Тысячеликая демоническая супруга Глава 049

Ночной принц ранен

 

-Я просто ... восхищаюсь цветами.

Лу Цинву нашла вполне подходящее оправдание. Но почему-то это только сделало княгиню Чаосиа еще злее. Она взвизгнула:

-Ложь! О каких цветах ты болтаешь? Эта княгиня желает спросить, что ты делаешь здесь? В резиденции брата Йе?

Сама она даже не была в этом маленьком здании Цинге, и, если бы не ее настойчивость, брат не позволил бы ей войти в свою резиденцию. Так как эта женщина смогла сюда войти?

-Лу Цинву было нужно поговорить с Ночным принцем, поэтому я пришла сюда, чтобы увидеть его.

-Княгиня в это не верит!

Выражение лица княгини Чаосиа стало еще хуже, она сжала в руке железный кнут еще жестче.

Она сделалась еще более беспокойной из-за своего непонимания. Если брат не позволял ей, как та женщина смогла попасть сюда?

Она могла лгать себе сколько угодно и отказываться поверить Лу Цинву, потому что не хотела принять тот факт, что другая женщина вошла в то место, куда она сама, несмотря на свое сильное желание и высокое положение, никак не могла войти.

Ревность росла в ее голове, овладевая разумом, и толкала ее на насилие. Княгиня захотела расправы над своей соперницей, в ее глазах сверкнула опасная искра.

Во время празднования дня рождения императора-дяди она ушла домой из дворца рано из-за позорной истории с Лу Ляньсинь.

Когда она услышала о том, что чуть позже появился брат Йеге и фактически спас Лу Цинву, она первоначально не поверила, решив, что это всего лишь пустые сплетни.

Однако, теперь, когда она своими глазами увидела Лу Цинву около дома Фэн Йеге, ею овладели мучительные подозрения: неужели эта Лу Цинву набралась наглости и пришла завоевывать Ночного принца?! На сердце у княгини стало очень неспокойно.

«Может быть, брату понравилась эта женщина?» Эта мысль появилась словно из темноты и тут же исчезла.

Когда княгиня Чаосиа задумалась об этой возможности, она почувствовала, как будто ее сердце готово разорваться от протеста на куски.

Она придирчиво смотрела на Лу Цинву, опустившую глаза, изучая ее исключительно красивое лицо, и ревность в ее сердце была готова вот-вот взорваться.

Прежде чем она успела сделать вдох, из ее руки, словно сам собой, вырвался железный кнут.

Этот железный кнут был сделан с шипами на вершине, и кисть с этими шипами должна была гарантировать, что плоть человека будет изрезана глубоко, до самого мяса.

Кнут княгини Чаосиа описал небольшой полукруг, и в это время она все еще могла остановиться.

Но когда она снова увидела чудесное лицо Лу Цинву, она не выдержала и замахнулась во второй раз.

В ее голове осталась только одна всепоглощающая мысль: «Если бы у той женщины не было такого лица, брату она ни за что на свете не понравилась бы!»

Тайное желание княгини, еще когда она была маленькой девочкой, - выйти замуж за брата Йе, - с годами только окрепло, так что она никогда в жизни не позволит какой-то девушке украсть его у нее!

Ярость княгини взыграла над разумом.

Никому и в голову прийти не могло, что княгиня совершит столь безумный поступок, и даже старый слуга находившийся рядом, увидев ее действия, сначала остолбенел.

Наконец, отреагировав, он свирепо прыгнул вперед с криком:

-Госпожа Лу, будьте осторожны!

Но он все равно оказался слишком медленным, да и сама Лу Цинву также опешила.

Она не думала, что эта княгиня Чаосиа на самом деле посмеет ударить ее, и когда кнут пошел на второй круг, в ее голове мелькнуло:

-Не только красивые женщины могут вызывать бедствия, мужчины также могут быть причиной многих бед.

Княгиня не ударила Лу Цинву в лицо кнутом лишь потому, что ее жертву заслонила высокая фигура в белом, внезапно появившаяся перед ней.

Глаза Фэн Йеге опасно сузились, и он молниеносно выставил свою руку, чтобы перехватить кнут.

Но кнут все же успел полоснуть его по руке: кровь мгновенно брызнула из раны.

Весь двор впал в мертвую тишину.

Лицо княгини Чаосиа стало мертвенно бледным. Брат Йеге совершенно неожиданно появился в столь неподходящий момент и случайно пострадал от ее ярости. Вот уж кому она точно не хотела причинить боль!

Она никогда бы не поверила в то, что он возьмет на себя удар, предназначенный Лу Цинву. Ей было сложно поверить в это и сейчас. Какой-то дурной сон! Все ее тело было словно парализовано.

Рука, все еще держащая железный кнут, начала дрожать, глаза княгини мгновенно покраснели.

-Брат Йе!...Я сделала это не специально, я ни за что бы не хотела ранить вас!

Она действительно сделала это не специально. Гнев - очень коварная эмоция: очень часто он буквально ослепляет людей и на время лишает их рассудка. Даже очень приличные люди забывают о воспитании и нравственных ценностях, когда поддаются ему. Княгиня явно не принадлежала к тем, кто умеет обуздывать свои низменные страсти, да она и не стремилась к этому. Ее положение развязывало ей язык и руки…Но были люди, на которых даже она не могла срываться. Фэн Йеге был недосягаем в этом смысле.

