Рыцарь-зомби (Солдат Тёмной Стали) Глава 306: Давно ушедшая инженю...

— У Вас тревожная душа, дитя моё.

— О, правда? Спасибо.

Она знала, что весело не будет. Даже со всеми тренировками, через которые ей пришлось пройти в последние годы специально для этой цели, было бы глупо считать, будто миссия покажется проще пареной репы.

Любые дела с телепатами всегда вели к проблемам.

А это был целый их город. Целое общество.

Ну. Практически целое.

Конечно же, в самом сердце жили совсем не телепаты. И они, мягко говоря, были чертовски здесь важны.

— Я не имел в виду, что это что-то хорошее, — сказал её высокий проводник, пока они вместе шли по длинному зелёному коридору.

Она, конечно же, и сама всё понимала. Просто таким был её ответ на любую грубость. Притвориться, будто до адресата не дошло. С учётом профессии так было проще. Поэтому она не ответила, решив вместо этого пройтись глазами по зелёному окружению, как если бы вообще не следила за разговором.

Но проводник остался на своём:

— Ваши мысли где-то далеко. Скучаете по дому?

А, вот на это она ответить могла:

— Ага. У нас были семейные проблемы, понимаете, да? Но я скучаю по ним. Очень и очень скучаю.

— Понятно, — сказал проводник, но на том и закончил.

Что её несколько удивило, хотя жаловаться она не собиралась. До сих пор телепаты показывали себя не просто другими людьми, а вообще другим видом. Приходилось невольно задумываться о том, как часто им удавалось контактировать с внешним миром, потому что в отличие от тех, что встречались ей раньше, эти телепаты не боялись открыто сказать, что они пытаются прочесть твои мысли.

По какой-то странной причине, как бы охренительно грубо это ни было, она уважала эту их черту. По крайней мере, они поступали открыто. Не пытались втайне манипулировать.

Как её учили, лучший способ защититься от взгляда телепата – это накрыть свои мысли дымовой завесой. Существовало множество методов, помогающих в этом, но простейший из них – использовать эмоции. Комплексные мысли тоже могли служить щитом, но это давалось труднее, потому что приходилось поддерживать одновременно два мысленных потока. Пока у неё не получалось, но она надеялась разобраться в будущем.

Хотя даже научиться призывать и использовать эмоции для собственной защиты оказалось очень непростым делом. А её учителя не прощали ошибок – не считая одного. Но то была лишь ещё одна причина того, почему из них всех она больше всего любила генерал-капитана Фэня Фредерика. Технически, генерал-капитан Парсон Майлс как инструктор был лучше – да и вообще, только благодаря ему она встретилась с доктором Фредериком – но по её мнению, Святой Хирург действительно жил по своему прозвищу.

Этот человек обладал какой-то немыслимой харизмой. И золотым сердцем в придачу.

Поэтому, когда она получила шанс присоединиться к одному из его отрядов, то сразу же схватилась за него. И вот так дошла до того, что теперь путешествовала по миру, выполняя одну из самых тайных миссий Авангарда.

Её карьера только пришла в движение, а она уже могла рассказать немало историй. Правда, будет ли у неё возможность их рассказать хоть кому-то – совсем другой разговор. Стоит младшей сестре узнать, где она работает, и вопросы нахлынут лавиной.

Если она когда-нибудь вернётся домой, конечно.

Гема Элрой не знала, случится ли это когда-нибудь. От жнеца только и было слышно, что лучше так не думать, и никто не знает, каким будет будущее, но сейчас Гема просто не представляла такого исхода событий.

Последний конфликт с родителями прошёл очень плохо. Воспоминания о нём до сих пор оставались ужасающе яркими в её разуме. Некоторые слова, которые она тогда сказала...

Ну, да, её родители тоже сказали немало ужасных вещей. Особенно мать. И да, Гема не жалела обо всём, что тогда сказала. Перед тем разговором обиды копились на протяжении целых лет.

Но всё же, одна вспышка вызывала больше сожалений, чем все остальные вместе взятые.

«Лучше бы ты тоже сдох! И ты, и твоя сучья сестрёнка лучше бы сдохли в тот день!»

Было больно даже думать об этом. Каким бы строгим ни был папа, он этого не заслуживал. Как и тётя Джоана.

Однако хуже всего было то, что папа не разозлился.

Он просто почувствовал боль.

То выражение на его лице. Никогда прежде она не видела такого.

В моменте, разгневанная до невозможности, она ещё и была довольна такой реакцией. Специально сказала худшее, что только смогла придумать. И добилась успеха. Исполнила свою цель.

Затем, конечно, мать выбила из неё всё дерьмо и с воплем прогнала из дома.

Теперь, спустя все эти годы, называть гложущие её чувства сожалением было бы преуменьшением. То выражение на лице отца преследовало её.

Особенно в последние месяцы.

Новости о событиях в Саире уж точно не помогли успокоить её сердце. А потом ещё и началась настоящая война?

Ей удалось добиться перебазирования в Саир после начала войны, где она работала разведчиком, но, увы, продлилось это недолго. Поступил призыв от Фредерика, нуждавшегося в агентах, прошедших подготовку против телепатов, и она отозвалась.

В Саире всё равно не на что было смотреть. Она прибыла слишком поздно. Даже получилось наведаться в семейное поместье в Агварее, но не удалось найти там никого. Ушли все, включая слуг. Что, впрочем, скорее радовало, учитывая, в какое поле боя превратился город.

А теперь Гема и не знала, будет ли на месте дом, когда она вернётся.

Если вернётся.

Поэтому решила нырнуть с головой в работу. Полностью сосредоточиться на цели. В конце концов, не так и много целей были важнее этой. Война требовала сражаться. А воины нуждались в информации, ресурсах, и союзниках. Она планировала выполнить свою часть – и даже больше.

Хотя самой большой странностью, пожалуй, был тот факт, что её бушующие эмоции помогали в работе. Тревога за семью позволяла легко навести дыма на мысли и защититься от телепатов. Нужно было только немного подумать об отце – или об её младших братьях и сёстрах – как эмоции тут же вспыхивали и оставались, даже когда она начинала думать о чём-то ещё.

Почти все тренировки заключались в том, чтобы добиться эмоций по команде. Войти в подходящее состояние ума. Контролировать дыхание. Касаться воспоминаний. Или представлять воображаемые ситуации, если воспоминаний не хватало. И медитировать тоже, конечно.

