Опекун тирана - злая ведьма Глава 40. Определение любви.

Черт побери, знай я заранее во что выльется мне эта дурацкая ложь, я бы ни за что её не произнесла.

Я запоздало пожалела об этом, но слова уже не воротишь назад, так что придется пожинать плоды своей легкомысленности молча.

- С соком горечавки вкус был бы лучше, но я не уверен, что вам тогда можно будет его принимать. Когда я просматривал древние книги, то нашел запись о ведьме, которая выпив зелье, сделанное из сока горечавки, была смертельно ранена, поэтому мне пришлось исключить его из рецепта. Что ж, раз вы уже выпили его, тогда, пожалуйста, съешьте вот это.

- Нет, оно не до такой степени ужасно, чтобы это было необходимо.…

Возможно, следуя совету Эдмунда, Тита даже принес конфету и положил мне в рот. Однако сладость леденца, смешиваясь с причудливым вкусом зелья, все еще остававшимся у меня во рту, заставила страдать меня еще больше.

Если так будет продолжаться, я точно умру…

Пожалуйста, просто прекрати его приносить! Я еще не готова отправиться в мир иной!

Как бы то ни было, в этот раз я заставила себя проглотить умоляющий крик, который уже готов был выскочить из моего горла.

- Эдмунд, поручаю тебе важное задание. Ты должен остановить Титу любым способом. Иначе я могу уйти раньше тебя.

- Ваша Светлость, проблема вкуса лекарства бывает только у маленьких детей, а вам уже больше 400 лет, так что отнести вас в детскую категорию никак нельзя. Вы должны думать о скорейшем выздоровлении ради людей, которые вас окружают.

Моя попытка попросить Эдмунда о помощи с треском провалилась, и к тому же мне опять пришлось выслушать критику в свой адрес.

Каждый день, когда Тита входил в мою комнату, прежде чем поздороваться с ним, я теперь проверяла, была ли та отрава в его руках, в надежде, что он в конце концов перестанет мне её приносить. Тем не менее он всегда приходил с зельем, а если я спала во время его визитов, он всегда оставлял его на столике у моей кровати и даже позже проверял, выпила ли я его.

Как всегда, сегодня Тита тоже принес зелье. Но почему-то в этот раз он выглядел гораздо увереннее, чем обычно.

- В последнее время я очень часто практиковался в зельеваренье, так что, думаю, у меня стало лучше получаться! Недавно я даже дал Эдмунду попробовать его, но он внезапно вскочил и начал танцевать. Я тогда так переволновался, потому что до этого он сидел и говорил, что нынче у него болят суставы во всем теле.

Может, это был припадок, а не танец…?

Это была весьма вероятная гипотеза.

В любом случае, зелья, что он приносил мне в предыдущие дни, всегда имели похожий цвет, а в этот раз оно имело ярко желтый цвет.

Переведя взгляд на Титу, я увидела, что он решительно смотрит на меня. Это был тот самый взгляд, который говорил, что он не сдвинется ни на шаг, пока не убедится, что я выпью все до последней капли. Словно суровый палач перед приведением приговора в исполнение, он стоял возле моей кровати, протягивая бутылку с лекарством.

Честно говоря, если бы мне сейчас дали выбрать между Титой с зельем и Арпеном, направившим клинок на мою шею, я без малейших колебаний выбрала последнего…

От одного взгляда на стеклянную бутылку у меня мурашки побежали по коже, прямо как у собаки Павлова. Я не могла использовать волшебство или двигаться должным образом, поэтому не имела никакой возможности сбежать. Так что единственное, что мне оставалось - это попробовать поговорить с ним.

- Ты можешь перестать делать их для меня, - сказала я. - Теперь я уже скоро буду в порядке….

Мой план - категорично отказаться от этой продолжающейся пытки - пошел прахом, как только я увидела его обиженное лицо. Слова, так и вертевшиеся на языке, я никак не могла произнести, пока видела его таким расстроенным.

В итоге в этот раз я тоже выпила эту ужасную отраву.

Оставшись одна, я стала размышлять, что же мне делать. Тита, похоже, был решительно настроен пичкать меня своим зельем, пока я не выздоровею окончательно. Поскольку он явно не собирался сдаваться, Эдмунд отказался мне помогать, а у меня самой язык не поворачивался отказаться, оставалось только по-тихому от них избавляться.

