Опекун тирана - злая ведьма Глава 22. Зеркальная копия Снежной Ведьмы.

- Здесь шумно. Неважно, сколько мне лет. В любом случае это тело всегда будет вечно молодым. Так что, беспокойся лучше о себе, а не обо мне.

Не смотря на мои слова, от шока у меня пропал аппетит. Я несколько раз подносила ко рту кусочки хлеба, но заставить себя жевать его не могла, поэтому оставив эти тщетные попытки, я стала смотреть, как едят двое, что сидели рядом со мной. Эдмунд, будучи благородным аристократом и по своей природе, имевший склонность делать все идеально, продолжал есть с безупречными манерами. Тита же, напротив, все время что-то бормотал и ел картофельное пюре с завидным аппетитом, полностью игнорируя какие-либо манеры. Пока я смотрела на него, то изо всех сил пыталась подавить в себе желание сжать его пухлые щечки, пока он уплетал картошку.

- Ваша Светлость.

- Ммм?

- Если вы не хотите вызвать несварение у меня и Титы, почему бы вам не отвести от нас глаза?

- Разве мой взгляд способен на такое?

- Вы хотите услышать честный ответ?

- Нет, спасибо.

Ну что за мерзкий старик!

Когда-нибудь я тебя хорошенько отругаю за твое несносное поведение.

Я нехотя отвела от них взгляд, и взяв вилку, стала тыкать ею в черствый хлеб, представляя себе, что это голова старого слуги.

И к тому времени, как Эдмунд с Титой закончили трапезу, твердый кусок хлеба превратился в одну сплошную массу из крошек.

Когда они стали подниматься из-за стола, я тоже встала со своего места и посмотрела на Эдмунда.

- Меня некоторое время не будет во дворце.

- Но куда же собрались, если болеете?

- С моим телом все в порядке, я просто почти исчерпала свой запас магический сил.

На самом деле у меня все еще болела голова, но я не хотела этого показывать. Оставив взволнованного Эдмунда позади, я отправилась в свою мастерскую и достала свиток телепортации.

Я сделала его на всякий случай, но не думала, что настанет тот день, когда он мне пригодится. Затем я развернула свиток и прочитав на нем заклинание, почувствовала, как под ногами исчезает твердый пол. Я быстро уравновесила себя, и сконцентрировавшись на перемещении, закрыла глаза, а когда я вновь их открыла, то мое окружение изменилось.

Место, где я оказалась, было рядом с небольшим садом полным различных цветов и высоких деревьев.

Этим садом, совершенно не соответствовавшим природе Белоса, заправлял молодой ликанец по имени Руфел.

Вскоре дверь в сад бесшумно отворилась, и оттуда выбежал молодой человек с серебристыми волосами.

- Добро пожаловать в мою скромную обитель, Ваша Светлость! Почему же вы не сообщили мне заранее, что собираетесь меня навестить?

Руфел встретил меня с большой суетой, впрочем, как обычно. Будучи внуком вождя ликанцев, он предпочитал растения мясу, поэтому был известен, как чудак, не только среди ликанов, но и среди других племен Белоса. Он был одержим растениями с самого детства, и в конечном итоге разбил сад на этой суровой земле.

Хотя он и сам приложил немало усилий, чтобы создать этот маленький садик, все же это была больше моя заслуга, чем его. И поддерживала я его, конечно же, не только для одного этого человека, но и для изучения растений, которые могли бы расти естественным образом в Белосе.

Когда я небрежно махнула рукой в знак приветствия, он сопроводил меня в свой сад. Цветочный сад, где росли всевозможные растения, был похож на гудящий мир пчел.

- Пока Ваша Светлость не посетила меня, мое сердце было таким же замерзшим, как и ледник! – Идя рядом со мной, продолжал говорить Руфел.

Не обратив ни малейшего внимания на его слова, я сказала:

- Мне нужно увидеть несколько цветущих деревьев. И неважно, даже если это монстр.

- Ох, Ваша Светлость, вы заинтересовались цветами! Неужели ваш интерес к цветам означает, что вы наконец-то примете мою любовь?

Руфел нежно взял меня за руку и поцеловал в тыльную сторону ладони.

В отличие от своей высокой и атлетической фигуры, как у гиганта, черты его лица были тонкими и изящными, поэтому в Белосе он считался одним из самых красивейших мужчин.

Тем не менее, в моих глазах он выглядел просто маленьким мальчиком.

Незаметно, вытерев руку об одежду в том месте, где его губы касались моей кожи, я сказала:

- Оно должно быть стойким к морозу и расцветать красивыми цветами.

- Хм. Немногие виды, какими бы стойкими они ни были, цветут на морозе. Кроме того, если вам нужно дерево, цветущее красивыми цветами, его еще сложнее отыскать.

- Даже если оно редкое, это не имеет значения. Я заплачу за него любую цену, так что можешь не беспокоиться. Просто назови мне цену.

Услышав мои слова, Руфел улыбнулся одними глазами.

- В деньгах нет необходимости. Одного поцелуя Вашей Светлости будет для меня достаточно.

- Ты когда-нибудь слышал историю, в которой после трехкратного поцелуя Снежной Королевы умирают?

- Я думаю, это было бы очень романтично, если бы я тоже мог умереть от ваших поцелуев.

Это явно не то, что должен говорить маленький мальчик.

- Не думаю, что твоя стая гордилась бы тобой, если бы услышала твои слова.

- Ничего страшного. Мой дед уже давно махнул на меня рукой. – Быстро ответил Руфел.

Ну и неудачник. Не пора бы тебе уже сдаться?

Вождь, с которым я познакомилась, когда приходила к нему за Снежком, выглядел так, будто днями и ночами не спал, беспокоясь о поведении своего внука. Его волнение было очевидным для меня, поэтому я еле сдержалась, чтобы не отчитать этого глупого юнца.

Полностью игнорируя его, я медленно бродила по саду, глядя на цветы и деревья.

Желтоватые глаза Руфела пристально следили за мной.

- Почему ты так смотришь?

- Потому что я единственный человек в истории Белоса, который видел вас стоящей в окружении прекрасных цветов. Как и ожидалось, я не зря решил разбить здесь сад.

Сумасшедший парень.

Я покачала головой. Независимо от пола и возраста, ликаны были в основном честными и благоразумными, но с Руфелом все было наоборот. В юности он был застенчивым ребенком, но теперь, когда он вырос, то стал совсем другим. И мне было жаль видеть его таким, поскольку большинство его соотечественников в этом возрасте уже находили себе партнера и были преданы ему до конца своей жизни, в отличие от него, до сих пор остававшегося в одиночестве.