Быть добродетельной женой Глава 2

Примечание английского переводчика: это правда, что у манчжуров вторая жена имела определённый раг, и была «законной», а отличие от наложницы. Это продолжалось и во времена династии Цин, но было подорвано ханьской культурой со временем. Династия, которая представлена в этом произведении, содержит элементы придворной культуры династий Мин и Цин, но очень избирательно. Только законная жена, или чжэнци в этом переводе называется женой. Все остальные — это це, то есть наложницы.

Глава вторая: цэ фэй всё ещё це

Це фей и шице не думали, что увидят красивую игру грубой силы, когда заходили в чжэнъюань. Они с подозрением смотрели на ванфэй и на слуг, которые были уже в изнеможении из-за боли, но не посмели показать свой изменившееся отношение. Что здесь произошло?

Увидев, что ванфэй пошла в комнату, четверо, не заботясь о том, будет ли это уважительно или нет, последовали за ней. Только цэ фэй Фен, проходя, приказала людям заносить всё обратно. Однако, когда она поняла, что никто из слуг вокруг не пошевелился, она поменялась в лице и больше ничего не говорила.

Впереди Инь Лю и Цзинь Чжань преклонили свои головы, показывая дорогу другим и придерживая занавески для четверых. Они издалека заметили Му Цзинь и Юй Цзань, которые подходили, держа в руках коробки с обедом. Они остановились и подождали, пока две янгуан подойдут поближе. Заметив, что они не знают о произошедшем, четверо обменялись взглядами и оглядели слуг, которые внезапно стали куда как более послушными — перед тем, как опустить занавески, которые закрывали вход в комнату.

Комнаты уже успели убрать. Запах мяса был скрыт ароматом благовоний. Но Цюй Цин Цзюй не понравился запах, и она не могла не смотреть на летящий столбик дыма над золотой, выполненной в форме какого-то зверя, жаровней.

Жуй Сян немедленно вышла вперёд, чтобы убрать ладан, и заменить его на что-то более лёгкое, не такое удушливое. Заметив, что выражение лица ванфэй стало более расслабленным, она выдохнула с облегчением.

«Посмотрите, какие умные у ванфэй яхуан. Несомненно даже ван е одобрил ваших яхуан», - сказала цэ фэй Фен с едва заметной улыбкой, чуть поклонившись Цюй Цин Цзюй. Она смеялась над тем, что несколько дней назад принц взять одну из яхуан Цюй Цин Цзюй в качестве тунфан (1). Он осмелилась сделать это, поскольку получила благосклонность ван е, но никто не осмелился поддержать её.

Кто знал, что когда она закончит, Цюй Цин Цзюй даже не посмотрит на неё, словно Фэн, живого человека, вовсе не существует. Комната погрузилась в тяжелое молчание.

Держа Шу Куй за руку, Цюй Цин Цзюй села. Она заметила Му Цзинь и Юй Цзань заходят, держа коробки с обедом. Ванфэй сказала: «Накрывайте на стол».

Коробки открыли. На свет явились разнообразные типы каш. Чашка с кашей из лотоса и лилии, кубок с куриным супом Восьми Сокровищ, несколько овощных блюд и десерт, который выглядел элегантным и был лёгким. Пар поднимался над каждым блюдом, и одного взгляда было достаточно, чтобы понять, с каким старанием это делалось.

"Кажется, на кухне остался кто-то, кто умеет готовить. Дайте поварам по пять ляней (2) серебра каждому». Цюй Цин Цзюй взяла хорошенькую керамическую ложку и попробовала кашу. Она посмотрела на Хань Цин Хэ, которая стояла с одной стороны. Она была одной из шице в ван фу. Её ранг был низок, но она прекрасно умела подчиняться. Даже если у неё было не много благосклонности, это не значило, что её у неё не было вовсе.

"Я слышала, что ван е говорил, что ты хорошо обслуживаешь, так то сегодня ты будешь прислуживать за едой». Каша была сносной, и настроение Цюй Цин Цзюй стало лучше. Заметив, что Хань ши медлит, она не разозлилась, но спросила медленным голосом: «Ах, Хань ши не хочет?»

