рассказов Наны, так это то, что такой деревенщина, как он, отчаянно нуждался в ком-то надёжном и влиятельном.

Граф Ларк был явно в восторге от мысли, что один из его протеже добился такого результата. Его надежды на то, что Лит будет принят в академию Молниеносного грифона, взлетели до небес, после стольких неудач на горизонте появился успех.

Это ещё больше повысило бы статус графа в глазах королевского двора. Убить магического зверя было хорошо, но найти и развить талант могущественного мага было намного лучше. Наряду с военными, маги были основой королевства.

Уладив свои дела с графом Ларком, Лит попросил Солус помочь ему полностью переосмыслить его концепцию магии.

[До сих пор я использовал магию лишь как дубинку, чтобы бить и убивать. Но Герда и Ирту показали мне, что магия в этом мире не неизменна, как в Подземельях и расхищении. Я слишком узко мыслил. Не только магия света может действовать на клеточном уровне. Все виды магии могут взаимодействовать с материей, изменяя её свойства. Если Ирту мог сделать землю упругой, то я могу ходить по воде, не замораживая её, а изменяя её плотность. Мне нужны более продвинутые книги заклинаний, чтобы понять пределы магии. Неудивительно, что талант магусов вырастает экспоненциально после открытия истинной магии. Они не только начинают с лучшего ядра, чем моё, так что они могут улучшить его до больших высот, но они также становятся способны воспроизводить каждое заклинание, которое видели до этого момента. В то же время фальшивому магу требуется много времени на изобретение нового заклинания, находя правильный баланс между знаками рук и магическими словами для получения желаемого эффекта, истинный маг просто должен понять основные принципы, лежащие в основе заклинания, чтобы исполнить его].

Благодаря своей битве с магическими зверями, Лит смог быстро разработать новые заклинания, либо имитируя их тактику, либо экспериментируя сам.

Примерно через две недели его тело, разум и ядро маны были в полном согласии, поэтому Лит попросил Рену поехать в деревню с Трионом, получая возможность свободно поговорить с родителями и Тистой.

Трион и Лит были теперь в более нейтральных отношениях, не осталось никаких обид, но и доверия тоже.

Литу пришлось объяснить на пальцах много концепций, чтобы заставить их понять риски процедуры. Он не был врачом, но они были его родителями, а Тиста — их любимой дочерью и его любимой сестрой.

Лит продолжал бы, пока не получил бы их осознанное согласие, или, по крайней мере что-то близкое к нему, поскольку они очень мало понимали в магии и совсем ничего — в анатомии.

— Насколько ты в этом уверен? — спросил Рааз, держа Тисту так крепко, как только мог, словно Лит собирался увести её.

— Я хотел бы сказать вам, что все будет хорошо, но я не могу. Я никогда не пробовал что-то настолько большое и сложное. Тиста, я много лет работал над созданием этого заклинания, только для тебя. Единственное, что я могу обещать, это то, что я сделаю всё возможное. Я работал над ним дни и ночи напролёт, потому что хочу, чтобы ты была счастлива, а не сидела в клетке, будь то твоё тело или этот дом, какой бы золотой мы её ни сделали, она всё равно остаётся клеткой. Я хочу, чтобы ты могла бегать на ветру, ходить по снегу. Выбраться из этого дома, познакомиться с людьми, подружиться, может быть, когда-нибудь влюбиться в кого-то и быть любимой в ответ. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы освободить тебя от этих оков, но я не могу сделать это без твоего доверия и согласия, — Лит посмотрел им в глаза по очереди, чтобы показать свою решимость и решительность.

Тиста вырвалась из объятий отца и крепко обняла Лита.

— О, Лит. Когда ты так говоришь, ты больше похож на отца, чем на младшего брата. Конечно, я тебе доверяю. Ты всегда был рядом со мной, заботился обо мне, даже когда я не могла делать ничего, кроме как лежать в постели весь день. Ты так тяжело работал, давая мне столь многое. Еду, одежду, ты даже изобрёл кресло-качалку для меня. Мама, папа, я хочу это сделать. Что бы ни случилось, я никогда не пожалею, что доверилась своему младшему брату, — сказала Тиста, плача.

Не говоря ни слова, Рааз и Элина присоединились к ней в объятиях, все они рыдали вместе, даже Лит, так любящий их связь и так боящийся потерять одного из них.

После того как Лит успокоился, он наконец смог начать. На бумаге лечение было простым. Используя визуализацию тела Тисты в реальном времени, Лит будет использовать магию света и тьмы синхронно.

Магия тьмы уничтожила бы повреждённые клетки, которые составляли почти половину лёгких Тисты, в то время как с той же скоростью магия света увеличила бы способность здоровых клеток размножаться, мгновенно заменяя потерянную ткань органа.

Но даже с его ограниченными познаниями в медицине Лит мог видеть многие скрытые проблемы. Разрушенные клетки выпустят токсины и нечистоты в организм Тисты, и если их накопится слишком много, она может умереть от шока или отказа органов.

Кроме того, регенерация жизненно важного органа, такого как лёгкие, была очень тонким процессом.

Поэтому Лит решил не торопиться, начав с лечения лишь минимальной части лёгких. Затем он использовал свой контроль над её потоком маны, чтобы изгнать из её тела все токсины и нечистоты, которые высвободит мёртвая ткань, и дать ей некоторое время, чтобы восстановиться, прежде чем попытаться провести ещё один сеанс.

В течение всего процесса он заботился о ней, удостоверяясь, что она ела и отдыхала должным образом. Для этого Лит пропускал охоту и магические тренировки, продолжая лишь работу с Наной, чтобы иметь постоянный источник дохода, пока Тиста отдыхала.

Вся процедура заняла больше месяца, но благодаря всем его кропотливым усилиям и скрупулёзной, крайне придирчивой подготовке всё прошло хорошо.

В некоторых отношениях — даже слишком хорошо.

После лечения ядро маны Тисты из светло-оранжевого превратилось в жёлтое, и, по словам Солус, продолжало развиваться с течением времени.

[Похоже, твоя сестра была довольно талантлива, но болезнь не дала её ядру нормально расти], — предположила Солус.

[Это хорошо, как только она полностью восстановится, я могу привести её к Нане, чтобы она изучала магию. Таким образом, она сможет научиться ремеслу и самостоятельно достичь социального статуса. То, что будет дальше, полностью зависит от неё], — ответил Лит.

[А ты не научишь её истинной магии?]

[Это было бы идиотизмом. Ей всего десять лет, если действительно существует какой-то глобальный заговор и контроль над магией, это будет означать, что она в опасности. Она заслуживает того, чтобы наконец-то повеселиться. Жить, а не просто выживать. Я не стану тащить её в осиное гнездо, если только она сама этого не захочет].

Лит позаботился о том, чтобы все в семье понимали важность сохранения в тайне выздоровления Тисты. Лит по-прежнему был никем, если слухи распространятся, дворяне или другие маги могут выследить их, чтобы прибрать к рукам процедуру.

Несмотря на то, что они сожалели о том, что вынуждены держать Триона в неведении, они всецело согласились. Никто из них не был настолько глуп, чтобы подвергать опасности подобное новообретённое счастье только из-за хвастовства.

Поскольку, по словам Наны, у Тисты был шанс со временем исцелиться самостоятельно, они решили придерживаться этой версии и утверждать, что это чудо природы.

Лит дошёл до того, что разработал заклинание, изменяющее результаты «Винир Рад Ту» Наны, так что, когда она проверит Тисту, она всё ещё будет казаться больной, но постепенно улучшающейся. На этот раз он не оступится на мелочах.

Каждый раз, когда Трион оказывался поблизости, Тисте приходилось пускать ему пыль в глаза, но она храбро держалась. Болезнь была её второй натурой, иногда она даже обманывала Лита и родителей своей игрой.

Но всякий раз, когда она могла, она гуляла с Литом по лесу Траун, направляясь к его секретной поляне, где она могла наконец свободно бегать, плавать в реке, петь и танцевать в своё удовольствие.

Лит не жалел ни об одном мгновении, проведённом с ней вместо того, чтобы практиковать магию или совершенствовать своё ядро маны. Эти вещи были для него второстепенными.

Он начал практиковать магию только из-за своей жажды власти, чтобы испытать этот новый мир, прежде чем снова совершить самоубийство. Но потом он влюбился в свою новую семью, и магия стала инструментом, а не целью.

И эта цель смеялась и прыгала перед его глазами.

Лит не мог и не хотел сдерживать слёз.

«Где бы ты ни был, Карл, я всем сердцем надеюсь, что ты тоже нашёл кого-то, кого можно любить и защищать. Я люблю тебя, младший брат, и как бы далеко мы ни были, ты всегда будешь со мной».

Несколько месяцев спустя Лит получил от графа Ларка приглашение провести день в его поместье в качестве почётного гостя.

 

Глава 32 - Приглашение графа Ларка

Всё произошло странным образом. Лит получил письмо вместо звонка, и несмотря на то, что оно было адресовано ему, его доставили в дом Наны.

Будучи наставницей, Нана взяла на себя смелость прочитать письмо, прежде чем вручить ему. Конечно, она просто беспокоилась о благополучии Лита.

Письмо было написано безупречным почерком:

«Дорогой Лит, ещё раз спасибо за убийство чудовищного магического зверя. Вы послужили графству Люстрия и заслуживаете соответствующего вознаграждения. С этой целью я хотел бы, чтобы вы присоединились ко мне в моём поместье через десять дней после получения этого письма. Нам нужно многое обсудить. Я настоятельно прошу вас связаться со мной как можно скорее через коммуникационный амулет леди Нереи.

Граф Трекьюилл Ларк».

— Что это значит? — спросил Лит у Наны.

— Хм-м, я чувствую запах хороших и плохих новостей. Хорошая новость в том, что ничего серьёзного. Несмотря на мрачный тон, достойный платёжного поручения, Ларк воспользовался письмом, а это значит, что ничего срочного или важного, раз он мог позволить себе дождаться доставки и ответа. Плохая новость заключается в том, что всё вышесказанное воняет формальностью и этикетом. Боюсь, что тебя ждёт целый день скуки, пока ты будешь заниматься всеми официальными делами, касающимися твоих премий и прочего. Как я всегда говорю, маленький бесёнок, ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным!

«Это моя реплика! Ты не только вскрываешь мою почту, ты даже крадёшь мою фишку?» — внутренне вскрикнул Лит.

 

***

 

Следующий звонок был неловким, граф Ларк был непривычно спокоен и невозмутим, умудряясь не задать Литу ни одного вопроса о магии и ни разу не потерять свой монокль во время разговора.

Узнав, что Лит принял приглашение, он заявил, что его личный портной заедет позже снять с Лита мерки, и что он отправит свой дилижанс в назначенный день, через час после рассвета перед домом Наны.

Затем граф вежливо, но быстро закончил разговор, сказав, что у него много дел. Для Лита это было всё равно что разговаривать с совершенно незнакомым человеком.

Портной прибыл меньше, чем через час, он не бросил на Лита ни одного злобного взгляда или язвительного замечания. Напротив, он почему-то узнал его с первого взгляда, похвалив за высокий рост.

Несмотря на то что ему было всего восемь с половиной лет, Лит уже был выше одного метра тридцати пяти сантиметров, а в графстве Люстрия любой мужчина выше метра семидесяти пяти считался высоким.

— Продолжай расти так быстро, и скоро ты станешь таким же высоким, как граф, молодой человек.

Когда мужчина ушёл, Нана удивлённо присвистнула.

— О боги, я его знаю. Это портной, который делает костюмы вручную для семьи Ларк. Это даже хуже, чем я думала. Этот случай должен быть чем-то действительно большим, вроде приглашения на бал. Это один из тех редких моментов, когда я счастлива, что больше не принадлежу к высшему обществу. Приготовься к долгому неловкому молчанию, невыносимому светскому разговору и тому, что тебя будут показывать, как какого-то экзотического зверя.

 

***

 

Лит провёл следующие десять дней в привычном порядке — зацикливаться на словах Наны было бессмысленно, так как он уже принял эти вещи во внимание, когда решил укрепить свои отношения с графом.

Кроме танцев, конечно. Лит всегда ненавидел танцы, даже на Земле.

Когда настал судьбоносный день, перед домом Наны остановился роскошный дилижанс. Он был весь белый, с декорами, выкрашенными в золотой цвет, запряжённый четырьмя белоснежными жеребцами.

Камердинер спустился вниз, поклонился Литу и подал ему маленькую деревянную шкатулку.

— Милорд, прежде чем садиться в дилижанс, я хотел бы, чтобы вы переоделись в свой новый костюм.

Такое уважение ошеломило Лита, поэтому он поклонился в ответ, не говоря ни слова, прежде чем отправиться переодеться в жилище Наны.

Он вышел оттуда в тёмно-синих бархатных брюках поверх жёстких кожаных туфель, белоснежной шелковой рубашке и блейзере в тон брюкам, с вышитым золотом графским фамильным гербом на груди.

«О, чёрт! Я, наверное, ношу больше денег, чем стоит ферма моей семьи. Судя по гербу, я думаю, что Нана была права, он собирается представить меня кому-то, и ему нужно, чтобы этот кто-то знал, кому я принадлежу», — Лит был один в дилижансе, открыв ему дверь, камердинер сел рядом с кучером.

Поездка продолжалась более получаса, несмотря на удивительную скорость лошадей. От нечего делать Лит провёл всё время, используя Накопление. Его тёмно-голубое ядро маны ещё не изменилось ни на один оттенок, оно определённо нуждалось в дополнительной работе.

Когда дилижанс, наконец, остановился, Лит выглянул в окно и обнаружил, что они уже подъехали к воротам поместья.

Два вооружённых солдата поговорили с кучером, осматривая всё внутри, над и под дилижансом, прежде чем пропустить их.

«Едем на полной скорости, вооружённые до зубов охранники, полная проверка кареты. Может быть, Нана ошиблась, ведь это выглядит всё более давящим с каждой секундой».

Войдя в ворота и оказавшись за высокими серыми стенами, дилижанс замедлил ход, позволив Литу рассмотреть поместье целиком. Парк вокруг поместья простирался так далеко, насколько хватало глаз.

В воздухе пахло скошенной травой, клумбами и мелко подстриженными кустами, украшавшими мощёные дорожки, пересекавшие весь парк.

На полпути между воротами и поместьем располагалась площадь, окружённая скамейками, а в центре возвышался огромный пьедестал с мраморной статуей того, кто, как предположил Лит, был либо первым графом Ларк, либо предком, которым они гордились.

Само поместье было больше, чем он себе представлял, простираясь по меньшей мере на три тысячи квадратных метров, разделённое на главное здание, левое и правое крыло, образующие перевёрнутую U-образную форму.

Потребовалось ещё почти пять минут, чтобы добраться до входа в особняк.

Чем больше он осматривался, тем больше чувствовал, что что-то не так. Одно из самых больших изменений, произошедших после того, как ядро маны Лита превратилось в голубое, заключалось в том, что наряду с пятью чувствами, его инстинкты значительно улучшились.

Он был способен чувствовать скрытые опасности, как в случае с ру, и легче уловить истинный нрав и намерения кого-то. Поэтому он не упустил из виду, что вокруг было слишком мало слуг, а те немногие, которых ему удалось заметить, имели напряжённое выражение лица.

Дворецкий в белой и тёмно-синей ливрее приветствовал его глубоким поклоном.

— Граф просил меня извиниться от его имени за то, что не принял вас лично, магико Лит. Его светлость также поручил мне как можно скорее доставить вас в его личные покои, где он всё вам объяснит.

Бесстрастное лицо дворецкого было безупречным, но Лит мог бы разрезать атмосферу ножом. Он последовал за дворецким до двойной двери комнаты, охраняемой четырьмя солдатами.