Теперь всё это выглядело ненужным. Она могла воспользоваться коротким путём.

Или, по крайней мере, так для неё описал ситуацию Парсон.

«Используй всё, что тебе полезно, — сказал он по связи. — Так, как можешь. Даже если больно».

Она до сих пор не до конца понимала, что ей думать по этому поводу. Или в целом о нём. Казалось, у него всегда есть решение для любой проблемы. Однако некоторые из этих решений слегка... тревожили.

Она хотела спросить его и Оверу о подробных деталях случившегося в Саире, ещё до того, как началась война, но до них было так трудно достучаться. Один-единственный раз удалось ей поговорить с Парсоном по телефону, и тогда он просто сказал ей не беспокоиться о случившемся слишком сильно, и что всё будет в порядке.

«Тут полный беспорядок и объяснить его так просто не получится, но поверь мне: с твоей семьёй и всеми остальными всё будет в порядке. Как только пыль уляжется хоть немного, клянусь, я отвечу на все твои вопросы. А пока сосредоточься на миссии. Фэнь дал тебе важную задачу, так? Я знал, что ты идеально подойдёшь»

Поначалу она не стала принимать этот совет близко к сердцу. Её путь домой в Агварей потребовал немало вёрткости и одолжений, особенно со стороны её жнеца, Озолоса. Очень, очень старого жнеца – ровесника Аксиолиса на самом деле – с большим множеством друзей в Авангарде, у которых удалось попросить помощи.

Хотя и сам он не слишком спешил помочь.

Они уже давно знали друг друга, и всё это время Озолос казался ей странным существом. Даже среди жнецов он славился этим.

Когда она только стала слугой и впервые встретила этого загадочного жнеца, то... знакомство с ним было слегка сбивающим с толку. Она слышала, как родители иногда говорили о своих жнецах и их характерах, однако из-за того, что Озолос стал её первым личным знакомством с ними, Аксиолису пришлось объяснять, что не все они такие.

«Озолос один из тех людей, что движутся исключительно в своём темпе, никогда никого не догоняя и не дожидаясь, — сказал ей жнец. — Не стану тебе лгать, девочка. Он может стать для тебя источником регулярного разочарования. Будет сбивать с толку и раздражать, может даже создавать проблемы для тебя и других людей, которые его тоже недолюбливают. Но за те многие эпохи, что я его знаю, мне стало известно, что глубоко внутри Озолос очень мудр. И когда ситуация критична, когда это действительно важно, ты сможешь на него положиться»

За эти пять лет – или уже больше – Гема так и не решила, была ли согласна с этими словами. Она пыталась не делать поспешных выборов, но временами это давалось не так просто.

Впрочем, сама жизнь временами была непроста. А уж оставаться добрым при такой жизни – ещё тяжелее.

Поначалу она часто кричала на жнеца. Теряла терпение.

На Озолоса, казалось, это не действовало ни в малейшей мере. Может, поэтому она и перестала. Хотелось бы верить, что это её характер созрел и устаканился, но... тц. Что вряд ли, то вряд ли.

Здесь и сейчас жнец тоже был с ней, конечно. Зацепился чуть ниже её правого плеча. И как всегда молчал.

Ещё одна его привычка. Схватиться за неё без всяких объяснений и лететь следом. Она начинала думать, что ему просто не нравилось летать самому.

По крайней мере, сейчас у этого было объяснение. Жнецы – уязвимые жертвы для телепатов. Хоть и не всегда. Так что, прицепившись к ней, он был отчасти защищён.

Технически, Озолос прошёл то же обучение, что и она, но только боги знали, запомнилось ли ему хоть что-то. Хотя пока они проблем не встречали, так что, наверное, всё было в порядке. С этим жнецом существовал лишь один способ бороться с тревожными мыслями – задвинуть их подальше.

«У меня есть вопрос», — вдруг сказал Озолос публично.

— Да? — отозвался их проводник.

«Ваши люди обижаются, когда их сравниваются с дульвани?»

Секунду проводник молчал:

— ...Сравнивают? Нет, не думаю, что это может вызвать конфликты. Но если из-за них Вы будете предвзято относиться к нам, то да, могут получиться достаточно неловкие разговоры. А почему Вы спрашиваете меня об этом?

«Любопытство»

— И всё?

«Ещё история»

— Что Вы имеете в виду под этим?

К несчастью, это был очередной случай, когда Озолос внезапно решал замолчать и не отвечать, оставив позади неловкую тишину.

Настолько неловкую, что голова проводника повернулась на сто восемьдесят градусов назад, чтобы посмотреть на них, с деревянным потрескиванием шеи на протяжении всего поворота. Идти вперёд он тоже не перестал.

Не зная, что ещё сделать, Гема просто криво улыбнулась и продолжила изучать стены и окна.

Играй дурочку. Невинную дурочку. Твой самый испытанный и проверенный инструмент.

Сработало достаточно неплохо. Проводник сдался и повернулся обратно – до конца, описав оборот на все триста шестьдесят градусов.

Она к этому уже привыкла. Не первая её встреча с людьми мефузел.

Они определённо были захватывающими существами, хоть и нелегко поддавались пониманию. И не давали почти ничего о себе узнать. Три года назад она даже не знала об их существовании, да и за это время почти не продвинулась в знаниях о них или их истории.

Все они казались достаточно стоическими и мягкими. И в целом человеческими по форме, хотя и с совсем другими телами. До сих пор ей не удалось узнать, была ли под их «корой» хоть какая-то плоть или же они состояли из дерева вдоль и поперёк, однако тот факт, что эта «кора» поддавалась их воле, ей стал известен. Притом, поддавалась довольно быстро.

Сейчас кора их проводника была гладкой и бледно-белой с редкими чёрными узелками, но когда она увидела его впервые, то он был тёмно-коричневого цвета со множеством бугорков.

