Три жизни, три мира: Записки у изголовья ✅ Глава 13.2

Три дня спустя Цзюйно покинула Имперский город. Когда она получила свой приговор на террасе Линшу, это негативно сказалось на ее беременности. По многочисленным просьбам госпожи Цинхуа Шанцзюнь, наконец, смягчился и позволил ей остаться в столице достаточно долго, чтобы поправиться.

Фэн Цзю услышала от Мо Шао, что Аранья оказала им услугу, позволив Цзюйно и Чэнь Е встретиться в последний раз. Поэтому несколько дней назад она договорилась с исполнителем приговора, что устроит для них прощальное шоу на берегу реки за городом. Он сказал, что Аранья вообще-то не приехала в тот год, но поскольку ей больше нечего было делать, она решила, что не будет никаких проблем, если она немного осмотрится.

Отблески заходящего солнца отражались на воде. Плакучие ивы росли вдоль берега реки. Но тех трогательных сцен, которые часто изображались в путевых журналах Бийняо, связанных с прощальными подарками и слезами, не было и в помине.

Цзюйно стояла под ивой, ее тело теперь было тонким, как ветка. Чэнь Е стоял во весь рост, глядя на реку. Бородатый исполнитель стоял в нескольких шагах позади них, его глаза горели, как два ярких факела. Долгое время прошло в молчании.

В этом мире действительно были люди, которые были настолько тупоголовыми! Сможет ли кто-нибудь, на кого смотрят посторонние, выразить свои самые глубокие чувства? Она вздохнула и позвала бородатого исполнителя, чтобы тот помог ей попробовать чай. За то время, что она провела с Сицзэ в прошлом, она научилась получать удовольствие от чаепития в дикой местности. Таким образом, она воспользовалась этой возможностью, чтобы взять с собой чайный сервиз для некоторой практики.

И действительно, стоило бородатому исполнителю сделать несколько шагов, как Цзюйно пошевелилась. Ее голос был очень мягким. К несчастью, шепот донесся до лисьих ушей Фэн Цзю очень отчетливо, хотя и дул ветер.

Ее слова были полны раскаяния: «В этой нашей жизни я могу только отказаться от твоей любви. Я была слишком наивна, и теперь больше не заслуживаю тебя. Я только надеюсь... Я только надеюсь, что мы сможем возобновить наше обещание в следующей жизни. Если у нас будет еще одна жизнь, давай никогда не будем покидать друг друга».

Руки Фэн Цзю мгновенно покрылись мурашками, чашка в ее руке слегка задрожала. Она навострила уши, желая услышать ответ Чэнь Е, но она уже давно навострила уши, а ответа от Чэнь Е все не было. Наконец он ответил ей, явно озадаченный: «О какой привязанности к тебе ты говоришь?»

В голосе Цзюйно слышалась неуверенность: «Ты… ты сказал, что я сестричка, с которой ты вырос. Что даже если я поступлю неправильно, ты не бросишь меня. Ты никогда не был навязчивым человеком. И все же, зная, что мое спасение повлечет за собой ужасные последствия, ты все равно рискнул своей жизнью. Если это не из-за твоих чувств ко мне...»

Чэнь Е легко сказал: «Я спас тебя, чтобы сохранить кровь твоего отца. Я не был бы мужчиной, если бы не вернул свой долг благодарности. Ты должна поблагодарить своего отца за его доброту ко мне».

- Тогда почему ты пришел проститься со мной сегодня? - недоверчиво спросила Цзюйно. - Не потому ли, что тебе невыносимо покидать меня?

- Я просто хотел воспользоваться случаем и выйти прогуляться.

- Тебе никогда не нравились Чанди и Аранья, но ты всегда относился ко мне лучше остальных.

Чэнь Е вдруг сказал с некоторым презрением: «Это из-за нечестивой и зловещей крови твоей матери. Мне следовало бы знать, что, поскольку вы с Чанди родились из одной утробы, разницы не будет. И все же я был о тебе лучшего мнения».