Заглянув в окно, Лит увидел, что снаружи было ещё больше охранников, патрулирующих окна и стеклянные двери, ведущие в парк.

Войдя внутрь, он увидел, что граф нервно расхаживает по комнате, двое молодых людей сидят в креслах, и оба проявляют признаки беспокойства, то ли постукивая ногами, то ли теребя волосы.

Граф Ларк почти не изменился с тех пор, как видел его в последний раз. Ему было от середины до конца пятидесятых, ростом метр восемьдесят три, с худощавым телосложением, что делало его ещё выше.

У графа были густые чёрные волосы с проседью, коротко подстриженная козлиная бородка того же цвета. Его неразлучный монокль в чёрной оправе был прикреплён к нагрудному карману синим шелковым шнурком.

Как только он увидел Лита, его мрачное поведение снова наполнилось энтузиазмом.

— О боги, Лит, наконец-то ты здесь!

Граф пожал ему руку с такой силой, что Лит подумал, что он на самом деле пытается её раздавить.

— Но где же мои манеры. Позволь мне представить моих любимых детей.

Оба юноши встали и по очереди протянули руку.

— Это мой третий ребёнок, Джадон. Он также следующий в очереди, чтобы стать следующим графом Ларком. Надеюсь, это произойдёт через много лет.

Лит пожал ему руку. У Джадона была крепкая, но нежная хватка; физически он напоминал своего отца, за исключением того, что был почти на десять сантиметров ниже и с гораздо более мускулистым телосложением. Ему было чуть за двадцать, с чёрными как смоль волосами и козлиной бородкой.

— А это мой четвёртый ребёнок, Кейла. Этой молодой красивой даме уже почти шестнадцать, и она готова дебютировать при королевском дворе. Они единственные члены семьи, которые у меня остались.

Кейла была миниатюрной девушкой, ростом метр пятьдесят три, с огненно-рыжими волосами с оттенками золота и изумрудно-зелёными глазами. Она была одета в изумрудно-зелёное дневное платье, которое подчёркивало её волосы и глаза. Она походила на графа, за исключением красоты.

Она была не очень хорошо одета для вкусов Лита, и, несмотря на весь её макияж, было невозможно скрыть такой тяжёлый случай прыщей. И даже если бы она как-то избавилась от них, он счёл бы её в лучшем случае хорошенькой.

Кейла протянула ему руку, ладонью вниз. Лит не нуждался в книге по этикету, чтобы понять, что она ждёт поцелуя руки.

Это было неловко для него, он никогда не делал ничего подобного даже для своих прошлых подруг, когда всё становилось почти серьёзным. К счастью, после того как он дважды умер и возродился, столкнувшись с убийцами и магическими зверями, потребовалось бы гораздо больше, чтобы смутить его.

Поэтому он слегка поклонился, коротко чмокнув её в руку.

— Для меня большая честь и удовольствие познакомиться со всеми вами, — вежливо сказал Лит.

— А теперь, ваша светлость, не могли бы вы объяснить мне причину моего вызова?

Чем больше он видел и слышал, тем меньше понимал. Лит не мог понять, почему граф сообщает ему все эти бесполезные подробности, и почему сшитый вручную костюм, который он получил, был так похож на тот, который носил Джадон.

Граф закрыл лицо рукой.

— О! Конечно, мне очень жаль. Я до сих пор так потрясён последними событиями, что моя голова не работает должным образом. Позволь мне объяснить. Я позвал тебя сюда, потому что мне нужно, чтобы ты спас наши жизни. Моя жена хочет убить всех нас.

 

Глава 33 - Неблагополучная семья

— Прошу прощения? — Лит был ошеломлён.

— Папа! Сколько раз я говорила тебе начинать объяснять вещи с самого начала, а не с конца! — Кейла закатила глаза.

— Да, да, моя дорогая. Видишь ли, когда я был в возрасте Джадона, я женился. Это был брак по договорённости, с целью объединить ресурсы семей Ларк и Гишаль, в то время мы оба были в отчаянном положении и нуждались в способе избавиться от безумных долгов, которые оставили нам наши распутные родители. Финансовая сторона дела была успешной. Благодаря нашим совместным аннуитетам и продаже некоторых остаточных активов у меня было достаточно капитала, чтобы инвестировать в правильные предприятия. Короче говоря, наши семьи из почти разорённых превратились в двух богатейших представителей герцогства. И вот тогда между нами всё рухнуло. Моя жена Коя никогда не была добра или мила ко мне, мы были просто деловыми партнёрами. У нас никогда не было общих интересов или идеалов, но пока мы не вернули наши деньги, по крайней мере, это было терпимо. После этого наш брак был чисто показным, и, кроме того случая, когда она попросила меня исполнить мои супружеские обязанности, у нас не было никакой близости. В конце концов я получил от неё четверых детей и даже проверил их с помощью магии резонанса крови, чтобы убедиться, что они действительно мои. Может быть, я немного легкомысленный, но я не настолько наивный!

И Джадон, и Кейла покраснели до ушей.

— Папа! Слишком много информации! Придерживайся фактов, пожалуйста. Эта ситуация уже и так неловкая, не подливай масла в огонь, — сказал Джадон, но граф был непреклонен.

— Чтобы помочь нам, Лит должен знать, с какой женщиной мы столкнулись, или ты снова хочешь недооценить свою мать?

При этих словах Джадон опустил глаза и снова сел. Лит действительно интересовался магией резонанса крови, но он оставил этот вопрос на потом. Все и так уже было достаточно запутано.

— На чём я остановился? Ах да, сразу после того, как наши домочадцы встали на ноги, Коя вскоре стала неуёмной. Она была одержима идеей, что мы получили больше титулов, больше аннуитетов, больше земель. Вплоть до того, что она принимала участие в придворной борьбе за власть и интригах, пытаясь найти союзников, чтобы ослабить наших соседей и захватить их земли. Но после более чем двадцати лет напряжённой работы я был доволен тем, что имел. Четверо прекрасных детей, богатый и процветающий дом, процветающее графство. Я просто хотел замедлить ход событий и наслаждаться жизнью, которую я построил, расширяя свою власть и влияние за счёт тяжёлой честной работы, а не коварных схем.

— Конечно, она была в ярости, все её интриги были бесполезны без моего согласия. В конце концов, я не был женат на её семье, она была замужем за моей. И будучи тем, кто делал всю работу, я удерживал самую большую долю прибыли. В этот момент каким-то образом наши постоянные споры и взаимная злоба начали влиять на моих первенцев. Я не знаю, произошло ли это потому, что они родились, когда я был ещё слишком занят, чтобы уделять им должный уход и внимание, или они просто получили больше от своей матери, а не от меня. Только боги знают.

— Мой старший сын Лорант начал считать сам собой разумеющимся свой статус моего преемника, пренебрегая своими обязанностями и не делая ничего, кроме пьянства, азартных игр и погони за юбками. Моя вторая дочь, Лика, всегда была проблемным ребёнком, она никогда не довольствовалась тем, что имела, всегда хотела больше игрушек, больше платьев, больше украшений, ей ничего не было достаточно. По мере того как мои постоянные ссоры с её матерью продолжались, она стала злиться на всех и вся, выкидывая приступы ярости на самые незначительные вещи. Она начала избивать прислугу чуть ли не ежедневно, я потерял счёт тому, сколько из-за неё прислуги сбежало из этого дома. Между Ликой и Лорантом как будто шло соревнование, кто заставит меня ежемесячно тратить больше денег на попытки скрыть их проступки и компенсировать их жертвам. Я пытался послать Лоранта во все военные академии, какие только мог найти, надеясь, что хоть какая-то дисциплина его исправит, но ему всегда удавалось с позором уволиться через несколько месяцев, если не недель. Моим последним средством было дать ему ответственное место в доме, но он либо вообще не приходил, либо появлялся мертвецки пьяным. Но когда я узнал, что он начал не только обманывать девушек обещаниями женитьбы, но и брать их силой, я решил, что с меня хватит. Я публично отрёкся от него, лишив его титулов, оставив ему достаточно денег, чтобы жить честной жизнью, если он, конечно, бросит играть в азартные игры. Я также сказал ему, что в следующий раз, когда он осквернит девушку, его будут судить, как любого другого негодяя, и он заплатит за это.

При этих словах Лит впервые за последние три года подумал об Орпале.

«Эта сволочь должна отсутствовать как минимум ещё пару лет. Может, если я решу принять участие в этом эпизоде “Игры лопат”, и мы выживем, я смогу попросить графа отследить и устранить его для меня. Это было бы неплохо. Ненавижу оставлять незаконченные дела».

После короткого перерыва на стакан воды, граф Ларк продолжил свой рассказ.

— Моя жена была возмущена, ибо преступления её Лоранта были всего лишь «мальчишескими шалостями», которым мы должны потакать и прощать. Но он тащил в грязь именно дом Ларк. Именно мои деньги он выбрасывал на ветер через азартные игры и ростовщиков. Не говоря уже о том, что моя репутация стала как у продажного и распутного дворянина. Даже если во мне не было ни чести, ни порядочности, как я мог доверить дело своей жизни тому, кто разрушит его менее чем за одно поколение? Я когда-нибудь говорил тебе, почему так ценю магию? Это потому, что маги и дворяне так похожи, и в то же время так отличаются. И те, и те обладают силой, позволяющей им уничтожать или спасать жизни единственным словом, влиять на своё окружение просто своим присутствием. Я ставлю магию выше, потому что мощь мага приходит от учения и дисциплины, а это значит, что он знает и понимает ценность своей силы и последствия своих действий. Дворяне, напротив, получают эту власть по праву рождения. Они принимают её как должное, и некоторые на протяжении всей своей жизни считают совершенно естественным для себя быть выше, высшими созданиями. Вот почему многие из нас в конечном итоге злоупотребляют своим статусом и властью, но я отвлёкся. После изгнания Лоранта из семьи, Коя не стала прислушиваться к голосу разума, как и Лика. Она действительно любила своего брата, и после того как его выгнали, она стала ещё более сердитой и жестокой.

Глаза графа наполнились слезами, и ему пришлось снять монокль, чтобы протереть их носовым платком.

— Ты когда-нибудь слышал все эти истории о дворянах, убивающих и калечащих простолюдинов по пустяковым причинам? Ну, она оказалась живым воплощением всех этих историй, и когда я узнал, что она сделала, количество тел уже перевалило за дюжину! У меня не было другого выбора, кроме как отречься от неё тоже, умоляя короля о пощаде и теряя при этом много накопленных мною заслуг. Несмотря ни на что, она всё ещё моя дочь. Моя жена была доведена до безумия, говоря, что это всё моя вина, и поэтому она покинула дом навсегда, вернувшись к Гишалам. Сначала я думал, что разлука позволит ей прийти в себя и вернуться. Некоторое время я всё же действительно наслаждался тишиной и покоем, и надеялся, что она никогда не вернётся. Но потом я узнал, что она привезла с собой наших детей, от которых я отрёкся, нарушив моё доверие и вопиюще попирая королевский закон. В тот момент я подал прошение о расторжении брака, иначе после моей смерти она могла бы восстановить их в качестве членов семьи, если даже не в качестве наследников графства. Процесс расторжения брака займёт некоторое время, но я был уверен, что уладил этот вопрос. В последующие недели я начал чувствовать слабость и лихорадку, и, несмотря на все заверения Генона, моего личного мага, я чувствовал, что что-то было не так. Ни один холод никогда не ощущался так сильно и не длился так долго. Так что я начал тайком пропускать свои трапезы, питаясь только фруктами, которые собирал сам, и знаешь что? Мои симптомы исчезли, только тогда я вспомнил, что Генон был из семьи моей жены. Она наняла его, и так она сделала с более чем половиной нашего персонала. После увольнения всех, кого она привела в дом, я надеялся, что наконец-то буду в безопасности, но тогда даже Кейла и Джадон заболели. Я никогда бы не подумал, что она может причинить вред своим собственным детям! В тот момент я остро нуждался в магическом помощнике, но кому я мог доверять? Компетентных магов трудно найти, и на данный момент я больше никому не доверяю. Кто знает, кого на самом деле может послать моя жена или кто-то из её помощников? Именно тогда я отправил тебе письмо о помощи, человеку, которого я знаю и которому доверяю. Я не мог позвать на помощь леди Нерею, без неё весь район Люции развалился бы, не говоря уже о том, что это было бы признаком слабости. Кто доверит графство человеку, неспособному управлять собственным домом? Нана не раз уверяла меня, что твои целительские способности сравнимы с её, и я почти уверен, что ты, убив магического зверя, уже более компетентен, чем Генон, который окончил малую академию только благодаря деньгам своего отца.

Лит закрыл глаза, пытаясь усвоить всю эту информацию сразу, чтобы определить свой дальнейший план действий.

«Чёрт возьми! Я в тупике, если я скажу «нет» и он выживет, я потеряю всё, что строил до сих пор. Если я откажусь, и он умрёт, то не только все мои усилия превратить его в своего покровителя будут напрасны, но и эта подражательница Серси поразит меня как та, кто, избавившись от своего мужа, сотрёт все следы его существования, и это включает меня! Если она не глухая, не слепая и не немая, она должна знать, как много граф вложил в меня, что подвергает опасности всю мою семью. И я определённо не хочу, чтобы этот Лорант приближался к моей матери и сёстрам».

Чувствуя себя загнанным в угол, он сомневался только в одном.

— Я считаю себя хорошим целителем и охотником, ваша светлость, но не вижу ничего, чем я мог бы помочь, кроме как обеспечить вам безопасность и здоровье на какое-то время. Но это просто потянет время. Если у вас нет способа заставить свою жену отступить, это может продолжаться годами, — сказал Лит.

— Как только брак будет расторгнут, она не сможет больше ничего требовать от семьи Ларк. Её единственный выход — избавиться от меня, Кейлы и Джадона, аннулировать моё завещание, остаться единственным наследником и восстановить статус Лоранта и Кои. Мне просто нужно, чтобы ты сохранил нам жизнь, пока король не подпишет документы об аннулировании брака.

Мозг Лита работал на полную мощность, консультируясь с Солус, чтобы убедиться, что все его тылы прикрыты.

— У меня есть кое-какие требования.

По выражению их лиц было ясно, что они не ожидали такого поворота, но граф без колебаний кивнул.

— Чтобы защитить вас, мне нужно переехать в ваш дом, пока всё не разрешится, верно? — предположил Лит.

— Ну, конечно же! Вот почему ты носишь фамильные цвета и герб. Этот костюм определяет тебя как одного из моих личных помощников, уступающим в полномочиях лишь мне и моим детям.

«Приятно знать. Это объясняет, почему у нас с Джадоном почти одинаковая одежда», — подумал Лит.

— И я глубоко польщён этим, но если я соглашусь помочь вам, ваша жена может напасть и на мою семью в отместку. Если я перееду, мне может понадобиться, чтобы они поехали со мной ради их безопасности, и кто-то должен позаботиться о ферме, иначе им некуда будет возвращаться.

— О Лит, мне так жаль, что я сомневался в твоей преданности. На мгновение мне показалось, что ты откажешься. Ты прав, я упустил это, я привезу их сюда как можно скорее, они тоже будут моими почётными гостями. Я пошлю своих арендаторов присматривать за вашей фермой, пока всё не уладится. Что-нибудь ещё?

— Да, мне нужна свобода действий в вашем доме. Если у вашей жены всё ещё есть инсайдеры, если не шпионы, то мне придётся прибегнуть к неприятным средствам, чтобы разобраться с ними. Мы не можем ожидать от них признания по доброте душевной.

