Быть добродетельной женой Глава 76

Глава 76. Правда и ложь

После свадьбы Чэн Ванга шумный и грохочущий Город Цин медленно успокоился. Казалось, никто не помнил о заключении старшего императорского сына в яркую лунную Башню и не помнил императорского цензора, который протаранил себя в колонне в зале суда. Люди, которые жили в городе Цин, были самыми прагматичными. Они будут помнить только то, что должны и абстрагироваться от всего лишнего.

Так же, как все мирно жили своей жизнью, новости вышли из дворца. Император был болен. Шу Гуйфэй и Цзин Гуйфэй провели день и ночь, присматривая за ним, но все еще не было никаких признаков выздоровления. Шу Гуйфэй до смерти избила доктора Императорской больницы.

Император болен, и это очень серьезно. Этот вопрос был знаком в Цзин. Если бы Шу Гуйфэй не приказала убить доктора Императорской больницы, новость не разлетелась бы так быстро. Услышав новости, мысли каждой семьи были разными. Все высокопоставленные чиновники, которые находились под доверием императора, такие как Тянь Цзинь ке, закрыли свои двери и отвергли всех, кто приходил.

Многие пытались найти информацию от Дуань Ванг Фу. За исключением семьи Цюй Цин Цзюй, даже родные семьи Фэн Цзы Цзинь, Цзян Юн Юй и другие имели подслушивающих. Эти люди не продумали все до конца. Что могла знать родная семья Цзе Ванг фу? Они действительно верили, что Дуань Ванг был идиотом, и сказал бы такие вещи в это нелегкое время, а также позволил бы наложнице передать важную информацию ее родной семье?

Те, кто мог только умолять об этом, очевидно, не имели никаких больших способностей. Было также ясно, что они не особо то и отличались интеллектом. Они не смогут подняться выше в своей жизни, если небеса не захотят этого.

Цюй Цин Цзюй выслушала доклад Цзян Юн Юя о том, что люди пришли за информацией от ее отцовской семьи и позволили ей сесть.

«Мой отец не имеет опыта и ничего не знает об этом Великом деле. Он мог только отклонить их всех, - Цзян Юн Юй вручила письмо Цюй Цин Цзюй в руки, - это список тех, кто пришел навестить его. Мой отец записал имена людей, а также подарки, которые они прислали. Пожалуйста, взгляните, Ванг фей».

Цюй Цин Цзюй взяла письмо, и положил его в другую сторону. Она даже не взглянула на содержание письма. Она улыбнулась, Цзян Юн Юй, как и обещала: «должно быть, это было утомительно для вашего родителя. Я обязательно поговорю об этом с Ванг е.»

В глазах Цюй Цин Цзюй, Цзян Юн Юй был тем, кто видел ситуацию наиболее ясно среди наложниц Хёнга. Она также обладала величайшими способностями. Она даже почувствовала жалость к Цзян Юн Юй. Если бы Цзян Юн Юй не была выбрана в качестве кандидата-женщины для входа во дворец, у нее была бы хорошая жизнь, выйдя замуж за сына нормальной богатой семьи в качестве жены.

Цзян Юн Юй не была удивлена, что Ванг Фэй не прочитала это письмо. Основываясь на её личности и поведении, она определенно не будет смотреть на такие вещи. Это была разведка Ванг фея на работе.

«Рукоделие нуби еще не закончено, поэтому я больше не буду беспокоить Ванг фея. Прощайте». Она сказала то, что должна была сказать. Цзян Юн Юй не хотела полагаться на Ванг фэя, чтобы получить благосклонность Ванг е. Теперь она прекрасно знала, что ее внешность не понравится Ванг е. Лучше было идти позади Ванг Фэй в ее темпе. У нее были бы менее проблематичные дни.

Цюй Цин Цзюй не задерживала ее, кивая головой и позволяя Му Цзин лично отправить ее.

Цзян Юн Юй вышла за дверь и поблагодарила Му Цзинь несколько раз, чтобы отклонить ее сопровождение. В конце концов, Му Цзинь всё-таки проводила ее до ворот чжэнъюань, прежде чем повернуться и уйти.

Ай Лу поддержала Цзян Юна, когда они осторожно спустились по лестнице. Она повернулась, чтобы посмотреть на удаляющуюся фигуру Му Цзинь, и сказала тихим голосом: «хозяйка, Ванг Фэй позволила самому доверенному лицу – госпоже Му Цзиню проводить вас. Это показывает, что Ванг Фэй придает вам важность».