Цзюйно дрожала от ярости, в ее голосе слышались едва сдерживаемые слезы: «Если у меня нечистая и зловещая кровь, то что насчет Араньи? Она тоже родилась от той же матери. Она уже замужем за кем-то другим, но все еще пытается флиртовать с тобой. Разве она не еще более нечестива и зловеща? Разве не она сама желает развратить тебя? И все же ты хочешь, чтобы она заключила тебя в тюрьму...»

Чэнь Е усмехнулся: «Ты совершенно права, что я хочу оказаться у нее в плену. Ну и что из этого?»

Заостренные уши Фэн Цзю внезапно дрогнули, ее рука безжизненно повисла. Исполнитель озабоченно подошел к ней и спросил: «У вас болит зуб, Ваше Высочество?» Фэн Цзю покачала головой и дала ему чашку чая, затем указала на реку, намереваясь сказать ему, что он может уходить, когда закончит с чаем.

Она пришла сегодня поглядеть на шоу, и не была разочарована. Она действительно не ожидала, что причина спасения Цзюйно Чэнь Е будет настолько скрытной. Но это также вполне соответствовало его характеру. Чэнь Е воистину был не из тех людей, которые жалеют женщин. Она прекрасно знала, что он может причинить кому-то боль, просто открыв рот. Теперь, глядя вдаль и видя, что Цзюйно дрожит, как лист на ветру, ее сердце преисполнилось сочувствия.

Цзюйно удалилась в полном отчаянии. Чэнь Е смотрел на прибрежный пейзаж. За городом виднелись высокие горы и бегущие ручьи. По сравнению с небольшим ландшафтом в поместье, здесь, естественно, было больше простора.

Чэнь Е только что поругался с Цзюйно. Возможно, ему захочется пить. Фэн Цзю подумала, не пригласить ли его на чашку чая, чтобы прочистить горло. Стоило ей его позвать, как она тут же почувствовала некоторое сожаление. С презрением Чэнь Е к Аранье он, вероятно, не придет; она позвала его напрасно. Думая так, она вдруг почувствовала себя бесполезной и неловкой. Она приготовилась разлить остатки чая и собрать чайный сервиз, чтобы уходить.

Неожиданно Чэнь Е подошел к ней. Он не только подошел, но и сел, скрестив ноги. Он не только сел, но и сел напротив нее. Он поднял глаза и спросил: «Где чай, о котором ты говорила?»

Это сцена из пьесы... Фэн Цзю быстро вошла в свою роль и ответила: «Вот он, вот», - протягивая ему маленькую чашку, которую только что наполнила.

Чтобы действовать реалистично, изображая чувства Араньи к Чэнь Е, Фэн Цзю должна была произнести несколько слов беспокойства. В тот момент, когда его губы коснулись края чашки, она обеспокоенно сказала ему: «Я только что заварила чай, так что он еще немного горячий. Сначала подуй на него». И когда он выпил жидкость, она выжидающе сказала: «В этом чае нет ничего особенного. Его заваривают лишь из грубых листьев. Но вода была собрана из росы с листьев лотоса. Ты попробовал его, ну как, он соответствует твоему вкусу?» Чэнь Е поставил чашку и посмотрел на нее проницательным взглядом. Она спокойно протянула ему шелковый платок и продолжила свою заботу, полную снисходительности: «Ты что-то рассеян сегодня. Смотри, у тебя рот в пятнах от чая. Вытрись этим».

Чэнь Е наблюдал за ней некоторое время, прежде чем взять ее носовой платок. В его словах был насмешливый намек: «Я тебя не понимаю. Несколько дней назад я слышал, что твоя с господином Сицзэ привязанность друг к другу сделала вас образцовой парой среди аристократов. Но почему ты так заботишься обо мне сегодня?»

Сердце Фэн Цзю глухо стукнуло. Сицзэ никогда не покидал горы Цинань во времена Араньи. Он не играл никакой роли в истории Араньи и Чэнь Е. Но она забыла, что Сицзэ теперь был одной из многих переменных величин. Мо Шао предупреждал ее, что она может делать все, что захочет, но она должна быть уверена, что будет играть в соответствии с прошлым, когда дело дойдет до отношений между Араньей и Чэнь Е, поскольку это было решающим компонентом развития будущих событий.