Граф Ларк достал носовой платок и протёр свой и без того блестящий монокль, чтобы успокоить нервы.

— Ты имеешь в виду пытки и допросы? Нам действительно нужно прибегать к этому?

— В крайнем случае, но да. Отчаянные времена требуют отчаянных мер, но это не должно быть проблемой, я могу легко замаскироваться под вашего гостя, сохраняя при этом низкий профиль. Ведь никто не знает кто я, кроме дворецкого.

Граф начал громко кашлять, Джадон и Кейла переглянулись, прежде чем повернуться к Литу.

— На самом деле, все знают, кто ты, — сказал Джадон с неловкой улыбкой.

— Ну, это не значит, что они знают, на что я способен.

Когда он увидел, что они снова переглянулись, а граф продолжал безостановочно кашлять, Лит почувствовал необходимость спросить:

— И это все знают?

Кейла прочистила горло, прежде чем встать, побуждая его следовать за ней.

— Картина стоит больше тысячи слов. Я думаю, тебе нужно посмотреть, как ты изображён в зале живописи.

 

Глава 34 - Мошенничество

— Как я что?! — заорал Лит, на секунду потеряв самообладание.

Теперь настала очередь графа покраснеть до ушей.

Лит последовал за Кейлой, сопротивляясь желанию потребовать, чтобы она двигалась быстрее. Вся эта ситуация была совершенно неожиданной и тяжело давила на его сознание.

С тех пор как Солус услышала о картине, она не переставала смеяться, проецируя в своей голове знаменитые статуи, такие как Давид Донателло или Персей Антонио Канова, но она заменила черты лица на похожие лица Лита, а также заменила голову Медузы головой бика, терзая его нервы.

«Клянусь, если этот чёртов граф изобразил меня голым или что-нибудь в этом роде, я убью его быстрее и ужаснее, чем его сумасшедшая жена сможет когда-либо».

К счастью для графа, это было не так.

Картина была довольно большой, метр шириной и полтора метра высотой, и изображала бика, стоящего на ногах с горящими красными глазами в тёмном лесу, занимающего центр и левый угол.

Лит был нарисован лицом к магическому зверю, показывая зрителю только левый профиль. Его маленькое тело занимало лишь нижний правый угол, окутанное магической аурой. Его левая рука и кисть были подожжены, предположительно из-за заклинания огня, которое он произносил.

Перспектива и тёмный фон заставляли бика казаться большим и страшным, как дракон, в то время как Лит казался единственным элементом света, его лицо было наполнено мужеством и решимостью.

Огромное чучело бика было помещено в нескольких метрах справа, наполовину скрытое в нише, чтобы показать посетителю конец истории, изображённой на рисунке.

[Ну, это не так уж и плохо. Это не тот низкопробный ужас, который я себе представлял, и я приукрашен не по-идиотски даже. Это моё настоящее лицо. Солус, мне кажется, или я действительно такой привлекательный?]

[Ну, я не знаю. Это определённо версия тебя, которая не пялится и не хмурится всё время. Самое главное, он не выглядит так, будто он здесь из-за того, что проиграл пари, подобно твоему отражению в зеркале].

Лит облегчённо вздохнул. По крайней мере, он не был изображён в своём праздничном костюме или в какой-то высокомерной или властной позе. Это было бы очень неловко для него.

— А какая проблема с картиной? — спросил Лит, растерянно почёсывая затылок.

— Проблема в том, что мой отец показывал её каждому гостю, слуге и прохожему, который был готов его выслушать, рассказывая, как ты в одиночку победил злобного зверя в эпической битве магии и умов, — ответил Джадон.

[Это довольно точное воспоминание о событиях, хотя и полностью выдуманное, из графа получился бы отличный рассказчик], — заметила Солус.

Лит отмахнулся от беспокойства Джадона взмахом руки.

— Вы слишком много об этом думаете. Никто не был свидетелем боя воочию, шкура почти полностью цела, и все знают об одержимости графа Ларка магией и спонсировании перспективных молодых людей. Они скорее поверят, что либо мне повезло, либо граф оказал мне некоторую помощь и пытается сделать из меня героя. Не обижайтесь, ваша светлость.

— Я не обиделся. Ну что, тебе нравится? — ответил граф. Он зудел от нетерпения, ожидая ответа Лита.

— А что тут может не нравиться? Я не специалист по искусству, но, кажется, она хорошо нарисована. И я, и бик изображены реалистично. Единственный вопрос, который у меня есть, — как художник мог узнать моё...

Затем Лит заметил подпись художника в левом нижнем углу. Это была волнистая линия, но с помощью воображения можно было прочесть «Трекьюилл Ларк».

Лит резко обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как граф Ларк подпрыгивает от радости, прежде чем вновь обрести самообладание.

Прояснив этот вопрос, они молча вернулись в личные покои графа, прежде чем возобновить разговор.

Лит притворился, что произносит фальшивое магическое заклинание, в то время как на самом деле произносил своё заклинание «Тишины». Оно создавало сферический воздушный вихрь, который делал невозможным подслушивание обычными средствами, искажая звуки, исходящие из комнаты.

— Это не даст никому подслушивать. Как я уже говорил, принимая всё во внимание, никто взаправду не поверит в такую историю. Конечно, тот факт, что все знают моё лицо, всё усложняет, но тайная операция всё ещё возможна. На мой взгляд, у нас есть два варианта. Вариант первый — я притворяюсь, что я недоделанный маг, не соответствующий тому, что сказал граф до этого момента. Это даст врагам внутри и снаружи дома уверенность претворить свои планы в жизнь, будто меня здесь нет. Это должно облегчить захват того, кто пытался отравить вас, но это также означает, что убийца осмелеет и будет атаковать чаще. Учитывая, что такой человек или люди могут быть мелкой рыбёшкой, даже устранение их не принесёт нам никакой пользы, они будут легкозаменяемые. Вариант второй — я играю широко и громко, подтверждая все слухи о себе. Это должно насторожить вашу жену, заставить её пересмотреть свои планы и стать более осторожной. Это будет означать временное затишье, но следующие покушения будут совершены квалифицированным специалистом, который нанесёт удар только после тщательной подготовки, что даст этому человеку высокие шансы на успех. В то же время будет нелегко найти второго надёжного наёмника в такой короткий срок, если нам удастся устранить первого. Оба пути полны опасностей, так что вы должны решить, — продолжил Лит.

В комнате воцарилась тишина, трое дворян размышляли о том, как они хотят поставить свои жизни.

— А разве нет третьего варианта? — спросила Кейла.

— Если сможете найти его — пожалуйста. Я открыт для предложений, — Лит пожал плечами.

— Наш лучший вариант — это осмотрительность, — граф уже принял решение. — Мы не пытаемся победить Кою в её собственной игре, нам просто нужно потянуть время. Если до сих пор нам удавалось выживать самостоятельно, то с помощью Лита всё должно быть намного проще. Давайте будем скрывать нашу настоящую силу так долго, как только сможем, чтобы, когда она узнает правду, у неё не было достаточно времени, чтобы принять лучшие контрмеры, которые она могла. Я хорошо её знаю, она холодна и расчётлива, но под давлением гораздо лучше выполняет приказы, чем отдаёт их. Это случалось несколько раз в прошлом, и это не изменилось. Она могла бы притвориться, что приняла моё решение, остаться со мной, несмотря на наши разногласия. Таким образом, даже первая попытка отравления была бы успешной, так как мои подозрения возникли главным образом потому, что я знал, что она не будет сидеть сложа руки, теряя статус и деньги, которые даёт ей титул графини. Но, как всегда, плохое настроение Кои взяло верх, и она совершила одну ошибку за другой. Итак, каков наш следующий шаг?

— Пока всё не решится, не нанимайте новых слуг, это слишком рискованно, — высказал своё мнение Лит и продолжил. — Кроме этого, мы мало что можем сделать, мы всё ещё находимся в обороне. Единственное, что приходит мне в голову, — это представить меня вашему персоналу. Те, кто всё ещё верен вам, будут смотреть на меня с любопытством и благожелательностью, в то время как те, кто на стороне вашей жены, могут почувствовать давление и потерять хладнокровие. Это рискованно, но всё же лучше, чем ничего.

План Лита на самом деле был сложнее, но он не мог им поделиться.

Между своим Жизненным обзором и чувством маны Солус, он отмечал каждого, чья физическая сила превышала профессиональные требования, или имевшего, по крайней мере, жёлтое ядро маны.

[Наш лучший выбор — мужчина средних лет с сильным телом и ядром маны. Это было бы идеальным подозреваемым], — подумал Лит.

[Почему мужчина?] — спросила Солус.

[Потому что мужчины физически превосходят, даже в этом мире. Женщина лучше подойдёт для приманки, но мы уже знаем, что граф не играет с горничными. Средних лет, потому что это должен быть кто-то, кого графиня подсадила давно, чтобы дать ему завоевать доверие и авторитет, необходимые для свободного перемещения в поместье. А сильное ядро маны было бы отличным подспорьем для наёмного убийцы. Я сомневаюсь, что кто-то с достаточным талантом к магии согласился бы на ручной труд без действительно веской причины. Кроме того, если случится что-то магическое, это будет идеальным отвлечением, так как женщины всегда станут главными подозреваемыми, будучи более талантливыми от природы].

Когда граф сказал Литу, что уволил половину персонала, Лит заблуждался, полагая, что так будет легче контролировать ситуацию. Но реальность была иного мнения.

Оставшийся персонал по-прежнему насчитывал более пятидесяти лиц, и это уже после того, как не учитывались садовники и конюхи, поскольку они не имели доступа к главному зданию.

«Пятьдесят четыре грёбаных человека! Это больше, чем всё население деревни. Мне потребуется несколько часов, чтобы встретиться со всеми!»

Ни один из них не выказал признаков стресса при встрече с ним, что полностью сорвало его официальный план. Положительный момент заключался в том, что он действительно нашёл возможных подозреваемых, проблема, однако, заключалась в том, что их было слишком много.

Лит нашёл среди персонала шестнадцать человек, которые выделялись своими физическими или магическими способностями. И всё же у него не было возможности провести проверку биографии снаружи, кроме как напрямую расспросив их или их коллег, но это сделало бы его намерения слишком очевидными.

В этом он не мог положиться ни на графа, ни на его детей, они едва знали свои имена и роли в семье.

Лит решил, что пока лучшее, что он может сделать, — это держать свою семью в неведении. Пока он играл свою роль, самым безопасным местом для них было то, что находилось как можно дальше от ока бури.

Он всё думал и думал, но не мог найти выхода.

«Чёрт возьми! Я действительно начинаю верить, что на этот раз я прыгаю выше головы. Я не детектив, а просто химик без практики, который теперь занимается магическими искусствами! Это не та проблема, которую я могу решить, убивая или сжигая вещи. Ситуация всё больше напоминает чёртову шахматную партию, а я ненавижу шахматы! Я плохо играю в шахматы, когда борьба честная, не говоря уже о том, что у меня есть только моя королева (я), король (граф) и две пешки (наследники)!»

Хихиканье Солус было первой хорошей вещью, которую он услышал за весь день.

[Ну, раз доска столь неблагоприятна, ты не думал о жульничестве?]

Внезапно каменное кольцо Лита превратилось в жидкость, расплескавшуюся по полу, прежде чем вернуться к форме каменного шарика. Восемь маленьких ножек торчали из каменного шарика, делая его похожим на паука, который начал ходить кругами вокруг Лита.

[Хороший ход, тебе не кажется?]

 

Глава 35 - Приключение Солус

[Я хотела попробовать это, с тех пор, как получила способность менять форму по желанию], — объяснила Солус.

[Это потрясающе! Что ты можешь делать в этой форме?] — спросил Лит.

[То же, что и всегда. Хранить вещи и использовать магию, которую ты знаешь, потребляя твою ману. Если ты позволишь мне это сделать, конечно].

[Тогда какой в этом смысл? Последний раз, когда мы проверяли, наша мысленная связь была около десяти метров. Конечно, я мог бы подсадить тебя и использовать как жучок, но тогда мне нужно как-то вернуть тебя, не вызывая подозрений. Как далеко ты можешь двигаться самостоятельно?]

[Сейчас мы это выясним!] — Солус начала быстро двигаться, сначала по полу, потом вверх по стене, пока не достигла потолка. Затем она перешла на противоположную сторону комнаты, и между ними было пять метров.

[Пока всё идёт хорошо, я чувствую, что могу двигаться ещё дальше], — продолжила она.

Лит открыл дверь своей комнаты, проверяя с помощью Жизненного обзора, не спрятался ли кто-нибудь в каком-нибудь углу или за потайным ходом, о котором он не подозревал.

Затем он отпустил Солус подальше от себя. Она продолжала напевать всё это время, давая возможность Литу определить, как сила их мысленной связи меняется с расстоянием.

На расстоянии десяти метров всё было совершенно ясно, как будто она всё ещё была у него на пальце. Через двадцать метров всё стало приглушённым, он всё ещё мог разделять её чувства и общаться с ней, но это требовало сосредоточенности. На расстоянии тридцати метров её мысли были едва слышны.

[Я не очень хорошо себя чувствую. Боюсь, что это мой предел. Если я продвинусь дальше, то больше не смогу получать твою ману и начну потреблять свою жизненную силу, чтобы двигаться. Мои резервы не истощены, как тогда, когда ты впервые нашёл меня, но мысль о том, что я буду совсем одна, истекая энергией на каждом шагу, пугает меня].

Лит понимал её страх. Однажды она уже была очень близка к смерти, и чтобы выжить, Солус пришлось заплатить ужасную цену.

[Если проблема в мане, то давай посмотрим, смогу ли я что-нибудь с этим сделать].

Лит создал нить маны с помощью магии духа и использовал её, чтобы соединиться с Солус.

Внезапно всё снова прояснилось, он даже почувствовал, как её маленькое тело исполняет радостный танец. Солус могла быстро продвигаться вперёд, пока расстояние между ними не достигло пятидесяти метров, нового предела дальности действия магии духа.

Отправка маны на большее расстояние, требовала увеличения концентрации и расхода энергии. Это было похоже на наложение и поддержание активности нескольких заклинаний одновременно.

Чтобы Солус добралась до комнат слуг, Литу требовалось такая концентрация, что он должен был стать слепым и глухим ко всему, что происходило вокруг него, впадая в медитативный транс.

«Это совершенно неприемлемо! Мне нужно постоянно нянчиться с графом и его детьми. Что будет, если на меня нападут, пока я буду играть спящую красавицу? Не говоря уже о том, как я могу объяснить графу свою “нарколепсию”, не потеряв его доверия и не обнаружив существования Солус?» — подумал Лит.

Лит попытался открыть глаза, прислушаться собственными ушами, вместо того чтобы использовать чувства Солус. Это было нелегко, всё равно что толкать машину вверх по склону, малейшая ошибка, и он вернётся на круги своя. После многочисленных неудач Лит сломался.

«Чёрт возьми! Если точность не работает, давай перейдём к грубой силе!»

Лит принудительно проснулся, его комната была такой же, какой он её оставил, дверь всё ещё была заперта изнутри, так как Солус вышла за пределы его поля зрения. Он снова мог слышать и видеть, но бремя на его разуме и теле осталось неизменным.

Он чувствовал, что его мана истощается, а разум работает медленнее, чем обычно. Это было всё равно что пытаться произвести мысленный расчёт, несмотря на рекламный звон, который никак не выходил у тебя из головы. Мысленная связь всё ещё присутствовала, но была заблокирована.

[Похоже, на таком расстоянии я могу использовать либо свои чувства, либо её, но не обоих сразу. Это не очень хорошее, но всё же улучшение. По крайней мере, мне не придётся засыпать в самые странные моменты].