“Ну (3) не смеет дерзнуть», - на лице Хань ши отразилось лёгкая униженность. Но человек перед ней был ванфэй. Она была всего лишь шице, и это было естественным порядком вещей для неё прислуживать ванфэй. Даже если она этого не хочет, разве она посмеет сделать по другому.

Три других женщины смотрели с недоверием на Цюй Цин Цзюй, которая склонила свою голову над кашей. Не сошла ли ванфэй с ума? Даже если Хань шице не имела много благосклонности, но она была с ван е уже очень давно, и она одна из тех, кто обучал ван е. Ванфэй, к которой не проявляли благосклонности вообще, эта ванфэй, действительно посмела приказать Хань шице прислуживать себе за едой.

Не заботясь о том, что другие думают, Цюй Цин Цзюй положила палочки для еды с рисунками пастушьей сумки (4) и фазана, которые приняла Хань ши: «Мне не нравится это блюдо. Не приносите его в следующий раз».

Выражение лица Хань ши слегка изменилось, рука, в которой она держала палочки, сжалась, но она не стала спорить. В конце концов, она деревянно поклонилась: «Сжальтесь, ванфэй. Ну прислуживала ван е долгое время, и предположила, что ванфэй понравятся те же блюда, что и ван е. Ну ошибалась».

Эта женщина говорит ей, будто дольше неё с ван е? Цюй Цин Цзюй улыбнулась, но ничего не сказала, обратив свой взгляд на стебельки латука и свиной желудок.

Иногда тишина унижает больше всего. Все могли видеть, что ванфэй даже не смотрит как следует на Хань шице, словно эта женщина ничем не отличалась от других шице, которые держат занавески и прислуживает за едой другим женам в прочих знатных семьях.

Цюй Цин Цзюй потратила много времени на свой завтрак. Це фэй Фен и другие стояли, пока их ноги не стали подгибаться, но они не получили приглашения садиться, так что они стояли все на одной стороне и наблюдали, как Цюй Цин Цзюй элегантно отдаёт приказы шице Хань, которая прислуживала ей за едой.

"Зачем же ванфэй позвала нас сюда?» - заметив, что Цюй Цин Цзюй отложила в сторону свои палочки, цэ фэй Фэн Цзы Цзинь не могла удержаться от вопроса. На её лице всё ещё сохранялась тёплая улыбка. «Или же ванфэй пригласила нас просто ради разговора?».

Цюй Цин Цзюй взяла чай, который Цзы Цзинь держала для полоскания и помыла свои руки, используя розу и лимон. Мягкий хлопковая ткань впитала в себя все капли воды, которые остались на её кончиках пальцев. Цюй Цин Цзюй в конце концов посмотрела на Фэн Цзы Цзинь: «Я слышала, что личность цэ фэй Фэн похожа на мягкость воды, но сегодня я убедилась, что эти слухи — правда, вы похожи на нетерпеливую и быструю кипящую воду».

С правой стороны от Фэн Цзы Цзинь стояла цэ фэй Цзян Юн Сюй, которая, услышав это, наклонила свою голову сильнее, укрывая улыбку в уголках губ. Эта Фэн Цзы Цзинь любила использовать дружелюбный и милый фасад, чтобы взывать к жалости ван е, но ванфэй нарочно сказала прямо противоположенное. Теперь было видно, что личность ванфэй не подобна мягкой глине. Эта ванфэй, которая недавно появилась в ван фу, может поступать так, как считает нужным.

Поняв, что Цюй Цин Цзюй смеётся над ней, Фэн Цзы Цзинь почувствовала гнев, но её улыбка стала только теплее: «Ванфэй пошутила. Ну не заслуживает подобных комплиментов. Объективность и невинность сердца ванфэй всегда были тем, чем ну и другие восхищались».

"Какова бэнь ванфэй, Император уже объявил открыто, когда пожаловал ей брак», - Цюй Цин Цзюй улыбнулась, быстро оглядев Фэн Цзы Цзинь, словно удивившись, что маленькая це решилась обсуждать поведение жены. «Слова Императора — золота, его глаза — глаза дракона, его ученик — феникс, и он естественным образом видит всё чище, чем кто бы то ни было ещё в мире».