Цзян Юн Юй не разговаривала. Вскоре после этого она увидела, как Ванг е шел к ней с другого конца резиденции. Ее шаги остановились, и она опустила голову, чтобы поклониться в знак приветствия Ванг е.

Хи Хёнг заметил, что она шла со стороны чжэнъюаня и спросил: «разве Ванг Фэй не решила вздремнула в полдень?»

«Ванг е, Ванг Фэй только что проснулась», послушно ответила Цзян Юн Юй.

«Хорошо» Хи Хёнг кивнул и продолжил идти в направлении чжэнъюаня, даже не глядя на Юн Цзян Юй.

Цзян Юн Юй выпрямила свое тело и подняла голову, чтобы взглянуть на Хи Хёнга. Она вдруг подумала, что сейчас Император серьезно болен, и если Ванг е……

Она отрицательно покачала головой. Несмотря ни на что, она должна была уважать и почитать Ванг Фэй. Она могла ясно видеть ситуацию в Ванг фу. С самого начала Ванг Фэй сразу зацепила почти всех. Даже если другие женщины войдут в фу в будущем, они будут просто игрушками Ванг е. Любовь Ванг Е К Ванг фэю не была притворством.

Он небрежно листал список в своей руке. Увидев, что Цюй Цин Цзюй снова мучает бонсай, он заметил: «эти люди не имеют значения. Некоторые из них были подчиненными лао сана, которые приходили рыбачить. Люди семьи Цзян очень разумные».

Цюй Цин Цзюй тщательно подстригала ухо кролика. Услышав слова Хи Хёнга, ее руки расслабились. Она не думала, что Хёнг упомянет о том, что происходило снаружи. Действительно ли он думал о ней как об одном из своих людей, поэтому он даже не скрывал своих слов и чувств?

«Разве Ванг е не имел в виду, что Сан Шу тайно что-то сделал?» Она положила ножницы. Помыв руки и сказала: «Ванг е, как насчет того, чтобы рассказать вам народную сказку?»

«Какую сказку?» Хи Хёнг увидел, что выражение лица Цюй Цин Цзюй было торжественным и махнул рукой, чтобы позволить всем слугам покинуть комнату. Он улыбнулся и ответил: «Хорошо, позволь мне услышать».

«У старика в семье было двое сыновей. Старик был неравнодушен к младшему сыну и всегда хотел подарить младшему хорошие вещи. Впоследствии, когда старик тяжело заболел, младший сын предположил, что старик оставит ему семейное имущество. Однажды младший сын услышал, как сосед сказал, что его отец тайно отдал хорошие вещи брату. Младший сын разозлился и пошел спорить с отцом. Кто знал, что ему удалось заставить старика умереть. Младший сын очень сожалел. Через некоторое время он, наконец, узнал, что то, что сказал сосед, было ложью, но покойный уже ушел, и сожаление было бесполезно.» Цюй Цин Цзюй вздохнула, «ты не думаешь, что этот младший сын навредил себе. Нехорошо верить тому, что говорят другие».

Он улыбнулся и ответил: «Я действительно слышал эту историю раньше. Ты и я действительно два сердца, связанные воедино».

Цюй Цин Цзюй улыбнулась и обсудила с ним о некоторые вопросы, прежде чем он поспешно уйти. Она знала, что Хёнга привлекали не её идеи и мысли, а ее отношение. У этого человека были амбиции, но он не хотел, чтобы человек в его постели не имел такой же позиции, как он. Однако он был очень доволен ею в постели, поэтому он сказал, что он сделал, чтобы попытаться прочувствовать ее.

Она не была здесь в течение одного года, но теперь она поняла, что такое сила и могущество. С властью женщина может развестись со своим мужем. Без силы один должен был поклониться другому.

Она взглянула на письмо, которое оставил её муж. Цюй Цин Цзюй протянул руку, чтобы взглянуть, и медленно сложила список, передав его Му Цзинь, и сказала ей тщательно спрятать его.

Му Цзинь обеспокоенно посмотрела на нее. Сейчас в городе Цин был беспорядок, и неизвестно, что может случиться « Ванг Фэй……»

«Нет необходимости беспокоиться. Скажите остальным, чтобы действовали нормально, но если есть кто-то осмелится говорить глупости, выбросьте их всех из фу. Никакой пощады!» Цюй Цин Цзюй приказала со спокойным лицом «Наложницы в фу не должны распространять информацию. Если кто-то ослушается, докладывай мне».

«Да», Му Цзинь увидела уверенную в себе Ванг Фэй и перестала считать ворон в небе.