Закрыв глаза, Лит попросил Солус вернуться, и после её возвращения они спланировали свои дальнейшие действия.

В последующие дни Лит всё время оставался с тремя дворянами, забаррикадированных в личных покоях графа и окружённых охраной.

Таким образом, со стороны могло показаться, что приезд Лита ничего не изменил, но видимость не могла отличаться от правды сильнее.

Лит заставил их пить только воду, которую он наколдовал, и прежде, чем позволить им съесть хоть один кусочек любой пищи, он использовал магию для поиска ядов и обезвреживал их.

Он также использовал «Винир Рад Ту», диагностическое заклинание магии света, чтобы скрыть своё использование Бодрости, своей укрепляющей или визуализирующей дыхательной техники, для проверки их тел на медленное высвобождение ядов, которые они могли проглотить до его прибытия, или любые соответствующие аномалии.

Яд в основном находился в еде, забитый специями и соусами, и единственной аномалией, которую он мог найти, были прыщи Кейлы.

«Бедная девочка! Эта дрянь покрывает не только её лицо, но также спину и плечи. Наверное, для своего дебюта в обществе ей придётся подобрать платье, которое оставляет много места воображению», — подумал Лит.

Но в то время как с виду Лит скрывался, на самом деле он проверял своих подозреваемых, одного за другим. Чтобы избежать бесполезной траты энергии, он устанавливал мысленную связь с Солус, прежде чем прикрепить её к тарелке, подносу или под воротник слуги.

Затем она отправлялась на кухни в поисках своей цели, и только тогда посылала небольшой всплеск энергии, чтобы дать сигнал Литу снова начать подавать ей ману. Затем она следовала за подозреваемым в течение дня, надеясь поймать его или её с поличным.

Обычно она ничего не получала от этого, но даже сплетни оправдывали ходку.

— С тех пор как графиня уехала, столько всего плохого случилось, — сказала горничная лет двадцати пяти.

— Да, сначала кто-то пытался отравить графа, а потом он выгнал многих наших друзей! Я понимаю, что он напуган, но это было несправедливо, — сказал камердинер, которому едва исполнилось восемнадцать лет.

— Заткнись, идиот! И слава богам, что у нас ещё есть работа и рекомендации. Сейчас не лучшее время ныть, — резко ответила пухленькая горничная лет за сорок.

— Лично я всегда считал её светлость более чокнутой, — вмешался Полтус, дворецкий и глава прислуги, который приветствовал Лита при его появлении.

— Вечно придиралась к бедному графу и просила денег. Но на этот раз, думаю, у неё может быть мотив, который, как мне ни больно признавать, почти оправдан, — сказал он драматично, оглядываясь через плечо, как человек, который знает слишком много.

— Что ты имеешь в виду? Что ты знаешь?

Вскоре Полтусу было трудно раскрыть своё самое пикантное открытие.

— Разве это не очевидно? Я имею в виду, кто в здравом уме встанет на защиту этих двух никчёмных подонков? Они не что иное, как монстры с человеческими лицами, даже графиня не стала бы пачкать руки этим мусором! Я так рад, что они наконец ушли. Моя дочь с каждым днём становится всё красивее. В течение последнего года я проводил каждый день в страхе, пряча её от этого ублюдка Лоранта.

— Кому какое дело до твоей дочери, старина, выкладывай всё начистоту! — сказала пухленькая горничная.

Вокруг него собралась небольшая толпа слуг, и даже если вокруг никого не было, он шептал так, словно собирался открыть запретную тайну.

— Я думаю, что только что прибывший ребёнок — пятый сын графа!

Все присутствующие ахнули от изумления.

— Чёрные как смоль волосы, очень высокий для своего возраста, одержимый магией. Они явно сделаны из одной и той же формы! Иначе зачем бы графу лично рисовать его и ставить картину в живописном зале, среди членов своей семьи? Зачем ему посылать семейного портного шить ему костюм и просить ребёнка присоединиться к нему в трудную минуту? Семья должна держаться вместе!

Вскоре вся комната наполнилась болтовнёй.

— Вот почему графиня так рассердилась!

— Это всё объясняет!

— Как ты думаешь, он может быть следующим наследником?

В то время как у всех воображение разыгралось, Солус была действительно счастлива быть магической конструкцией в данный момент.

Она смеялась так сильно, что едва могла сохранять форму. Если бы она была внутри человеческого тела, то каталась бы по полу, обхватив руками живот и хватая ртом воздух.

Собрание должно было продлиться долго, но, к счастью, её носительница не слишком интересовалась сплетнями и двинулась в сторону комнат для прислуги.

Солус быстро отделилась от фартука, под которым она пряталась, и тихо последовала за ней, пока не смогла прицепиться к её туфле.

Горничная была одной из главных подозреваемых Лита, членом персонала, который имел доступ ко всем семейным трапезам, и обладала физической и магической силой выше среднего. Немного, но это всё, что у них было.

Все остальные предыдущие подозреваемые были не более чем пустышками. Конечно, кто-то мог украсть столовое серебро, у другого был роман с другим сотрудником, но это было не то, что искала Солус.

Молодая девушка открыла ключом свою комнату и вошла. Все спальни персонала были одинаковыми, восемь метров в длину и шесть метров в ширину.

Там одна кровать у стены с противоположной стороны двери, и ещё две кровати вдоль боковых стен. Единственным источником света, кроме масляных ламп, было одно большое окно, и у каждой кровати был деревянный сундук, где слуги могли хранить свои вещи.

Как только она осталась одна, горничная начала громко ворчать.

— Эти идиоты! Всё, о чём они думают, — это сплетни, и всё, что связано с отношениями дворян, они считают грязным. Какая разница, кто с кем сношается? Я не могу дождаться, когда всё это закончится. Поскольку персонал был сокращён вдвое, я больше не могу расслабляться. граф, конечно, уменьшил нашу нагрузку, но теперь, когда нужно убрать половину дома, у Полтуса вдвое больше времени, чтобы проверить нашу работу. Если он обнаружит какие-нибудь недостатки, этот старик заберёт деньги из моей зарплаты! Боги, я так устала.

Она задёрнула шторы и переоделась в ночную рубашку, прежде чем лечь спать. Солус могла только вздохнуть про себя.

«Думаю, это просто очередной облом. Она действительно непохожа на хладнокровного убийцу. Она действительно симпатичная, особенно без всей этой мешковатой одежды. Интересно, у неё такой тип телосложения, который нравится Литу, или он будет баловаться этими образами», — Солус усмехнулась.

«Наверное, нет. Судя по его воспоминаниям, слишком рано для него, чтобы иметь эти желания. Даже когда я сказала ему, что попала в женскую комнату, он ни разу не проверил мои воспоминания, а только выслушал мой отчёт».

Солус использовала заклинание Тишины, чтобы предотвратить любой шум, чтобы не разбудить спящую горничную, добавив немного магии тьмы, чтобы превратить комнату в чёрную как смоль.

Затем она начала открывать сундук. Используя смесь магии духа и её способности к перемещению тела, поднять замок было легко.

Роясь в личных вещах служанки, Солус размышляла о своей жизни.

«Так странно быть вдали от Лита. Я так привыкла постоянно слышать его мысли, переживания и воспоминания, что вся эта тишина в голове кажется мне очень одинокой. Даже когда он спит, его разум всегда составляет мне компанию. После всех этих лет я всё ещё не поняла, что он для меня значит. Компаньон? Хозяин? Учитель или отец? В конце концов, он дал мне вторую жизнь, и моё первое счастливое воспоминание начинается с него. Единственные воспоминания, которые у меня остались до встречи с ним, наполнены страхом умереть или потерять себя».

Обыск не дал никаких результатов, не было ничего, кроме повседневной одежды, обуви, семейных сувениров и безобидной переписки между ней и её близкими.

Оказавшись уже в номере, Солус решила также проверить оставшиеся кровати и деревянные сундуки, начиная с того, что находился в левой части комнаты. Он оказался ещё более мягким, чем предыдущий.

«Двое есть, остался ещё один».

Солус открыла последний замок, перебирая одежду, письма и безделушки, лежавшие в последнем сундуке. Она перевернула вверх ногами старую пару туфель, пока в её руки не попало спрятанное сокровище.

«Ну, хорошо. Что у нас тут?»

 

Глава 36 - Крики ужаса

В тот же день позже, когда Солус вернулась с личностью преступника, образцом яда и весёлыми новыми сплетнями в качестве призов, она ожидала, что Лит рад, или по крайней мере успокоится.

Вместо этого он был задумчив, со столь же раздражённым лицом, как когда его вынуждали проводить время с Трионом.

[Почему такой мрачный? Мы сделали это, мы можем взять её в любое время, когда захотим. Улыбнись], — решила подбодрить Лита Солус.

[Я бы действительно улыбнулся, если бы нам удалось найти её с первой или, может быть, с пятой попытки. Обыск тринадцати комнат из восемнадцати означает, что мы обыскали тридцать девять человек, более двух третей персонала. На этом этапе мы могли с таким же успехом замести оставшихся пятерых, чтобы проверить, есть ли у неё сообщники. Не говоря уже о том, что эта горничная даже не была в моём списке, психованная жена переиграла бы меня, если бы не твоя новая способность].

Лит начал расхаживать по комнате, анализируя в уме возможные варианты.

[Знаешь, ты настоящий любитель вечеринок], — Солус надула губы.

[Извини, ты проделала отличную работу, но поставь себя на моё место. Во-первых, нам потребовалось так много времени, чтобы найти её, что я почти уверен, что графиня уже заметила, что что-то не так. Графа и его наследников ежедневно травили, но они совершенно здоровы. Можно с уверенностью предположить, что вскоре она прибегнет к более прямому подходу. Нам нужно действовать быстро, пока её пешка не сбежала с места преступления. Во-вторых, и это самое главное, эта новая сплетня, которую ты мне принесла, — просто кошмар! Конечно, это всё весело и смешно, пока ты не поймёшь, что, если слух дойдёт до ушей графини, она может даже поверить в это. И хотя мне всё равно быть мишенью, то же самое нельзя сказать о моей матери! Мы должны быстро покончить с этим и постараться собрать как можно больше доказательств, чтобы тот, кто занимается процессом расторжения, был вынужден ускорить свой бюрократический зад. Тогда я смогу попросить графа как можно скорее привезти сюда мою семью. Когда эти болтливые дураки увидят, что я точная копия своего отца, этот глупый слух исчезнет. Только тогда я смогу снова сосредоточиться на защите графа].

[Ну, да. Но ты забываешь о светлой стороне, если графиня попадётся на этот слух, она очень рассердится. А когда люди злятся, то делают очень глупые ошибки. Ты всегда такой пессимист].

С тех пор как Солус начала следить за подозреваемыми, Лит тоже не сидел сложа руки. Чтобы воспользоваться тем, что она найдёт, ему нужен был благовидный предлог.

Иногда в течение дня он притворялся, что идёт на разведку один, оставляя трёх дворян с охраной, в то время как на самом деле всегда оставался поблизости, готовый вмешаться, если возникнет необходимость.

Кроме того, он попросил графа устроить ему экскурсию по его магической библиотеке, получив возможность взять несколько книг о магии четвёртого уровня и поместить их в Солуспедию.

Даже когда они были далеко друг от друга, Лит всё ещё мог получить доступ к обоим пространственным хранилищам, просто потребуется некоторое усилие, чтобы управлять ими.

Это позволило ему ещё больше расширить свои знания о возможностях магии и дало ему несколько новых идей.

На следующий день, после того как Солус опознала по крайней мере одного из шпионов графини, Лит начал готовить последние шаги для своего нового плана, в то время как Солус обыскивала оставшиеся семь комнат.

Оказалось, что они просчитались, так как и дворецкий, и заведующий кухней имели свои личные комнаты, из-за статуса и старшинства. Её задача стала быстрее и проще благодаря тому, что ей больше не нужно было следить за целью целый день.

Солус могла просто войти внутрь и поискать улики, как только все утихнет. Со стороны Лита все было немного сложнее. Во-первых, он должен был определить яд из образца, который принесла Солус. Это была бесцветная жидкость без запаха. Одну каплю он капнул себе на палец, а другую — на язык, не проглотив. На вкус он был сладким и кислым одновременно.

«Какого лешего? Яд со вкусом ананасовой пиццы? Это отвратительно! А я-то надеялся, что эта дрянь осталась на Земле».

Пока его желудок крутило от этих ужасных воспоминаний, места, где он распространил яд, онемели. Через некоторое время они покраснели и распухли. Поскольку дышать становилось всё труднее, Лит немедленно нейтрализовал яд, прежде чем искать его в книгах графа, которые он хранил в Солуспедии.

«К счастью, в этом мире не должно быть синтетических ядов, кроме магических разновидностей. Найти правильный не должно составить труда».

Оказалось, что это экстракт редкого вида плодов, похожих на ежевику, которые обычно росли на болотах. Белый воронец, более известный как роковая ягода, в своём естественном состоянии имел просто сладкий запах и отвратительный вкус, но его сок при правильной дистилляции и сгущении был очень токсичен.

Его симптомы при низкой дозировке соответствовали рассказу графа, как и эффекты, которые испытал Лит, соответствовали описанию его концентрированной формы.

На этом этапе последний вопрос заключался в нахождении способа получить полное признание, не разрушая хорошего имиджа графа Ларка. Лит не упустил из виду, с каким отвращением граф отреагировал на упоминание о пытках.

Лит не интересовался искусством, но по тому, как граф изобразил его, было ясно, что в его представлении молодой маг был доблестным и праведным, а не хладнокровным интриганом со склонностью причинять боль.

«Это так глупо. Я должен не только спасти его, но и сделать это так, как ему нравится. Иметь хорошего человека в качестве покровителя — это одновременно и благословение, и проклятие. Мне нужно проявить творческий подход».

Почти исчерпав все варианты, Литу требовалось проверить книги, которые по его мнению никогда не будут ему полезны, прежде чем пойти к графу и объяснить ему единственный план, достаточно сумасшедший, чтобы иметь хоть какой-то шанс.

 

***

 

Через несколько дней Линна Крествик была в отчаянии. Графиня была сыта по горло неудачами и недвусмысленно приказала ей либо приступить к работе, либо бежать, спасая свою жизнь.

«Эта неблагодарная сука! После стольких лет верной службы, всегда прикрывая её жалкую задницу, даже добровольно вызвавшись избавиться от своего бездельника-мужа, и вот как она мне отплатила? Теперь я понимаю, почему этот мерзавец хочет от неё избавиться. Я сделаю последнюю попытку, прежде чем выбраться отсюда. Меня тошнит оттого, что я застряла между молотом и наковальней, постоянно прикрывая свою спину. Если даже это не удастся, я сбегу в Империю Горгон. Я буду там в безопасности», — подумала служанка.

Во время своей смены на кухне она ждала, пока тарелки оставят без присмотра, прежде чем добавить две ложки яда в тарелку графа. Промахнуться было невозможно, потому что даже на салфетках были вышиты инициалы.

Этой дозы хватило бы, чтобы убить дюжину мужчин, но она устала медленно увеличивать дозу, день за днём, ожидая, что что-то произойдёт.

Через несколько часов ей это наконец удалось. После того как граф съел суп, ему стало трудно дышать, язык распух, как губка.

И так называемый маг-сопляк, и Полтус, который в армии был полевым медиком, не могли ему помочь. Мерзавец, наконец, умер!

Линна, как и её коллеги, начала безудержно рыдать. Но пока они горевали, она плакала от радости. Теперь она была в безопасности, и с суммой, о которой она договорилась с графиней, она могла наконец воплотить свою мечту всей жизни в реальность.

