Женщина судмедэксперт династии Тан. Глава 79 – Храм Ин Мэй

Глава 79 – Храм Ин Мэй

 

Храм Ин Мэй – похоже женский монастырь, так что мужчин туда не пускают.

 

Жань Янь отвернулась, больше не глядя на него, остальной путь обратно в поместье вышел тихим и без приключений.

Как только они вышли из повозки, то увидели, что Жань Юнь Шэн и Син Нян в компании нескольких служанок ждали их у ворот. Жань Янь усмехнулась; то, что должно было случиться, наконец-то произошло.

Син Нян непрерывно вытирала слезы носовым платком, но только остановившийся слезы, тут же хлынули у нее из глаз, когда она увидела Жань Янь.

– Син Нян, что случилось? – Недоумевая, спросила Ван Лу.

Горло Син Нян немного хрипело от всего этого плача, поэтому она говорила приглушенным голосом:

– Клан хочет отправить мисс в храм Ин Мэй, чтобы она молилась Будде, очищая свое тело. Мисс так молода, но ей придется уйти, чтобы зажигать лампу перед Буддой... [1]

Жань Юнь Шэн нахмурился. Это был действительно непростой вопрос. Если клан хотел наказать Жань Янь, он мог бы высказаться и помочь отменить наказание, но молитвы Будде об очищении тела, уже рассматривались, как нечто не особо тяжелое. Оно было выходом из этого затруднительного положения, и даже если бы у Жань Юнь Шэна был серебряный язык [2], он не смог бы повернуть все вспять.

– Все не так уж плохо, не о чем беспокоиться, – Жань Янь тихо успокоила Син Нян.

– Ах'Янь, ты останешься в храме Ин Мэй на пару месяцев. После того, как я закончу разбираться с делами в Сучжоу, я отвезу тебя в Чанъань. Я долго думал об этом, и на девяносто процентов уверен, что могу убедить старшего дядю и старейшин клана, – сказал Жань Юнь Шэн.

Жань Янь на мгновение замерла, ответив:

– Хорошо.

Когда она покинет Сучжоу, она сможет вырваться – в определенной степени – из оков этой семьи. Она не позволит другим диктовать, как ей жить. Жань Янь не хотела отказываться от этой семьи, и если сможет отправиться на север с Жань Юнь Шэном – это стало бы наилучшим возможным результатом.

С тех пор, как Жань Мэй Юй заговорила утром о вопросе буддийского очищения тела, Жань Янь постоянно думала о его плюсах и минусах, и независимо от того, какую точку зрения она анализировала, она понимала что ей не следует бороться с неизбежным.

Поскольку тема вскрытий всколыхнула весь город, Жань Янь теперь находилась в преддверии бури. [3]

Рассуждения о вскрытиях не были особенно распространены во времена династии Тан: люди обычно не знали, что вскрытие – это довольно сложный труд, все думали, что для того, чтобы стать коронером, нужны лишь небольшие медицинские навыки и смелость. В настоящее время ее просто презирали все вокруг, делов то. Если ты не знаешь, как отступить, люди могут воспользоваться этим. Это именно то, что сказала Мадам Янь, слухи могут превратиться в острый нож, который убьет ее.

Кроме того, личность людей, распространяющих слухи, была ей неизвестна, поэтому, чем более незаметным было ее поведение, тем лучше, так что лучшим выбором сейчас было отправиться в храм Ин Мэй.

– Когда клан хочет, чтобы я уехала? – Спросила Жань Янь.

Син Нян обиженно вытерла слезы и ответила:

– Эта старая служанка думала, что мисс сможет провести дома еще несколько дней, но мастер слишком безжалостен и приказал мисс отправляться сегодня вечером!

Все поместье было уведомлено об этой новости к ужину. Храм Ин Мэй находился в Западном городе, и до него было очень далеко добираться из Южного города. Не говоря уже о том, что путешествие до него занимало около четырёх часов. Жань Янь вздохнула, неудивительно, что Син Нян была так обижена.

– Мисс должна отправиться в Западный город? – Спросил Сан Чэнь. Он бывал в окрестностях храма Ин Мэй, этот храм находился в отдаленном, пустынном месте, его постройки были в плачевном состоянии, и чтобы добраться туда, вы должны были перенести кучу трудностей. – Почему?

Жань Юнь Шэн вздохнул и ответил:

– Из-за проблемы со вскрытием. Полагаю, господин Суй Юань уже слышал об этом.

Мало того, что он знал об этом, но он к тому же был напуган до полусмерти. Жань Янь подняла брови, посмотрев на Сан Чэня, она, если честно, хотела бы знать, почему столь робкий человек, после личного наблюдения за тем, как она проводила вскрытие, не проявил намерения держать дистанцию, а наоборот стал еще внимательнее относиться к их отношениям.

– Вскрытие? – Лицо Сан Чэня побелело, и он поджал губы, сказав: – Этот скромный просит прощения.

Сказав это, он развернулся и побежал к деревне.

Жань Юнь Шэн не мог сдержать раздражения, глядя на его спешащую, спотыкающуюся фигуру. Он фыркнул, но, учитывая чувства Жань Янь, только сказал:

– Оказывается, Сан Суй Юань способен только на это. Ах'Янь, поехали.

Жань Янь знала, что это не из-за того, что она не нравилась Сан Чэню. Она считала, что у него возник рвотный позыв, и тот боялся, что нарушит этикет перед другими. И меньше всего он думал о том, что уже кого-то оскорбил.

Хорошо зная об этом, она небрежно поддержала тему Жань Юнь Шэна и ответила, ухмыляясь:

– Ты узнал об этом только сейчас?