Тем не менее, я не хотела выбрасывать зелья, которые Тита делал своими руками для меня, поэтому я решила притворяться спящей во время его визитов, даже когда бодрствовала.

- Ваша Светлость, вы спите?

Услышав, как тихо открылась дверь, я сразу же крепко зажмурилась и притворилась, что сплю.

- Неужели вы стали чувствуешь себя хуже? В последние дни вы все время спите, и даже не выпили зелье, что я вам принес…. - Печально пробормотал Тита, увидев зелье, которое все еще стояло на столике, потому что я не выпила его.

Слегка приоткрыв глаза, я посмотрела на Титу. Как и ожидалось, сегодня он тоже принес бутылочку с зельем.

К счастью, сегодня жидкость имела фиолетовый цвет. Этот цвет показался мне более красивым, поэтому зелье выглядело уже менее отталкивающим, и все же какой бы цвет ни был, мне все равно не хотелось его пить. Особенно, если вспомнить вкус желтого зелья, которое я выпила несколько дней назад. У него был такой вкус, которым, казалось, демоны пытали грешников в преисподней.

Мне, конечно, было жаль, что я не могла поговорить с Титой, но мое нежелание пить зелье было сильнее этого.

Так что побыстрее уходи Тита.

- Что же мне делать?

Это ясно, как день. Забери с собой свое зелье и покинь меня.

Но вопреки моим желаниям, у Титы, похоже, имелись другие намерения. В течение длительного времени он болтался возле прикроватного столика.

Эй, что ты там делаешь?

Когда я не смогла сдержать своего любопытства и попыталась чуть приоткрыть глаза, Тита вдруг подложил руку мне под спину и приподнял верхнюю часть моего тела.

Таким образом, я оказалась в объятиях Титы, все еще притворяясь, что сплю….

После этого он осторожно убрал волосы с моего лица, и вскоре моих губ коснулся холодный металл, предположительно являвшийся чайной ложкой с зельем.

Осознав намерения Титы, я мысленно закричала. – «Ах ты, мелкий паршивец! Как ты можешь так поступать со спящим человеком?!»

Я сжала губы, отказываясь пить зелье из-за чего, оно стало стекать по губам. Горький запах и липкое ощущение на коже были неприятны, но даже в самый разгар этой экзекуции я заставляла себя терпеть это и пыталась сохранять невозмутимое выражение лица, боясь, что меня застукают неспящей.

- Разве я что-то делаю не так...? – Огорченно пробормотал Тита, вытирая зелье с моих губ.

Да, не так! Так что перестань меня пачкать и отпусти сейчас же! Ради всего святого! Пожалуйста....!

Но Тита был упорным ребенком. После этого было предпринято еще несколько попыток накормить меня зельем. В конце концов, видя, что так ничего не получается, он пошел дальше, слегка приоткрыв пальцами мои губы, и попытался влить его в образовавшуюся маленькую щель. Я поспешно отказалась, сделав вид, что ворочаюсь. Из-за неоднократных попыток увернуться от ложки, область вокруг губ была вся измазана зельем, и я никак не могла вытереть его.

Пришло время сдаться… К чему проявлять такую настойчивость? Пожалуйста, просто остановись!

Но и на этот раз Тита не прислушался к моим желаниям.

Казалось, он вроде бы решил перестать поить меня зельем, однако его рука, которая меня поддерживала, по-прежнему осталась на месте.

Затем Тита глубоко вздохнул и раздался стук. Видимо он положил ложку на стол. Я не стала открывать глаза, подумав, что теперь он точно скоро уйдет.

Однако, мое предположение оказалось неверным. Некоторое время он ничего не делал и просто сидел, обнимая меня одной рукой. Я слышала, как он несколько раз вздохнул, как будто не решаясь что-то сделать.

К тому времени, как я всерьез задумалась, стоит ли мне просто открыть глаза и покончить с этим, Тита протянула вторую руку и нежно обхватил мой затылок ладонью.

Дыхание Титы ощущалось прямо у меня под носом.

Как только я осознала, что происходит что-то необычное, я моментально открыла глаза.

Лицо Титы было так близко, что я могла с легкостью коснуться его. Мои полузакрытые глаза тут же широко раскрылись, когда я увидела, что он, затуманенным взглядом, уставился на мои губы.

Губы Титы, медленно приближающие ко мне, замерли в воздухе, в тот момент, когда наши глаза встретились на достаточно близком расстоянии, чтобы можно было разглядеть даже радужки глаз.