Ей больше не нужно было работать на кого-то другого, теперь была её очередь жить в красивом доме, окружённом слугами.

Конечно, сначала ей нужно было дождаться завершения расследования.

Джадон, новый граф, ввёл военное положение, запрещавшее кому бы то ни было выходить из дома без его разрешения. Однако Линне нечего было бояться.

Как только она приправила тарелку покойного графа, то выбросила оставшийся яд и тщательно вымыла флакон, прежде чем поставить её обратно в кухонную кладовку.

В течение оставшегося дня все комнаты были прочесаны, и каждому сотруднику пришлось пройти долгий допрос. Когда они, наконец, отпустили её, она была измучена, весь стресс и эмоции сильно сказались на ней.

Кроме того, она начинала осознавать, что на самом деле убила человека, и очень хорошего. Она попыталась успокоить свою нечистую совесть, думая о будущем богатстве и счастье, но вместо этого всё, что она делала до сих пор, оказалось второстепенным.

«А что, если эта сучка нарушит своё слово? В конце концов, я не могу разоблачить её преступление. Даже хуже, что если наградой окажется нож в спину или отравленный напиток? Я ей больше не нужна, я лишь “хвост”. Боги милосердные, что я наделала? Неужели я действительно убила безобидного шута только из-за кучи золота?»

Слова «куча» и «золото» всё ещё действовали на неё успокаивающе, поэтому она решила лечь спать и оставить всю эту историю позади.

«Что сделано, то сделано, все угрызения совести в мире не могут вернуть графа, да упокоят боги его душу», — подумала Линна.

Проблема была в том, что её соседки по комнате не переставали говорить о том, что произошло, это был первый раз за многие годы, когда убийство произошло в этих стенах.

После некоторых криков и препирательств ей удалось убедить их закрыть шторы и выключить масляную лампу.

Только Линна закрыла глаза, как дверная ручка начала поворачиваться и дребезжать, кто-то пытался войти!

Как только снова зажёгся свет, грохот прекратился.

— Что это было? — проговорила одна из соседок по комнате.

— Должно быть, ещё одна тупая шутка Сики! Она такая сволочь! — ответила другая.

— И как она могла это сделать, если все наши комнаты закрыты снаружи? Военное положение, помнишь? — отметила Линна.

Когда они всё ещё пытались найти объяснение, внезапно в комнате стало так холодно, что они могли видеть, как их дыхание конденсируется, окно их комнаты полностью запотело.

Одна из её соседок по комнате очень испугалась, стала колотить в дверь и звать на помощь, но никто не ответил. Всё, что они могли сделать, — это надеть самую тёплую одежду и укрыться одеялами.

Затем масляная лампа погасла. Как бы они ни старались, снова зажечь её было невозможно. Паника начала нарастать, когда ручка снова задребезжала, ещё сильнее, чем прежде, в то время как их кровати дрожали, как во время землетрясения.

— Это как в старых сказках, которые рассказывала мне бабушка, когда я была маленькой! — закричала одна из служанок.

— Мстительный дух пытается проникнуть внутрь!

— Повзрослей, Серия! Духов не существует!

Линна была женщиной действия, она никогда не верила в народные сказки. Она подняла тумбочку, чтобы разбить ею окно, но не смогла бросить тумбочку.

Перед ней стоял покойный граф Трекьюилл Ларк, несмотря на то что её комната находилась на первом этаже. Вся его фигура была бледно-белой, светящейся в тусклом свете, как светлячок.

Его глаза были белыми, без зрачков, и из них лились кровавые слёзы. Маленькие голубые язычки пламени вырывались из его белоснежных волос, танцуя вокруг него и испуская крики боли.

Их взгляды были прикованы друг к другу, Линна не могла отвести взгляд, все её тело застыло, а тумбочка всё ещё была в её руках.

— Как ты могла так поступить со мной?

Голос графа звучал искажённо и отдалённо, почти шёпотом, но они отчётливо слышали его, как крик.

Крича от ужаса, три женщины бросились к двери, пытаясь открыть её и позвать на помощь. Когда они оглянулись, граф уже летал внутри, несмотря на то что окно всё ещё было заперто.

Когда он протянул руку, они почувствовали толчок, пробежавший по их позвоночникам, и погрузились в холодное забытье.

 

Глава 37 - Нет покоя нечестивым

Проснувшись, Линна обнаружила, что она больше не в своей спальне. Луна была скрыта облаками, и в одном лишь тусклом свете звёзд она не могла определить своё новое местоположение.

Линна знала только, что сейчас она находилась на открытом месте. Холодный ночной бриз и шершавое ощущение земли под её руками не оставляли места для сомнений. Когда её глаза начали привыкать к полутени, она заметила несколько лежащих на земле гуманоидных фигур, всего в нескольких метрах от неё.

Радуясь, что они не одна, она медленно поползла к ним, пытаясь вспомнить, что только что произошло. Линна уже собиралась встряхнуть своих соседок по комнате, как облака сместились, и Луна осветила их, раскрывая, что это были скелеты.

Линна начала кричать, и когда она узнала ночные рубашки, которые они носили, как те, которые она видела бесчисленное количество раз на своих подругах, её крик превратился в визг.

Вокруг неё несколько фигур начали двигаться и стонать. Она попыталась убежать, но споткнулась обо что-то мягкое и липкое и упала на землю. Когда она снова открыла глаза, то увидела надгробие, на котором была выгравирована надпись:

>Здесь покоится Кроблан Ларк, любимый отец и муж<

Линна вдруг поняла, что это за место, почему оно кажется таким знакомым. Это было семейное кладбище семьи Ларк, где все предки графа Ларка лежали в своём вечном покое.

В этот момент она вспомнила всё: отравление, стучащую ручку, призрак. Ей хотелось верить, что это всего лишь дурной сон, но нога всё ещё болела после падения. Линна была готова сойти с ума, когда лунный свет показал, что движущиеся фигуры были не нежитью, а другими членами персонала, которых она знала хорошо.

Двое из них были её сообщниками — Замон, второй по старшинству дворецкий после Полтуса, чья верность на самом деле принадлежала только графине, и Бизи, молодая горничная, которую пару лет назад приставили присматривать за личными покоями графа.

Всем троим графиня поручила обеспечить ей возвращение к власти, устранив все возможные препятствия. Только благодаря помощи Замона и Бизи ей удавалось незаметно подсыпать яд в еду, даже когда её не должно было быть на кухне.

Полагаясь то на авторитет Замона, то на кокетливое обаяние Бизи, она сумела выполнить все поручения, которые были возложены на неё после вынужденного отъезда графини.

C ними были ещё два сотрудника: Рефия, молодой камердинер, с которым она часто работала, и Олмунд, один из дворецких в доме.

— Линна, это ты?

Бизи растерянно покачала головой, пытаясь сосредоточиться.

— От твоего крика у меня чуть голова не лопнула.

— Где, во имя богов, мы находимся? Почему я не в своей комнате? Я ясно помню…

Голос Замона оборвался, кровь отхлынула от его лица, когда он вспомнил последние события.

— Это граф! — воскликнул он.

При этих словах все пятеро застыли на месте, охваченные ужасом, вызванным неестественной встречей.

— Граф вернулся! — сказал Рефия.

— И боги знают почему, но он считает, что я ответственна за его смерть!

Вскоре они все начали осматриваться, находя трупы своих соседей по комнате. Их одежда не пострадала, а тела, казалось, состарились на века.

— Роррик, почему это случилось с тобой?

Олмунд упал на колени рядом с останками своего старого друга и отчаянно заплакал.

— Заткнись, дурак! — Замон заставил его закрыть рот рукой.

— На случай если вы не заметили, что мы на кладбище! Лучше не будить того, кто может вечно лежать, — Замон не осмеливался издавать больше шёпота, он был очень суеверен.

Обычно Линна высмеивала его за трусость, но на этот раз всё было по-другому. Она чувствовала, как её внутренности скручиваются и переворачиваются от страха, а тело умоляет её убежать.

Внезапно земля задрожала, и яростный огонь вырвался из открытой могилы.

— Как вы могли так поступить со мной? — дух графа медленно вынырнул из пламени.

— Приготовьтесь к тому, что вас будут судить мои предки, — из гробниц рядом с графом поднялись три скелета, выкапывая себя по пояс.

— Убийцы! — провыл голос старика.

— Предатели! — завопил женский голос.

— Паразиты! — произнёс мужской голос.

Три скелета изо всех сил пытались вырваться из объятий земли, одновременно объявляя свой приговор. Грязная, рваная одежда, которую они носили, рвалась на части.

— Жребий брошен! — сказал дух графа каким-то потусторонним глубоким голосом.

— Признавайся! — он ткнул пальцем в сторону Рефия, и тот вдруг почувствовал, как невидимая сила толкнула его на землю.

— Я невиновен! Клянусь! — сказал он, безудержно всхлипывая.

Три скелета начали вопить как один, в какофонии неразличимых голосов. Их пустые орбиты испускали красное свечение, как будто внутри зажгли свечу, и, как у графа, кровавые слёзы начали бесконечно течь по их скулам.

— Лжец! — крикнул граф, и невидимая сила потащила Рефия к открытой могиле графа, пламя которой начало подниматься и громко реветь.

Остальные пытались удержать его за руки, но сила духа была слишком велика. Когда Рефия бросили в огненную яму, он издал нечеловеческий вопль, а пламя из ярко-красного превратилось в зловещий пурпур.

— Он будет служить мне в преисподней, чтобы искупить свои грехи, — сказал дух графа.

— Признавайся! — на этот раз он указал на Олмунда, и тот немедленно подчинился.

— Я признаюсь! Я признаюсь! Это я крал шелковые банты, воспользовавшись своим долгом по инвентаризации. Вот почему их никогда не хватало.

— И как же ты искупишь свою вину? — сказал дух, и его глаза превратились в две пылающие щели.

— Мне так жаль! Клянусь!

— Слов недостаточно!

Трупы на земле поднялись, их орбиты наполнились красным светом. Они подняли Олмунда своими костлявыми руками над головой и бросили его в яму.

— Роррик, почему?

Это был его последний крик перед тем, как исчезнуть в пламени.

Прежде чем призрак успел вынести своё суждение, Линна опустилась на колени, опустив голову на землю и моля о прощении.

— Я признаюсь! Это я отравила вас, а эти двое — мои сообщники! — сказала она, указывая на двух выживших.

Замон и Бизи попытались сделать шаг назад, но скелеты вернулись и снова окружили их.

— Из-за тебя мои дети остались одни в этом мире! — призрак завыл от боли.

— Это только вопрос времени, когда они присоединятся ко мне! Как вы искупите вину?

— Мне так жаль! Я была глупа, у меня нет доказательств. Я выбросила яд и сожгла все письма её светлости.

— Тогда ты сгоришь!

Затем Линну утащили в яму её мёртвые соседи по комнате, и только пламя положило конец её крикам.

Замон и Бизи тоже опустились на колени, сразу перейдя к делу.

— Я могу спасти ваших детей! — завопила молодая служанка.

— Я не дурак, я никогда не доверял этой сучке. Я сохранил все её письма, её распоряжения, на случай если она нарушит своё слово! Я держу их все под свободной доской в кладовке кухни. Кроме того, я знаю, где она прячет всю свою личную переписку, — сказал старый дворецкий, опасаясь стать бесполезным для своего похитителя.

— Она заказала яд несколько месяцев назад! И это ещё не всё! Всё это находится в потайном отделении прямо под кроватью. Клянусь, это всё, что я знаю! Пожалуйста, сжальтесь над этим старым дураком! — добавил он.

— Великолепно!

Сказал граф своим обычным радостным и восторженным тоном, хлопая в ладоши от восторга.

Внезапно он перестал казаться каким-то потусторонним. Скелеты упали, как марионетки, у которых перерезали ниточки, огонь погас, и граф рухнул на землю с таким громким стуком, что его было слышно.

— Это всё… — Замон не мог поверить своим глазам.

— Иллюзия? — Полтус закончил фразу за него.

— Да, старый хорёк. Я всегда знал, что ты замышляешь что-то нехорошее, — слуги-предатели смогли вживую встретиться с тем, кто озвучивал старого скелета.

— Джадон, Кейла, будьте добры, сходите за вещественными доказательствами. На данный момент я не могу доверять никому другому.

Наследники графа явились сразу после Полтуса, кивнули и побежали обратно в дом.

Зная, что он обречён, Замон всё же нашёл в себе силы заглянуть в открытую могилу, обнаружив, что всё ещё живы, просто связаны и заткнуты кляпами из земли.

Думая о том, что случится с ним и его семьёй, старый дворецкий был полон сожаления. Долгие годы верной службы, накопленные за всю жизнь сбережения, все эти тщательные планы касательно его отставки разбились вдребезги вместе с надеждами на лучшее будущее для его сыновей.

 

***

 

Лит вздохнул с облегчением, он наконец-то мог выйти на открытое место. Если бы он мог, то сам похлопал бы себя по спине, результаты превзошли все его ожидания.

Поскольку Солус не смогла найти ничего в оставшихся комнатах, Лит приказал ей следить за Линной день и ночь, отмечая всех, с кем она больше всего общалась, чтобы собрать их всех вместе для заключительного представления.

Которое, кстати, было довольно хлопотно устроить. Чтобы не сорвать своё прикрытие, Лит мог прибегнуть только к бытовой магии и заклинаниям вплоть до третьего уровня, вроде того, что он применил к графу.

Он подробно объяснил всё графу, чтобы тот не испугался и не удивился тем спецэффектам, которые он задумал. Лит, конечно, сказал, что он будет перемещать скелеты с помощью магии воздуха, в то время как на самом деле он использовал магию духа.

Трюк с кровавыми слезами был лёгким — куриная кровь, которой он не дал свернуться при помощи магии света, используя магию воды, чтобы заставить её спуститься по скулам, пройти за ухом и через волосы, получая эффект бесконечного потока.

Поодиночке этапы были лёгкими, но держать все эти заклинания активными одновременно, манипулируя пламенем, кровью, скелетами, было довольно утомительно, даже с помощью Солус. Она позаботилась о половине сцены, но мана, которую она использовала, принадлежала Литу.

Они были похожи на двух ныряльщиков с одним кислородным баллоном.

Граф тоже был очень доволен результатом.

— Ах! Ах! Ах! Я всегда знал, что магия — это круто! Полёт был таким незабываемым опытом. Не говоря уже об их лицах! — граф Ларк смеялся как ребёнок после удачной работы.

— Видел бы ты их лица! Никогда в жизни мне не было так весело, — он похлопал Лита по плечу.

— Кто бы мог подумать, что старые истории о привидениях из моих книг могут быть настолько эффективными. С небольшими поправками тут и там, конечно!

«Он ведь был против пыток, но несмотря на отвращение к пыткам, он не испытывал никаких угрызений совести, пугая стольких людей. Наверное, он никогда не слышал о психологических пытках», — подумал Лит.

Как только они получили в свои руки изобличающие улики, граф Ларк немедленно использовал свой коммуникационный амулет, чтобы связаться с королевским бюро закона и порядка, дабы представить их.

Ночной портье заверил его, что они перенесут его документы в начало списка, и что они пошлют королевских следователей, чтобы пролить свет на это дело.

В переводе с бюрократического жаргона это означало, что дело графа теперь займёт не недели, а дни. Лит не стал бы рисковать, особенно после того, как продемонстрировал свою доблесть, поэтому он попросил графа, чтобы вся его семья приехала в поместье на следующий же день.

Он послал им также кое-какую одежду, которую приготовил заранее. В таком дворце самый последний конюх был одет лучше, чем они.

Когда они прибыли, так или иначе, весь персонал был собран, чтобы лично увидеть таинственную женщину, которая породила предполагаемого пятого сына графа.

