Злодейка, которой я служил тринадцать лет, пала Глава 62. ч.2

Ханна, поражённая его неожиданным появлением, пробормотала:

— Михаил, старший.

Михаил был перед ней, преграждая ей путь своим мечом.

Михаил слегка придержал свой меч и вежливо спросил её.

— Можно провести с тобой спарринг?

Спарринг с Михаилом.

Если бы это было раньше, она бы затрепетала от радости, бормоча: «Ты хочешь провести спарринг... со мной?..» Но сейчас мысль о спарринге с Михаилом была не совсем приятной.

Помимо того, что дворецкий признал её и наградил, она также выступила против старшеклассников на заседании студенческого совета.

Она не сожалела о своих действиях, но сейчас ей было неудобно смотреть ему в лицо.

Ханна подняла свой меч с неловкой улыбкой.

— Да... Я могу это сделать.

Михаил кивнул и топнул ногой по земле.

С глухим стуком тренировочные мечи столкнулись, яростно атакуя друг друга.

Ханна ценила скорость в фехтовании. Михаил, хоть и был медленнее, демонстрировал точные позы, которые раскрывали всю его силу.

Их мечи встретились быстро, но именно клинок Ханны первым достиг бока Михаила.

— Уф-ф...

Михаил съёжился, извиваясь всем телом, чтобы едва увернуться от клинка Ханны.

Ханна не дала Михаилу ни единого шанса опомниться.

Удар в шею.

Удар в бедро.

И в бок.

На взгляд Ханны, незащищённые части тела Михаила были откровенно обнажены. Это было фехтование, которое не было направлено ни на защиту, ни на решительную атаку.

Ханна прищёлкнула языком.

Раньше я думала, что такое фехтование впечатляет.

Это было фехтование без смертельного исхода.

Сосредоточенное не на победе, а на том, чтобы подавить противника.

В доброжелательном фехтовании Михаила Ханна чувствовала пустоту; она чувствовала, что по своей природе он на самом деле не стремится причинить вред, а скорее делает вид, что относится к противнику снисходительно.

— Ты мыслишь слишком примитивно. Снизу. Сверху. Со сторон. Даже после десяти поединков моя бабушка могла бы предсказать следующую атаку.

— Разве не важно отталкиваться от основ?

— Основы — это всего лишь основы.

Рикардо, который растоптал былую гордость Ханны за её умение владеть мечом.

Не делая никаких уступок из-за того, что она женщина, и не сдерживаясь, он сбил её с ног, поднял на руки, а затем снова сбил с ног, помогая ей найти подходящий стиль владения мечом.

И затем...

— Пока я с тобой, ты не умрёшь.

Они даже участвовали в битвах, которые требовали от них всего.

Михаил, на которого Ханна смотрела сейчас, не вызывал у неё таких чувств. Он нерешительно владел мечом, словно ожидая появления Героя, и использовал только пассивные приёмы, которые казались ей утомительными.

Михаил попытался использовать свою ауру.

Его аура сияла золотистым светом, напоминая мираж.

— ...

Это было неуклюже.

Конечно, прежняя Ханна, должно быть, была такой же, но аура Михаила-старшего не казалась ни пугающей, ни мощной.

Ей не понравилась мысль о том, что он несерьёзно пытается победить её, Ханна нахмурилась и обратилась к Михаилу.

— Старший. Ты не воспринимаешь это всерьёз?

Желание встретиться с ним лицом к лицу угасло. Она подумала, что пробуждение его ауры означает, что он будет достойным спарринг-партнёром...

Это не было делом любви.

Разочарованная игрой Михаила, Ханна отложила меч и сказала:

— Я не хочу.

— Что?..

— Что ты пытаешься сделать? Ты не нацелен на победу, никаких резких выпадов... Ты что, стражник, бродящий по улицам? Какой фехтовальщик сосредоточен только на том, чтобы победить?

У Ханны не было никакого желания продолжать с ним спарринг, и его владение мечом заставило её отвернуться и покинуть это место.

Михаил безучастно стоял на тренировочной площадке, уставившись на меч в своей руке.

* * *

После занятий, под лучами заходящего солнца.

Ханна безучастно посмотрела на багровый закат и глубоко вздохнула.

— Это подарок тебе на день рождения.

Это просто не выходит у меня из головы...

Всякий раз, когда она смотрела на закат, на поверхность всплывали воспоминания о том дне.

Закат окрасился в красный цвет.

Тепло объятий дворецкого, который с лёгкостью победил могущественного противника, с которым она столкнулась впервые, и защитил её от требования отца бросить меч, всё ещё ощущалось в ней, словно окутывая теплом.

— Ха-а...

Возможно, мне следовало взять отпуск.

Она хотела поговорить с дворецким.

Ханна посмотрела на письмо в своей руке.

[Роуэн Гистания.]

Это было письмо от её отца.

Она знала его содержание, даже не открывая его.

Это опасно, хватит брать в руки меч.

Каждый раз приходило одно и то же письмо.

Даже после того, как она проявила себя, её отец отказывался верить в неё, и хотя она пробудилась к своей ауре быстрее, чем он, его безразличие только усилилось. Вздох Ханны усиливался с каждым напоминанием её настойчивого отца.

Как же это раздражает.

Каждый раз, когда это происходит, она не может не думать о дворецком.

Большинство людей в тревоге подумали бы о своих родителях... но только не я...

Ханна погладила своё бледное лицо и, тяжело вздохнув, встала.

Поднимаясь со своего места, она смотрела на красный закат.

Динь.

[Если бы его там никогда не было...]

Прямо перед её глазами появилось странное синее окно.