Гема множество раз спрашивала Озолоса о них, подозревая, что ему известно многое об этой расе, но пока он ничего не рассказал. К счастью, другой жнец в их рядах, Уолис, смог немного прояснить картину:

«Они – одна из самых скрытных ветвей человечества, что когда-либо населяли эту планету. Мефузел не только способны манипулировать умами и стирать воспоминания как врубели, но и обладают удивительной способностью скрываться. Поэтому мой совет: относиться к ним с предельным пониманием и вежливостью, потому что, как бы ты ни развивала свою психическую защиту, невозможно сказать, сколько из них находятся рядом с тобой. Тебе следует считать, что их число всегда велико и все твои поступки оценивают бессчётные внимательные глаза»

Не стоило говорить, что эти слова её не слишком обрадовали, но она действительно пыталась внимать им каждый раз, как попадала в это место.

Наконец они добрались до конца длинного коридора, и им открылся потрясающий вид на главную часть города.

Центральная площадь привлекала взгляд первой, из-за того, какой открытой и полной пешеходов она была, а здания вокруг неё были настолько неформальными, насколько возможно. Они отличались не только размером и формой, но ещё и цветом, декорациями, и материалом. Одно здание покрывали лозы и зелень, в то время как здание рядом выглядело так, словно его выточил из камня скульптор, помешанный на геометрии. Ещё в одном отчётливо проглядывалась джезболийская эстетика покатых крыш и загнутых углов, в то время как рядом стояло явно интарское строение со строгой вытянутой крышей и множеством острых углов.

Она даже заметила одно здание, выглядящее просто как ветки, брошенные в кучу. Что страннее, Гема подозревала, кто мог в нём жить, хоть ни разу и не была внутри.

Деревья тоже встречались не редко, хотя и не так часто, как можно было ожидать от расы древовидных людей. Уолис сказал, что это потому, что самих представителей расы мефузел укрытия не сильно волновали. Они предпочитали спать под открытым небом.

Гема, с другой стороны, спящими их никогда не видела, так что оставалось только поверить на слово.

Впрочем, это также означало, что все эти здания, в таком случае, построены не для них. Они были для основных жителей острова. Тех, кого мефузел защищали с незапамятных времён.

И Гема видела их, по всей площади.

Жнецы. В таком количестве, в каком она не видела их больше нигде. И ни одного слуги, куда ни посмотри.

В её глазах жнецы выглядели как угольно-чёрные меч-рыбы с серебряным светом и пылающими белым пламенем бусинками-глазами. Озолос, с другой стороны, даже выглядел не так, как все остальные. Вместо чёрного он казался скорее тёмно-серым, да и глаза его горели немного ярче.

Почему – она до сих пор не имела ни малейшего представления, как и все, кого она спрашивала. Скорее всего, как ей сказали, немного отличающийся вид был побочным продуктом необычной личности жнеца. Естественный феномен, не раз встречавшийся на протяжении истории.

Ей казалось, что за отличающимся обликом скрывалось нечто большее, хотя в то же время чувствовала, что свой собственный жнец и должен выглядеть необычно.

Впрочем, в этом месте все жнецы были особенными. Не по внешнему виду, как Озолос, но по репутации, потому что это был Странствующий Остров Фаридэл, дом анклава жнецов, известных как Старые Наблюдатели. И она знала, что он скрывал ещё очень многое за своими иллюзорными стенами в гигантских валунах – а может и во множестве других укрытий, о которых она пока не знала.

Гема делала всё возможное, чтобы узнать больше истории Странствующего Острова, но информации о нём было драгоценно мало, а выжать её из Наблюдателей было не проще, чем воду из камня.

Больше всего удалось узнать от Главных Архиваторов в Люгхе. Ей повезло получить миссию недалеко от них пару лет назад, и она решила не тратить возможность зря.

Об этом месте ходило множество легенд, включая даже его появление. Предположительно, гигантская морская черепаха отрезала остров от небольшого континента Люгха и забрала землю с собой, чтобы спасти население от чудовищной орды переселенцев, что вскоре должны были прибыть.

Конечно, в нынешние дни с воздуха было легко увидеть, что никакой гигантской черепахи под островом не виднелось, и хотя точные причины его странствий оставались загадкой, им хватало научных объяснений, вроде плавучих водорослей или больших карманов газа, скрытых под почвой.

Это несколько приподнимало вуаль загадочности, но легендам Гема предпочитала науку.

Проводник продолжил вести их вперёд, сквозь стаи жнецов на площади. Гема заметила, что некоторые смотрели на неё – как знать, из любопытства или подозрения. Старые Наблюдатели были необычными ребятами, мягко говоря. Как Гема обнаружила на собственном опыте, многие из них были крайне заинтересованы в историях из внешнего мира, в то время как другие пытались их избежать.

Иными словами, местная культура была разделена надвое.

И этим, впрочем, они были похожи на любые другие жилые места этой планеты.

Путь продолжался дольше, чем она ожидала. При каждом посещении острова встреча проходила в каком-нибудь новом месте, и этот раз явно продолжал традицию. Они прошли ещё целую улицу, полную других странных зданий, и попали на более заросшую деревьями территорию, на которой тропа уже была практически неразличима.

Вскоре деревья стали расти так плотно, что ей пришлось начать двигаться ближе к проводнику, лишь бы его не потерять.

Наконец они остановились – хотя и не по какой-то очевидной для неё причине.

Однако вместо озвучивания своего непонимания Гема решила просто ждать.

Проводник поднял ветвистую руку над головой, и мир впереди содрогнулся. Темнота леса покачнулась, деревья пошли волной и резко замерли на месте, как вдруг посреди ничего открылась яркая трещина, быстро выросшая до дверного прохода.

Внутри лежал освещённый коридор – к счастью, совсем не такой длинный, как прошлый. Она последовала за своим гидом, и довольно скоро они пришли к более крупной комнате – выглядящей как зал замка.

Невидимого замка, по всей видимости.

Хм.

Внутри, конечно же, было ещё больше жнецов, однако эти её ждали. Гема заметила и нескольких представителей мефузел, из-за чего лишь задумалась о том, сколько ещё из них скрывалось и наблюдало.

«Парая», — сказал жнец, находящийся во главе стола, когда она вошла.

Это слово уже стало ей хорошо знакомо за последние годы. Она, как могла, пыталась изучить их язык, пока находилась здесь, но они – как и во всём остальном – не шли навстречу. Когда она прямо просила научить, то ей отказывали. И даже когда спрашивала, что значит тот или иной термин, то обычно игнорировали или просто не замечали.

Озолос сказал, что не стоит беспокоиться по этому поводу, но это было непросто. У неё появилось ощущение, что они отказывались учить лишь потому, что предпочитали говорить на своём языке прямо перед ней, рассчитывая, что она ничего не поймёт.