Фэн Цзю взяла Чэнь Е за руку и искренне сказала: «Сицзэ и я просто играем друг с другом. Но мои чувства к тебе...» Она уже собиралась выпалить «всегда были настоящими», но тут же прикусила язык, вспомнив, что Аранья в то время была тайно влюблена в Чэнь Е.

В этот самый момент, так уж случилось, Чача привела Сицзэ, который вернулся из Цинаня ни с того ни с сего, на берег реки в поисках Фэн Цзю. То, с чем столкнулись эти двое, было именно этой сценой.

Плакучие ивы покачивались на берегах, речной бриз мягко касался поверхности воды. В поле на траве стоял чайный столик. Там Чэнь Е и Фэн Цзю сидели друг против друга. Фэн Цзю держала руку Чэнь Е в своей, сидя за чайным столом. Она что-то тихо шептала ему. В ее глазах таилась бесконечная нежность.

В голове у Чачи все смешалось. Она поплелась за Сицзэ, когда увидела, что он подошел на несколько шагов ближе. В ушах у нее звучал голос ее собственной принцессы: «Сицзэ - хороший человек. Возможно, «играть друг с другом» - не очень точное определение. Однако то, что ты говоришь, действительно беспокоит меня. Мы с ним всего лишь друзья, которые время от времени помогают друг другу. Клянусь Небом, я не имею к нему никакого отношения. Ни раньше, ни сейчас, ни когда-либо еще. Ты мне веришь?»

У Чачи не было времени обдумывать слова Фэн Цзю, но она растаяла от ее мягкого голоса. Она нечаянно чихнула. В тот момент, когда ее голова склонилась набок, она увидела слегка ошеломленное выражение лица Сицзэ. Лицо Его Светлости было белым, как снег, а глаза холодными, как лед.

Чача осторожно обернулась. Она увидела, что пара, сидевшая за чайным столиком, тоже наблюдает за ними. Один был безразличен, а другая весьма удивлена. Она подумала, что, возможно, они испугались ее чиха и обнаружили их только сейчас.

Чача оглянулась и увидела, что рука Ее Высочества все еще прикрывает руку Чэнь Е. Хотя в ее глазах было некоторое удивление, она все еще не могла скрыть нежность в них. Более того, сегодня принцесса была одета во все красное. Сидя рядом с Чэнь Е, который был полностью одет в белое, они выглядели точно как пара, чей брак был заключен на небесах.

Сицзэ на мгновение задержал на них взгляд. Она никогда раньше не видела такого выражения на его лице, но, в конце концов, что это было за выражение, она не могла сказать. Его Светлость сделал шаг вперед, затем остановился и посмотрел на пару, которая сидела неподвижно, не произнося ни слова, и, наконец, повернулся, чтобы уйти. Она вспомнила, что Его Светлость всегда держался с достоинством. Какая бы катастрофа не происходила, он всегда шел неторопливо. У него была своя собственная грация. По какой-то причине его шаги теперь были немного поспешными.

Чача застыла на месте, понимая, что на этот раз ей не следует следовать за ним. Она слышала, как Чэнь Е многозначительно сказал ее госпоже: «Если между вами ничего нет, почему он уходит?»

Она услышала, как ее хозяйка серьезно, но также неопределенно ответила: «О, между Сицзэ и мной действительно ничего нет. Возможно, он ушел, потому что почувствовал, что помешал нам насладиться чаем и пейзажем. Или ты думаешь, что присутствие большего количества людей поднимет настроение? Если ты предпочитаешь более оживленную атмосферу, я могу позвать его, чтобы он вернулся».

Чача увидела, как замер силуэт Его Светлости, и почувствовала, что он вот-вот взорвется. Но в мгновение ока он исчез из поля их зрения. Чача вспомнила спину Его Светлости и подумала про себя, что Его Светлость действительно был Его Светлостью. Один его вид напоминал пейзаж «Нефритовое дерево на ветру». Однако ветер неожиданно оказался слишком сильным, и это нефритовое дерево на ветру казалось покинутым.

Чача вдруг почувствовала, как ее захлестнула волна сочувствия.