Попаданец встречает… реинкарнатора? Глава 675

Глава 675: Причинение ее собственной кончины (1)

Хэ Чанди посмотрел на нее один раз, а затем заказал: «Положи его и уходи».

Цзинъянь была поражена его резким тоном. Она не думала, что Хэ Чанди будет так холоден и безразличен к ней. Его взгляд даже на секунду не задержался на ней.

Цзинъянь прикусила губу и приняла решение в своем сердце.

У нее был только один шанс! Если бы она упустила этот единственный шанс, ей пришлось бы отказаться от своей мечты!

Она глубоко вздохнула и скорчила самое соблазнительное лицо, какое только могла придумать. Не обращая внимания на приказ Хэ Чанди поставить коробку и уйти, она подошла к Хэ Чанди и положила коробку с едой на угол стола. Цзинъянь тихо сказала: «Мастер, мадам беспокоится за ваше здоровье, поэтому мадам специально сказала мне, чтобы Мастер поел суп».

Холодная аура, которую Хэ Чанди держал под контролем, внезапно разразилась в полную силу. Он думал о том, что Цзинъянь служила служанкой Чу Лянь с тех пор, как та вышла за него замуж, поэтому он дал ей немного свободы. Однако, поскольку она хотела пригласить свою собственную смерть, он не собирался проявлять к ней милосердие.

Цзинъянь не заметила тонких изменений в Хэ Чанди. Она так нервничала, что ее сердце собиралось выпрыгнуть из груди. Она не могла заметить выражения на слегка склоненной голове Хэ Чанди.

Ее тонкая рука переместилась к талии. С легким рывком ее тонкая ночная рубашка расстегнулась, обнажив ее длинные белоснежные ноги и полную грудь…

Цзинъянь собралась с духом и наклонилась над столом, открывая грудь Хэ Чанди. Ее голос дрогнул, когда она деликатно и хрупко предложила: «Ма… ма… Мастер, этот слуга поможет вам выпить суп…»

Ярость в груди Хэ Чанди достигла своего пика, услышав застенчивые слова Цзинъянь.

Он резко поднял голову. Замерзшее выражение его красивого лица, наконец, изменилось, но это было не то изменение, на которое надеялась Цзинъянь.

Его красивое лицо было слегка искажено злобным выражением, а его глубокие глаза были похожи на древние ледники.

Цзинъянь была напугана этим зловещим взглядом Хэ Чанди. Ее глаза расширились от недоверия, она потеряла всю свою силу и рухнула на землю.

К настоящему времени Цзинъянь наконец поняла, насколько глупым было ее решение. Тем не менее, было слишком поздно для сожалений.

У Чанди не было ни капли жалости к такой женщине. Уголок его губ растянулся в ухмылке. Эта ухмылка вовсе не была сочувственной, заставляя его казаться еще более ужасным и жестоким.

В следующую секунду растрепанная и полуголая Цзинъянь была выкинута прямо из кабинета. Она покатилась и приземлилась прямо у ног Лайюй.

Лайюй: ……

После этого из кабинета разразился сердитый рев Хэ Чанди: «Как только ты позаботишься о ней, иди и накажи себя!»

Лицо Лайюй стало пасмурным, и он яростно уставился на бессознательную Цзинъянь. Он был очень раздражен внутри. Эта проклятая женщина доставила ему неприятности!

Несмотря на то, что он чувствовал себя очень возмущенным и хотел избить Цзинъянь, чтобы немного покончить со своим гневом, Лайюй не смел задержаться в выполнении приказа Хэ Чанди.

Он достал черный бамбуковый свисток и подул в него. Вскоре из темноты появились двое охранников. Простым жестом руки Лайюй двое одетых в черное охранников забрали бессознательную Цзинъянь.

Лайюй немного помедлил, а затем повернулся назад и вошел в кабинет.

Хэ Чанди поднял голову и холодно посмотрел на слугу, заставив Лайюй замереть.

Лайюй показал мучительное выражение лица, объясняя: «Мастер, дело не в том, что у этого слуги не было сомнений, но Цзинъянь – одна из служанок мадам…»

«Ты можешь заткнуться сейчас. Отнеси эту коробку с едой дяде Мяо и попроси его проверить, есть ли что-нибудь еще в супе.»

Лайюй не смел продолжать оправдываться. Он поклонился и взял в руки коробку с едой.

"Вэньцин уже ушла?"

«Она уже ушла. Когда вы выгнали Цзинъянь, мисс Вэньцин немедленно ушла.»

«Хорошо, ты свободен!»

Лайюй поклонился, выходя из кабинета.

После того, как Вэньцин объяснила все, что произошло, напряжение в сердце Чу Лянь исчезло. Она смогла наконец лечь и хорошо выспаться ночью.

Только к рассвету Хэ Чанди закончил свою работу и вернулся во Двор Сунтао.

Дядя Мяо на самом деле только сейчас провел его полное обследование из-за этого супа-афродизиака, ставя Хэ Чанди в неловкое положение.

Дядя Мяо даже предположил, что у него какая-то скрытая болезнь! Доктор настаивал на том, чтобы померять его пульс перед уходом.

Чу Лянь почувствовала, что кто-то держит ее во сне. Она немного поборолась в полусне, но не смогла освободиться. В конце концов, она неохотно открыла глаза, чтобы встретиться с темным и глубоким взглядом Хэ Чанди.

Хэ Чанди усмехнулся и ущипнул ее дерзкий маленький носик: «Ты глупый гусь. Ты довольна теперь?»

Мысли Чу Лянь все еще были туманными, поэтому она не могла понять, что он сказал. Она надулась и повторила оскорбление в ответ: «Сам глупый гусь!»

Хэ Чанди не возражал. Он просто посмотрел на симпатичную и сонную Чу Лянь в своих руках теплым взглядом. Он не мог удержаться, целуя ее развевающиеся веки.

«Наш малыш беспокоил тебя в эти два дня?»

С тех пор, как Великий Доктор Мяо поставил ей диагноз, симптомы беременности сразу же начали проявляться. Чу Лянь выкидывала обратно все, что ела. Иногда она могла съесть миску с едой, только чтобы сразу же вырвать ее. Да и ее аппетит был не очень хорошим. После начала симптомов она ела еще меньше.

Однако Старшая Служанка Чжун и Великий Доктор Мяо сказали ей, что ей нужно есть, даже если она не испытывает аппетита, если хочет сохранить ребенка. Таким образом, она до сих пор не очень хорошо проводила время.

Только когда прошло три месяца, симптомы постепенно стихли, и ее аппетит вернулся.

Теперь Чу Лянь могла съесть две чаши риса за один раз.

Возможно, из-за испуга прошлого месяца Хэ Чанди, похоже, не мог забыть о ее заботах. Он ежедневно спрашивал о ее состоянии и не мешал ли ей маленький.

Чу Лянь покачала головой. После первых трех месяцев маленькая булочка, казалось, успокоилась. Помимо небольшой выпуклости в животе, она к настоящему времени не чувствовала себя беременной, за исключением того, что была немного более сонной, чем обычно.