А раз так, то наверняка говорили всякие грубые и ужасные вещи.

Ну и пусть говорят, потому что Гема всё равно училась. Медленно, но училась. «Парая» они называли чужаков. И, если она не ошибалась, это слово несло слегка негативный контекст.

— Советники, — сказала Гема со всем уважением в голосе, на какое была способна.

Она остановилась перед ними всеми и поклонилась. Семь жнецов в этот раз, хотя всего их было гораздо больше.

Того, что заговорил, звали Гардорокс, и он продолжил: «Какие ещё безделушки небесных вы принесли нам сегодня?».

— Боюсь, в этот раз мы без них, — сказала Гема с виноватой улыбкой. — Вместо них я принесла новости.

В лицах каждого из них проступило очевидное разочарование.

Это вызвало у неё небольшое беспокойство, но пока она ничего не могла с этим сделать, а потому продолжила:

— Как и было заключено в договоре, доктор Фредерик вскоре пришлёт сюда первую группу жнецов. Я прибыла, чтобы предупредить вас об этом. И убедиться в том, что переход пройдёт настолько гладко, насколько возможно.

«Значит, вы собираетесь задержаться?» — спросил другой жнец, в этот раз женщина.

Атриза, как вспомнила Гема.

— Если Совет будет так добр, что позволит нам, то да.

Советники обменялись взглядами и ещё несколькими словами на своём таинственном языке. К несчастью, она всё ещё почти ничего не понимала, но пару слов всё же выцепила.

Семьи? Невинность? Юные? Споры? Нет, война.

Тц. Недостаточно, чтобы хоть что-то понять.

Когда они закончили обсуждение, Гардорокс вновь заговорил от лица всего Совета: «Первая группа будет состоять всего из трёх, да?»

— Да.

«И их выбрал лично Оджа, да?»

Оджем они называли капитан-генерала Фэня Фредерика, и хотя точное значение этого слова она не знала, но в нём ощущался определённый трепет.

— Да, их выбрал он.

«Тогда вы можете остаться. На самом деле, вы обязаны остаться. Пока новенькие не смогут полностью интегрироваться, вы будете нам полезны»

Гема почувствовала тревогу:

— Эм, полностью? Э-э. Сколько, по-вашему, это может занять?

«Столько, сколько потребуется»

О нет. Это ведь жнецы. Ещё и одни из самых старых на планете, скорее всего. Да и сама она, технически, бессмертна. Неожиданно у неё появилось ощущение, что речь может идти о десятилетиях – если не столетиях вообще.

Она не могла согласиться на такое.

— Я не могу оставаться здесь постоянно, — сказала Гема, выпрямив спину. — Моя работа на доктора Фредерика имеет первоочерёдной приоритет.

«Вы будете находиться здесь столько, сколько должны, — сказала другая представительница Совета. Хариликса. — Оджа наш большой должник. И любые наши требования будут выполнены»

Бровь Гемы дёрнулась на этих словах, с трудом ей удалось удержать улыбку:

— Сейчас доктор Фредерик очень занят из-за войны. Множество невинных людей рассчитывают на его защиту. И наш первоочерёдной долг, как членов Авангарда, лежит перед ними.

«Тем больше причин для него согласиться на наши требования. Без нашей поддержки все триумфы Оджи высохнут как лужи после летнего дождя»

Она стиснула зубы, чтобы удержать возражения. Ей хотелось напомнить, что вся их «поддержка» заключалась не более чем в обещании. Они не отправили ни одного солдата и никак не помогли Святому Хирургу. Только гарантировали, что он сможет использовать это место в качестве козыря на переговорах со вражескими жнецами.

Но здесь нужно было действовать осторожнее. Если новой эмоции позволить занять место старых, то её мысли больше не будут защищены от наблюдающих мефузел.

Скорее всего, именно поэтому Хариликса и говорила такие раздражающие вещи. Чтобы разозлить её.

«Следи за языком, когда разговариваешь с нами, девочка. Оджа приятен нам, но ты – не он. Ты лишь одна из его пешек»

А может, она просто была сукой.

— Я понимаю, Советник, — сказала Гема, вновь вернув улыбку. — И прошу прощения, если оскорбила кого-либо из вас.

Хариликса замолчала, в зале наступила тишина.

Из неё их вывел Гардорокс: «В любом случае, нам ещё немало предстоит обсудить. Вы наверняка проголодались после путешествия, верно? Мы приготовим для вас обед».

Обед? Неожиданное предложение. За все её визиты в это место они никогда не предлагали ей еды. Вообще, учитывая количество жнецов и мефузел вокруг, она думала, что еда здесь даже не упоминается.

Из-за чего сочувствовала тем нескольким слугам, которые были вынуждены жить здесь.

Впрочем, ни один из её прошлых визитов не был продолжительным. Ей позволяли задержаться лишь на час-другой – а то и меньше.

Рыбья морда Гардорокса заулыбалась: «Выглядите удивлённой. Что же, Вы считали, что мы не кормим своих гостей?».

Она решила, что может это признать:

— Эм, да...

«Ха-ха. Тогда Вы будете приятно удивлены. Как и Ваш жнец»

Вот этого она не поняла:

— В каком это смысле?

«Пожалуй, не буду портить сюрприз, — сказал Гардорокс, широко махнув хвостом. — Пожалуйста, отведите юную Гему в её комнату. Обед вскоре будет приготовлен».

И на этом жнецы начали разлетаться, даже не предупреждая друг друга. Они просто, не спеша, улетали сквозь потолок, стены, и даже отполированный пол. Лишь пара осталась и начала разговор.

Ещё один мефузел появился справа от Гемы – этого она даже не видела до сих пор – и жестом поманил за собой.

Так она и поступила.

И пока шли, решила посоветоваться с Озолосом ещё разок, хоть и знала, что это наверняка бесполезно: «Есть хоть малейшая идея, о чём они говорили?».

«Да», — приватно ответил жнец.

И это уже было больше похоже на ответ, чем она ожидала. Но Гема всё же решила подтолкнуть его: «И? Давай, Ози, не таи».

«Они пытаются соблазнить меня»

Она невольно моргнула: «Они пытаются... что?».

