Опекун тирана - злая ведьма Глава 28. Сердце, трепещущее в ожидании любви.

На следующий день Эдмунд, войдя в столовую, заговорил необычно взволнованным голосом:

- Ваша Светлость, вы уже видели?

У него могла быть только одна веская причина для волнения. Но я притворилась, что ничего не знаю.

- Видела, что?

- Камелия за одну ночь расцвела! О Боже, я уже и не надеялся, что когда-нибудь увижу еще хоть разок что-то, что может расцвести.

- Зачем ты поднимаешь такой шум только из-за каких-то цветов?

- Потому что, как только я вижу цветы, мое сердце начинает биться как сумасшедшее. Наверное, я даже омолодился, благодаря этому. - Шутливо сказал Эдмунд, неся приготовленную им еду.

Похоже завтраку он тоже уделил немало внимания, поскольку все блюда пахли намного восхитительнее, чем обычно.

- О, может тогда мне заполонить весь Ледяной дворец Камелиями? Вероятно, так, ты быстрее всего сможешь стать опять молодым юношей.

- Нет уж, спасибо. Вы ведь хотите увидеть, как я буду пугливо шарахаться от Камелий, а не омолаживаться, не так ли?

- Какой сообразительный. А что плохого в том, чтобы немного испугаться? Как по мне, так уж лучше быть напуганным, но молодым, чем невозмутимым и дряхлым.

- Что значит «дряхлым»? Я все еще достаточно молодо выгляжу среди своей возрастной группы!

На самом деле Эдмунду было около 70 лет, но он выглядел так, как будто ему было 50 с небольшим. Вероятно, он входил в ту группу людей, которые медленно стареют, благодаря своим генам, но у него и над ними было преимущество, поскольку он так же употреблял немалое количество моих лечебных зелий.

- В любом случае, ты, кажется, и правда помолодел. Сегодня ты энергичнее, чем обычно.

- Ваша Светлость, вместо того, чтобы смеяться надо мной, вы лучше бы сходили к Камелии. Это действительно удивительно. Такое ощущение, как будто она специально ждала вашего дня рождения, чтобы расцвести.

- Неужели я похожа на впечатлительную девушку, которая придет в восторг, увидев цветы?

Я солгала, не моргнув и глазом. Я была уверена на все сто процентов, что он будет смеяться надо мной, если узнает, насколько я была поражена и как много раз я поблагодарила Титу ночью.

Да, я скорее умру, чем позволю ему прознать про это.

- Что ж, Ваша Светлость всегда были самой достойной и лучшей среди людей этой страны. Наверное, мне не следовало говорить что-то настолько нелепое в присутствии человека, который старше, чем сама история этой империи. Разве Ваша Светлость сможет понять трепет сердца молодого юноши при виде распустившихся цветов?

Когда он неуместно громко рассмеялся, в столовую вошел Тита. Прошлой ночью он поздно лег спать, так что сейчас глаза у него слипались.

- Пахнет восхитительно.

Было забавно, и в тоже время, жалко наблюдать, как он морщит свой носик, улавливая аппетитный запах еды, пока шел к столу все еще сонный с полуприкрытыми глазами. Эдмунд сразу же заговорил с ним, как только увидел его состояние.

- Тита, разве у тебя неудобная кровать? Ты выглядишь сонным.

- Нет… - Пробормотал Тита и сильно покачал головой.

Однако, затем он широко открыл рот и сладко зевнул.

- Или ты поздно лег спать? - С улыбкой спросил Эдмунд.

Тита потер глаза и снова покачал головой, пытаясь стряхнуть с себя сон.

- Нет, это не так.

Но Эдмунд, естественно, не попался на ложь семилетнего малыша.

- Тогда почему ты до сих пор не можешь проснуться?

- Эдмунд, когда ты соизволишь накрыть на стол? С таким слугой немудрено умереть с голоду.

Я поторопила Эдмунда, чтобы он еще больше не смутил сонного Титу.

- Те, кто даже не чувствуют голода, не могут умереть от него.

- Мне не терпится поесть. Еду же просто нужно поставить поближе ко мне, верно?

Вся еда, стоявшая на столе, переместилась ближе ко мне, когда я поманила её пальцем. Эдмунд, увидев спонтанное перемещение еды по столу, хмуро посмотрел на меня и сказал:

- Вы не можете ставить блюда, как вам вздумается. Есть правила этикета, касающиеся размещения блюд на столе.

- Не имеет значения, как они расставлены, если для них уготован только один путь. Лучше садись за стол.

Затем я взяла тарелки Титы и Эдмунда, и сама наложила для них еду.

- Кажется, завтра солнце взойдет с запада. – Сказал Эдмунд со смехом, принимая из моих рук тарелку.

Затем я поставила тарелку перед Титой, однако он чуть не клюнул в неё носом, как будто заснул раньше, чем сам понял.

- Кстати, Тита, Камелия ночью расцвела. Может, сходим посмотреть на неё после ужина? – Внезапно обратился к нему Эдмунд.

- О, правда?

Реакция Титы на слова Эдмунда была весьма неубедительной, впрочем, как и его ответ.

- Неужели вы вдвоем уже видели Камелию?

Эдмунд, уловив нашу странную реакцию, прищурился и посмотрел на нас обоих.

- Конечно же, нет.

Я солгала даже бровью не повела. На самом деле, не имело значения, если бы он поймал нас на том, что мы смотрели на Камелию без него. Пока он не знал о моих вчерашних постыдных словах и смущающих поступках, у меня не возникло бы проблем. Более того, Эдмунд, скорее всего, похвалил бы Титу, узнай, что он сначала показал мне Камелию.

Но обещание, есть обещание.

Поскольку я уже пообещала сохранить это в тайне, я решила идти до конца.

- Зачем бы мне смотреть на Камелию темной ночью, когда не было ни одного намека на то, что она зацветет?

- И правда. Ваша Светлость наверняка проигнорировала бы это, даже если бы вас предупредили месяцем раньше. Интересно, почему же тогда мне так неуютно?

- Кто знает? Могу только предположить, что все дело в чувствительном сердце молодого юноши, которое мне не дано понять.

Я посмотрела на Титу, и украдкой подмигнула ему, чтобы Эдмунд ничего не заметил.

Тита, поняв, что я имею в виду, игриво рассмеялся.

Это был самый восхитительный и веселый день рождения за все мои 200 лет пребывания в теле Клете.