Что бы не хотела ещё сказать Фэн Цзы Цзинь, было оборвано этой фразой. Что она могла ответить? Ванфэй была лично избрана Императором. Сама же Фэн была просто маленькой це, которая ничего не имела права говорить о выборе Императора. Даже ван е не имел права ничего сказать об этом.

На данный момент, четыре сына императора дожили до совершеннолетия. Император приближался к шестому десятку. Борьба за трон ещё не вышла на поверхность, но набирала силы в глубине, и уже виднелись грозовые облака. Ни один из сыновей императора не хотел вылить на себя грязную воду.

Ванфэй осмелилось сказать нечто очень дерзкое, и явно использовала ситуацию в свою пользу. Она явно полагалась на то, что даже ван е не мог отречься от неё, своей жены.

Если подумать словах содержались в императорском приказе о браке, который назвал этот союз невероятным, добродетельным и благой удачей, выходило, что Император назвал Цюй Цин Цзюй добродетельной и благой удачей. И что бы посмел возразить ему?

Thinking there, the smile on Feng Zi Jin’s face froze and she made a full bow[5]: “Wang fei have mercy, nu spoke wrongly.”

Когда Фэн Цзы Цзинь подумала об этом, улыбка на её лице замерла, и она глубоко поклонилась (5): «Да смилуется ванфэй, ну говорила не верно»,

"Нет ничего страшного в том, чтобы ошибиться речах со мной, когда двери закрыты, а все присутствующие — члены дома Дуань Ван Фу. Но если выйдешь наружу, если другие скажут, что я не могу поддерживать дисциплину, это былет небольшой проблемой. Но ели ты опозоришь Дуань Ван Фу, это будет совсем другое дело». Цюй Цин Цзюй слегка взохнула. «Строго говоря, ты занимаешь высокое положение в этом ван фу, и я не должна ничего больше говорить, это просто потеря времени».

"Тот фант, что ванфэй заботиться о нас, ну, это честь, и это не потеря времени», - Цзян Юн Юй, которая тихо стояла в стороне всё это время, вышла вперёд и поклонилась: «Ну, может быть, и провели больше времени в этом фу, но они не так уважаемы и ценны, как ванфэй, и не так хорошо осведомлены. Внимание ванфэй научило ну».

The other three didn’t think Jiang Yong Yu would lower herself to such a respectful attitude. They felt distain inside but on the outside, their faces all showed looks of agreement.

Feng Zi Jin looked once at Jiang Yong Yu. Inside she thought disdainfully, it was obvious that she wasn’t of high birth, that she would even curry favor with an unfavored wang fei.

Фэн Цзы Цзинь взглянула на Цзян Юн Юй. Она подумала с презрением о том, что Цзян Юн Юй невысокого происхождения, раз она пытается заслужить благоволение ванфэй. Которая сама не имеет благосклонности.

Принимая во внимания все выражения лиц, которые она видела перед собой, Цюй Цин Цзюй держала в одной руке подбородок, а указательным пальцем правой руки она барабанила по стулу. Из четырёх женщин, которые стояли перед ней, Фэн Цзы Цзинь была самого высокого происхождения, её отец был третьего ранга и работал помощником министра Министерства общественных работ. Цзян Юн Юй была дочерью чиновника шестого ранка в том же министерстве. Две других были даже более низкого происхождения: Хань Цин Хэ была дочерью чиновника восьмого ранга. Только тот факт, что она обучала Дуань Ваня во время его взросления позволил ей вырасти до ранга шице. Другой тихой и зачастую игнорируемой шице была Ло Инь Сю. Её отей умер и ей, вместе с её матерью, приходилось полагаться на поддержку дяди со стороны матери, который был чиновником седьмого ранга в Департаменте транспорта.

Если говорить о внешности, то Фэн Цзы Цзинь была самой красивой, далее шла Цзян Юн Юй. Будучи похожей на своей имя, Хань Цин Хэ была очень чистой, а внешность Ло Инь Сю была также незаметна, как и её личность.