«Так это всегда начинается. Сначала подвергают плотским желаниям. Напоминаниям о смертных удовольствиях. Тех, что казались давно потерянными для нас. Это сильная стратегия»

«Ладно, да, это я и так поняла. Но, просто... “соблазнить”? Ты уверен, что произнёс правильное слово? То есть...»

«Правильное. Стоит поддаться соблазну – и последует контроль. Манипуляции. Даже рабство. Разума. И души тоже, конечно же»

«Воу. Эм. Ладно. Не нравится мне то, как это звучит»

«Хорошо. Помни свои тренировки. Держись правды. И попытайся увидеть в этом месте то, чем оно является на самом деле»

Больше Гема ничего не сказала, внезапно ощутив тревогу. Очень редко Озолос так много говорил с ней. И ещё реже в его голосе ощущались настолько сильные эмоции.

И раз так, то она, похоже, неправильно смотрела на их нынешние обстоятельства.

Возможно, это место было даже опаснее, чем казалось на первый взгляд.

Ей невольно вспомнился другой случай, когда Озолос заговорил с ней в таком тоне. И вряд ли она когда-либо забудет этот случай, потому что тогда началась Вторая Континентальная Война.

Весь тот день Озолос был более разговорчивым – и раздражённым – даже задолго до того, как они услышали о вторжениях. Снова и снова он говорил ей быть внимательнее.

«Увидь мир вокруг тебя. Не просто смотри на него. Увидь. Услышь его. Прочти между строк. Раскрой то, что он скрывает от тебя»

И ещё один случай произошёл даже раньше, когда она узнала о предательстве Авангарда рейнлордами. В тот день Озолос был особенно странным.

«Вуаль сотрясается, моя дорогая. Сотрясается и рыдает. Она плачет, и она лжёт. Она продаёт, и она покупает. Она шепчет, и она умирает. Слушай её внимательно. Но не верь всему. Наши люди, наши люди. Кто они на самом деле?»

И так далее. Она не понимала, о чём он говорил, но, по крайней мере, видела, что Озолос сильно раздражён. И ещё больше он расстроился, когда они услышали новости.

Как и она, конечно.

С тех самых пор, как они покинули дом, у неё были противоборствующие чувства о собственном наследии. Ни разу Гема не говорила никому из своих коллег о том, что она рейнлорд.

Скрывать она тоже не пыталась, в общем-то, и была уверена, что многие из вышестоящих наверняка знают, но и открыто говорить не хотела. Отнеслись бы к ней иначе в ином случае?

Скорее всего.

Да и заслуживала ли она вообще ещё этот титул?

Кто знает.

Гема знала историю своей крови. Уж что-что, а это родители в неё вбили. Она знала о великих героях прошлого, ценивших подвиги больше собственной жизни. И об идеалах, которые они несли в своих трудных жизнях.

Но она никогда не знала, что ей делать со всеми этими знаниями – не знала даже, верила ли в них так же, как верили все остальные. Или, по крайней мере, так ли сильно притворялась, что верит, как они.

И всё же, когда новость прогремела, когда она узнала, что её родные «предали» Авангард и даже сразились с самой Горгульей Каргама... то почувствовала боль и смятение.

Она хотела узнать больше деталей. Найти нормальный отчёт о произошедшем. Но это было трудно, мягко говоря. Её постоянно торопили выполнить работу. И каждый раз по возвращению с миссии, как бы быстро она всё ни выполняла, её всегда ждала новая задача. Никогда ей не удавалось найти возможности спросить о случившемся начальство, не говоря о том, чтобы поговорить лично с Парсоном Майлсом – якобы находившемся в Саире, когда всё произошло.

...Хм?

У неё дёрнулся глаз.

Ни разу не спрашивала? Никогда не было времени?

Нет, что-то не сходилось. Она же посещала дом, разве нет? Значит, должна была...

— Всё в порядке? — спросил мефузел, что вёл их за собой.

Она вдруг поняла, что они перестали идти – и она сама тоже перестала. И теперь стояли в большой, тёплой обеденной комнате. Угх. Она настолько потерялась в мыслях? Какой непрофессионализм. Гема постаралась не морщиться, пока извинялась:

— Да, простите. Я-я просто... не уследила. Это был длинный день.

— У Вас тревожная душа.

Она слегка нахмурила брови. Опять? Стоп, или это тот же мефузел? Было ужасно признавать, но она не знала и боялась спрашивать. Изменяющиеся цвета и текстура их коры делали опознание непростой задачей.

Вместо того, чтобы спрашивать, она решила ничего не говорить и просто сесть за длинный стол. Блюда уже поступали из соседней комнаты. Складывалось какое-то ощущение нереальности происходящего, пока мефузел ходили мимо с тарелками полными еды. Она знала, что они работают на Старых Наблюдателей, конечно, но не думала, что это включает работу официантов – и, наверное, даже поваров.

Но прежде чем успела изучить еду, ещё один мефузел заговорил с ней:

— Если Вы находитесь в состоянии психического расстройства или дискомфорта, то мы можем помочь, — сказал древесный человек. — Некоторые из нас специализируются на подобных состояниях.

Какого чёрта?

Озолос ответил за неё: «Благодарим за предложение, но мы вынуждены вежливо отказаться. У нас, чужаков, есть свои методики борьбы с подобным».

Мефузел постоял ещё секунду, но затем поклонился и ушёл.

«Они могут попытаться возложить на тебя свои ладони, — сказал Озолос приватно. — Не позволяй»

Тон жнеца не помог ей побороть тревогу.

«Х-хорошо...»

Тарелки с едой перед ней продолжали множиться, пока на столе не образовался настоящий банкет. Очевидно, никто не мог ожидать, что она в одиночку съест так много, поэтому оставалось предполагать, что вскоре к ней присоединятся другие люди.

По крайней мере, она на это надеялась.

Что же до самих блюд, то Геме пришлось наклониться и изучить их ближе, потому что на первый и даже на второй взгляд они выглядели как нечто из другого мира. Никогда раньше она не видела, чтобы еда светилась. Слышала, правда, что пара блюд в Подкорке славились именно этим, но сама ещё не посещала это горячее место.

Впрочем, тут светилась не пара блюд. Все они сияли. Весь пир. Она искала хотя бы одну порцию чего-нибудь нормального на вид и не могла её найти.

