Злодейка, которой я служил тринадцать лет, пала Глава 51. ч.1

Михаил.

Серебристые волосы.

Скромный рост, 168 сантиметров.

Симпатичный мальчик с кожей белой, как фарфор.

Добродетельный характер.

Привлекательная внешность.

Голос тонкий и незрелый.

Михаил был персонажем, вобравшим в себя суть всех элементов, которые нравились читательницам женского пола; в отличие от крепкого телосложения Наследного Принца и Руина, он представлял собой привлекательность иного рода.

В отличие от Наследного Принца с его аллельным обаянием и бандитской аурой, Михаил был важным персонажем, который твёрдо верил, что «сила» существует для защиты слабых, и был неспособен мириться с несправедливостью, что делало его ключевым персонажем в романе, который приносил как облегчение, так и разочарование в своём чувстве правоты.

Он простил злодея, который пытался убить его, ошибочно преградил путь другу — бывшему союзнику — и даже подверг главную героиню опасности из-за ненужного вмешательства, приведшего к неприятностям. Всё потому, что он слишком хорошо знал о честности и справедливости, характер, вызывающий раздражение.

Это тот Михаил, которого я помню, и такова была его оценка.

Что Михаил думает о нас, я не знаю, но одно могу сказать наверняка: мне не нравится Михаил, и я не нравлюсь Михаилу.

Мы с Юной Леди испортили половину первого курса Михаила, а Михаил, в свою очередь, испортил Юную Леди.

Меня это возмутило.

Взаимное презрение — вот что характеризовало наши отношения.

Такими были отношения между Михаилом и мной.

* * *

Мужчина с серебристыми волосами, в которых сияла ласка лунного света, приближался со смертоносным видом.

Первый раз он посмотрел на убегающего негодяя.

Второй, когда посмотрел на меня, стоявшего рядом.

Третий, когда он нахмурился, увидев кровь на лезвии.

Пронзительные глаза Михаила интенсивно мерцали.

— Будь ты проклят...

Он прошипел проклятие. Неужели он действительно хотел бы поприветствовать старого друга, которого так давно не видел, такими словами? Даже простого «рад тебя видеть» в ответ не последовало.

Вздохнув из-за его холодного поведения, я направил ци клинка в сторону беглеца. Важно было всё рассчитать.

— Аргх...

Услышав крик, раздавшийся с другого конца переулка, Михаил схватился за рукоять своего меча, готовый в любой момент броситься в атаку.

Пока я бесстрастно размахивал мечом, Михаил закричал:

— Что ты сейчас делаешь?!

— Потише.

— Что ты делаешь!..

— Не слишком ли поздно?

Неловкая атмосфера сохранялась.

Почему Михаил был здесь.

О чём думал Михаил.

У меня были свои догадки, но для подтверждения я решил спросить его напрямую. Правильнее услышать это от него самого, а не строить предположения в одиночку.

Смахнув кровь с лезвия, я заговорил с Михаилом.

— Михаил, пожалуйста, успокойся.

— Ты говоришь мне успокоиться после того, как я увидел такое?

— Я вполне мог бы стать жертвой здесь.

— По крайней мере, прояви немного здравого смысла.

— Это довольно обидно. Подумать только, насколько я уязвим.

Мы обменялись холодными взглядами. Тихие слова «Я презираю тебя» заполнили тихий переулок.

Я задал вопрос Михаилу.

— Почему ты здесь, в столь унылом месте? Может ли такой выдающийся и занятой человек из Империи, как ты, позволить себе быть замеченным здесь?

— Я не хотел приходить сюда... но услышал крики о помощи. Что ты здесь делаешь?

— Э-э... Прибираюсь?

Услышав слово «уборка», Михаил выхватил меч. Перспектива приравнивать людей к мусору, похоже, не устраивала его. Хотя мои слова были смягчены, вид Михаила, тянущегося за своим мечом, всё равно разочаровал.

Я сказал Михаилу предостерегающие слова:

— Думаешь, ты справишься с тем, что будет дальше?

Он остановился.

Михаил перестал вытаскивать меч и посмотрел на меня. Он понял значение моего вопроса.

Здесь не было ни толпы, ни Юной Леди, которая могла бы разрядить напряжённость. Это была не Королевская Академия, где царили мир и порядок.

Только мы с Михаилом стояли в безмолвном переулке.

Мой вопрос изобиловал подтекстами.

В этих коротких словах заключался вызов, сможет ли он победить, и угроза того, что простой спарринг не станет концом всего этого.

В таком отвратительном настроении я был способен по ошибке ранить Михаила.

Серьёзно сражаться с кем-то, кто не может использовать ауру, не подобало бы фехтовальщику, но для меня, в моём нынешнем отвратительном состоянии, это было вполне возможно.

Всякий раз, когда я видел Михаила, мне вспоминалась Леди.

Воспоминание о женщине, лежащей на своей кровати, вкупе с видением жестокого обращения с ней Михаила лишили меня возможности подавить свой гнев.

Вопреки внешнему виду, моя психическая стойкость слаба.

Хотя я устойчив к оскорбительным шуткам.

И, как правило, могу переносить некоторые словесные оскорбления, когда дело доходит до того, что Михаил произносит имя Леди, я чувствую непреодолимое желание разрушить всё, независимо от того, является ли он исполнителем главной мужской роли второго плана или кем-то ещё.

Таким образом, я усомнился.

— Ты сможешь с этим справиться?