Злодейка, которой я служил тринадцать лет, пала Глава 120. ч.1

[Начинается заключительная глава, «Я всегда была на твоей стороне».]

Забрезжил рассвет. Она была на площади столицы.

Несмотря на непрекращающийся предрассветный дождь, Оливия медленно открыла крепко зажмуренные глаза.

Часы на башне, возвышающейся над фонтаном, показывали пять часов утра.

— Ах... Достаточно...

Оливия вытерла лицо дрожащими руками и настороженно огляделась.

— Давай на этом закончим.

Это ничем не отличалось от настоящего.

Если не считать раннего утра и рассвета, на площади царило почти смехотворное спокойствие. Это была столичная площадь, которую она часто посещала с Рикардо, вдоль стен которой располагалось множество магазинов.

Дрожащими глазами Оливия осматривала окрестности. Она не знала, какая иллюзия будет мучить её, как сильно Рикардо пострадает от совершённых ею злодеяний.

Она подавила свой страх и трепет в сердце.

— Это не моих рук дело.

И затем...

— Это твоих рук дело.

Два противоречивых чувства охватили Оливию, когда знакомый голос из «синего окна» начал вполголоса рассказывать.

— Прошло два месяца.

— Твои проступки стёрли последние следы порядочности, и репутация безвозвратно пошатнулась, даже на фоне власти.

— Без Рикардо социальные связи Юрии начали расширяться. У сил, которые когда-то мучили её, и у тех, кто защищал её, теперь есть общий враг — ты.

— Отравление. Изгнание. Остракизм. Поджог.

— Все злодеяния, от которых Рикардо когда-то защищал тебя, стали твоими заслугами, и даже те, которых ты не совершала, оказались погребены под твоей кажущейся порочностью.

— Дошло до того, что ученики говорили: «Должно быть, это снова была Оливия».

— Ты совсем расклеилась.

— В уединённом месте, где не на кого опереться, ты сражаешься в полном одиночестве. «Я тут ни при чём», — можешь возразить ты, но тебя никто не слушает.

— Теперь отступать уже некуда.

— Начинается последняя глава, полная отчаяния.

[Сейчас начнётся просмотр.]

Когда стук сердца прекратился, сзади раздался громкий шум.

Скрип... Тух... Скрип!..

Когда Оливия обернулась, среди скрипа появилась фигура рыжеволосого мужчины.

Мужчина, кативший свою инвалидную коляску по тёмному переулку, боролся с проливным дождём, не пользуясь зонтиком, отчаянно пытаясь продвинуться вперёд.

Увидев мужчину, Оливия бросилась вперёд, словно выпрыгивая из окна.

— Рикардо!..

Естественно, попытка Оливии помочь была пресечена холодными словами из синего окна.

[Вы наблюдатель.]

* * *

— Аптека уже должна была открыться!..

Проснувшись рано утром, Рикардо энергично крутил колёса.

Не обращая внимания на дождь и храбро передвигаясь по пустому центру города, он катил, крутя сколькие колёса.

Руки Рикардо без перчаток были покрыты мелкими порезами, а его одежда сильно промокла под проливным дождём.

Оливия склонила голову.

— Сидел бы дома... идиот...

Она ничего не могла с этим поделать.

Убитая горем из-за решительного отказа синего окна что-либо предпринять, Оливия могла только положить руку на голову Рикардо, желая, чтобы он не промок под дождём.

Конечно, это был бесполезный жест.

Синее окно начало объяснять странствия Рикардо.

— Рикардо вышел за лекарствами. По мере того, как его жизнь близится к концу, боль, сжимающая его сердце, усиливается. Теперь, не в силах обходиться без лекарств, Рикардо решил сделать это, несмотря на своё больное тело.

— В любой момент его жизнь может оборваться. Таково было состояние здоровья Рикардо.

Рикардо, энергично вращавший колёса, широко улыбался, когда двигал руками.

— Сегодня я чувствую себя хорошо.

Улыбка на лице Рикардо, глупо вращавшего колёсики, была как у аскета, сухая и бесстрастная.

Его губы потрескались, а кожа пересохла.

Оливия почувствовала, что его улыбка была лживой. Это была не та добрая улыбка, которую он обычно дарил ей; улыбка Рикардо, как будто отрешившегося от всего, болезненно сжала её сердце.

Бух!

Скрип!.. Бух!!!

— Ах... Кха!

Несколько раз он падал из-за того, что было слишком скользко, но даже тогда Рикардо пытался встать с сияющей улыбкой.

Так как был ранний рассвет и никто не мог видеть его плачевного состояния, он вставал медленно, успокаивая себя.

— Когда вокруг никого нет, мне нужно действовать быстро.

Тихо пробормотал Рикардо.

— Я не хочу выставлять Леди на посмешище в таком виде...

— ...В этом нет ничего постыдного.

Вспомнив, что она говорила ему раньше, упавший Рикардо попытался поднять своё опрокинутое инвалидное кресло.

Рикардо, выглядевший так, словно за ним гнались, шарил вокруг и изо всех сил пытался поднять свои неподвижные ноги и инвалидное кресло.

Оливия почувствовала, что не может ответить на вопрос, что привело его в такое состояние.

Потому что не кто-то другой и не несчастный случай, а исключительно её собственные действия привели его сюда.

Время шло, и Рикардо остановился перед обшарпанной аптекой недалеко от въезда в столицу.

Накинув на голову глубокий капюшон и сидя на тихой улице, похожий на промокшую крысу, которая без конца смотрит на часы, Рикардо вытер лицо, пытаясь развеять уныние.

— Ах... Проклятье.

Тело Рикардо снова начало слабо шевелиться.

— Мне кажется неправильным делать это после того, как я проделал весь этот путь.

С рук Рикардо, которые уже высыхали, начали стекать капли красной крови.

Кровь, текущая из Рикардо на залитой дождём улице, смешалась с дождевой водой, не оставив и следа.

Лицо Рикардо начало заливаться кровью.

Это была странная сцена.

Непрекращающийся дождь омывал окровавленное и крайне жалкое лицо Рикардо, создавая странную картину, которая, казалось, стёрла все его следы.

Прошло десять минут.

Прошло двадцать минут.

Промокший под дождём Рикардо низко опустил голову и что-то пробормотал себе под нос.

— Нужно вернуться.

Повернувшись лицом к закрытой двери аптеки, Рикардо с горькой улыбкой обернулся.

— Если я потеряю здесь сознание... Нет. Я не могу позволить, чтобы меня видели в таком виде.