Он не шелохнувшись стоял, закрывая собой Лу Цинву. Его темные глаза сузились, когда он смотрел на кровь, капающую с руки, а его тело, казалось, излучало холодный воздух, который почти заморозил все вокруг.

Княгиня Чаосиа готова была провалиться сквозь землю, встретив его взгляд, и весь мир в этот момент стал для нее черным.

Она хотела что-то сказать, но, когда посмотрела на холодное красивое лицо Фэн Йеге, не смогла проронить ни слова, только слезы молча покатились по ее лицу.

Ее пальцы разжались, и железный кнут выпал из руки на землю.

Фэн Йеге, казалось, не чувствовал никакой боли - он бесстрастно отнесся к своей ране. Очевидно, он легко мог контролировать свои ощущения, блокируя их.

Но его окровавленная и изуродованная ладонь заставила княгиню дрожать от страха.

-Отошлите гостей!

Фэн Йеге отдал это приказ, словно выплюнув два холодных слова, не допуская каких-либо возражений.

Услышав холод в его словах, княгиня Чаосиа закричала:

-Брат Йе, давайте сначала посмотрим вашу рану, хорошо? Брат, поверьте, Ижен не делала этого нарочно!

Все ее слова повисли в воздухе, когда она встретила апатичный взгляд Фэн Йеге.

Она развернулась и, убегая в слезах, чуть не сбила с ног слугу.

По мере того, как звуки ее плача становились слабее, весь двор погружался в мертвую тишину.

Лу Цинву удивленно смотрела на фигуру, стоявшую перед ней.

Эта фигура была достаточно высокой и большой, чтобы полностью закрыть ее собой.

Но запах крови все еще плыл к ней, и она нахмурила брови.

Лу Цинву, ступая слегка затекшими ногами, приблизилась к Фэн Йеге.

Она знала, что он ранен, но увидев его изуродованную и окровавленную ладонь, она замерла. В ее обычно равнодушных глазах мелькнуло что-то странное.

Аура тела Фэн Йеге немного ослабла, и слуга топтался рядом, терпеливо ожидая его приказаний.

Лу Цинву шагнула вперед и велела:

-Идите в дом и принесите все необходимое для исцеления раны вашего хозяина.

-Да, да! Слуга уже бежит выполнять!

Слуга встряхнулся и сразу поспешил в комнаты. Он быстро вернулся, держа в руках медицинскую сумку и миску с чистой водой.

Фэн Йеге опустил глаза, чтобы посмотреть эти предметы, но не двигался.

Лу Цинву вдруг вздохнула и потянула за край одежды Фэн Йеге, подталкивая его к углу каменного стола, который стоял недалеко от этого места.

Она заставила его сесть на скамейку и чистой водой промыла рану. Изящными и точными движениями она взяла лекарство и аккуратно обработала им рану, а потом наложила повязку из чистой ткани.

Наконец закончив это, она подумала немного, подняла голову вверх и, посмотрев ему в глаза, по-детски завязала бант из кончиков той же ткани.

Когда Фэн Йеге посмотрел на этот детский бант-бабочку, он начал оттаивать…

Он прищурился, и странный свет мелькнул в его глазах.

Фэн Йеге поднял руку и посмотрел на нее несколько раз, а потом перевел взгляд на девушку, которая все еще тихо стояла рядом.

-То, что случилось, сильно напугало вас?

Лу Цинву посмотрела в его глаза и покачала головой.

-Это не так.

Настроение Фэн Йеге улучшилось, и он несколько раз посмотрел на нее.

-Удивительно, что вы все по-прежнему помнили.

Уголки рта Лу Цинву дернулись.

-Эта девушка начала вспоминать вещи уже в возрасте шести лет.

-А еще так по-детски…

Сказав это, он не мог не коснуться банта-бабочки несколько раз.

Лу Цинву подняла голову.

-Потом вам надо будет сменить повязку. Эта девушка поможет принцу перебинтовывать рану.

-Нет необходимости.

Фэн Йеге взглянул на нее и быстро отдернул руку.

Он поднял бровь, когда отверг ее предложение, но, когда отвернулся, было неизвестно, думал ли он, что она будет на самом деле делать это или что-то еще.

Он стоял, пряча раненую руку за спиной, а его слегка взволнованное лицо возвращалось к обычному холодному и изящному выражению.

-Этот принц уже исцелил человека, которому вы хотели помочь, и согласно рецепту, через полмесяца все должно быть в порядке. Конечно, не забывайте о нашем соглашении.

Лу Цинву поняла, что Ночной принц явно пытался сменить тему разговора, но она не стала заострять на этом внимание.

Она просто кивнула в знак того, что помнит о своем обещания быть его горничной в течение двух дней.

-Лу Цинву помнит о своих обязательствах. Через две недели я лично приду в резиденцию Ночного принца.

Фэн Йеге услышал слово “лично”, и свет в его глазах вспыхнул, прежде чем медленно умереть....

-Хорошо. Я буду ждать этого дня.