С хорошей стороны, впрочем, ничто из блюд не пахло особенно плохо. Вообще, некоторые запахи были даже аппетитными. Ближайшее к ней блюдо пахло мёдом и корицей – её личными фаворитами среди всех кулинарных ароматов.

Хотя были ли они в еде или нет, оставалось под вопросом. У неё складывалось довольно странное впечатление, что, скорее всего, их там не было. Возможно, все блюда представляли просто сенсорную иллюзию, созданную, чтобы отвечать напрямую её психическим предпочтениям.

Это, правда, никак не умаляло искушения. Да и набор приборов уже лежал перед ней.

И пока Гема продолжала присматриваться и принюхиваться, то невольно к ней подобралось ужасное чувство болезненного спокойствия. Будто её бросили в пещеру, полную телепатических ловушек, и она не могла сделать ничего, чтобы выбраться.

К счастью, это было просто чувства. А Гема Элрой была очень хороша в их игнорировании.

Она всегда предпочитала переворачивать ситуацию кверху ногами, вместо того, чтобы просто сидеть в молчаливом дискомфорте.

Поэтому, через ещё пару секунд молчаливых размышлений, Гема повернулась к ближайшему представителю мефузел и спросила, указав пальцем:

— Простите, что отвлекаю, но сколько калорий в этом блюде?

Мефузел посмотрел на неё так, будто она заговорила на незнакомом языке.

Гему это не остановило. Она посмотрела на следующего и спросила:

— Может, Вы сможете просто показать мне использованные ингредиенты? Я могу посчитать сама.

Как ни удивительно, ответа всё равно не последовало.

«Дорогая, — сказал Озолос публично, — не думаю, что тут есть хоть один продукт из магазина»

— В смысле? А откуда тогда это всё взялось?

«Простите мою слугу, пожалуйста, — вздохнул Озолос, вытянувшись из-за её плеча, чтобы посмотреть на того же мефузела. — Она удивительно разборчива в еде»

— Что?! Неправда!

«А ещё она удивительно многое отрицает»

Гема надула губки – и не только ради своей роли в представлении. В этом замечании чувствовалось что-то личное.

Впрочем, Озолоса это не остановило: «Конечно, это не совсем её вина. На протяжении долгой истории моей крови рождалось великое множество представителей нашего клана, которым было трудно угодить за столом. Я даже начал думать, что это какой-то странный субпродукт культуры рейнлордов. Или арманской. Надеюсь, ваши господа не будут оскорблены, если она не станет слишком страстно участвовать в этом удивительном банкете, который вы были так добры для нас устроить»

— ...Арманской? — спросил мефузел.

Но продолжить он не успел, потому что прозвучал ещё один бесшумный голос: «Этот банкет не только для её наслаждения. Ещё он и для Вас, её скромного гида».

Без возможности определить направление звука, Геме пришлось провести головой по всей комнате, прежде чем её глаза наконец нашли владельца голоса. Это снова был Гардорокс, однако в этот раз с кем-то, кого она не видела во время прошлой встречи.

С кем-то очень важным, кого она встретила лишь однажды, но отлично запомнила из-за первого впечатления.

Никсил, глава Совета Наблюдателей и, следовательно, лидер всего анклава.

Немногие жнецы Старых Наблюдателей были известны во внешнем мире – потому как они очень редко покидали свой остров – однако Никсил определённо представлял исключение. Вообще, он был самой известной фигурой во всём мире, потому как на протяжении истории проводил переговоры со слугами-императорами каждой эпохи.

И если они решали перейти ему дорогу, то это вело к их краху – так или иначе.

По крайней мере, это рассказал ей Озолос, перед их самым первым визитом на остров.

И в тот раз Гема обратила внимание, что Озолос был немного не таким в присутствии Никсила. А здесь и сейчас уже думала о том, повторится ли эта странность.

Озолос, с другой стороны, просто сохранял молчание.

Гардорокс подтолкнул ещё немного: «Прошу, попробуйте. Очень редко мы позволяем чужакам испытать этот опыт, и мне интересна Ваша реакция».

Гема должна была признать, что ей самой хотелось посмотреть, что будет дальше, но, что её никак не удивило, Озолос и не ответил, и не подлетел ближе к сияющему банкету.

И, может, ей просто показалось, но напряжение в комнате стало таким сильным, что у неё появилось сильное желание воспользоваться одним из странных столовых приборов.

Тишину закончил Никсил – так ещё и смехом: «Ха-ха, боюсь, мы зря потратили наше время и ресурсы. Подозреваю, этот жнец не притронется к нашим дарам».

«Хм-м? — Гардорокс посмотрел на своего лидера. — Почему Вы так считаете?»

Вместо ответа Никсил продолжил разговор: «Вас зовут Озолос, верно?».

Ответ ему был таким же, каким и его собственный ответ Гардороксу. Тишиной.

Однако рыбья морда Никсила даже не скривилась: «Похоже, Вы нас опасаетесь. Чем сильно отличаетесь от бессчётных социопатов, с которыми уже привыкли работать мои коллеги. Буду честен, это освежает. Приятная смена ритма, по крайней мере»

«Вы дарите мне больше внимания, чем я заслуживаю, — сказал Озолос. — Моё поведение вызвано ничем иным, как попытками придерживаться древней культуры своего народа»

«Ох, Вы слишком скромны. Я ещё в нашу первую встречу подумал, что есть в Вас что-то необычное, и сейчас, успев вдоволь поразмышлять над этим, кажется, я понял, в чём дело»

О господи. Гема стала слушать ещё внимательнее.

«Вы один из перерождённых, так?»

Озолос не ответил.

«Думаю, в прошлом, когда-то очень давно, Вас называли иначе. И я бы, может, узнал Ваше старое имя, будь Вы так добры, чтобы его назвать. А причина необычайной опасливости, подозреваю, в том, что Вам хорошо знакомы наши традиции, верно? Возможно, когда-то Вы были одним из нас, а?»

Что, чёрт возьми, происходило вообще? Гема хотела что-нибудь сказать, но не знала, что. И была озадачена не одна:

«О чём Вы, Никсил? — спросил Гардорокс, подлетев ближе – хотя и не слишком близко. — Переродился? Как такое может...»

«Помолчи, пожалуйста, друг мой»

И Гардорокс немедля подчинился.

