Чтобы Помочь Вам Понять Глава 104.

***

Глаза Лайны, осознавшей, что она наделала, расширились, и она быстро коснулась лица Уинтера.

- У-Уинтер, пожалуйста, прости меня! Я сейчас не в своем уме…

- Гейл, скажи горничным, чтобы они немедленно увели её отсюда. – Прокричал Уинтер.

В тот же момент Гейл, карауливший у двери, вошел вместе со служанками.

- У-Уинтер, нет! Пожалуйста, не поступай так со мной! – Взмолилась Лайна, изо всех сил сопротивляясь.

Но силы были не равны, и служанкам все же удалось вывести ее из комнаты.

После того, как все вышли из гостиной, Уинтер в раздражении пнул стол и снова позвал Гейла.

- Дай моей матери ту сумму денег, которую она попросит. – Мрачным тоном велел Уинтер, как только секретарь подбежал к нему.

- Что, простите? Дать ей денег….?

- Ну, она говорила что-то насчет того, что её сыновья-близнецы тяжело больны. Так что просто дай ей то, что она хочет, и отошли восвояси. Черт, это так раздражает!

- ...Как скажете, господин. – Ответил Гейл, скорчив недовольную гримасу на лице, а затем добавил. – Но будь я на вашем месте, я бы даже куска хлеба ей не подал.

Его также бросили родители, и, чтобы выжить в трущобах, он попрошайничал. Только благодаря тому, что Уинтер однажды заметил его и забрал с улицы, сказав, что у него есть некоторый потенциал для роста, он избежал судьбы мелкого воришки.

При обычных обстоятельствах, Уинтер сразу же велел бы ему убираться, но когда речь заходила о чем-либо связанном с родителями, он становился мягче по отношению к Гейлу, поскольку у них была схожая ситуация в том плане, что их обоих бросили в детстве.

- Гейл, твои родители приходили к тебе, прося помочь погасить их карточные долги, а она просила меня дать денег на лекарства для её больных сыновей. Ты же понимаешь, что это совсем разные вещи?

- Даже если это так, она не должна была приходить. У этой женщины совсем нет стыда!

- Я долгое время давал деньги своему отцу, поэтому, полагаю, будет справедливо дать и ей.

После того, как Гейл выбежал со все еще недовольным видом, Уинтер вышел на балкон. Посмотрев вниз, он увидел, как Гейл дает деньги Лайне. Как только она получила деньги, она несколько раз поклонилась и тут же убежала.

- ...Хах… ты даже ни разу не оглянулась, - надтреснутым голосом пробормотал Уинтер.

Не то чтобы он ожидал от неё чего-то другого, и все же почему-то это очень сильно расстроило его.

Но что больше всего сводило его с ума, так это то, что разочарование, которое он испытал из-за подобного отношения матери, пробудило в его памяти образ Вайолет, выглядывающей из окна, точно так же, как и он сейчас.

Он вспомнил, как в первые дни после свадьбы, Вайолет с ласковой улыбкой обратилась к нему с просьбой.

- Не мог бы ты предупреждать меня заранее, когда будешь уходить? Я бы хотела провожать тебя.

До того момента, как Уинтер женился, ему ни разу не приходила в голову мысль, чтобы докладывать кому-нибудь заранее, когда он собирается уйти.

Посчитав подобную просьбу слишком хлопотной, он даже не стал утруждать себя ответом. И тем не менее, каждый раз, как Вайолет замечала, что он уходит, она спешила ко входу и махала ему на прощание рукой, на манер принцессы.

Однако через некоторое время она поняла, что ее мужу это не нравится, и стала просто тихонько наблюдать за его уходом из окна своей комнаты.

И вот теперь, наблюдая со стороны, как и она тогда, Уинтер чувствовал острую мучительную боль в груди, словно его сердце разрывалось на части, но он не знал, стала ли причиной этого Вайолет или дело было в его матери.

***

Никому ничего не сказав, Уинтер покинул отель и пошел пешком без-какой-либо ясной цели.

К тому моменту, как он понял, что шел к дому Вайолет, он уже миновал дубовую рощу. Он остановился неподалеку от её дома, и вскоре увидел, как она вышла на крылечко.

Из-за этой проклятой привычки приходить к Вайолет всякий раз, когда ему было больно, он почувствовал себя еще более жалким. Очевидно, бесстыдство было их семейной чертой.

Тем временем Вайолет с обеспокоенным видом подошла к цветочному горшку, стоявшему на улице, по-видимому, собираясь занести его в дом.

И только когда она уже подняла горшок с маленькими ростками, собираясь уйти обратно в дом, она внезапно заметила Уинтера.

При виде мужа её глаза расширились.

- У-Уинтер? Что ты тут делаешь? Дождь же льет, как из ведра! Скорее заходи в дом!

Но пока Вайолет поспешно заносила цветочный горшок в дом, Уинтер продолжал стоять на улице под дождем, вместо того чтобы последовать за ней.

Увидев, что он все еще стоит без движения, Вайолет подошла к нему, взяла за руку и потащила в дом. Как только они вошли внутрь, Уинтер прислонился спиной к закрытой двери и соскользнул вниз.

Вайолет осторожно присела перед ним на корточки, и обняв руками колени, с искренним беспокойством спросила:

- Что-то случилось?

За все это время Уинтер еще не произнес ни единого слова, поэтому она не была уверена, что он станет разговаривать с ней. Но, к счастью, в итоге он все же заговорил.

