Опекун тирана - злая ведьма Глава 33. Проворный ветер, сердитые волны.

Тем временем Тита продолжал говорить со мной твердым тоном, пока я молча уставилась на него.

- Я не понимаю, почему вы против того, чтобы я стал вашим дворецким. Меня все равно не признали частью императорской семьи, и я не принадлежу к аристократии. Разве дворецкий – это не один из немногих вариантов для таких людей, как я, у которых неоднозначное положение?

Ну, он действительно был прав. В выбранном им пути нет ничего плохого. На самом деле получить должность дворецкого, это самый простой выбор для аристократа, который не унаследовал ничего от своих родителей. Эдмунд тоже родился в престижной аристократической семье, но в итоге стал дворецким в моем Ледяном дворце, потому что был пятом сыном. И несмотря на то, что Тита был сыном императора, он так же ничего не смог унаследовать от своей семьи. Поскольку он не знал своего будущего, вероятно, самый реалистичный путь, который он смог для себя выбрать, это стать моим дворецким.

- То же самое касается и учебы. Сколько бы я ни учился - это бесполезная трата времени. Каким бы образованным и воспитанным я ни был, надо мной все будут смеяться. Неужели вы думаете, что сына простолюдинки, притворяющегося благородным аристократом, примут в высшем обществе? Возможно, Великая Герцогиня не знает об этом, но в этом мире не так просто найти место незаконнорожденному ребенку.

Голос Титы звучал настолько цинично, что мне с трудом верилось, что это действительно говорил он. Но еще более шокирующим было то, что он только что сказал.

Возможно ли, что он все это время лишь притворялся незрелым, а на самом деле всегда думал таким образом?

- Ты думаешь кто-то осмелится тебе сказать такое? Ты должен помнить, что ты не обычный ребенок. Ты потомок Императорской семьи и подопечный Великой Герцогини. Даже если я не могу гарантировать тебе, что ты в будущем станешь полноправным членом императорской семьи, я все равно всегда буду рядом с тобой. И любой, кто посмеет проявить грубость к тебе, не избежит моего возмездия.

- Пфф, вы только послушайте это. Вы всегда говорите, что заботитесь обо мне, но это лишь слова и не более. Вы же совсем не понимаете моего сердца. Нет, вы даже не хотите понять его в первую очередь.

Тита отвернулся от меня и, скрестив руки на груди, уставился на дверной косяк. Но, затем он повернул голову к окну и уставился куда-то вдаль.

Я посмотрела на профиль Титы.

Задумчивый взгляд, прямой лоб, острый нос и плотно сжатые губы. Сейчас он очень походил на тот образ легендарного мальчика из оригинального романа, любимого Богом. Его глаза, обрамленные золотистыми ресницами, с блестевшими на них капельками растаявшего снега, были особенно красивы.

Наблюдая за ним в этот момент, я наконец начала понимать, что то, что скрывалось за его незрелым и проказливым поведением - это одинокий и циничный мальчик. И вместе с этим осознанием, я внезапно почувствовала, что могу добраться до самых сокровенных мыслей Титы, которых я никогда раньше не знала.

- Тита.

- Не разговаривайте со мной.

- Наконец-то у меня есть четкое представление хода твоих мыслей. Я красивее, смелее и умнее, чем кто-либо другой. Но у меня есть глубокие раны, которые никто не желает понять. Люди говорят, что любят меня, просто смотря на меня. Но на самом деле им просто наплевать на печаль в моем сердце. И раз это так, тогда я просто окружу себя шипами, чтобы защититься. Это ведь именно то, что ты сейчас делаешь?

Внезапно Тита начал быстро моргать, словно, был ошарашен моей догадкой. Его белое лицо в одно мгновенье вспыхнуло, став красным, как спелый помидор.

- О-о чем вы говорите? Вы понимаете ход моих мыслей? Ничего подобного!

Тита яростно отрицал это, но его уже поймали.

Сдавайся, малыш, именно эту концепцию я сама использовала более 200 лет назад.

Когда я сопоставила свое поведение во время учебы в средней школе с поведением Титы сейчас, мне было не так уж сложно догадаться о его тайных мыслях…

Если подумать, поведение Титы в последнее время было типичным примером красования перед воображаемой аудиторией и выдумыванием личной аллегории, характерной для возраста полового созревания.

- Теперь, когда тебя поймали, лучше просто отбрось эти мысли. О, а как тебе образ мальчика, которого удерживают в Ледяном дворце, но он мечтает оказаться на свободе? Лично я думаю, что этот образ тебе подошел бы намного больше.

Мои слова привели Титу в ярость.

- Не надо гадать, о чем думают другие! И кстати, как насчет того, чтобы сказать мне настоящую причину, почему вы против того, чтобы я стал дворецким? Это все потому, что вы хотите побыстрее избавиться от ублюдка вроде меня?

- Тита, ты заходишь слишком далеко. – Вмешался в разговор Эдмунд.

Он нахмурился, услышав неприличное слово.

- Ты действительно так думаешь? – Спокойно спросила я.

- Но, если это не так, тогда какого черта вы хотите меня отослать? Разве мы втроем не можем вот так жить вместе и дальше?

- Когда приходит время, птенцы должны покинуть свои гнезда.

Я действительно не хотела, чтобы Тита стал дворецким. И дело было не в том, что меня не волновало мнение Титы.

На самом деле, то, чего я хотела и так же то, чего хотел он, совершенно не имело значения, потому что Тита - ребенок, который просто не может жить нормальной жизнью. Даже если бы он не стал безумным тираном, его жизнь, все равно никогда не была бы гладкой.

Все чего я хотела, это чтобы Тита победил в борьбе с судьбой.

Я надеялась, что, когда он вырастет, то он станет более благородным и сильным человеком, чем кто-либо другой, и ему не придется запираться в этом холодном Ледяном дворце, лишь бы не страдать от насмешек и презрения других людей. Но, если он станет моим дворецким, то весь Императорский дворец и вся знать, безусловно, начнут смеяться над ним, говоря, что он неудачник и незаконнорожденный ублюдок, который ничего не добился. И это уже никак нельзя будет изменить.

- А если птенец не захочет покидать гнездо? Тогда у вас не останется другого выбора, кроме как вышвырнуть его вон.

Я столкнулась с взглядом фиалковых глаз, полным решимости и молодого упрямства.

- Ты сказал мне, что я не знаю, что ты чувствуешь? Но ты тоже не знаешь, что чувствую я. Ты хоть осознаешь, какие жестокие вещи говоришь сейчас?

Тита растерянно посмотрел на меня и понуро опустил голову.

- Думаю, на сегодня этого достаточно. У нас еще осталось много времени, так что можно потихоньку обсуждать эту тему. - Сказал Эдмунд, когда повисло напряженное молчание.

Тита взглянул на Эдмунда, затем повернулся и пошел в свою комнату, ничего больше не сказав. Я же в это время пыталась справиться с удушающим чувством, сдавившим мне грудь, и не позволявшим нормально вздохнуть.