Они выразили большое восхищение красотой его матери и сестёр, и даже Рааз получил много внимания.

Когда Лит послал Солус проверить, не угас ли наконец слух, она ответила бесконечным громким смехом и невероятной историей.

Согласно её докладу, в настоящее время домохозяйство разделено на две фракции.

Первую, которую она назвала #КомандаЛита, возглавлял Полтус, который отказался отступить от своей первоначальной теории.

«Кто бы мог подумать, что такой болван, как граф, может быть ещё и таким интриганом? Мало того что он завёл себе такую красивую и молодую любовницу, у него ещё хватило ума выбрать женщину, муж которой так похож на него, что он никогда не заподозрит, что сын не его! Эта ведьма графиня и в подмётки не годится такой великолепной женщине».

Вторую, #КомандаРааза, возглавляла Хилья. Она была главой кухонного персонала, первым шеф-поваром, а также самым старым соперником Полтуса как по авторитету, так и по умению сплетничать.

«Ты что, впал в маразм? Граф слишком благороден, чтобы обманывать даже такую коварную ведьму! Очевидно, у него был роман до их свадьбы, и сэр Рааз — отпрыск этой любви. Это означает, что он не только пятый сын настоящего графа, но и что молодой маг и его прекрасные сёстры — все его тайные племянники! Вот почему он так заботится о мальчике, и вот почему он привёл их всех сюда сейчас, когда графиня готова уничтожить всю родословную! Как благородно с его стороны! Он, вероятно, защищал их в тени все эти годы, чтобы уберечь от ревности и гнева своей жены».

[Как, чёрт возьми, мы дошли до этого?] — Лит не знал, смеяться ему или плакать.

[Похоже, у графского персонала есть хобби — делать всё, что связано с дворянами, грязным. Когда плохо думаешь о чём-то, даже совпадения кажутся интересными, тебе не кажется?] — ответила Солус.

[Бедная мама. Она находится лишь в одном запретном любовном треугольнике от того, чтобы стать главной героиней одного из тех цыплячьих фильмов, которые были в моде несколько лет назад на Земле], — Лит в отчаянии покачал головой.

 

Глава 38 - Закапывание топора

Если не считать сплетен, жизнь в личных покоях графа была действительно мирной.

Граф Ларк взял на себя инициативу объяснить всё родителям Лита, принимая вину целиком на себя и давая их сыну лишь похвалу.

Рааз и Элина на самом деле были очень сердиты на Лита. Но после того как граф извинился, даже поклонился им, они были слишком смущены и польщены, чтобы что-то сказать, по крайней мере в его присутствии.

Вся семья не могла оторвать глаз от дома. Стены из камня, роскошная мебель, ковры. Всё, казалось, вышло прямо из сказки. До этого дня они всегда думали, что никогда не увидят такого богатства.

Пока Лит гадал, сколько времени им понадобится, чтобы спуститься на землю, подали завтрак. Вкусный и сладкий запах выпечки сразу же привлёк их внимание.

«Прекрасно. Мне следовало ожидать такую реакцию моей семьи на дом графа. К счастью, наши гости смотрят сквозь пальцы на грубое поведение. Я надеюсь только на то, что они не набросятся на еду, как голодные волки. Это было бы слишком неловко!» — вздохнул про себя Лит.

[Обломщик! Пусть они наслаждаются], — упрекнула его Солус.

Как только тележка вошла в комнату, семья Лита, подражая поведению хозяев, вежливо расселась вокруг стола в упорядоченной манере, ожидая, когда подадут еду.

Это был также первый раз, когда кто-то вне семьи относился к ним с такой заботой, девочки не могли перестать хихикать.

«Что за?!» — Лит был весьма удивлён.

Тележку с деликатесами толкала не горничная, а сама Хилья в сопровождении нескольких поваров, которых Солус определила как её свиту. Лит впервые увидел её во плоти, и вскоре понял почему.

Хилья лично обслужила семью графа, а затем и его собственную, осыпая всех комплиментами и знаками внимания.

Её последователи сделали то же самое, но с большим тактом и меньшим энтузиазмом. Когда они ушли, на столе было достаточно еды, чтобы накормить целый батальон.

[#КомандаРааза рулит, детка!] — прокричала Солус.

Граф Ларк был одновременно смущён и ошеломлён. Хилья почти не обслуживала его в день рождения, и он понятия не имел, почему его обычно безупречный персонал позволял себе такие вольности с его уважаемыми гостями.

Лит не желал терять бдительность, он продолжал проверять каждую тарелку и заставлял их пить только наколдованную воду.

Это было действительно тягостно для его семьи, поскольку он был единственным, кто пробовал горячий шоколад на Земле, но они пили её.

В последующие дни, вынужденное сожительство было бы гораздо более неловким, если бы личные покои графа не были больше их дома.

Женщины под предводительством Кейлы заняли спальню, самую большую и удобную комнату, а мужчинам пришлось довольствоваться прихожей с мягкими диванами.

Покушений больше не происходило, так как все собранные улики вызвали шумиху вокруг графини, и, упрямо скрываясь в самой охраняемой и легко обороняемой части дома, граф не оставил ей никаких лазеек.

 

***

 

Коя Ларк обыскала каждый уголок в поисках рычагов воздействия, но у графа не было слабостей, которые она могла бы использовать, а тот противный ребёнок-магико был ещё хуже.

После проверки его подноготной она обнаружила, что у него нет ни друзей, ни семьи, кроме тех, кого он привёз с собой.

Убийство или похищение его пропавшего брата, Орпала, можно было считать в лучшем случае оказанием ему услуги. Единственным оставшимся человеком была Нереа, или Нана, его наставница, но это было бы самоубийством. Если парень был настолько силён, то какой же должна быть эта старая ведьма?

Графиня могла только проклинать себя за то, что всегда игнорировала увлечения мужа. Она понятия не имела, какова была Нана, и какие будут последствия, если тронуть её. Коя не знала о магии ничего, за исключением того, что говорил ей в прошлом её кузен Генон.

И даже тогда она только притворялась, что слушает его большую часть времени. Она решила оставить это на крайний случай, если всё остальное не удастся.

 

***

 

Тем временем семья Лита быстро привыкла жить в таком роскошном поместье, носить только красивую одежду и есть вкусную еду.

Если не считать случайного испуга, вызванного чиханием охранника или появлением животного в саду, жизнь для них превратилась в сказку.

Лит, напротив, был весьма раздражён. С самого первого дня граф, Кейла и Джадон осыпали похвалами Элину, Рену и Тисту за их идеальную кожу и пышные волосы.

— Я так завидую вам, девочки. Жаль, что я не могу избавиться от этой дряни на моём лице, — Кейла вздохнула. Со временем дружеские отношения между молодыми дамами окрепли.

— Да, ты такая красивая. Если бы только…

Тиста бросила на Лита многозначительный взгляд, и он сделал вид, что не заметил.

Интерес Джадона к Рене был смущающее очевиден, и, хотя он старался смотреть на неё тайком, такое внимание, в свою очередь, вызывало несколько холодных как лёд взглядов от Лита.

«Я понимаю, что ему двадцать и он возбуждён, как хряк, но ей же всего четырнадцать. К тому же, если он не хочет жениться на ней, я лучше его кастрирую. Я не позволю ему разрушить её будущее, обращаясь с ней как с любовницей! Только через мой труп!» — яростно подумал Лит.

Рена была польщена вниманием молодого человека и заботой его младшего брата. И всё же, она была лишь ошеломлённой этим домом, а не глупой. Элина много раз предупреждала её о молодых людях, дворянах или нет, которые попытаются воспользоваться наивными молодыми девушками.

Она принимала комплименты, но отказывалась от любого неподобающего подарка и избегала оставаться с ним наедине. Когда Кейла и граф заметили, что если бы взгляды Лита могли ранить, то Джадон легко поместился бы в конверт, то поговорили с ним наедине.

После этого воздух в доме стал намного светлее.

Наконец граф получил уведомление через коммуникационный амулет, что расторжение наконец-то было завершено. Он снова стал свободным человеком.

Убедившись, что Коя тоже была уведомлена, а значит, у неё больше не было причин устраивать заговор против него, он наконец-то смог расслабиться и выйти из своей комнаты — впервые с тех пор, как избавился от предателей.

Первое, что они с Литом сделали — связались с Наной и объяснили ей всё.

— Вот почему ты был таким серьёзным и забрал моего единственного помощника. Ларк, когда мы снова встретимся, нам придётся поговорить о компенсации. Мой бизнес пострадал из-за твоей семейной ссоры, — ворчала Нана.

— Ну-ну, леди Нерея. Это был вопрос жизни и смерти, и молодой Лит доказал свою решимость, справившись с ним.

— Хм, извини, но мне нужно идти. У меня есть дело, которое я должна сделать. Мы поговорим позже, особенно с тобой, юный бесёнок. Это отсутствие доверия ранило моё старое сердце, — сказала Нана, стараясь казаться старой и хрупкой.

Лит поклонился и попросил у неё прощения, но его мысли были совсем другими:

«У тебя вообще есть сердце? Держу пари, что единственная причина, по которой ты дуешься, это то, что у тебя так давно не было таких пикантных приключений».

Вопреки их ожиданиям, Нана позвонила только через несколько часов, и их следующий разговор имел совершенно другое настроение. Нана всё время хохотала, умудряясь говорить коротко, хватая ртом воздух.

— Ах! Ах! Ах! Ты не можешь поверить в то, что только что произошло со мной! Кто-то только что пытался похитить меня. Я серьёзно!

Последовала долгая пауза смеха.

— Это заставило меня снова почувствовать себя молодой, как тогда, когда я была ещё авантюристкой. Парни, целиком одетые в неряшливую чёрную одежду, надвигались на меня со всех сторон, это было весело! Видели бы вы их лица, когда я сразу же сняла их «коронным разрядом»!

Согласно книгам графа, это было очень сильное заклинание молнии пятого уровня, в конце концов, истинной специальностью Наны была магия воздуха. Лит понятия не имел, каким именно оно было, оно упоминалось, но не описывалось.

У него уже было достаточно проблем с пониманием заклинаний четвёртого уровня, они были в совсем другой лиге по сравнению с магией, которую он изучал ранее.

— Они были такими милыми! На них даже было несколько слабых магических предметов. Мне не нужны такие безделушки, но я всё равно могу продать их за хорошие деньги.

Лит так завидовал. Магические предметы! Он пока не нашёл ни одного.

[Эй, это оскорбительно! Я возмущена!] — недовольно выразила своё мнение Солус.

[Ты не предмет, а друг].

Чистая искренность этой мысли заставила Солус хихикать и краснеть в уголке её сознания, подальше от восприятия Лита.

— Теперь мы в расчёте, — сказала Нана.

— Я не получала такого удовольствия уже несколько десятилетий. Я уже подумывала о том, чтобы отпустить некоторых из них и не подавать рапорт в Ассоциацию магов, почти. Так что, Ларк, это мой подарок на расторжение брака для тебя. Отныне ты можешь выбирать, представляться как холостяк, или вдовец. Я бы выбрала вдовца, это более драматично. Цыпочки клюют на богатых одиноких мужчин и оно делает менее неловким объяснение, почему у тебя уже двое детей.

После того как общение закончилось, оба мужчины были потрясены до глубины души.

— Ты говорил мне, что твоя жена плохо справлялась со стрессом, но это же просто идиотизм!

Лит даже забыл самые элементарные правила этикета.

— Действительно.

Граф, кажется, ничего не заметил.

— Единственное объяснение заключается в том, что Коя заранее организовала похищение леди Нереи, и когда она получила известие о расторжении брака, было уже слишком поздно отменять его. Она близкий друг нам обоим, план Кои имел бы смысл, если бы леди Нерея не была самым сильным магом во всём графстве. Не говоря уже о том, что даже если план удастся, результат всё равно будет катастрофическим, — граф Ларк вздохнул.

«Коя, ты никогда не слушала меня, когда я говорил о магии и её правилах. Надеюсь, они не заставят тебя слишком сильно страдать. Ты всё ещё мать моих детей», — подумал граф.

Думая о разрушении, которое вот-вот обрушится на всё семейство Гишалов, включая его отвергнутых детей, он не мог удержаться от слёз сожаления и сострадания.

Лит двинулся за ним, похлопывая его по спине, используя всю свою силу воли, чтобы подавить истерический смех.

 

***

 

Лит и его семья провели ещё две недели в гостях у графа, полностью наслаждаясь его гостеприимством и красотой всего поместья, особенно парка.

Теперь у каждого имелась своя комната, опасности больше не было. Это означало, что вдали от любопытных глаз Рена и Тиста могли свободно насмехаться над своим младшим братом за картину графа и героическую ауру, с которой он его изобразил.

Живя каждый день с Литом, они действительно не могли видеть в нём кого-то великого или властного. Он всегда был их младшим братом.

Лит не обращал на них внимания, их смех был тем, что он так упорно защищал. До тех пор, пока они счастливо смеялись вместе с ним, сестринская насмешка была вполне приемлема.

Элина и Рааз, напротив, были очень напуганы чучелом бика, считая, что их сын был слишком безрассуден, чтобы сражаться с таким зверем в одиночку. Когда они вернутся домой, они поговорят с ним, но не сейчас.

Не было смысла портить их первый отпуск за последние тридцать лет. Для фермеров каникулы были просто мифом, как драконы.

Лит воспользовался этим временем, чтобы познакомиться с огромной магической библиотекой, которую граф собрал за эти годы, и наконец-то узнал, что такое магия резонанса крови.

Это была недавно открытая ветвь магии света, и с её помощью маг мог установить, были ли два человека кровными родственниками, и даже кому принадлежал образец крови.

«Интересно, на Земле это может стать основой для криминалистического анализа. Похоже, что этот маг, Дюк Март всё ещё жив и здоров, преподаёт магию в академии Белого Грифона. Значит, там находятся два известных мага. Может быть, Нана пошла в академию Молниеносного Грифона из-за своего мастерства в магии воздуха, в то время как академия Белого Грифона специализируется на магии света. Или, может быть, это просто совпадение», — подумал Лит.

 

***

 

Возвращение домой оказалось немного травмирующим для его семьи. Нет больше слуг, нельзя больше бездельничать, нет больше шведского стола двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю; вскоре они вернулись к своей старой рутине.

Землевладельцы графа проделали отличную работу, они даже отремонтировали и укрепили дом, что он казался совершенно новым. граф также отправил их домой с большим количеством подарков.

Вся одежда, которая была приготовлена для них, много косметики от Кейлы и целый ящик еды от Хильи. Кухарка очень любила семью и не могла дождаться, когда они вернутся в поместье.

 

***

 

Однажды ночью, Лит тренировался в боевых искусствах вместе с Солус, когда почувствовал приближение неизвестного ядра маны. Скорее любопытствуя, чем беспокоясь, он заставил её вернуться к своему пальцу и установил различные уровни защиты вокруг дома.

Кем бы он ни был, он был один и не очень хитрый. Теперь, когда он перестал тренироваться, Лит слышал, как он приближается. Ночные птицы и насекомые умолкли.

— Кто ты такой, чёрт возьми? — спросил Лит, как только их глаза встретились.

Человек перед ним был одет в дорогую мантию, достойную мага в Dungeons & Looting, но теперь она была вся грязная и разорванная во многих местах. Он был небрит, его волосы тоже были грязными, и только под лунным светом, Лит не мог отличить их цвет от грязи.

— Ты! — у мужчины было приятно удивлённое выражение лица.

— Наконец-то ты вернулся! Я ждал несколько недель, спал в грязи и ел только жёлуди и ягоды, но ожидание того стоило.

— Я спрошу тебя ещё раз, кто ты такой? — Лит зевнул, этот человек нёс бессмыслицу.

— Я Генон Гиша! Ты убил всю мою семью! Приготовься умереть!

Лит отреагировал на это рассмеявшись.

— О! Теперь я понял! Тебе почти удалось удивить меня, несмотря на принадлежность к семье тупоголовых идиотов!

— Как ты смеешь! Я убью всю твою семью, как ты убил мою!

Лит засмеялся ещё громче.

— Ты?! С твоим жалким жёлтым ядром маны? Даже моя младшая сестра сильнее тебя, — слова и выражение лица Лита не имели для Генона никакого смысла.

Возмущённый таким отсутствием уважения и страха, совершенно не похожим на то, как он представлял себе это лицо, терпя все трудности, Генон начал накладывать заклинание молнии.

Лит ответил, поднеся указательный палец к губам и прошептав:

— Тише! Мы не хотим разбудить соседей.

Второй воздушный купол, рядом с тем, который ранее установил Лит, окружил двух мужчин, покрывая тридцатиметровый радиус.

— Брезза Инидра! — Генон произнёс своё заклинание, и молния ударила в сторону Лита, который всё ещё смеялся.

— Посмотри вверх! — сказал он, указывая на небо, и, как послушная собака, молния повернулась на 90°, безвредно поднявшись в воздух, прежде чем рассеяться.

— Серьёзно?! Заклинание второго уровня? Как, чёрт возьми, тебе удалось окончить ту захолустную академию, куда тебя послали?

Генон вдруг испугался, то, что он только что увидел, не имело абсолютно никакого смысла. Даже его учителя никогда не делали ничего подобного.

— Знаешь, я действительно очень нервничаю.

Лит перестал смеяться, его тон стал холодным и отстранённым, как будто он говорил сам с собой, а не со своим противником.

— Я провёл несколько недель скрываясь, притворяясь слабым и безобидным! Играя чёртову роль хорошего ребёнка! Но теперь я наконец могу быть самим собой.

Впервые с тех пор, как он достиг голубого ядра маны, Лит выложился по полной. Его тело излучало сияющую голубую ауру, наполненную убийственным намерением. Его кости и мышцы начали трещать и скрипеть, двигаясь, чтобы приспособиться к этому внезапному всплеску силы.

Его глаза горели, как факелы, излучая ледяное голубое сияние, а улыбка доходила до ушей. В свете полной луны его зубы сверкали, как клыки.

Генон был напуган, но не стоял столбом. Он начал колдовать огненный шар третьего уровня, самое сильное заклинание, которое он мог безопасно применить, не рискуя обратить заклинание против себя.

Лит стоял, наклонив голову, ожидая, когда он закончит.

Огненный шар представлял собой сферу бушующего пламени радиусом пять метров, но чем ближе он подходил к Литу, тем больше сжимался, пока не стал размером с шарик, что позволило Литу поймать его открытой ладонью.

— Ты можешь использовать всё, кроме магии огня. Шум — это не проблема, но свет может кого-то насторожить, а мы этого не хотим, — сказал Лит.

Генон понятия не имел, что происходит, но понимал, что оставаться там слишком опасно. Это был просто монстр. Он попытался убежать, но прежде, чем он смог выбраться из купола тишины, Лит прижал его к земле.

— Сначала ты угрожаешь моей семье, а теперь хочешь уйти? Это грубо! Ночь ещё только начинается, а мне ещё столько всего нужно на тебе поэкспериментировать. Давай поиграем!

Несмотря на защитный барьер, глубоко в лесу Траун, ру, король востока, чувствовал, как усиливается магическая турбулентность.

Весь лес оглашался воем, пока не наступил рассвет.

 

Глава 39 - Трудные времена I

На следующий день Лит был счастлив и расслаблен. Он продолжал напевать всё время, пока убирался в доме и готовил завтрак.

Долгое пребывание в поместье графа показало ему, как тяжело постоянно скрывать своё мастерство и силу. Рождение в захолустной деревушке, где никто не знал о магии, было скрытым благословением.

Он слишком привык к свободе и изоляции, гарантированной ему жизнью на ферме, до такой степени, что для него было пыткой в течение длительного периода времени сдерживаться и постоянно притворяться, что он использует фальшивую магию.

После долгого обсуждения этой проблемы с Солус они решили, что лучше всего будет найти способ избежать поступления в магическую академию.

Согласно магическим ежегодникам, которые он читал в последние недели, можно было стать членом Ассоциации магов, несмотря на домашнее обучение. Это просто требовало более длительной и сложной сессии экзаменов.

Самая большая разница между самоучкой и выпускником магической академии заключалась лишь в вопросе славы и престижа.

Подав заявление и успешно сдав тесты, придуманные знаменитыми и талантливыми магами, студент непременно облегчит себе жизнь, какой бы путь он ни выбрал.

Самоучка, с другой стороны, независимо от того, какого результата достигнет, всегда будет рассматриваться как маг-изгой без рекомендаций. Сначала ему нужно будет проявить себя, либо добровольно поступив на военную службу, либо став авантюристом.

Зарабатывание заслуг было единственным способом для мага-изгоя получить доступ к престижной и хорошо оплачиваемой работе. Лит не заботился ни о чём из этого, он просто хотел развить свои способности, держась подальше от внимания, пока ему не исполнится шестнадцать лет.

В этот момент он будет считаться взрослым и сможет, наконец, покинуть Люцию, чтобы начать исследовать мир в поисках решения своей проблемы реинкарнации.

Если достижение истинной смерти окажется невозможным, ему придётся либо стать бессмертным, либо привязать свою душу к текущему миру.

Это было бы наихудшим сценарием, но, по крайней мере, если бы он умер, он всё равно возродился бы со всеми своими магическими знаниями и Солус была бы рядом с ним.

Благодаря деньгам, которые он получил от графа за спасение его семьи, у Лита не было необходимости продолжать работать целителем. Только когда Нана была на вызовах или уезжала по личным делам, он занимал её место в домашнем офисе.

Многие фермеры полагались на его присутствие и низкие цены, чтобы позволить себе всю необходимую медицинскую помощь, цены Наны были слишком высокими.

Лишь то, что в данный момент у него не было потребности в дополнительном доходе, не означало, что он уже забыл, как это плохо, когда семья вынуждена смотреть, как страдает один из близких, и чувство беспомощности, когда деньги диктовали разницу между жизнью и выживанием.

 

***

 

Лит проводил большую часть утра, исследуя библиотеку графа в поисках книг, которые можно было бы одолжить.

Это была комната в два раза больше его дома, по меньшей мере сто квадратных метров, расположенная в угловой точке главного здания.

И на западной, и на северной стороне комнаты были огромные окна, расположенные так, чтобы солнце могло прекрасно освещать её до наступления сумерек.

Книжные полки были расставлены от стены к стене, параллельно друг другу, и расставлены так, чтобы избежать нелепого эффекта домино в случае, если один из них упадёт, образуя четыре коридора. В центре комнаты стоял роскошный письменный стол и пара кресел.

Книги охватывали все темы, не только магию, это была сумма всех знаний, накопленных графом за эти годы. Каждый раз, когда Лит возвращался домой из библиотеки, он нёс с собой небольшой сундучок, полный деликатесов.

Хилья никогда не отпускала его с пустыми руками.

Первой книгой, которую подобрал Лит, был свод правил академии Молниеносного Грифона. Вместе с бесполезной информацией, как подать заявление и каковы были самые распространённые тесты приёма, он нашёл ответ на старый вопрос.

В академии нужно было учиться пять лет, и каждый год ученик должен был доказывать растущий уровень владения магией. Первый год требовал изучения по меньшей мере двадцати заклинаний первого уровня, второй — тридцати заклинаний второго уровня и так далее.

«Так вот почему заклинания делятся на уровни. Это для определения уровня мастерства магико относительно официального академического курса», — подумал Лит.

Уровни от одного до трёх состояли из простых заклинаний с одним эффектом. Третий уровень был в основном таким же, как и первый, но гораздо более мощным и с более высокими требованиями с точки зрения таланта и мастерства.

Начиная с четвёртого уровня, эффекты были намного сложнее, например, когда Лит сплетал вместе различные заклинания и истинную магию. Судя по тому, что он смог найти, четвёртый и пятый уровни были очень похожи на истинную магию.

«Наверное, поэтому большинство магов никогда не узнают правду о магии. Как только они думают, что достигли вершины, они просто перестают работать над этим. Они уделяют слишком много внимания месту назначения и слишком мало самой поездке».

 

***

 

Помимо магии, Лит также был обременён досадной личной проблемой. Увидев его семью, граф ежедневно умолял его помочь дочери избавиться от прыщей.

— Пожалуйста, бал дебютанток — это когда молодой дворянин знакомится с обществом как взрослый в присутствии королевского двора. Это очень важное событие, которое может повлиять на всю её жизнь. Это может изменить не только её шансы найти хорошего мужа, она также может быть выбрана королевой в качестве её личного слуги или даже фрейлины.

Не то чтобы Лит не понимал, такие события существовали и на Земле, скорее, ему было всё равно. По его канонам только один человек мог хранить тайну, двое было рискованно, трое — уже целая толпа. Добавление четвёртого ему не очень нравилось.

[Солус, как ты думаешь, что мне делать? Граф сделал и продолжает делать для меня так много, что отказ был бы крайне грубым с моей стороны. В то же время я не знаю, насколько я могу доверять Кейле].

[Я думаю, что нужно играть по-умному. Нана очень смутно представляла, что ты сделал, а граф понятия не имеет о том, что было до и после, так как он видел твою семью только после процедур. Объясни Кейле опасности, которым ты подвергаешь себя, просто помогая ей, и после того, как ты убедишься, что она поняла, убери только её прыщи, ничего больше. Это позволит минимизировать риски. Тот факт, что ты помог ей, должен иметь для неё значение. Не говоря уже о том, что после того, через что её мать заставила пройти Кейлу, она больше не должна быть такой наивной. Она знает, что значит жить под дамокловым мечом].

Следуя совету Солус, Лит и граф объяснили ей все возможные последствия нарушения его доверия, как для Лита, так и для её семьи.

Кейла была умной девочкой, поэтому она чувствовала себя немного обиженной, получая такие очевидные предупреждения.

— Прежде всего, спасибо за доверие. Сначала ты спас мне жизнь, а теперь готов рискнуть собственной безопасностью, чтобы спасти и мою общественную жизнь. Это долг, который я никогда не смогу полностью вернуть. Во-вторых, ни на секунду не беспокойся о моём молчании. Я скорее отрежу себе язык, чем позволю своим конкурентам прибрать к рукам что-то подобное. Не обижайся, папа, но я слишком хорошо знаю, что мы всего лишь мелкие дворяне в захолустном графстве. Мне нужна любая возможная помощь, и даже без прыщей, с нашим статусом и богатством мы всё ещё отстаём от больших благородных семей.

Лит решил перестраховаться, растянув процесс на недели вместо секунд, чтобы её лечение кожи прошло незамеченным.

Они держали Джадона в неведении, и он заметил изменения только тогда, когда её кожа стала гладкой, а макияж намного светлее.

Благодаря Солус он также мог держать под наблюдением женский персонал, и когда они не заметили ничего странного, Лит наконец вздохнул с облегчением.

К этому времени в особняке графа снова был полный штат прислуги, и весь дом был занят подготовкой к большой вечеринке. Граф хотел отпраздновать два счастливых события.

Первое — это расторжение брака, а второе — нечто совершенно неожиданное. На основании его брачного контракта корона решила передать ему все земли и аннуитеты Гишалов после их безвременного исчезновения.

Он хотел присутствия Лита, чтобы познакомить его со всей соседней знатью.

— Это действительно важно для тебя, я сумел уговорить даже маркизу Мирим Дистар присутствовать. Она для меня та же, что я для всех баронов графства. Её маркизат охватывает весь регион и его округа. Если сможешь, приготовь ей хороший подарок. Единственное, что я могу предложить, — приготовь что-нибудь своими руками, а ещё лучше — с помощью магии!

На Лита это не произвело никакого впечатления, но ему предстояло прожить ещё восемь лет в этом графстве. Сделать подарок женщине было уже трудно, а сделать подарок гораздо более богатой, чем он, было испытанием.

— Она любит игры? — спросил Лит.

— Да, она любит все виды стратегических игр. Она умная и хитрая женщина, если когда-нибудь, не дай бог, будет война, из неё получится отличный полководец.

— И я полагаю, что она глава семьи Дистар, верно?

— Правильно.

Лит кивнул и ушёл, очень опечаленный мыслью о том, что ему придётся потратить целый день и вечер на то, чтобы прозябать в одиночестве.

Его судьба была сродни трупу Герды, чему-то, что демонстрируют и чем хвалятся, а затем полностью забывают и переходят к следующей сплетне.

 

Глава 40 - Трудные времена II

Граф Ларк приготовил для Лита другой костюм, специально сшитый для этого случая. Костюм был очень похож на полученный им в прошлом, но чёрного цвета и с более элегантным вырезом.

«Все мужчины носят почти одинаковую одежду, единственным существенным отличием является домашний герб, вышитый на нагрудном кармане. Вместо этого все женщины носят различные типы платьев, различающиеся по цвету, декольте и вышивке. Не говоря уже о драгоценностях. Помимо семейных колец, мужчины носят только монокли или пенсне. Они действительно напоминают стаю пингвинов», — подумал Лит.

Лит держался в стороне от толпы так долго, как только мог, там было нечего ловить, кроме неловких воспоминаний или любопытных взглядов.

Маркиза Дистар оказалась очень важной персоной для графа Ларка. Фактически, такой важной, что граф организовал Литу, маркизе и себе частную встречу в своих покоях, пока шла вечеринка в бальном зале.

— Большое спасибо, что пришли, дорогая маркиза. Вы даже не представляете, что значит для меня возможность разделить такой счастливый момент с вами.

— Дорогой Ларк, я ни за что на свете не пропущу такое событие, — её губы улыбались, но глаза — нет.

Инстинкт подсказывал Литу, что на самом деле ей было очень скучно, и что она была здесь только потому, что граф, должно быть, упорно настаивал на её присутствии. Лит по собственному опыту знал, каким упрямым он может быть.

Судя по тому, что сказал ему граф, маркизе Дистар должно быть под сорок, но даже с её небольшим макияжем трудно было представить, что она старше тридцати.

У неё было красивое лицо с большими пропорциями, глаза, полные ума и любопытства. Она оставила свои длинные прямые волосы распущенными, без шпильки или заколки для украшения.

У неё были тёмно-каштановые волосы с оттенками синего. Это было почти завораживающее зрелище, когда она покачала головой.

Её вечернее платье было бледно-голубого цвета, без выреза, закрывавшего даже плечи. В отличие от других знатных дам, маркиза носила вечерние перчатки, и на её одежде не были нашиты драгоценные камни.

Она явно выбрала простое платье, надеясь либо остаться незамеченной, либо уйти пораньше.

— Это тот самый мальчик, о котором я тебе столько рассказывал, — граф рассмеялся. — Он невероятно искусен, мудр не по годам и, по словам леди Нереи, благословлён светом, — добавил граф.

— Неужели? — маркиза не поверила ни единому слову, но тем не менее взъерошила волосы Лита.

Лит чувствовал, что такой интимный жест был неуместен в присутствии такой знатной дамы. В нём также не было никакого тепла. Это было больше похоже на судью собачьей выставки, проверяющего мех, чем на ласку.