- Ко мне приходила моя мать. – Глухо пробормотал он.

- Мадам Кэтрин?

- Нет. Моя настоящая мать.

Глаза Вайолет округлились от удивления при его неожиданном ответе.

- Ты нашел её?

- Нет. Она явилась по своей собственной воле. Её дети больны, и она просила у меня помощи.

- Подожди, возможно, она приходила не только….

- Ей нужны были только деньги, и больше ничего. После встречи с ней я чувствовал себя дерьмово, поэтому пришел к тебе.

Он, казалось, совсем не обращал внимание на то, что холодные капли дождевой воды, капавшие с его мокрых волос, стекали по лицу на шею. Бумажник, который он достал из кармана, тоже был полностью мокрым.

Проверив содержимое бумажника, он мгновение колебался, а затем протянул его Вайолет, опасаясь, что мокрые купюры разорвутся, если он попытается их вытащить.

- Я дам тебе все эти деньги. Только прошу, сделай так, чтобы я почувствовал себя лучше.

- …..

В потускневших серых глазах Уинтера сквозила тоска по смерти.

Но, к сожалению, совершать самоубийство было бессмысленно, потому что он бы просто поменялся телами с Вайолет.

Сейчас он с трудом мог пошевелиться, чувствуя, как тело стало невыносимо тяжелым, словно каждая его конечность налилась свинцом.

На краткий миг ему даже подумалось: «Как было бы хорошо, если бы я был плоским предметом, таким как тонкий лист бумаги.»

Возможно тогда, ему стало бы легче жить в этом мире.

Вайолет, внимательно изучавшая лицо Уинтера некоторое время, спокойно протянула руку и забрала у него бумажник.

- Я возьму твои деньги. – Сказала она и положила его рядом с собой.

Затем она потянула Уинтера вниз, и опустив его голову к себе на колени, легонько похлопала по плечу.

- И что ты сейчас делаешь? - Пробормотал Уинтер, закрывая глаза.

- Ты же всегда пытаешься получить то, что тебе нужно, за деньги, не так ли? Вот почему... я согласилась взять твои деньги.

- ……

- А то, что я сейчас делаю, является тем, что мне хотелось получить больше всего в мой самый тяжелый период в жизни. Тогда мне было одиноко и очень хотелось, чтобы кто-нибудь так же прикоснулся ко мне.

- …..

- В тот момент мое сердце, будто разрывалось от боли, и, чтобы унять её, мне нужен был физический контакт. Тебе это может показаться странным, но я знаю, что от этого тебе станет лучше.

Как она и сказала, это действительно было странно для него.

Однако от ласковых прикосновений Вайолет, гладившей его по волосам и плечам, он вдруг почувствовал, что смерть, которая, казалось, была совсем рядом, стала медленно отступать.

И впервые в своей жизни он испытал полное удовлетворение.

Он купил множество участков земли и постоянно строил на них здания, пытаясь достичь неба, твердо веря в то, что для него это единственный путь к счастью.

Тем не менее, сколько бы зданий он не возводил, он все никак не мог достичь полного удовлетворения, скорее его охватывала все большая жадность.

И вот теперь, лежащий на полу, на котором даже не было ковра, и совершенно промокший, он был переполнен удовлетворением, окутавшим все его тело, словно мягким пушистым одеялом.

Но Уинтер недолго наслаждался этим чувством, потому что вскоре его вернула к реальности мысль, что женщина, принесшая ему это долгожданное удовлетворение, скоро покинет его.

Не подозревая о его мыслях, Вайолет продолжала ласково гладить его по голове, изредка накручивая гладкие пряди его волос на палец, или пропуская их между пальцами.

- Не думаю, что когда-либо видела твои волосы в таком беспорядке.

Уинтер нахмурился, чувствуя, как она снова накрутила его волосы на палец. Казалось, ему это не нравилось, но, вопреки своему хмурому лицу, он еще сильнее прижался лбом к ее руке.

Мгновение спустя, когда он перестал шевелиться, Вайолет убрала свою руку.

Уинтер снова нахмурился и сказал:

- Полагаю, ты не проверила как следует, сколько денег в моем бумажнике. Я заплатил за гораздо большее, чем это.

- Снова за старое? Твоя приверженность в этом вопросе просто нечто.

- Я не могу пойти на компромисс. По крайней мере, в этот раз.

Уинтер посмотрел на нее взглядом, полным непоколебимой решимости, которой и в помине не было, когда он только вошел в её дом.

Вайолет же с тревогой взглянула на него своими ясными глазами, выглядевшими особенно привлекательно в этот дождливый день.

В конце концов она первой поднялась с пола, и, взяв его за руку, потянула за собой, поскольку нельзя было оставлять его надолго в промокшем состоянии.

- Вставай и иди в ванную, иначе простудишься.

- Я сам могу прекрасно позаботиться о себе. Я не идиот, который нуждается в заботе своей жены.

- По-твоему в заботе нуждаются только люди с какими-то отклонениями? Или ты считаешь заботу друг о друге глупостью? В отношениях людей взаимная забота естественна.

- Ты намного слабее меня, поэтому будет несправедливо по отношению к тебе, оказывать мне равноценную заботу.

Когда он поднялся, Вайолет толкнула его в спину и сказала:

- Хорошо, я тебя поняла. А сейчас иди помойся. И кстати, беспокоиться обо мне, проявляя свое упрямство, это не самый разумный поступок.

Уинтер мысленно хмыкнул, согласившись с этим замечанием, и послушно пошел в ванную.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется