Злодейка, которой я служил тринадцать лет, пала Глава 91. ч.1

Когда я впервые появился здесь.

Я попал в тело ребёнка в трущобах.

Худое, истощённое тело.

С хрупким телосложением, которое стонало от голода при каждом малейшем движении, я открыл глаза.

— Какого чёрта...

То же лицо, что и в моей прошлой жизни.

За исключением того, что цвет волос был другим, моё лицо было идентично моему предыдущему облику, наполненному воспоминаниями, которые были не столь приятными.

Родился в семье проститутки и был брошен.

Это было тело, которым я обладал, тело с мрачными воспоминаниями о голодной смерти.

Сначала я много бродил, проклиная какое-то невидимое Божество за то, что оно вселилось в благородного, но жажда выжить заставила меня забыть о жалкой жизни, которую я вёл.

Одержимость или нет, главной целью было выжить.

И вот я начал просить милостыню.

— У вас прекрасные глаза, старшая сестра! Ваш будущий муж будет рад.

— Ха-ха-ха? Ты только что назвал меня «старшей сестрой»? Знаешь, мне больше сорока лет.

— Ох, извините, не старшая сестра, а Юная Леди.

— Хо-хо-хо. А ты умеешь обращаться со словами.

У меня было обычное тело, в котором не было ничего особенного, но, оживив воспоминания о том, как я в прошлой жизни зарабатывал мелочь на вокзале в Сеуле, я постепенно начал делать свою жизнь более комфортной.

Как бы там ни было, я был опытным профессионалом.

Я жил так, словно у меня отвалился винтик — смеялся над «убогими» попрошайками с пустыми банками, размахивая своей полной, безумец, который дразнил окружающих.

— На что вы смотрите, нищие?

Даже я думал, что сошёл с ума.

После того, как какой-то мальчишка постарше отнял у меня деньги, заработанные попрошайничеством, я каждый вечер наносил визиты вежливости с камнем в руке.

— Хорошо поел на мои деньги? Ты, сукин сын...

— Эй... эй... эй!.. Давай поговорим.

— Это Экскалибур, наполненный любовью, ты, сопляк.

 

И примерно через год жизни в переулках...

 

Естественно, я стал править как Король детей с переулков.

Не то чтобы я был связан с наркотиками или преступностью, но я царствовал как Король над сиротами, брошенными родителями в трущобах.

— Хорошо. С сегодняшнего дня ты будешь называть меня Босс.

— Я старше тебя.

— Ну и что. Попробуй зарабатывать больше меня.

— ...Если ты зарабатываешь много денег, значит, ты старший брат.

Я немало раз получал.

Другие бродячие дети столько раз утаскивали меня на групповой самосуд, что я начал сомневаться, умру ли я на этот раз, но я упорно выживал и стал Героем для детей из трущоб.

Проецировал ли я на этих детей своё прошлое сироты? Мне не нравилось видеть, как они увядают.

Это было похоже на то, как будто я наблюдал за своим трудным прошлым, и, будучи сиротой, я лучше, чем кто-либо другой, знал, как тяжело жить в этом мире. Это было похоже на то, что я впервые вызвался на что-то добровольно.

И мне тоже нужно было прокормить себя.

Пока я не встретил Оливию, я так и жил, и пока она не вытащила меня из трущоб за руку.

Попрошайничество. Драки.

А когда наступал вечер, делился с детьми хлебом на деньги, заработанные попрошайничеством, и учил их сохранять надежду в безрадостном будущем.

Такова была жизнь того, кого в прошлой жизни звали Ли Мин Хёк.

И вот однажды...

На обочине дороги появился беловолосый мальчик.

Весь в синяках.

В таком состоянии, что никто бы не удивился, если бы он был мёртв.

— Кто это? Почему он здесь?

— Ты знаешь этого человека?

— Нет? Я никогда раньше его не видел.

— ?..

[Михаил Ур. 2.]

[Профессия: Безработный.]

[Привязанность: 50.]

[Любимые темы для разговоров: Семья, голод, не брошенный человек. Любовь. Помощь.]

— Давайте возьмём его с собой.

Это была наша первая встреча с Михаилом.

Хотя он меня не помнит...

* * *

Кайл смотрел на меня холодными глазами.

Держа сигарету и вдыхая холодный зимний воздух, голубые глаза Кайла сверкали гневом, когда он выдыхал белый дым.

— Я отправил тебе письмо год назад.

— Письмо о Михаиле?

— Ты хорошо информирован.

Год назад.

Кайл прислал мне письмо, полное ярости. Он хотел получить точную информацию о том, как и почему Оливия начала использовать чёрную магию. И попросил предоставить полный отчёт о Михаиле.

Это было письмо, написанное из любви к его сестре, в котором он обвинял простолюдина в том, что тот погубил дворянина, хотя это была вина Оливии.

Письмо должно было быть наполнено злобным содержанием о Михаиле.

Его отношениях.

Его уязвимых местах.

И всех, кто был ему дорог, Кайл велел мне написать всё это.

На письмо Кайла, в котором он потребовал привлечь к ответственности за вмешательство в дела семьи Десмонд, я ответил коротко: Извините. Я не могу разглашать такую информацию, — и отправил ответ.

Кайл усомнился в правдивости этого ответа.

Несмотря на его спокойное поведение, я и представить себе не мог, какой гнев таит в себе будущий глава семьи.

Пока тянулось молчание, Кайл с помощью магии превратил окурок в пепел, и густой белый дым, казалось, опустился мне на плечи.

— Почему ты не прислал мне информацию об этом подонке-простолюдине?

— Я приношу свои извинения.

Кайл заговорил со мной тяжёлым голосом.

— Не понимаю.

Вновь глубоко вздохнув, Кайл спокойно спросил снова.

— Я проверил его биографию. С момента его усыновления в приюте и до настоящего времени, я хотел знать всё.

— ...

— Это оказалось сложнее, чем я думал. На изучение личной истории простого человека ушло довольно много денег и времени.