Эти четыре женщины, которые так просто выглядели, и нессколько других тунфан, которых невозможно увидеть публично — вот кто был причиной того, что оригинал так тяжело заболела. Значит, а результате они не так просты.

"Естественно об этом было бы хорошо помнить», - Цюй Цин Цзюй встала, за руку Му Цзинь, и пошла к выхожу. Четверо, заметив её движение, послушно последовали за неё во двор. Тот уже был убран и в нём было не заметно никаких следов, которые позволили бы наблюдателю понять, что всего час назад тут происходило избиение людей.

Покосившись на небо, Цюй Цин Цзюй повернулась и посмотрела на четырёх женщин: «Сегодня не такая плохая погода, составьте мне компанию на прогулке. Во время мой болезни у меня не было возможности познакомиться с вами. Мы излечим этот недостаток по чуть-чуть, начиная с сегодняшнего дня».

В любом другом фу, когда жена заболевала, разве наложницы не пришли бы к ней, чтобы засвидетельствовать своё почтение? Только наложницы в Дуань Ван Фу имели наглость отделываться подарками, но не приходить лично. Оригинал выдержала это, но она не собиралась продолжать.

Услышав, что своим мягким голосом ванфэй произносит слова с тяжелым подтекстом, Ло Инь Сю, которая была наименее смелой из всех, ничего не смогла с собой поделать и задрожала. Изначально она хотела отдавать дань уважения каждый день, но цэ фэй Фэн не делала этого. Сама Ло Инь Сю была просто шице, которая не имела никакой благосклонности, которая не могла сказать лишнего слова или сделать лишний шаг. И теперь ванфэй хочет свести старые счеты. Цэ фэй Фэн будет в порядке, у неё есть благосклонность ван е, но вот у самой Лю Инь Сю благосклонности нет, и что ей делать?

Услышав эти слова, Цзян Юн Юй остановилась и поглядела на Фэн Цзы Цзинь. У неё не было расположения ван е, но она понимала своё положение, и она считала свою жизнь в ван фу не слишком хорошей или плохой. Сегодня, увидев ванфэй, она странным образом ощутила, что у ванфэй есть некоторая власть. Женщина, которая шла перед ней, выглядела также, но у неё не был больше характер глины. Наказание слуг, которое произошло утром было уроком, который всем преподала ванфэй, иначе она бы не устроила из этого такой шум.

Любой знатный человек, который обладал хоть каким-то умом, обязательно показывал к жене какую-то долю уважения, особенно такой разумный человек, как ван е. В прошлом ванфэй была мягкой и она не заботилась о том, чтобы рассматривать происшествия — так что ничего не происходила. Но теперь ванфэй хотела заниматься этим, и ничего нельзя было смягчить просто потому, что Фэн Цзы Цзинь обладала благосклонностью ван е.

Ванфэй не получала внимания и любви от своего отца и приёмной матери дома, но у неё была влиятельная семья со стороны матери. Ван е не был человеком без амбиций и знал, как нужно уважать свою жену.

Она с сочувствием смотрела на Фэн Цзы Цзинь, которая ранее шла впереди неё, в потом Цзян Юн Юй взгялнула в другую сторону. Она увидела процессию, которая направлялась к ним. Впереди всех шел хозяин всего фу, Дуаньциньван (6)

(1) Тунфан — самый низкий ранг среди наложниц.

(2) Лян – примерно 50 грамм. Соотношение количества серебра к золоту и к меди разнилось в зависимости от времени.

(3) Ну — один из способов говорить о себе как о слуге, например «этот слуга».

(4) Цицай – пастушья сумка. Это растение родственно горчичному семейству и обычно считается сорняком.

(5) Ваньфу — буквальное значение это пожелание тысячекратной благой удачи. Это правильное приветствие между женщинами, правая рука накрывает левую, сжатую в свободном кулаке, и показывает движение с правой стороны к груди вниз, и в то же время ноги сгибаются как будто в попытке сесть.

(6) Дуаньциньван — до этого его называли Дуань Ван, но Дуаньциньван — это правильный титул. Это высший ранг принца. Выше только Император.