«Интересный выбор слов, — сказал Озолос. — Перерождённых. Я раньше не думал об этом в таком ключе»

«Да? А в каком думали?»

«В таком, что это оставило на мне шрамы. Я бы назвал себя покалеченным»

За этими словами осталась тяжёлая тишина.

Гема почувствовала, как её сердце забилось немного быстрее, пока она ждала ответ лидера Старых Наблюдателей.

«...Понимаю, — сказал Никсил. — Это тоже имеющая место перспектива. Сомневаюсь только в её продуктивности. Меня всегда больше прельщало движение вперёд»

«Ещё один интересный термин. Движение вперёд. Странно слышать его от Вас. Жнеца, что управляет одним из самых изолированных обществ в мире. Как мне кажется, ваши люди предпочитают двигаться в любом направлении, но только не вперёд»

«Следи за тем, как говоришь с Раджей», — вспыхнул Гардорокс.

«Я сказал молчать», — приказал Никсил, в этот раз с заметной силой.

На самом деле, с такой силой, что Гема ощутила его слова грудью. Что ещё больше её озадачило.

Через мгновение тон Никсила смягчился, и он вновь обратился к Гардороксу: «Я бы хотел, чтобы наш гость не боялся высказать всё, что у него на уме. Льстивые рты мне уже приелись».

Так, стоп. Она ведь тоже гость. Её слова разве не считались?

Ха. Ну кого она смешила. Конечно нет.

Никсил вновь повернулся к ним: «Что ж, тогда скажите мне, Озолос. Всегда ли Вас так звали? И были ли Вы одним из нас когда-то?»

«Может, и был, — сказал Озолос. — А может, и нет»

По какой-то причине Никсил из-за этих слов захохотал: «Вот тебе на! А я-то думал, что Вы совершенно лишены юмора! Не ожидал услышать шутку из настолько узких кругов! Ну надо же! Ещё и весьма говорящую шутку, а!»

«Значит, всё как я и думал, — вздохнул Озолос, без намёка на усмешку. — У Вас были свои встречи»

«Ха-ха, — Никсил до сих пор не мог успокоиться. — Да, бывали»

«И тем не менее, насколько я вижу, Вы от них не пострадали»

«Да. Я всегда умел договариваться с позиции силы. Они обращались ко мне в каждой эпохе, иногда скрытно, иногда открыто. И всегда надеялись, что со мной будет просто договориться»

«Нужно немало уверенности в себе, чтобы говорить с таким чувством превосходства. По моему опыту, слова необходимо выбирать осторожно, даже в полном уединении. Иначе можно привлечь Непоколебимый Взгляд»

«Не здесь, — возразил Никсил. — Не среди наших верных друзей. Не стоит бояться. Фаридэл хорошо защищён от их вездесущих глаз»

«Вам придётся простить меня за недоверие к этому заявлению»

«Конечно. Ваша тревога более чем понятна. Потребуется время, чтобы её превзойти»

«Время, которого у нас со слугой нет. Как бы ни был чудесен этот остров, у нас есть жизни, к которым необходимо вернуться. Мы не можем оставаться здесь неограниченный период времени только для того, чтобы помочь жнецам стать частью вашего общества – особенно, когда мы сами ею не являемся. Это было странное требование с вашей стороны, если простите мне такие слова»

«Очень жаль это слышать, — сказал Никсил, качая головой, — но, надо думать, это моя вина. Я так привык к тому, что чужаки готовы на всё, чтобы присоединиться к нам, что даже не подумал о возможности существования исключений»

«Значит, это действительно по Вашему требованию от нас потребовали остаться. И Хариликса, должен сказать, была очень настойчива в этом. И требовательна»

«И груба», — подумала Гема.

«Да? — удивился Никсил. — Что ж, временами она бывает довольно эмоциональной. Но да. Это я упомянул перед советом, что хотел бы продлить Ваше присутствие на острове во время следующего визита. Вы зацепили моё любопытство»

«Приму эти слова за честь, Раджа»

«Я бы принял за ещё большую честь, если бы остались. Мне так много хочется обсудить с Вами, Озолос»

«Мы и так собирались задержаться на несколько дней после прибытия новых жильцов. Но не больше»

«М-м, — Никсил проплыл на несколько шагов и вернулся назад. — Тогда, пожалуй, нам не стоит тратить время зря. Скажите, Озолос. Вы всё ещё видите их? Знаете их нынешние лица? Их нити до сих пор тянут Вас?»

Озолос замолчал.

Но Никсил не стал торопить. Он просто ждал.

И вновь Гема ощутила как воздух становится тяжелее. Ещё немного – и она бы подумала, что у неё приступ астмы.

«...Вы слишком многого просите от меня, мой друг», — сказал Озолос.

«Именно поэтому Вам и следует задержаться. Чтобы Вы научились больше не бояться их. Это место будет Вам полезно. Оно восстановит Ваш дух, если Вы ему позволите. Вылечит некоторые из Ваших “шрамов”, если можно так выразиться»

«Они и сами достаточно неплохо восстановились»

«Тогда почему же Вы не говорите свободнее?»

«Потому, что я знаю лежащую в словах опасность»

«И вновь повторюсь: здесь опасности нет. Мефузел хорошо защищают нас»

«Опасность также исходит и от вас»

Некоторое время Никсил просто смотрел на них. И Гема ощутила, как дрожь пробегает через всё её тело.

Несмотря на весь продолжительный разговор, Озолос до сих пор не отцепился от неё. Он держался за заднюю часть плеча даже сейчас.

«Друг мой, — начал Никсил. — Я даю своё слово, что не желаю вреда ни Вам, ни Вашей девочке. Вы свободны уйти когда захотите»

«Вред – не всё, что меня беспокоит. Эта девочка, несмотря на её юность, уже и так много пережила. Она стала инструментом сил, которые не может даже понять, не говоря о том, чтобы контролировать. А Вы, наш добрый Раджа, ещё один игрок в игре, в которой она – лишь пешка»

Вау. Гема определённо хотела прервать его и возразить, но почувствовала, что это может быть редким, настоящим взглядом в сердце её жнеца.

Ну либо он лгал. И тогда тем более не стоило портить его выступление.

«У меня нет планов на Вашу слугу. Она для меня ничего не значит, — сказал Никсил и добавил, взглянув уже на неё: — Не в обиду сказано»

Гема просто наклонила голову и слегка улыбнулась.