Жань Юнь Шэн ошеломленно застыл, вспомнив, что ранее он искренне хотел, чтобы Сан Чэнь предложил брак Жань Янь. Зная, что Жань Янь насмехается над ним, он, не сдержавшись, поднял палец и щелкнул ее по гладкому лбу:

– Ты осмелилась смеяться над Десятым братом, будь осторожна, чтобы не быть наказанной за свое нахальство!

Болтая и смеясь, они возвратились во двор.

Чтобы не тратить время впустую, Син Нян уже собрала и упаковала вещи, и уложила их в карету. Той, кому предстояло усердно работать, была Ван Лу, после целого дня беготни по городу и выполнения кучи дел, ей еще нужно было отправиться в спешное путешествие.

Жань Юнь Шэн предоставил шесть повозок, и Жань Янь выделила одну из них для Ван Лу, в ней внутри был разложен мягкий матрац, а также поставлен таз со льдом, с приказом лечь и отдохнуть должным образом.

– Я провожу вас до храма Ин Мэй, а потом останусь на ночь в храме, расположенном неподалеку, – Жань Юнь Шэн уже давно все спланировал.

Жань Янь, однако, сказала:

– Десятому брату нет необходимости сопровождать меня, я хотела бы попросить тебя помочь с другим вопросом.

– Что-то важное? – Жань Юнь Шэн не мог придумать ничего более важного, чем проводить ее.

– Так как я отправляюсь в храм Ин Мэй, то шифу не совсем пристало, продолжать жить в поместье. Десятый Брат, помоги мне найти хорошее место в городе или поблизости от храма, – серьезно сказала Жань Янь.

Жань Юнь Шэн видел у нее такую решимость и раньше, и не мог настаивать на своей идее. Кроме того, он тоже хотел встретиться с этим Божественным целителем, поэтому согласился:

– Хорошо, у меня есть два дома в центре города, и один из них находится недалеко от Западного города. Я лично провожу туда Божественного целителя.

Будто тем, кто помогал ей, был кто-то чужой, Жань Янь, следуя общепринятому этикету, вежливо поблагодарила его. Однако, у них с Жань Юнь Шэном были ведь близкие отношения, подобные формальности только заставляли их казаться отчужденными. Поэтому она добавила:

– Я могу побеспокоить с этим только Десятого Брата, поэтому в будущем я лично приготовлю что-нибудь и вознагражу Десятого брата за его кропотливые труды.

Жань Юнь Шэн поднял занавес повозки и вытянул руку, чтобы поддержать Жань Янь залезавшую внутрь. Когда он услышал слова Жань Янь, на его лице засияла яркая и красивая улыбка:

– Старший брат с нетерпением будет ждать этого.

Уголки рта Жань Янь слегка приподнялись, она даже не осознавала, что перед Жань Юнь Шэном на её лице появлялась такая естественная улыбка.

Занавес опустился, и повозка начала медленное движение: Жань Янь, казалось, вдруг что-то вспомнила, отодвинула занавеску и, увидев высокую и красивую фигуру Жань Юнь Шэна стоящую в лучах заката, повысила голос, сказав:

– Десятый брат, я должна двадцать таэлей господину Сану, так что еще побеспокою Десятого брата, чтобы он помог мне вернуть их.

Жань Юнь Шэн ответил громким и ясным голосом:

– Хорошо!

Жань Янь мягко улыбнулась ему, затем легла на диван, чувствуя себя умиротворенной.

Казалось, что путешествие будет длиться вечно: громыхание повозки было похоже на колыбельную, а Жань Янь чувствовала себя очень уставшей, поэтому почти через секунду после того, как она прислонилась к кушетке, она погрузилась в глубокий сон внутри покачивающейся повозки.

Воды реки Пинцзян широко разлились, затопляя мир сновидений. Жань Янь снова увидела оттенок вишнево-красного цвета. Простая ткань, обернутая вокруг лица, теперь была распахнута, открыв элегантные и нежные черты. На ее длинных влажных ресницах висело несколько блестящих капель, делая лицо похожим на ромашку, увлажненную утренней росой.

Эта девушка не должна быть мертва, но она так мирно спала в воде, не показывая ни страданий, ни борьбы. Ее лицо было настолько маленьким, что могло поместиться в ладони, настолько безмятежным, что могло вызвать душевную боль.

Крики, полные скорби, внезапно разорвали спокойствие, и ее поле зрения сменилось. Жань Янь теперь сидела перед кроватью, а ее руку крепко сжимали. У этой живой и яркой девушки лицо было наполнено страхом и страданием:

– Ах'Янь, это так больно, так больно.

Жань Янь посмотрела на свежую кровь, сочащуюся с нижней части тела Инь Вань Вань, и тут же предприняла экстренные действия, не для того чтобы спасти ребенка, а чтобы сделать все возможное для смягчения ее страданий. Жань Янь прекрасно знала, что это был сон, тем не менее, она беспокоилась о том, как избавиться от паники в этих глазах.

 

[1] Зажигать фонарь Будде – Сидение у статуи Будды с масляной лампой – намек на холодную и одинокую жизнь в буддизме.

[2] 口中 生化 идиома гласит: «иметь цветы во рту; это означает, что человек хорошо обращается со словами/умеет убеждать других.

[3] Здесь у нас есть две идиомы: первая буквально означает «достаточно шумно, чтобы вызвать ветер и дождь в городе» = большой скандал, «разговоры о городе»; другой острие волны ветра означает «где ветры и волны – самые жестокие », метафорический способ сказать «где сражение/борьба наиболее напряженная/жестокая».

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется