Реинкарнация: воспитать ребенка главного героя [Завершено✅] Глава 306 – Прошлое приходит, чтобы откусить (1)

Юй Синьцзе почувствовала, как земля ушла у нее из-под ног. Только что она побеждала, а теперь вдруг все изменилось. Юй Яояо заставила Шэнь Ичуна слушать звонок рядом с ней и даже записала их разговор. Она всегда была так осторожна во всем. Она позаботилась о том, чтобы позвонить Юй Яояо после сделки, поэтому не оставила никаких письменных доказательств. Но сегодня, в панике, она вручила улики Юй Яояо на серебряном блюде.

— Юй Яояо, ты абсолютно бесстыдна... — сказала она, покраснев. Девушка с трудом пыталась сдержать слезы. Она продала новость репортерам, пытавшимся опорочить Юй Яояо, и позаботилась о том, чтобы быть осторожной с этим, скрывая свою личность. А теперь, внезапно, все было испорчено.

Юй Яояо усмехнулась.

— Я? Это ты шантажируешь меня, пытаешься разрушить мою карьеру и репутацию и называешь меня бесстыдницей? С какой точки зрения я бесстыдница, сестра?

— Ты так ругаешь меня, — сказала Юй Синьцзе, — Ты угрожаешь мне и пугаешь меня.

— Кстати, — продолжила Юй Яояо, — я, кажется, немного забыла. Какие доказательства ты собирались предоставить журналистам?

«Что мне делать?» — лихорадочно думала Юй Синьцзе. Она почувствовала, как по ее руке побежали мурашки. Ей было холодно и страшно. Если Юй Яояо передаст эту запись журналистам, с ней покончено. Ее жизнь в Китае будет похожа на жизнь уличной крысы, на которую все будут плевать. Она была так ошеломлена и потрясена, что из ее глаз потекли слезы.

— Я просто пошутила, сестра, — сказала она, пытаясь успокоить Юй Яояо, — Это была просто игра, в которую мы играли, когда были маленькими.

Юй Яояо фыркнула.

— Игра? — яростно возразила она. — Ты имеешь в виду те игры, в которых мы играли в прятки, и ты позаботилась о том, чтобы тихо забрать своих друзей и оставить меня на мусорной свалке, одну и напуганную? Или те, где ты заставляла меня притворяться любовницей твоего мужа, и ты била меня по-настоящему? Ты тогда тоже говорила, что это невинные игры.

Юй Яояо думала, что ее предшественница была действительно глупой до такой степени, что позволила мачехе и сестре растоптать себя. Но, оглядываясь назад на ее воспоминания, она поняла, что «Юй Яояо» была такой жалкой, думая, что ее мачеха и сводная сестра полюбили бы ее, если бы она делала все, что они хотели, вплоть до того, что они оскорбляли и били ее.

Юй Синьцзе в страхе сглотнула. Она очень плохо обращалась с Юй Яояо, когда они были детьми, а теперь эти воспоминания станут причиной ее падения. Она не могла найти никаких оправданий, потому что они больше не были детьми.

— Сестра... — тихо позвала она. Она больше не могла подобрать слов, которые опровергли бы и спасли ее. Ей нечего было сказать в свое оправдание.

— Яояо, — сказала Чжао Мэй, выхватывая трубку у дочери. — Послушай меня. Даже если Юй Синьцзе угрожала тебе импульсивно, разве ты не помнишь, как хорошо я обращалась с тобой, когда впервые пришла в дом? Я всегда одинаково любила вас обоих. Твой отец не доверял мне денег, поэтому он давал мне скудное пособие, которого хватало только на покрытие домашних расходов. Но я тратила деньги из своих собственных сбережений, чтобы покупать тебе подарки. Ради меня, прости Юй Синьцзе. То, что она сделала сегодня, было очень неправильно. Пожалуйста, прими мои извинения от ее имени.

Юй Синьцзе ошеломленно посмотрела на свою мать. Чжао Мэй изо всех сил старалась спасти ее. Она всегда была такой гордой и ни перед кем не кланялась, но сейчас она извинялась перед Юй Яояо, просто чтобы спасти ее. Слезы потекли по лицу Юй Синьцзе. «Зачем тебе извиняться от моего имени?»

Юй Синьцзе протянула руку, чтобы вернуть свой телефон, но Чжао Мэй оттолкнула ее. Чжао Мэй прижала телефон к уху и заплакала. Она больше не заботилась о своем элегантном имидже.

— Яояо, ты все еще считаешь меня своей матерью? — жалобно спросила женщина. — Ты всегда говорила, что хочешь, чтобы я была твоей второй матерью. Я была так добра к тебе.

— Я помню, что ты много раз говорила одно и то же, тетя Чжао, — сказала Юй Яояо без эмоций. — Каждый раз, когда ты просила у меня денег или когда ты заставляла меня просить денег у Шэнь Ичуна, ты говорила одно и то же. Ты всегда заставляла меня испытывать чувство вины. Я знаю твой диалог слово в слово.

Чжао Мэй выглядела потрясенной.

— Яояо, я...

Ее предложение было прервано Юй Яояо.

— Ты сказала, что была так добра ко мне, что покупала мне подарки, — напомнила она. — Скажи мне, шарф, который ты якобы купила для меня однажды. Разве это неправда, что эти «подарки», о которых ты говоришь, были лишь мусором или вещами, которые не нравились Юй Синьцзе? Ты всегда дарила мне подержанную одежду, которая не нравилась Юй Синьцзе. Та брошь, которой ты всегда хвасталась, что подарила ее мне, разве она не была старой, и ты хотела выбросить ее и нашла меня, чтобы отдать ее, чтобы ты могла пожаловаться моему отцу на свою «жертву», желая новую бриллиантовую? Это была та самая «любовь и привязанность», которой ты хвасталась как мать?

Губы Чжао Мэй задрожали.

— Яояо, о чем ты говоришь? Я никогда...

В своей комнате Юй Яояо растянулась на большой гостиничной кровати, и ее тонкие руки обвились вокруг талии Шэнь Ичуна. Услышав слова матери и сестры, она закатила глаза.

В первоначальном сюжете романа эти детали были неизвестны. Но ближе к концу своей жизни Юй Яояо была унижена Юй Синьцзе и лежала парализованная в больнице. Оригинальная «Юй Яояо» сломалась, осознав, что она всегда была одинока, а ее мать и сестра никогда не любили ее. Сломленная столькими эмоциями, девушка покончила с собой, услышав о смерти своего сына. Теперь Юй Яояо не позволит этому случиться. Она вспомнила сюжет оригинальной истории, и ее рука крепче сжала руку Шэнь Ичуна. Он погладил ее по волосам, пытаясь успокоить.

С того дня, как она овладела телом Юй Яояо, она поклялась помочь своей предшественнице. Она хотела отдать той должное и вернуть все, что та потеряла.

— Хватит! — резко сказала она. Они пытались изобразить себя жертвой. Они действительно были бесстыдными. Если бы Юй Яояо не знала о реальном заговоре, она бы попалась на их крики и слезы, но не сейчас. — Твоя материнская любовь, которой ты хвастаешься, даже юаня не стоит. Ты всегда эксплуатировала меня. Кого ты пытаешься убедить прямо сейчас?