«Эх, как я и думала, Трекьюилл в очередной раз потратил моё время. Это просто ещё одна из его детских иллюзий — найти талантливого мужчину-мага в такой малонаселённой стране. Мне бы очень хотелось сказать ему, что причина, по которой женщины и магические звери имеют цветные оттенки в волосах, — это знак благословения от шести богов магии. Это сэкономило бы так много его усилий и моего времени. Жаль, что Ассоциация магов поднимет большой шум, если я это сделаю. Старые пердуны и их нежелание раскрывать даже такую открытую тайну. Каждый в королевском дворе знает это, маг или нет», — подумала маркиза.

Лит видел, что она разочарована, но не понимал почему. Страстно желая вернуться домой и сделать что-нибудь действительно значимое, он поклонился ей.

— Меня зовут Лит, ваша светлость. Я рад и польщён знакомством с вами, пожалуйста, примите этот скромный дар. Он невелик, но я сделал его сам.

Маркиза была приятно удивлена.

«По крайней мере, этот деревенский увалень ведёт себя скромно и знает правила этикета, а не ведёт себя высокомерно, словно он хозяин этого места, в отличие от всех своих предшественников», — подумала маркиза.

— Благодарю, — сказала она вслух, прежде чем вскрыть обёртку.

Это оказалась квадратная деревянная доска, со сторонами около пятидесяти одного сантиметра в длину, с восемью столбцами и рядами чередующихся чёрных и белых цветов дерева.

Узнав у графа, Лит обнаружил, что шахмат и вправду нет в этом мире. Он не хотел особо утруждать себя поиском подходящего подарка, поэтому решил адаптировать версию шахмат под этот новый мир и подарить их маркизе.

Интерес маркизы был задет, она никогда раньше не видела ничего подобного. К доске прилагались шахматные фигуры и буклет, объясняющий все правила.

Отличия от обычных шахмат были немногочисленны, но существенны. Во-первых, роли короля и королевы поменялись местами. Лит должен был подлизываться к важной женщине, делать короля целью игры было явно глупо.

Кроме того, он переименовал слонов в магов, а пешек — в простолюдинов. Всё остальное было как положено.

Маркиза прочитала правила так быстро, что Лит подумал, что она просто бегло просмотрела их и задала Литу вопрос.

— Почему простолюдины могут стать любой шахматной фигурой, если дойдут до конца доски?

Хотя он считал это маловероятным, Лит подготовился к этому вопросу, дав ответ обычной мудростью печенья с предсказаниями, что так нравилась графу.

— Потому что когда кто-то, даже простолюдин, завершает свой путь к мудрости, жизнь таит в себе бесконечные возможности. В конце концов, даже предки короля когда-то были простыми простолюдинами, прежде чем прийти к власти.

Маркиза тихонько хихикнула.

«Ну, кажется, по крайней мере часть о мудрости верна», — подумала она.

— Хочешь сыграть? Выглядит действительно интересно. Ты мог бы показать мне азы. Это будет хороший способ узнать друг друга получше. Можно многое понять о человеке, основываясь на том, как он играет, выигрывает, но самое главное, как он принимает проигрыш, — сказала маркиза.

Такой исход совершенно не соответствовал его ожиданиям. Лит был ошеломлён, он очень мало знал о шахматах, кроме правил. Он никогда не любил эту игру, она казалась ему слишком длинной и скучной.

Зачем тратить время на какие-то деревяшки, с таким-то количеством интересных игр, доступных на Земле? Он научился играть, когда был совсем маленьким, прочитав замечательную книгу о шахматисте, но его опыт был далеко не приятным.

Он был слишком безрассудным и нетерпеливым, едва способным думать на шаг вперёд. Лит не нашёл ни удовольствия, ни страсти в игре в шахматы, для него это было похоже на пасьянс, где нужно ждать несколько минут, чтобы перевернуть одну карту.

К счастью, он никогда не был один. Солус влюбилась в игру с тех пор, как увидела её в воспоминаниях Лита, просматривая все матчи, которые он видел в прошлом, и те, которые он наблюдал.

[Солус, садись за руль! Спаси меня, пожалуйста!] — сказал Лит.

[С удовольствием], — ответила Солус.

Ещё с первой игры маркиза проявила себя невероятно умной, хитрой и смелой. Она была способна продумать по крайней мере пять ходов вперёд, всегда пытаясь понять намерения Лита и его слабые места.

К несчастью для неё, Лит едва понимал, что делает. Он был идеальным подставным лицом для сокрытия реальных планов Солус. Он просто передвигал фигуры по её указанию.

[Ты победила её всего за тридцать ходов. Разве ты не должна быть немного мягче с ней?] — сказал Лит.

Маркиза прищёлкнула языком, требуя реванша.

[С такой умной женщиной, как она? Она заметит и обидится, наивный человек], — ответила Солус.

[Может быть, если бы ты раньше вела себя с ней полегче, она бы сейчас и не заметила!] — сказал Лит.

[Разве это было бы весело?] — спросила Солус.

Лит был ошеломлён.

[Это не вопрос веселья! Мы подлизываемся к ней, помнишь?] — спросил Лит.

[Ой!] — сказала Солус.

Солус начала замедлять ход событий, но всего через несколько движений маркиза показала недовольное лицо, прежде чем опрокинуть свою королеву.

— Я явно недооценила тебя и твою игру. Мне нужно больше времени, чтобы ознакомиться со всеми возможностями.

Маркиза протянула руку, и Лит пожал её.

У неё была нежная, но крепкая хватка, и Лит не почувствовал в ней враждебности.

— Не возражаешь, если я покажу её всем? Мне нужно, чтобы соперники немного попрактиковались, — спросила маркиза.

— Она полностью в вашем распоряжении, вы можете делать с ней всё, что захотите, — сказал Лит.

После этого Лит оставил двух аристократов разговаривать друг с другом, слишком уж он был рад уйти из этой камеры пыток.

Спросив Джадона, можно ли ему наконец уйти (вежливо, конечно), и получив в ответ «нет», Лит остался размышлять о том, что только что произошло.

[Хм, возможно, есть и положительный момент в том, что ты сокрушительно победила эту женщину], — сказал Лит.

[Неужели?] — спросила Солус.

[Да, если мы хотим избежать того, чтобы нас заставили поступить в магическую академию, мы можем просто немного саботировать себя. Мы уже знаем, что у графа нет средств обеспечить наш допуск. Если мы немного разозлим дворян, ровно настолько, чтобы они не поддержали его рекомендацию, мы избежим всего этого, не обидев графа], — сказал Лит.

[Хорошая мысль! Пусть даже косвенно, ты уже привёл к падению семей Гишал и Трахан. Вероятно, в глазах знати у тебя уже есть кое-какие недостатки. Ты уже на полпути, у тебя довольно хорошо получается быть нелюбимым], — сказала Солус.

[Спасибо за оказанное доверие], — саркастически сказал Лит.

Солус в душе выругала себя за выскользнувшую мысль и уклонилась от извинений. В данный момент они лишь подольют масла в огонь. Впервые за несколько лет Лит был действительно задет этими словами, его гнев беззвучно нарастал.

 

***

 

Когда он услышал, что кто-то принижает его усилия при убийстве Герды, то воспользовался возможностью привести свой план в действие.

Эти двое, скорее всего, отец и сын, комментировали чучело бика, выставленное в углу комнаты.

— Он не такой уж и большой, — сказал пухлый мужчина средних лет, который едва доставал головой до пупка Герды.

— Я уверен, что ты тоже смог бы убить его, Френон.

— Я не знаю, папа, — ответил десятилетний мальчик, поразительно похожий на этого человека, только моложе и тоньше.

— Мне он кажется большим. И посмотри на эти клыки и когти. Этот Лит должен быть сумасшедшим, чтобы приблизиться к чему-то подобному.

— Ха-ха! — усмехнулся мужчина, отчего его двойной подбородок и навощённые каштановые кудри задрожали.

— Если ты убиваешь его с помощью магии, то нет никакой необходимости приближаться. Всё очень просто. Как ты можешь быть менее смелым, чем простолюдин?

— Прошу прощения? — донёсся до них сзади ледяной голос.

Оба обернулись, заметно дрожа. Они узнали голос Джадона, будущего графа семьи Ларк и повелителя их земель.

Даже в своём гневе Лит не был таким безрассудным, он просто сдал их своим благородным друзьям, оставив им грязную работу.

— Это было довольно грубое замечание, баронет Хогум, — голос Кейлы был яростным и громким, разносясь по всей комнате.

Лит услышал в этом тоне отсутствие уважения. Джадон подумал то же самое, но его сестра вмешалась в нужный момент, заставив его на мгновение отступить.

— Ах! А! А! Тут какое-то недоразумение, — титул баронета был самым низким, попадание в семейную чёрную книгу графа было хуже некуда.

— Ты намекаешь, что мы оба глухие или просто глупые? Ты тоже слышал, что он сказал, дорогой брат?

— Я слышал неприятное замечание об одном из наших почётных гостей, дорогая сестра.

Прежде чем ситуация стала накаляться ещё больше, вмешалась маркиза.

— Успокойтесь. Это вечеринка, давайте попробуем дружить и не портить настроение друг другу, — её появление заставило всех повернуть головы, болтовня мгновенно прекратилась.

— К тому же, очень легко отделить зёрна от плевел. Как насчёт маленького магического состязания?

Зал взорвался аплодисментами.

— Как насчёт небольшой магической дуэли? — зал взорвался аплодисментами.

Под предводительством маркизы толпа двинулась к выходу. Парк уже был прекрасно освещён, так как после ужина предполагалось, что гости выйдут на улицу, чтобы насладиться свежим ночным бризом, попивая правильно выдержанные ликёры.

Она поставила двух мальчиков в двадцати метрах друг от друга, прежде чем объяснить правила.

— Это будет товарищеский бой, поэтому он заканчивается на первой крови. Только магия разрешена, я не хочу никаких коварных трюков, также запрещено серьёзно вредить противникам. Маг без контроля ничем не отличается от буйного пьяницы, — странно, но маркиза сказала это, глядя на Лита, и это ещё больше разозлило его.

«Значит только потому, что я простолюдин, она обращается со мной как с варваром? Вот вам и проигрыш с достоинством! Такая лицемерка», — подумал Лит.

— Я буду судить. Если я скажу «стоп», вам лучше остановиться, — добавила маркиза.

В огонь подлили масла.

Оба юноши кивнули. Лит заложил руки за спину.

— Знаешь, я действительно не хотел бы быть на твоём месте. Если ты выиграешь, ты ничего не докажешь. Ты просто побьёшь скромного простолюдина, как все от тебя и ждут. Но если ты проиграешь… — Лит сделал драматическую паузу, всё ещё ожидая стартового сигнала.

— …Разве не ужасно было бы проиграть перед всеми этими людьми, которые в тебя верят?

Молодой баронет начал громко глотать воздух, постоянно оборачиваясь к толпе, внезапно осознав всю тяжесть вызова.

— Начинайте!

Когда раздался голос маркизы, он был так напряжён, что даже не пошевелился, когда Лит с криком раскрыл ладонь.

— Проваливай!

Мощный порыв ветра заставил молодого баронета упасть на землю.

— Победил Лит! — крикнула маркиза.

Толпа была удивлена.

— Почему она так внезапно остановила матч? — все спрашивали.

Маркиза помогла мальчику подняться и подвела его поближе, чтобы они могли посмотреть. На левой щеке у него был неглубокий порез, идущий от носа к уху.

— Только с помощью бытовой магии?

— С такого расстояния?

— Впечатляет.

— Вот так он в одиночку убил бика.

Лит выпятил грудь, его гнев достаточно утих, чтобы избежать дальнейших насмешек над расходами поверженного противника.

Маленькая девочка быстро бросилась к маркизе, отвесив ей безупречный поклон и что-то шепча, на лице её были улыбки и любезности.

Она была такой миниатюрной. Ей могло быть лет восемь или тринадцать, Лит не мог сказать точно. Она определённо была плоской, как доска, с золотистыми светлыми волосами с оттенками красного. На её платье были вышиты драгоценные камни размером с жёлудь.

«Она определённо при деньгах», — подумал Лит.

[Будь осторожен, хотя у мальчика было жёлтое ядро маны, у неё — зелёное], — Солус предупредила его.

Лит внутренне усмехнулся.

— Лит, это Миннеа Тристам, дочь виконта Тристама. Миннеа, это Лит из Люции, — сказала маркиза.

— Приятно познакомиться, — девушка сделала едва заметный поклон.

— Взаимно, — Лит ответил на грубость таким лёгким поклоном, что его можно было легко спутать с проверкой, правильно ли завязаны шнурки на ботинках.

— Миннеа была очень впечатлена твоим подвигом и хотела бы вызвать тебя на соревнование другого рода, — сказала маркиза.

— Это было бы честью выступать для её светлости. Мой отец так долго пытался добиться аудиенции у вашей светлости, — сказала Миннеа.

«Несносная негодница! Она всё это время наблюдала за маркизой и говорила так, будто меня здесь нет. Тебя ждёт сюрприз», — подумал Лит.

Они вернулись в бальный зал, где слуги быстро приготовили небольшой круглый стол. В центре её стояла свеча.

— Это магическое соревнование, которое очень популярно в столице, — девушка продолжала смотреть на маркизу, пока снисходительным тоном объясняла суть игры.

— Настоящие маги — не безмозглые скоты. Настоящая сила исходит от ума.

— Избавь меня от подробностей и объясни правила, — тон Лита был ещё более снисходительным.

— Всё очень просто, — Миннеа впервые посмотрела на него.

— Каждый из нас выбирает цвет, тот, кому удаётся удержать свечу выбранного цвета в течение десяти секунд, становится победителем. Всё понятно?

Лит зевнул.

— Я выберу жёлтый, — сказал Лит.

— А я красный, это мой любимый цвет.

Когда маркиза подала стартовый сигнал, Миннеа изо всех сил старалась сделать свечу красной, а Лит проверял длину ногтей, время от времени зевая.

Вскоре десять секунд прошли, и Лит попытался уйти.

— Подожди! Я запрашиваю реванш, — девушка была ярко-красной от смущения.

— Почему же?

— Ты понимаешь, что держать пламя под контролем гораздо легче, чем завладеть им?

Лит легко мог видеть её утверждения насквозь.

— Ты намекаешь на то, что, используя естественный цвет свечи, я завладел ею до того, как начался вызов, получив несправедливое преимущество? — Лит рассмеялся.

— «Ты можешь многое понять о человеке, основываясь на том, как он играет, выигрывает, но самое главное, как он принимает поражение», — процитировал Лит, глядя прямо в глаза маркизе.

— Тогда давай начнём всё заново. На этот раз я выберу голубой. Не стесняйся получить фору. Я начну атаку только тогда, когда пламя будет полностью красным, так что мы будем квиты. Договорились?

Горя желанием восстановить свою уязвлённую гордость, Миннеа кивнула, уже меняя цвет огня.

— Можно? — когда маркиза и Миннеа кивнули, Лит начал посылать щупальца маны к свече.

Медленно, но неумолимо внутри пламени появилось множество голубых пятен, которые заполнили его меньше чем за минуту.

— Я сдаюсь, — Миннеа не стала дожидаться счёта «десять», исход был ей до боли ясен.

— Хочешь повторить? — прошептал Лит, наклонившись вперёд и оказавшись совсем близко к её лицу, его глаза превратились в огненные щёлочки, полные маны.

[Лит, твоя мана переполнена], — предупредила его Солус.

[Ничего], — ответил Лит.

Миннеа покачала головой и побежала обратно к отцу.

Никто больше не осмеливался бросить ему вызов.

Остаток вечера прошёл в болтовне и сплетнях, но в остальном всё обошлось без происшествий.

«Этого должно быть достаточно, чтобы заставить любую академию в регионе отклонить нашу заявку», — подумал Лит.

 

 

Конец первого тома!