«Няннян», горничная судорожно побежал в Шу-Гуйфэй. Видя, что все в комнате были доверенными лицами Шу Гуйфэй, она произнесла: «Нуби только что удалось получить некоторые новости от Сяо де Цзы во Дворце Тянь Ци. Сегодня, когда настала очередь Цзин Гуйфэй Няннян, Император похвалил Дуань Ванга перед многими людьми.»

Шу Гуйфэй лежала на кресле с тех пор, как ее массажировала горничная. Она мгновенно села, когда услышала отчет, ее выражение лица изменилось, когда она потребовала: «Император проснулся?! Что он тебе сказал?!»

Горничная опустилась на колени со страхом, отвечая: «Нуби слышала, что император хвалил Дуань Ванга за его поведение и великодушие за то, что он был похож на Сяньди.» [i]

«Сяньди?» Шу Гуйфэй нахмурилась. Многие считали Сяньди мудрым правителем. Император глубоко уважал его и всегда восклицал, что он сам не был мудрым правителем по сравнению с ним, и что если бы Сяньди не имел его в качестве единственного сына, он определенно не унаследовал бы трон. Она слышала это много раз. Шу Гуйфэй понимала положение Сяньди в сердце императора. Теперь, когда Император сравнивал Дуань Ванга с ним, что же это всё-таки значило?

В том году родился Юань Эр, разве Император не сказал, что его брови были похожи на Сяньди? Почему он хвалил сына этой потаскухи Вэй Ши?

- «Позовите его высочество Руи Ванга во дворец. Скажите, что Бен гонг болен изнеможением из-за постоянного присутствия, и пусть Руи Ванг исполнит свой долг около постели императора».

Слуга, которые все еще стояла на коленях и колебалась, в конце концов, потом молча отступили. В это время, Няннян говорила снаружи, что она была больна из-за усталости от посещения. Разве другие не предполагают, что она не была готова постоянно посещать императора? Но опять же, она была всего лишь служанкой дворца низкого ранга. Гуйфэй, естественно, не ценит кого-то, вроде неё. Кроме того, Император всегда благоволил Гуйфэй вероятно, это не было основным вопросом.

Во Дворце Тянь Ци Цин де Император наконец-то очнулся. Почуяв слабый запах лекарств в комнате, он впал в короткое оцепенение. Когда он выглянул из-под навеса, то увидел лишь нечеткую фигуру, сидящую снаружи. Должно быть, она присматривала за ним все это время. Его сердце согрелось, и он не мог удержаться от разговора: «Любимая Фэй, почему ты еще не ушла отдыхать?»

- «Император, вы проснулись?» Навес был поднят, и слезливое, но радостное лицо Цзин Гуйфэй появилось в его видении. Он вдруг понял. Человек, который стоял на страже, был Цзин Гуйфэй, а не Шу Гуйфэй. В одно мгновение он немного испугался. Двадцать три года назад, когда он упал в обморок из-за болезни, кто плакал у него за ухом?

- Император, что случилось? Тебе не комфортно?» На лице Цзин Гуйфэй читался страх. Она повернулась, чтобы позволить слугам позвать тайи, который охранял снаружи, прежде чем встать на колени у его кровати и начать рыдать: «Император, ты действительно напугал Ци. Если бы у тебя действительно было что-то не так, на кого ты бы меня оставил?»

«Это не так серьезно», - закашлялся Цин де Император. Он потянулся, чтобы погладить руку, которую она держала на кровати: «Хёнг'Эр уже вырос. Почему ты до сих пор ревешь?»

«Дело в том, что с тех пор, как Хенг Эр вырос, мне не о чем беспокоиться. Но если бы ты все же ... у Ци не было осталось бы никакого смысла жить, « Цзин Гуйфэй увидела, что тайи вошла и встала, вытирая слезы, стекающие по ее лицу. Она притворилась достойной и приказала: «позаботьтесь о диагностике пульса императора. Если ты не позаботишься об этом, твоя судьба будет такой же, как у тайи, которого Шу Гуйфэй забила до смерти».

«Няннян, пожалуйста, не волнуйтесь», - тайи (уст. придворный лекарь, лейб-медик, врач императорского дома) поклонился Цин-де-императору перед тем, как прощупать его пульс. Спустя долгое время, он медленно выдохнул, «теперь, когда Император проснулся, это более чем половина пути к выздоровлению. Но в недавнем прошлом было слишком много гнева, который заставил тело ослабеть. Кроме того, государственные дела усилили истощение, усугубив положение. Короткий период отдыха - это все, что нужно».

«Вы говорите правду?» Цзин Гуйфэй не волновало больше присутствие тайи и она громко зарыдала. Улыбаясь, она ахнула: «Слава небесам и земле, слава небесам и земле».

Тайи посмотрел на эту сцену и почувствовал себя глубоко тронутым. Разве они не говорили, что Шу Гуйфэй была более благосклонна, чем Цзин Гуйфэй, но почему же тогда Цзин Гуйфэй была тем, кто ухаживал за императором, и плакал от радости, узнав, что он идёт на поправку? Думая там, он не мог не покачать головой. Император не лелеял женщину, которая по-настоящему любила его, но отдавал предпочтение этому тираническому существу Шу Гуйфэй. Император действительно потратил впустую чувства Цзин Гуйфэй.

- Быстро, выпиши рецепт для императора, - приказала Цзин Гуйфэй, вытирая слезы, - после того, как Император выздоровеет, Бен гонг вознаградит тебя».

После того, как тайи ушли, Цзин Гуйфэй взяла миску каши у служанки дворца и поднесла её к Цин де императору. Видя, что цвет лица Цин де императора улучшился, она заметила: «видя императора в таком виде, Ци вспоминает, что было двадцать три года назад. В это время я стояла на коленях у твоей кровати, рыдала и умоляла небеса одновременно. Ци терпела пока не упала в обморок, но не видела, как ты проснулся», Она поморщилась, «но теперь, когда Ци, наконец-то, увидела тебя лично, это действительно благословение небес».

«Двадцать три года назад, ты ...» Выражение лица Цин де императора изменилось. Он посмотрел на нежный цвет лица Цзин Гуйфэй. Немного погодя, он протяжно вздохнул, держа ее за руку, и заметил: - Чжэн видит, что ты вымоталась, иди в боковую комнату и отдохни немного».

«Но …»

«Делай, что тебе говорят. Если вы все еще тревожитесь обо мне, то я прикажу кому нибудь разбудить вас после 4 часов сна. Это постановление чжэня». Голос Цин де императора был решительным.

Цзин Гуйфэй мог только беспомощно встать и выйти из главного зала. Только когда она легла в прихожей, просвет улыбки появился у нее на губах. Шу Гуйфэй, ее хорошая сестра, всегда оставляла ей такие возможности. Они заставили её думать, что если она не упустит эти возможности, то подведёт свою хорошую сестру.

Двадцать три года назад?

В то время у тяжелобольного императора не было братьев, только дальние родственники. Она, вместе с другим фейпином, у которого не было детей, и который не умолял небеса, чтобы не забрать жизнь императора?

В главном зале Дворца Тянь Ци, Цин де Император ошеломленно смотрел, лежа на кровати, прежде чем спросить тайцзянь, стоящего в углу: «где Шу Гуйфэй?»

«Император, прошлой ночью, после того, как Шу Гуйфэй позаботилась о вас, она простудилась. В полночь дворцовые горничные помогли ей вернуться во дворец, чтобы отдохнуть и выздороветь».

Говорящий человек был главный распорядитель тайцзянь. Он сообщил тихим голосом: «сегодня утром слуга пришел доложить. Они сказали, что Шу Гуйфэй Няннян была истощена и, скорее всего, ослабнет, если она не отдохнет и не восстановится» .

«Тогда когда Цзин Гуйфэй Няннян начала посещать меня?» Выражение лица Цин де императора было немного холодным.

«Госпожа Цзин Гуйфэй присутствовала при исполнении служебных обязанностей, начиная от того, когда она слышала, что ты упал в обморок,» главный тайцзянь посмотрел на выражение Императора и осторожно продолжил, «этим утром, Цзин Гуйфэй Няннян один раз упала в обморок от истощения, но Няннян тоже не хотел уезжать. Нуцай (раб; слуга) не смел уговаривать слишком сильно, так что Няннян не сомкнула глаза в течение двух полных дней».

«Понятно, теперь Чжэн знает». Цин-де-Император закрыл глаза. Когда главный тайцзянь подумал, что заснул, он снова заговорил: - пусть императорская кухня варит суп из голубей Лили ям для Цзин Гуйфэй. Я (Чжэн) помню, что он ей нравится» .

Главный тайцзянь поспешно кивнул перед уходом. После того, как он вышел за дверь в главный зал, он посмотрел на горизонт, окрашенный в красный цвет заходящего солнца. Это небо, скорее всего, изменится.

В тихом главном зале, Цин-де-Император вздохнул. Он ошибался все эти годы?

[i]先帝: предыдущий император