«Мои интересы лежат только в Вас, Озолос. И я понимаю Вашу тревогу, но судя по Вашему выбору слов, вы уже и так находитесь в трудном положении. Полагаю, дело в Авангарде? В последнее время их махинации становятся пугающе непрозрачными. Не удивлюсь, если вы застряли в этой их паутине»

Хм-м, сколько же этот жнец знал о реальных планах Авангарда? У Гемы было чувство, что довольно много. Отдел Тайной Разведки не стал бы прогибать под местных спины, не будь это так.

«Ваша оценка имеет свою цену, — сказал Озолос. — И что же, Вы предлагаете нам помочь выбраться из этой паутины?»

«Да. А Вы желаете довериться нам в этом? Потому что, если нет, то мы ничем не сможем помочь. Что бы ни сделали с вами заточённые глупцы, зловредные птицы, или кто угодно ещё, это нельзя исправить без вашего согласия»

О чём они вообще говорили? Гема не имела ни малейшего понятия.

Но не Озолос, по всей видимости: «Нельзя? Или невозможно? Имеется в виду, что этого нельзя сделать? Или что Вы не станете этого делать, потому что не хотите идти против своих принципов?»

«Последнее. Мы не станем делать ничего без предварительного разрешения. В этом отношении я дарю своё самое искреннее обещание»

«Благородное заявление. Если бы только оно ещё было правдой»

«Я не могу дать ничего, помимо своего слова. В конце концов, верить или нет – выбор за Вами»

Затем наступила продолжительная тишина.

Настолько продолжительная, на самом деле, что Геме начало казаться, будто она что-то упускает. Вполне вероятно, так и было, учитывая, насколько она потеряла нить разговора.

Она осмотрелась в обеденной комнате ещё раз, заметив больше мефузел в этот раз, но зная то, что она о них знала, все они могли быть здесь с самого начала.

Впрочем, одно Гема знала наверняка: сейчас она испытывала больше дискомфорта, чем когда-либо. И помнила, как думала, что если воздух станет ещё хоть чуточку более напряжённым, то ей будет трудно дышать, однако, когда это случилось на самом деле, то почему-то удивилась.

Её дыхание стало резким и тяжёлым. Не сказать, чтобы трудным. Но ей слегка приходилось концентрироваться на дыхании. Заставлять себя втягивать воздух.

И хотя понять, о чём говорили жнецы, не получилось, тон разговора был более чем понятен. И он ей не нравился.

Наконец, Озолос заговорил снова: «Простите, но мы вынуждены отказаться».

«Очень жаль. Но я надеюсь, что ещё смогу изменить Ваше мнение, пока Вы остаётесь здесь»

«Наше пребывание здесь, мне кажется, тоже необходимо сократить. Вообще, пожалуй, нам следует отправляться немедленно, потому что есть информация, которую необходимо как можно скорее доставить капитан-генералу Фредерику. Благодарю Вас за гостеприимство, добрый Раджа. — И затем, приватно для Гемы, он добавил: — Вставай и уходи»

О. Чёрт. Эм. Блин. Она повиновалась и пошла на выход. И практически дошла до него, прежде чем Никсил снова заговорил.

«Стой», — было всем, что он сказал.

Но слово прозвучало с силой. Прошлось по её телу и разуму одновременно, и Гема не смогла не повиноваться.

Она попыталась, но по какой-то причине ей просто не удалось сделать ещё один шаг.

И теперь она делала всё возможное, чтобы не паниковать.

Голос Озолоса, с другой стороны, остался таким же спокойным: «Вот ты и раскрыл свою настоящую натуру. Это было удивительно просто. Я-то думал, что ты хоть здание покинуть нам дашь»

«Мне не нравятся такие игры, Озолос»

«Нет. Нравятся. Тебе не нравится в них проигрывать»

«Ха! Так теперь я ещё и проиграл? С чего вдруг? Потому что тебе удалось меня разозлить?»

«Отчасти да. Но в основном потому, что ты очень давно не соревновался с равными»

Никсил опешил на секунду: «...Равными мне? И в каком же отношении?»

«Во всех»

«Хмф! Как нагло! Ты же понимаешь, что этими словами буквально просишь меня тебя испытать? А уверен, что сможешь устоять? Я не желаю тебе вредить, друг мой»

«Это не потребуется, — сказал Озолос, и затем, грозным голосом, добавил: — Отпустите её»

И внезапно она увидела мефузел рядом с собой. Их руки были на её запястьях и голенях, по всей видимости, однако сейчас они отпускали.

«Теперь иди, Гема», — обратился Озолос к ней приватно.

Вновь без командующих ноток. Нежно и знакомо.

И она пошла. Через открытую дверь и в коридор.

Никсил погнался следом.

«Ты умеешь командовать мефузел! — воскликнул он одинаково шокированным и радостным тоном. — Я знал, что ты один из нас! Ты обязан назвать мне своё имя!»

«Больше нет»

«Прошу, не говори так! Ты был одним из изгнанных? Если так, то бросай прочь свои страхи! После таких изменений, уверен, мы найдём тебе новое место! Всё можно простить, если только того пожелать! Ты хоть понимаешь, насколько редки такие возможности? Очень многие из нас убили бы всего за шанс!»

Гема продолжала идти, чувствуя, что она ни за что не должна останавливаться, если только Озолос не скажет.

«Я не был изгнан, — сказал Озолос. — Я ушёл сам. А ты, Никс, стал гораздо хуже за время моего отсутствия»

Никсил прекратил следовать за ними.

«Подожди», — попросил Озолос приватно.

И она остановилась. Посмотрела назад.

Никсил просто парил на месте, безмолвно. Группа мефузел последовала за ним, хотя они держали дистанцию.

«Я надеялся, что всё прошедшее время могло пойти тебе на пользу, — сказал Озолос. — Однако теперь вижу, что ты стал ещё более манипулирующим, чем прежде. Власть ударила тебе в голову, мой младший брат»

Никсил заметно колебался: «Ты... кем из моих братьев ты якобы был?».

«Даже сейчас тебе не удаётся понять?»

«Не пытайся сойти с темы. Скажи немедленно или будешь убит как лжец и самозванец высочайшего порядка»

Озолос вздохнул: «Это я. Скапа»

.

Редактор: akkunin