Злодейка, которой я служил тринадцать лет, пала Глава 100. ч.1

Все атаки Ганса ни к чему не привели.

Атаки, порождённые чёрной магией, беззвучно исчезали при прикосновении ко мне, и даже обычные заклинания оказывались бессильными против моего сопротивления.

Охваченный паникой, Ганс выпустил на волю всю свою магию, но на его лице было написано недоверие.

— Как такое может быть? Что с твоим телом?..

— Здоровый образ жизни, я полагаю. Если ты завидуешь, попробуй ложиться спать пораньше и просыпаться поздно.

— Хватит шутить!..

Морщинки на лбу Ганса дрогнули. На его ладонях выступил пот, и его заклинания стали менее точными.

Он был в отчаянии.

Прибежит ли Имперская армия, встревоженная шумом? Будет ли хозяин башни искать его? Больше всего он боялся, как долго чудовище, стоящее перед ним, будет его щадить.

Самообладание, когда-то окрашенное его уверенными жестами, теперь наполнено тьмой, а его основные приёмы привлечения и отталкивания из романа превратились в ничто. Ганс, изменив курс, начал крушить окружающие нас сооружения.

Хрясь!

Стены, скрытые тенью, были отодвинуты, закрывая мне обзор.

Небрежный взмах моего меча, и грозная стена, лишённая своей магии, бессильно рухнула.

Ганс невозмутимо маневрировал обломками разрушенной стены, готовясь к новой атаке, но безуспешно.

В конце концов, Тирбинг был мечом, предназначенным для уничтожения магов.

Управляемые силой Ганса, осколки камня потеряли свою силу после очередного взмаха моего клинка и рассыпались по земле.

Когда куски стены подняли облако пыли, остатки еретиков, стоявших рядом с Гансом, пришли в движение.

Это была их игра?

Я заговорил с еретиками, которые буквально излучали жажду убийства.

— Теперь ваш ход?

Рыцарь-еретик приблизился ко мне. Несмотря на численное превосходство, я не испытывал страха.

— Ганс старше вас по званию, верно? Судя по способностям, еретики — идеалистическая группа.

Я отпустил в их сторону шутливую шутку и, слегка предупредив, обратился к ним.

— Если вы пошевелитесь, то умрёте.

С кончиков моих пальцев начала подниматься красная аура. Аура, передаваемая через почерневший клинок Тирбинга, начала светиться багровым.

Когда зловещая энергия окутала меч, Тирбинг начал дрожать, издавая низкий звук «у-унг».

Как собака, кусающая своего хозяина, Тирбинг вёл себя нагло, пытаясь завладеть разумом своего владельца скрежещущими звуками.

— Заткнись, пока я не сломал тебя.

Услышав моё грубое ругательство, Тирбинг затих, издав «ласкающий» звук. Неважно, насколько хорошо сделан меч, если он укусит своего владельца, он ничего не стоит.

— Если ты ещё раз гавкнешь, я расплавлю тебя.

Моя искренняя угроза утихомирила бунт Тирбинга. Поток магии, который он высвободил, поразил всех.

Остатки еретиков, настороженно сжимающие мечи, защищаясь от злой магии, и...

— Безумец.

Ганс, неспособный держать рот на замке.

Я ответил с лёгкой улыбкой.

— Ты?

Моя маленькая провокация подняла шум, когда еретики бросились на меня. Их атаки, спокойные и точные, несмотря на их подавляющую мощь, были нацелены на жизненно важные точки благодаря индивидуальному мастерству.

Это была жестокая атака.

Каждый из этих искусных фехтовальщиков, координируя свои атаки, представлял огромную угрозу, хотя я чувствовал огромное неравенство в силах и оставался непоколебимым.

Если бы на моём месте были Михаил или Руин, они бы превратились в дикобразов.

К несчастью для них, я не был ни Михаилом, ни Руином.

Я подумал, не был ли подписан их смертный приговор в тот момент, когда они спровоцировали эгоистичного воина, которого не заботили средства достижения победы.

Я почувствовал, где находятся еретики, когда они бросились в атаку.

Один сверху.

Один сзади.

Трое впереди.

И кульминация мощного магического удара Ганса.

Хотя я и не знал названия заклинания Ганса, было ясно, что оно было мощным, направленным на то, чтобы уничтожить меня вместе с еретиками.

Бездушная скотина.

Несмотря на то, что он был готов убивать своих товарищей, у него не было чувства товарищества.

В тот момент, когда чёрная магия Ганса сверкнула, я широко взмахнул мечом, окутанный аурой.

Тёмно-красная магия, заключённая в лезвии, рассекла воздух, и звук разрываемой плоти сопровождался глухим стуком тел еретиков, падающих на землю и превращающихся в пыль в виде холодных трупов.

Пять тел упали.

В голосе Ганса послышалось отчаяние.

— Ты чудовище!..

Магия, которую готовил Ганс, растворилась в клинке Тирбинга. По лицу Ганса пробежала тень тщетности, когда он уставился на свои руки.

— Довольно грубо называть здравомыслящего человека чудовищем, тебе так не кажется?

— Этого не может быть. Рыцари Ордена...

Ганс посмотрел на меня дрожащими глазами, отчаявшись из-за подавляющей разницы в силе, опустив голову, не сумев достичь своей цели.